Рэйн / Rain

На следующее утро Гермиона чувствовала, что её злость на Малфоя всё ещё не прошла. Он подменил образцы крови! И что это значит? Да, выходит, он отец Рэйн, но ей уже наплевать. Факт в том, что он знал об этом и осознанно отказался от дочери. И зачем он вообще вернулся? Поиграть в суперпапочку? Не дождётся! Из-за своего гнева она слишком сильно надавила на кусок хлеба и раскрошила его, пока намазывала сливочное масло. Она тихо застонала — этого ещё не хватало! Рэйн зашла на кухню, села за стол и, взяв свою тарелку с мюсли, начала есть. — А Вики придёт сегодня? — спросила она. — Посмотрим. Гермиона закрыла ланч-бокс дочери и наполнила её бутылку яблочным соком. Камин зашумел, и из него выскочила Виктуар. — Доброе утро, Гермиона! — поприветствовала её девочка, а затем стащила пару кукурузных хлопьев из тарелки Рэйн. — Доброе утро, Вики, — ответила ведьма. Виктуар каждое утро переходила к ним по камину, чтобы пойти в школу вместе с Рэйн. Во времена своей учёбы Гермиона читала, что частые каминные путешествия вредны для здоровья. Но на сегодняшний день исследования доказали, что регулярные перемещения по камину в раннем возрасте способствуют развитию магии и подготавливают тело к будущей трансгрессии. У обеих девочек уже проявились проблески стихийной магии. У Виктуар в три года, а у Рэйн лишь в шесть лет. Но они научились контролировать себя, чего нельзя было сказать о почти четырёхлетнем Джеймсе, который запускал в воздух всё что можно. Это вызывало у него безудержную радость, а у его сестры Лили — страх. Малышке было всего несколько месяцев отроду. Положив ланч-бокс с бутылкой в школьную сумку, Рэйн надела куртку, а Гермиона выключила свет в квартире и проверила почтовый ящик. Отсортировав рекламу, она положила письма в свою сумку — она изучит их позже, на работе. Грейнджер немного проводила девочек, а потом трансгрессировала в Министерство — остаток пути до школы они смогут пройти и сами. Прибыв на место, она опустилась на свой стул, после того как поприветствовала Ундину и проигнорировала дерзкий комментарий Джунли. С коллегой Ундиной, которую взяли на место Малфоя, они дружили, но эта дружба так и осталась в рамках работы. Настроение Гермионы испортилось ещё больше от одной мысли об этом мужчине. Она вздохнула и начала разбирать почту. Между конвертами лежал лист бумаги, сложенный в несколько раз:

ОоОоОоОоОоОоОоОоОоОоОоОоОоОоОоОоОоОоОоОоОоОоОоОоОо

Я буду ждать тебя в кафе-мороженом возле Министерства в 15:00.

Пожалуйста, дай мне объяснить, почему я поступил так, как поступил.

ДМ

ОоОоОоОоОоОоОоОоОоОоОоОоОоОоОоОоОоОоОоОоОоОоОоОоОо

Грейнджер недовольно застонала. Он так и не оставит её в покое? Она что, непонятно изъяснялась?! Конечно же, она никуда не пойдёт! Нет, пойдёт… О Мерлин! Она просто слишком любопытная!

***

После обеда всё ещё раздражённая Гермиона покинула Министерство и направилась в кафе-мороженое, где её ждал Малфой. — Я знал, что ты придёшь, — он снова улыбнулся улыбкой Рэйн, что ещё больше испортило настроение Грейнджер. — Перестань скалить зубы, — прошипела она. — Я пришла, потому что мне интересно, как ты выкрутишься на этот раз. Не больше и не меньше. И неважно, что ты скажешь, ты всё равно оставишь нас с Рэйн в покое! Его улыбка потухла, и её сменило выражение горечи. — Я знаю, — кивнул он. Гермиона заказала себе кофе с молоком и откинулась на спинку кресла. — Что ж, прежде всего… я знаю что допустил ошибку, когда подменил свою кровь, — начал Малфой. — Тебе необязательно каждый раз напоминать мне об этом. Гермиона сделала глоток кофе. — Признание ошибки это первый шаг к её исправлению. — Я понимаю, что ты злишься на меня и не хочешь, чтобы я имел хоть какое-то отношение к Рэйн… — Ближе к делу, — перебила его Гермиона. — Ты уже вчера это сказал. Почему ты так поступил? — Я испугался, — стыдливо признался он. — Это всё? — удивлённо спросила она после затянувшейся паузы. — Тебе было страшно? Больше ничего? Малфой потупил взор, не смея посмотреть ей в глаза. — А ты думаешь, мне не было страшно?! — она наклонилась к нему через стол. — Думаешь, я не боялась, что не справлюсь с ролью матери? Или того, что скажут мои друзья, когда узнают, что я забеременела, не имея ни малейшего понятия от кого?! — Я боялся не за себя, а прежде всего за Рэйн и за тебя! — произнёс Малфой. — Боялся, что мой отец может сделать ей что-то плохое из-за того, что ты маглорождённая. Я не знал, что случится, если скажу ему, что у меня есть дочь от девушки, на которой я не то что не женат — хотя ему и это не понравится… Нет, с которой я даже не встречаюсь, уже молчу о том, что мы не очень-то и ладим с тобой. Грейнджер молча смотрела на него. — Конечно же, я тоже сомневался, не зная, смогу ли быть хорошим отцом. Боялся осуждения друзей, если бы сказал им, что у меня ребёнок от тебя. «От тебя»… Разумеется, она знала о том, как он к ней относится, но ей всё равно было больно оттого, как он выделил эти последние два слова. Да, что касается его, она тоже далеко не в восторге, что Малфой оказался отцом её дочери, но то, как открыто он это сказал, больно укололо её сердце. — Но прежде всего мной руководило желание оградить Рэйн от того, что отец или… другой мой родственник мог ей сделать в попытке стереть с генеалогического древа «священной» семьи Малфой внебрачное полукровное дитя. Гермиона прикусила губу. Она чувствовала угрызения совести из-за того, что так накричала на него. Конечно, вся эта ситуация всё ещё не устраивала её, и она хотела бы и дальше держать его подальше от Рэйн, но ей пришлось признать, что она понимала его мотивы. — И что же сподвигло тебя поменять своё мнение? — тихо спросила она. — Моя мать.