Ведьма Тарона

Звон мечей. Брызги темной алой крови. Крики, рыки и беспокойные павшие тела. Пыль с земли уже давно не подымалась клубнями под тяжестью их ног. Она была полна железной влагой и прибита пылкостью сражения. Я смотрела на яростную битву рыцарей с открытого крутого склона. Меньше мили расстояния, но мутный запах с солоноватым привкусом доносил тихий ветер. — Привлеченная росянкой бабочка погибает, не увидев свой конец. Почувствовала, как укор попутчицы пронзает меня насквозь, намекая на то, что мое любопытство до добра не доведет. Она поднялась по камню ко мне и встала рядом, с нескрываемым презрением наблюдая за происходящим у подошвы. Мы стояли на культовом месте. Бестолковая битва разошлась у самой Ведьминой горы, которую вскоре после этого разрушат в поиске артефактов и незримых туннелей. На том, что останется, возведут магическую башню и запрячут котлованы, повидавшие мучения многих существ. А про битву не обмолвятся ни слова, иначе Короне не отмыться от позора, когда рыцари, сражаясь сами с собой, полегли замертво всем отрядом. А пока две ведьмы, с горечью в сердцах, оставшись без сестер, наблюдали за самоуничтожением виновников пролитой ведьмовской крови. Меньше двух часов грянуло, как последнюю сонму разворошили изуверы короля. — Наш дом пал, ласточка. — Внешнее спокойствие не могло скрыть ядовитость в голосе девы рядом со мной. — Королевство предало свою же землю. — Она подняла окровавленную руку, сжимая багровую стрелу, к деревку которого прицепилась лиана брионии. — Гласит давняя легенда, ласточку тронешь — кровью зальет. — Нам уходить пора. — Не без тяжести в голосе, вымолвила я. Только повернулась, чтобы направиться прочь, как дева замахнулась и со всей силы метнула стрелу прямо со склона, где еще шла битва. Короткий свист, стрела затерялась где-то внизу. — Тебе шестнадцать от роду. — Выдохнула с облегчением она, и выпрямившись, обернулась ко мне. — Уже зрело для самостоятельной дороги. Не будь я ведьмой, со всей присущей, привычной и опасной кочующей жизнью, тут же задрожала от ее полуживого вида. Кровь все еще плотно сочилась из правой глазницы ведьмы по лицу и подбородку, теряясь в мантии темной липкой жижей. Но даже с больной раной, девушка твердо стояла на ногах и речь была чиста. Её же слова, в отличии от решительного и больного вида, кольнули меня изнутри. Я не понимала зачем, но осознавала, что несмотря на общее горе, не держаться нам вместе. Настоящее имя выжившей, наравне со мной, ведьмы неведала. Да и не была знакома близко, хоть и были в одном шабаше. Покинув Ведьмину гору, перебравшись через подземные туннели к болотам в лес, незнакомой дорогой вышли к южному поселению караванов. Там то наши дороги разошлись. Спустя время, о ведьмах только вспоминали как о вымершем народе, а то и страшной сказке. Но до того, произошло ещё несколько событий... С новой весной охота на ведьм, наконец, завершилась. Завершилось и возведение магической башни. Размахом праздновало все королевство. Люди радовались за своих "защитников", маги сновали всюду, красуясь орденами, Корона гордилась своей победой. Я была на том празднике, скрывшись в тени часовой башни, наблюдала за шествием рыцарей, праздной речью короля и яствами народа. На том же месте, по осени того же года, не отводила взора с коронации первого принца, позже его свадьбы и фестиваля, в честь рождения наследника. Так прошло чуть больше двух лет с утраты сестер. Сердце травилось каждый раз при упоминании членов королевской семьи, от их вида на праздниках столицы, и мысли о свержении династии правления деспотов доходили до своего пика. И я пыталась отомстить. Но чары исчезали, природная сила утекала из моего тела в моменты мести или работала совсем не так, лишь мучая меня. Словно высшие силы не хотели оставлять Корону, остерегая их от гнева ведьмы. — Не прыгайте, пожалуйста! — Девичий тонкий голос заставил меня вздрогнуть. Я, доселе наблюдающая за очередным праздником пустым взглядом, дернулась от неожиданности и резко обернулась. На часовую башню можно было попасть лишь двумя путями: если ты птица и умеешь летать, или по лестнице через дверь в каменном полу. Юная девушка застыла на лестнице, трясущейся рукой придерживая дверцу. Ее взволнованное и испуганное лицо совсем не то, что хотелось видеть. — Пожалуйста! Здесь опасно, и очень-очень высоко! — девчонка вновь попыталась обратиться ко мне. — Будьте благоразумны! От неприятности ситуации и засады, шумно цокнула языком. Ни разу меня еще не застали врасплох люди. Да кто в своем уме придет сюда в такой час? Будь хоть самый отважный рыцарь, делать здесь совсем было нечего. Поправив мантию так, чтобы за спущенным капюшоном нельзя было разглядеть лица, отошла к самому краю площадки, намереваясь, пока незваная гостья еще была на лестнице, спрыгнуть на черепицу и сбежать. Да только девушка юрко подпрыгнула с лестницы на каменный пол, подскочила на середину площадки, ближе ко мне, и продолжила громко верещать и просить не прыгать. — Сегодня же праздник! — переключилась незнакомка. — Его величество прежний король входит в свой преклонный возраст. Если себя не бережете, то хоть праздник не портьте людям! Я бы даже пустила смешок от столь абсурдного лепета ребенка, да было совсем не смешно, особенно если позже прознают о ведьме в столице. Уйти по лестнице я не могла, башня охранялась рыцарями на этажах, а использовать чары при человеке было уж через чур. Что оставалось на моей стороне, так это темная ночь. Пока лунный свет не выйдет из-за облаков, человечий глаз не сможет четко рассмотреть меня. — Вы меня слышите? Ответьте, пожалуйста. Голос леди поник. Пылкая смелость быстро заканчивалась в юном теле. Девчушка со смешными косичками приложила руки груди, словно держала сердце от побега, и подрагивала. Взглянула на ночное небо. Полная луна мелькала своим краем сквозь плотное проплывающее облако, напоминая о себе. Не дожидаясь ни секунды, я ринулась к открытому ходу в полу и прыгнула туда, надеясь, что места для чар мне хватит. Девочка от испуга подалась назад, оступилась и упала. Еще несколько мгновений и луна осветила бледным светом часовую башню, но на площадке никого не было. Она опомнилась и привстав, подбежала к краю, где начиналась лестница и, воскликнув, отшатнулась. С хищным звуком, размахивая широкими крыльями, вылетел филин, устремляясь в ночное небо. Девочка, башня и вид на живые, от счастья горожан, улицы, остался позади. Птица, обнимая крыльями воздух, не спеша пролетала над столицей королевства в сторон своего ночлега. Довольно долгий полет позволил подумать над тем, что делать дальше, несколько раз все проклясть, бросить и скрипя зубами принять другой путь, отличный от несвершившейся мести. Неспокойным животным устремилась вглубь леса, пролетая свистящей стрелой, и сбилась о земь неаккуратным приземлением. Будучи на земле, сменила облик пернатого хищника на человечий, шипя и рыча, то ли от неприятности падения, снятых чар, то ли от огня в сердцах, что жгло меня. — Коле хочешь так, храни кровь сынов своих! — воскликнула я, посреди темного глухого леса, далеко от столицы. Ненавистным взором своих светлых глаз горя, обратилась к звёздному небу: — Не смей забыть, скольких погубила твоя забота о человечьем! Мрем как скот по твоей вине, кем бы ни было твое существо! Оголенные плечи содрогались от злости. Я нещадно рвала стебли колосьев и папоротника, все, что попадалось под руку. В итоге выбежала на равнину, расправив плечи навстречу гулкому осеннему влажному ветру. Мурашки волнами бежали по нагому телу, но внутри обжигал пожар. Несправедливость. Было до дыбы в волосах обидно и зло за невозможность что-то сделать. Любое существо имело возможность ответить своему обидчику. И лишь мне не было позволено ответить Короне. Попытки наслать чары и проклятия провалились, они просто не находили никакого эффекта на все мои цели королевской семьи. Даже самые безобидные пакости были нипочем. Искала отвод, наведывалась в магическую башню, вопреки больным воспоминаниям, но ни к чему это не привело. Подговаривала и мутила головы людей, но в поле зрения члена королевской семьи, все старания канули в лету. Шла окольными путями. Буйства в деревнях, городах не приносили плоды, лишь привлекали большее внимание магов и рыцарей. Наемники так и не справились со своей работой. И едва ли не отчаялась, от безумных мер меня останавливали табу. — Я не последую твоим заветам. Слышишь?! — рычал во мне дикий зверь. — Поперек себе встану, но ноги моей не будет на твоей земле! Я, дочь земли твоей, хранительница детей твоих, отрекаюсь от тебя! Хоть и решила так, но сразу покинуть Тарон не могла. Пересечь границу земень королевства означало потерять часть своих сил, ведь они восстанавливались только на родной земле. Кроме того, границы охранялись священными существами, и чтобы выйти, нужно преподнести особенные дары, пройти испытание на крови. Ведьмы редко покидали королевство и всегда, даже самые могущественные, готовились к этому годами. Шло время, сухая пламенная осень сменилась на снежную суровую зиму, затем наступила дождливая весна. Отрекшаяся от мира людей, игнорируя большинство магических существ, ведьма пряталась в лесах и готовилась уйти в праздник летнего солнцестояния. — Ошеломительное утро. — Вымолвила, наблюдая, затаившись средь высоких камышей, за силуэтами на лесной дороге. Было раннее утро, едва первый свет зари тронул землю. Белый туман с болот, тяжёлым покровом, подымался и стелился повсюду, скрывая за собой ещё спящий лес. И была я, ещё не воротящая с ночной вылазки на покой в хижину. Взмокшая от влаги утренней росы, остывшими руками прикасаясь к скользким плотным стеблям, в мантии, скрывающей свисающий полный узелок. И шла бы дальше, волоча сон в тяжелых веках, да неприятности случаются всегда вовремя. Прямо посреди пути встретились незваные гости — королевский рыцарский отряд. — Господа! — вырывался схваченный в подмышках мужичок. — По какому праву? Не видать вам покой, виня невиновного! — Виновного по закону судить будут, невиновного по тому же закону отпустят. — Спокойно отвечал бунтующему рыцарь, даже не оборачиваясь на него. — Негодяи! — кричал схваченный, продолжая рыпаться. Отборный мат разлетался во все стороны, отлетая от понурых деревьев. Где-то всполошились ночные птицы, шурша крыльями. Поодаль от шумящих стоял высокий рыцарь, отличавшийся серьезностью и вдумчивостью взгляда. Смотрела на него внимательно, опасный человек. Видно, взгляд тяжелый бросила, рыцарь встрепенулся, стал оглядываться. Тихонечко опустила, не мучая младого в тревоге. «Ведьминская натура вечно козни корчит, да правду то пророчит…» — усмехнулась мыслям. С рыцарями дел воротить не хотелось. Мужчины, верно, шумные, грубые, да не расторопные. Как прицепятся, хлеще пиявки, не удерешь в легкую. А нашлешь крупицу колдовства, сразу травят королевских магов. На том и порешила, вернуться и обойти стороной лесную дорогу, прямо в круг. Шаги делались тихими по губчатому мху, хоть и мокрыми, а средь камыши плотные проскальзывала змейкой. Главное знала — не заметят королевские жестянки. А если командир их будет глазастым, наведу тумана по болотам. Только выбралась на плешь, обернулась. Присутствие рыцарей еще оставляло ясный след. Ума не приложить только, зачем забрели в такую даль. Не доходя горы — граница, за ней лесостепь до зимней лощины. Гнусное место, чужая земля, того более — вражеская Тарону. — Небось снова Корона чумную историю задумала. Бедолаги. — произнесла вслух мысли, направляясь вдоль илистого узкого берега болот. Вернувшись в гущу леса, запели лесные ароматы папоротника, орешника. И так сладко тянуло вздремнуть, но любой путник знает как опасен лес. Похрустывая сушеными ветками, пробираясь сквозь преграды павших деревьев и жутких торчащих корней, заметила золотистую дымку оставшейся магии. Сладкий медовый вкус касался носа, чаруя обоняние. — Развейся! — твердо произнесла, и нашептала развивающее заклинание, взмывая рукой над собой. Звонкий писк. Маленькое существо, попавшееся в ведьминскую хватку, отчаянно вырывалась, щекотало крыльями. — Мелочь, глаза залипли? — подтянула дезориентированную эльфийку поближе к себе, примечая синеватый отлив в волосах и медовый перелив стеклянных крыльев. Она качалась после встряски, как жёлудь в ветряную погоду. — Ну, мне еще раз дернуть? — Пощади! — встрепенулась эльфийка, расправив крылышки. Она выпрямилась тростинкой, алые глаза-бусинки смотрели прямо на меня. — Каким ветром занесло на поляну эльфов ведьму? — Не юли, мелочь. Шутки со мной не пройдут. Зачем устроили засаду? — Отпусти нас! На плечо присела другая эльфийка. Постепенно вокруг появились из ниоткуда и закружились ещё несколько особей, звеня крыльями. — Ещё не сезон перелёта. — Уточнила я, неспеша отпускать пленницу. — Тебе то что? Ведьме не место в лесу эльфов! — заверещали недовольные эльфийки. — Отпусти нас! Эльфийки северного леса самые звонкие, очаровательные существа континента. И опасные. Одинокие проходимцы, а то и слепые глупцы, от мала до велика точно попадали в ловушки лесных красавиц на протяжении уже нескольких веков. Они легко заманивали с лесных дорог несведущих людей в подкормку лесу, беспощадно вытягивали жизненные силы, оставляя высушенные трупы, одиноко уходящие в землю. — С чего отпускать? — улыбнулась я, обращаясь к пленнице. — Пойдешь на зелье. По коже пробежались ощутимые колкие мурашки. Это все проделки дев. Сладкий аромат сменился на терпкий. Эльфийки остановили свой полет, алые глаза угрожающе сверлили меня. — Не горячись, чародейка. — эльфийка на моем плече юрко спрыгнула, и подлетела прямо к лицу. — Мы мимо пролетали, решили поздороваться с нашей гостьей. — Распыляя пыльцу усопших? Очаровательный прием. — Не сердись. Мы не хотели обидеть. — Ответь на мой вопрос, эльфийка. Существа переглянулись. Одни лишь божества знают, о чем они телепатически общались. Впрочем, долго это не продлилось. — Лес негодует. — отвечала самая смелая. — В шепчущих краях много крови пролилось. — Существ? — Увы, людской. — Эльфийка покачала головой. Я задумалась. Шепчущие края, самые близкие к границе Тарона, и обычно люди не приближались к тем проклятым землям. Кроме того, свой уход планировала как с тех мест. — Что застыла? Лети. Я отпустила пленницу. Эльфийки сразу перехватили подругу, демонстративно отряхивая ее и осыпая пыльцой. У них весьма чувствительный нюх, и человеческий след на их маленьких тельцах был неприемлем и противен. — Спасибо, ведьма! Эльфийки одна за другой спешили скрыться в магической дымке, звеня крыльями. — Что предпримет шавартат *? — обратилась к переговорщице, пока та ещё не испарилась. Звонкий смех заполонил округу. — На всё воля богов. — разлетелся эхом ответ. Эльфийка затрепетала крыльями, образуя бледное свечение вокруг себя, отлетая все дальше. — Мы лишь выживаем, ведьма. Твой интерес утолит старый друг. Так я осталась одна в темноте просыпающегося леса. Тарон — восточное королевство с многовековой историей. Оно долгое время славилось своей красотой и природными ресурсами. Помимо сильной оборонительной военной силы и непрерывного царствования королевской династии, земля была полна различных магических существ. Была. При прошлом короле началась массовая их зачистка, под эгидой освобождения от злых сил. Постепенно началась открытая охота и массовая осада неприкосновенных и нейтральных территорий, люди ополчились на всех непохожих на них, беспощадно вырезая все подряд. Лес оставался, в большинстве своем в стороне, скрывая и принимая прячущихся существ, но он не был всесилен. Гонениям подверглись гномы, духи, мерроу, дружелюбные эльфы. Открытая охота на водных чудищ, зелиген и даже драконов сильно пошатнула спокойствие и безопасность всего континента. Гонения коснулись хранителей лесов и ведьм, ведь они являлись братьями и сестрами первых чародеев. Раньше ведьмы, и без того редкие на рождение, почитались. Нас боялись, но были склонны обращаться по всяким тяжбам. Их жилища всегда располагались недалеко от поселений и исправно служили Короне. Но нас признали непригодными, природные чары приравняли к темным силам и очень быстро уничтожили, заменили на магов. Со скрипом тяжёлая дверь отворилась. Ближе к полудню я, наконец, ввалилась в темную хижину. Узелок мягко лег на дубовый стол, мантия спала с плеч, безжизненной тряпкой падая на пол. — Чтоб этих рыцарей! — Выругалась и плюхнулась на соломенную кровать. Сон бился в висках, ноги словно сцепил плющ. Даже качающаяся, бессовестно обвисшая занавеска совсем не беспокоила нервы. Только расслабилась, видя первые секунды дремоты, в дверь забарабанил непрошенный гость. Даже не стала открывать глаза, перевернулась, утыкаясь лицом в пуховую подушку. — Ей, ведьма! — послышался суровый тон из-под двери и несколько смачных стуков. — Открывай! Иначе не видать тебе твоего заказа! Утащу обратно в горы, ищи потом сама! Кряхтя, словно старая кобыла, неохотно поднялась и вышла за дверь к старому знакомому медовару. Яркий свет резал глаза, солнце твердо вошло в свое правление и любезно опаляло все живое. Прикрыла лицо рукой от лучей, опираясь о косяк хижины, выслушивая старого гнома. — Негодница! Одни лохмотья. — Сетовал гость, что ростом вместе со шляпкой не выше моего локтя. — Приходила ко мне по сени и то красившее была. — А ты на меня не заглядывайся. Что с заказом? — Эхъ, беда красавица. — разгладил свои длинные усы. — До настоящей Таронской женщины готовить научиться бы, — Гном приоткрыл дверь хижины, норовя войти. — что-нибудь кроме зелий и отрав. — А характер мой тебе по нраву? — усмехнулась, и, прямо перед носом медовара, дверь закрыла. Он с недовольством поднял свои глаза, что плотно закрывали седые широкие брови. — Вот так делать будешь, никто к тебе приходить не будет! — И не нужно, крепче буду спать. — Неужто разбудил? — в удивлении густые брови поднялись аж на самый лоб, что смешно сложился гармошкой. — Дере́вня, — протянул старик — кто спит в такое время? — Я стараюсь закончить в срок все приготовления. — Вздохнула, скрестив руки на груди. Дремота постепенно таяла, но ломка в теле наоборот, росла и не давала даже ровно стоять. — Думала раньше придешь. Вроде обещались на печеночнице. — Ну так, она еще цветет. Кстати, в наших краях медуница началась, вот — принес. У нас ее в достатке, а ведьма к нам доберется, похоже, очень нескоро. Гном-медовар протянул кожаный сверток и перевязанный нитью лопух, по запаху, с соцветиями медуницы. — Скорее совсем не доберусь. — Ответила я, принимая все из его крепких рук. — Что, не попрощаешься с медоварами, не прольешь и капли наваристого? Какая же ты ведьма тогда? — покачал головой гость. — Эхъ, бедствует наше королевство. — А ты не ровняй Корону по ведьме. — резко ответила я. — Да и когда ведьма годилась в собутыльники гномам? — Ноги тебе бы хлестануть, — дед ущипнул меня за ляжку, так внезапно, что отпрыгнула. — маленькой сделаешься, может, услышишь? Говорю, что королевство ослабло, земля наша, а не правящие. Тьфу на тебя! — он махнул рукой в мою сторону, раздраженно топчась с ноги на ногу. — Твоя память дырявая? Кто же хранит земли королевства? — Хранители, — ни секунды не думая ответила, но на всякий случай, отошла от старика на лужайку перед хижиной. — пусть и занимаются этим дальше, коль им нравится. Я не стану. Отплатили сестры за это кровью, что осталось? — Бестолочь! — ругался дед, размахивая руками. — На кого боги нас оставили, девчушка не в своем уме. — он постучал по голове, намекая на мою недальновидность. — Думай о мельнице, а не о лопастях. — Не перекладывай с больной на здоровую. — Отмахнулась я, поправляя на себе одежду. — И не лупи, а то не отплачу за работу. Гном-медовар громко выдохнул через свои широченные ноздри. Я так и представляла, что оттуда поплывет сейчас пар. Но отчитывать меня он не стал, лишь походил из стороны в сторону, подпирая свой широкий бок, и бубня под нос всякие иносказания. — Барышня, вам пора бы выбираться в люд! — выдвинул свое умозаключение гость, после недолгих рассуждений, когда уже совсем остыл. — Не то мозги совсем дикие, иссохнут. Я закатила глаза и, решив не отвечать, принялась изучать принятые вещи. Развернув сверток, схватила ручной работы кинжал. Заказной квилон с обоюдоострым клинком, был выполнен не дурно. Острое точеное прямое лезвие с двумя узкими долами блестело на солнце. Бронзовая рукоять была исполнена гравировкой защитного круга и виноградными лозами, вместо груздей которых, поблескивали темные кристаллы аметиста. Гномы еще те рукоделы, лучшая ковка всегда на их плечах, вот только мало кто знает, что механизмы работают на ведьмовских чарах. Потому нет ближе существ к ним, чем ведьма. — Как просила, все по-честному. — Заверил довольный гном, не отводя взгляд от клинка. — Украсили зачем? — Не в укор уточнила, продолжая изучать работу мастера. — Пользоваться так приятнее. Дочурка помогала. — От доброй улыбки его длинные усы распушились. — За это не возьму сверху оговоренного, не переживай. — Хорош. — Установила свой вердикт. Гном, довольный, потер ладошами и пока те теплые, пригладил ими усы. Я присела на колени к земле, отложив кинжал и дары в сторону: — Давай сюда сосуд. — Сейчас, сейчас. — Приговаривал дед, роясь в своих вещах. — Где же ты, мой драгоценный? Нашел! Глубоко вздохнула, сомкнула и открыла ладоши для сосуда, который очень скоро, холодный словно лед, аккуратно лег в мои руки. Я аж поморщилась от жжения по коже. Сосудом был солнечный камень, по природе своей прозрачен, словно стекло, при использовании приобретал цветные отливы, полый внутри. Идеальный проводник для магов, и сосуд хранения чар для ведьм. И чем больше разных чар наполняли его, тем больше цветов приобретала его оболочка. — На нем уже нет места, стал как раковина тысячелетней устрицы. — Подметила я, попутно набирая силы. По земле из-под самых ног, по спине, через шею к рукам, потекла бледная дымка, что молочным светом, переходящим плавным градиентом в аквамариновый, заполнялся камень. — Чистый цвет. — Как заворожённый, во все глаза глядел гном, но не смел близко подойти. — Не думал, что остались ведьмы, что могут родимые чары использовать. — А я и не могу. — Коротко ответила, продолжая тяжкую работу. И в том была плохая правда. Ведьмы рождаются с чистой силой, отражающей склонность к стихии, и у каждого она своя. Но использовать ее можно только до отрочества. После начинается серьезный кризис, и ведьма должна учиться поглощать силу природы для чар, цветовая оболочка которых, естественным образом, меняется на более темные оттенки. И чем хуже, и темнее место поглощения сил, тем веже и сердитее становится ее вид. Для солнечного камня нет особой разницы, какая сила будет проходить через него. Но он точно покажет, насколько чиста сила заполнившего его. Потому ли, или нет, но маги прибегают к его использованию крайне редко. Ведьмы же используют его лишь как сосуд для гномов, а он исчерпывается не чаще чем раз в два года. — Вот и все, используйте разборчиво. — Устало потянула плечами и передала камень обратно гному. Он со всей аккуратностью принял его, и сразу переложил в кожаную мошну, пряча далеко в кисет. — Где мне сыскать тебя, когда придет время обновить? — Не знаю. — Выдохнула, облокотившись тяжелой головой о рядом стоящий пень. — Может приду навестить, а может меня сменит другая ведьма… — Ой, корчишься как старый гном. — заворчал дед. — Девица, тебе и с полвека не стукнуло, а уже бабкой съежилась! — Вот и славно, значит точно — не гожусь в ведьмы Тарону. — Я выпрямилась и тяжко поднялась. — Ступай, дед. — Гонишь меня сразу, какая же изуродованная гостеприимность! — А точнее ее полное отсутствие. — Не стала отрицать, а вернувшись к хижине, обернулась. — Кстати, медовар, скажи-ка мне, что творится в королевстве? Сегодня слышала про Шепчущий лес. Есть вести? Едва успела договорить, как гном неуклюже снял свой маленький ботинок и метко бросил в меня, да вовремя увернулась. — Какая из тебя хранительница?! Пиявка на дне озера и то полезнее тебя будет! — он громко отчитывал меня, смешно подбегая в сторону упавшего ботинка, а я в противоположную от него, надеясь не получить еще один бросок. — И не стыдно у простого гнома спрашивать? Я под землей живу веками, и то больше тебя знаю, негодяйка! — Да я же только спросила… — «Да я», да «ты»! — перебил меня — Как тебя еще не прогнали из лесу? Не приходи к нам проситься потом, что деться некуда! — Ой, лучше бы молчала — тихо пробурчала, отвернувшись, но все же поглядывая в сторону пыхтящего гнома. — Сын короля захворал, ему чуть больше года скоро. — все еще не скрывая недовольства, вещал гость. — Сейчас лекарства ищут, магов всех подняли, да пригласили колдунов из соседей. Эти сцепились: те и наши. А с юга новая напасть — разбойники людей пугают, не дают урожай собрать, где-то жгут. Вот король и ищет чем загрузить север, раздобыть запасов. Насчет Шепчущего не знаю, может по пути домой встречу кого более осведомленного, спрошу. Пока погружал меня в последние события, поправил на себе одежку, завязал ботинок, да в полную готовность воротиться домой, собрался. — Рекомендую поговорить с кем-то кроме звезд на ночном небе. А лучше еще и не кричать при этом. — Как будто невзначай добавил гном. — Того гляди, даже лучше к тебе относиться станут. — Спасибо, медовар. — с добротой поблагодарила его. — Узнаю, где поселюсь, как покину Тарон, весточку пришлю. А то и приду попрощаться перед уходом. Хватит на одинокую ведьму горячительного? Медовар лишь улыбнулся широкой улыбкой, распушив седые усы, и попрощавшись, отправился обратно в путь, через лес. Я наблюдала за ним пока видела, и тихо приговаривая, наводила чары: Скрой, шалфей, своей пыльцой образ существа. Следы в земле укрой ковыль, даже от врага. Пусть омела расцветет для больно зорких глаз, Ветер мчит, тебя несет, в безопасный край…