Outlast, но ГГ сменил пол

Толстяк звенел цепями, немного заглушаемый всплесками воды, и шёл прямо ко мне, но вряд ли меня видел. А я тем временем чуть не паниковала. Ведь если я ускорю шаг, он услышит, как шумит вода, и доберётся до меня. Я решила осторожно уходить в сторону, пока мы не разминёмся. В темноте, которую лишь немного разгоняло ночное видение, я дошла до ближайшей стены и посмотрела назад. Зум камеры не видел монстра, но я слышала звон его цепей где-то вдалеке. Немного успокоившись, я пошла дальше — ведь появился же он тут откуда-то, значит, я могу выбраться из этого зала. Я шла настолько быстро, насколько позволяла мне холодная вода, и в то же время осторожно, чтобы всплески не услышал Уокер. В итоге я вышла к лестнице, ведущей куда-то наверх. Она была сломана внизу, и чтобы ухватиться за ближайший поручень, нужно было прыгать. Толстяк же, судя по звукам, уже приближался сюда. У меня не было выбора. Чуть присев, я изо всех сил подпрыгнула и схватилась за лестницу. Подтянулась, через пару мгновений встала ногами на поручень, и слева раздалось рычание. Уокер меня услышал и ринулся ко мне, но к моменту его прихода я уже выбралась наверх, услышав снизу раздосадованное «ладно». В комнате, где я оказалась, на стуле сидел пациент, закрыв лицо руками и почти незаметно мотая головой. Сразу рядом с ним находилась решётчатая дверь, на стене за которой я разглядела указатель, говоривший, что направо по коридору можно добраться до мужского отделения. Я открыла дверь и заглянула за угол. Передо мной находился тускло освещённый коридор. Спустя несколько моих шагов из конца коридора на меня резко выбежал пациент с дубинкой. Он почти ударил меня, но я уклонилась, и он попал по стене. В тот же миг он прокричал «назад!» и побежал обратно. Что это было, я так и не поняла. Коридор повернул налево и резко сузился, но я всё равно легко могла идти. Несколько поворотов спустя я оказалась на лестнице, которая привела меня в очередной канализационный коллектор. С кровавой водой, разумеется. Пройдя несколько метров по направлению к развилке впереди, я услышала всплески воды справа, и скоро увидела, как оттуда в левый тоннель пробежал пациент со связанными руками. Меня он не заметил. Добравшись до перекрёстка, я глянула направо, тут была глухая стена. Похоже, пациент стоял у неё и сбежал, услышав меня. Я его напугала, ха. Десяток метров до поворота направо прошёл без приключений. За поворотом коллектор не был освещён, и лампочка на углу не могла развеять кромешную тьму. Я включила ночное видение и пошла в неизвестность. Спустя полминуты в тоннеле эхом раздался чей-то крик, а ещё звуки, похожие на шум роя пчёл или мух, смешанный с каким-то хриплым рычанием. Я остановилась, сердце застучало чаще. Звуки прекратились так же внезапно, как начались, но ещё долго я стояла столбом, боясь даже пошевелить пальцем ноги. Что это, чёрт возьми, было?.. Через пару минут я всё-таки решилась продолжить своё путешествие по подземелью. Из темноты впереди выплыла баррикада из грубо сколоченных деревянных лесов, между которыми я, однако, смогла пролезть. Сделав это, я сразу почувствовала резкий и отвратительный запах, от которого хотелось блевать. Это был запах гниющей плоти. Впереди в стене слева находилась какая-то дверь, заглянув в окно которой, я отпрыгнула к противоположной стене. Сотни расчленённых тел были набиты в комнату, роились тысячи мух, а худшего запаха и представить невозможно. В противоположной стене обнаружилась лестница в мужское отделение, так гласила табличка рядом. Зажав нос, я буквально вбежала по лестнице наверх, и поняла, что наконец выбралась из канализации. Знакомые коридоры меня даже немного порадовали. Но запах нечистых подземелий, похоже, впитался в мою одежду, да и кожу, навсегда. Единственный проход был завален мебелью, однако рядом металлический шкаф с какими-то баллонами закрывал вентиляционный люк в полу. Приложив немного усилий, я отодвинула шкаф и заглянула в трубу. Она была испачкана кровью, а впереди в комнате на стуле сидел пациент, глаза его, как и руки, были завязаны. Он дёргался, под ним была лужа крови, а лампа в комнате мерцала, будто вот-вот погаснет. Выбравшись из трубы и встав в полный рост, я не получила от него никакой реакции. Ладно… Я открыла единственную дверь в комнате и выглянула в коридор. Справа горел свет, слева — нет, поэтому я осмотрела место в ночном видении. Показалось мне, что на стене что-то написано, я подошла ближе и поняла, что так оно и было. СНАЧАЛА ПАЛЬЦЫ. ПОТОМ ЯЙЦА. ЗАТЕМ ЯЗЫК. Меня аж передёрнуло. Они пытали людей здесь. Кто-то давал инструкции, руководил этими пытками. Надеюсь, до меня им не добраться, Боже, помоги мне… Я двинулась направо. Прошла мимо баррикады, из-за которой мне и пришлось лезть в вентиляцию, и услышала удары из комнаты впереди. Будто кто-то пытался выбить дверь. Я дёрнулась назад, спряталась за кучей мебели. Удары продолжались уже несколько минут, но больше ничего не происходило. С долей непонимания я решилась заглянуть в комнату. В середине её на полу лежал пациент, закрыв голову руками, и дрожал. Кто-то стучал в дверь в углу комнаты, но никак не мог выбить её из-за того, что она была припёрта шкафом. Больше ничего интересного в помещении не было. «Была не была», подумала я, подошла к двери и постучала в ответ. Удары прекратились, я услышала быстро удаляющиеся шаги. Подождав с минуту, я решила отодвинуть шкаф и пройти в дверь. Сделав это, я оказалась в небольшом слабо освещённом коридоре с несколькими дверьми, каждая из которых оказалась закрыта на ключ. Но в одной стене обнаружилась дыра, рядом с которой лежала решётка вентиляции. Это помещение было, судя по куче занавешенных кроватей, операционной. Рядом с каталкой в середине комнаты лежали внутренности, по полу ползали какие-то насекомые. Кто-то за занавеской бормотал «слишком жив… слишком жив…», кто-то кряхтел. Кто-то сказал «Не уснуть. Вернике ждёт меня там», а возле одной из трёх ламп в этом месте была вырвана вентиляционная решётка. Туда можно было забраться с окровавленной кровати, но сначала я решила пройти дальше по-человечески, через двери в конце комнаты. Они оказались закрыты. Но рядом с ними на тумбочке, возле обезглавленного трупа, на правой ноге которого почти не осталось плоти, лежал документ. Я открыла его. — Отчёт об издержках проекта «Вальридер». Составлено Риком Трагером. Этот пациент тоже не выжил… Я старался как мог, но я же доктор, а не чудотворец. Да и доктор из меня тот ещё, сказать честно. Ну… кому-то надо срезать жир с этого злополучного «Вальридера». Мы теряем деньги с тех самых пор, как всё пошло наперекосяк с этим малышом Билли… И я тут много чего понял про биологию. Я раньше был не особо уверен, но теперь могу точно сказать: человек не может жить без своих почек! Каждый день что-то новенькое: живи и учись!.. Мать твою, ты больной?! Бросив записки сумасшедшего на пол, я, полная желания убраться отсюда подальше, полезла в вентиляцию, чтобы оказаться за запертыми дверями. Спрыгнув вниз через пару метров в очередную дыру в трубе прямо в чьи-то кишки, я едва не оглохла, потому что пациент, привязанный к стулу здесь, начал орать. Громко орать. Орать, что он хочет мяса. Почти сразу на шум в операционную откуда-то вбежали двое пациентов с дубинками, и начали долбиться в двери, что нас разделяли…