13 мая 2010 года:
— Мини-отпуск в Париже! — Гермиона посмотрела вверх на Эйфелеву башню. — А мне нравится. — Осторожно, не становись слишком романтичной, — ухмыльнулся Драко, сжав её пальцы своими, пока они шли по мосту, перила которого были увешаны множеством разных замкóв. — Официально это командировка. — Но это же Париж! — воскликнула она и, покрутившись с поднятыми руками, посмотрела вверх на сияющие звёзды, а потом вниз — на отражения ночных огней в воде. Когда она снова повернулась к Драко, он неожиданно сел перед ней на одно колено. Гермиона зажала рот обеими руками и мысленно взяла обратно все плохие слова, которые когда-либо говорила о романтике. — Возьми себя в руки, — Драко посмотрел на неё снизу вверх. — У меня просто шнурок развязался. Ведьма рассмеялась, но в то же время почувствовала волну разочарования. — Но с другой стороны, — продолжил он, вновь привлекая её внимание к себе. — Если я уже тут, у твоих ног… — Малфой пошарил рукой по карману своей куртки и вытащил маленький футляр. — То я могу сделать это и так. Гермиона знала, что он спланировал это с самого начала. Уже само приглашение на прогулку должно было насторожить её. Но, несмотря на это, всё произошло очень неожиданно, так что ей на глаза навернулись слёзы радости. — Ну что ж, я специально расспросил свою маму о том, как это правильно делается, — произнёс Драко. Теперь он выглядел по-настоящему взволнованным. — Но я опять уже всё забыл и поэтому тебе придётся довольствоваться моими собственными словами. Я знаю, прошло ещё не так много времени, мы вместе всего полтора года. Но мы знакомы уже вдвое дольше, чем когда были не знакомы… И хоть мы и недолюбливали друг друга, сегодня я хочу спросить тебя здесь, в ужасно романтичном Париже: можешь ли ты пообещать мне никогда не отпускать меня? Обещаешь ли ты, что мы всегда будем вместе и всё преодолеем, что бы нас ни ожидало? Так как со своей стороны я гарантирую тебе это, потому что… — Он поднял взгляд на её руки, прижатые ко рту, и слёзы, бежавшие по щекам. — Я люблю тебя. Люблю тебя так сильно, что это просто невозможно выразить словами. Он попытался сморгнуть свои собственные слёзы, но не смог. — Да, — хрипло прошептала Гермиона. А потом повторила громче: — Да, да и ещё раз да! Обещаю. Да, Драко, я хочу этого. Он встал на ноги, надел ей на палец серебряное кольцо и вовлёк её в страстный поцелуй, мокрый от слёз. И когда они оторвались друг от друга, Гермиона прошептала: — Я люблю тебя. — И когда она поняла, как приятно ощущается на языке эта фраза, повторила ещё раз: — Я люблю тебя! И это было самым прекрасным «Я Люблю Тебя» во всём мире.16 июля 2010 года:
— Поверить не могу! — Гермиона прислонилась к стене ванной, когда Драко вернулся домой в их общую квартиру. — Всё в порядке? — спросил он, посмотрев на неё. — Ты сделал это! — вздохнула она. — Снова. — И что же я сделал? — Он отложил свой портфель и, подойдя к ней, сжал пальцами её предплечья. Она отошла от стены и легонько ткнула его указательным пальцем в грудь. — Надеюсь, что в этот раз ты пройдёшь весь путь до конца и мне не придётся расхлёбывать в одиночку всю кашу, которую ты заварил! — предупредила она его. — Да что я сделал-то?! — в отчаянии пожал он плечами, а она скрестила руки на груди. — Я беременна, дурачок. Снова. От тебя. — Несколько мгновений она буравила растерявшегося волшебника злым взглядом, а потом улыбнулась: — Прости, гормоны просто убивают меня. Она прильнула к нему, и он крепко обнял её. — Люблю тебя, — пробормотала она в его рубашку.25 марта 2011 года:
— Боже, Драко, ну почему ты не смог удержать своё хозяйство в штанах?! — несдержанно простонала Гермиона. — Мне очень жаль, мне очень-очень жаль! — Будущий отец нервно провёл рукой по своим платиновым волосам. — Скажи мне, что я могу сделать для тебя, Гермиона? — Просто заткни свой рот! — прошипела она, но очередные схватки помешали ей договорить. — Не принимайте близко к сердцу, — посоветовала акушерка. — Она это не серьёзно. — О нет, я очень даже серьёзна! — закричала Гермиона, и от боли у неё выступили слёзы на глазах. — Ещё немного и всё будет позади, — успокаивала её акушерка. — Это ваш первый ребёнок? — Нет, второй, — ответила она, шумно хватая ртом воздух, когда схватки дали ей минутную передышку. — Но старшему ребёнку уже почти одиннадцать лет, и я забыла, как это больно. — Это забывается сразу же после того, как вы берёте своё чадо на руки, всегда так, — с улыбкой подтвердила акушерка, и Драко попробовал представить, как через несколько часов он увидит своего ребёнка. Но у него не получалось, это было так нереально… Нереальность ситуации не прошла даже два часа спустя, когда он действительно взял на руки своего сына. Он погладил его по щеке — нежно, чтобы ничего не сломать. А потом поднёс его к Гермионе, которая сидела на своей кровати. — Лео Регулус Грейнджер, — прошептал Драко. — Мы желаем тебе силу льва и храбрость героя, сражавшегося во имя добра. И когда маленького Лео окружили вошедшие в палату Рэйн, Питер, Джин, Нарцисса и Люциус, мир стал по-настоящему идеальным.3 августа 2011 года:
— Я, Драко Люциус Малфой, беру тебя, Гермиону Джин Грейнджер, в свои законные жёны. Клянусь любить и почитать тебя в горе и в радости, пока смерть не разлучит нас. — Я, Гермиона Джин Грейнджер, беру тебя, Драко Люциуса Малфоя, в свои законные мужья. Клянусь любить и почитать тебя в горе и в радости, пока смерть не разлучит нас. — Теперь вы можете поцеловать невесту.***
— Подпишите, пожалуйста, вот здесь. — Подождите, мне кажется, тут какая-то ошибка… — Какая ошибка, мисс Грейнджер? — Драко… — … теперь больше не Малфой, да. Ну, по крайней мере, не только Малфой. — Но ты же… — Семья должна носить одну и ту же фамилию, моя дорогая жена. Разумеется, если ты не против. — Не против ли я?! Ещё спрашиваешь? Да я вне себя от радости, никогда бы не подумала, что ты… — Что ж, Грейнджер, наверное, я просто люблю тебя. — Не называй меня Грейнджер! — Но это твоя фамилия… — А теперь ещё и твоя! — А теперь ещё и моя.***
Гудок Хогвартс-экспресса вернул меня в реальность. Поезд выплюнул клубы дыма и зашумел, после чего медленно двинулся с места. Сотни детей сидели у окон и махали руками своим родителям. Кое-кто плакал. Мы с Гермионой махали своей дочери, прощаясь с ней. Сегодня Рэйн Мари Грейнджер в первый раз в жизни поехала на поезде в Хогвартс, который с этого момента станет её вторым домом — как и для многих поколений учеников до неё. Как и когда-то для Гермионы и меня. Когда мы ехали домой после той роковой ночи, мы думали, что больше никогда не увидимся. Но обычно судьба сталкивает людей два раза в жизни. И это хорошо, потому что иначе я не стал бы тем мужчиной, которым являюсь сегодня. Так как с далёкого двадцать девятого июня одна тысяча девятьсот девяносто девятого года до сегодняшнего дня мне предстоял очень долгий путь…