Боль вкушающая лёд

Face à la vérité – Взгляни правде в лицо.

Облитое кровавым ядом сердце, что яростно бьётся желая мучительной мести, с недавних пор слишком быстро и так нездорово стучит. Аритмия? Нет. Врачи посещавшие девушку говорили, что та совершенно здорова. Шон — сводный братец, совсем не тот, что два светловолосых мальчика из его семьи. Он и причина этих отклонений. Странные видения будто из будущего, а будто из прошлого. Но, о, мой бог, дьявол, эти пальцы касающиеся клавиш будто наяву касались меня. Возможно всё из-за слишком подробных рассказов Ады о теплоте сводного брата. Эта ночь такая мрачная, а я не в силах держать себя в руках. Захожу закрывая за собой дверь и опираюсь спиной на неё. Теперь этот кабинет подарок на 17-ый день рождения и принадлежит Шону. Никто не посмеет прийти без его ведома, все ключи до одного у него, это место возможно является его убежищем. — Сегодня день моего убийства? — спрашивает он, его голос будто гуталин. — О чём ты, Шон? — встречный вопрос выходит слишком низким, даже каким-то возбуждённым, хотя я прикладываю все силы, чтобы он был похож на игривый тон Ады Парень совсем незаметно вздрагивает, один из пальцев касается "Фа", еле слышно молоточек надавливает на струну. Так странно. — Я ведь была здесь, мы провели несколько ночей, — протягиваю лживые слова Шон совершенно меня не интересовал, поэтому я предполагая зачем он меня зовёт, целенаправленно отдавала записки своей сестре. Ей же он был интересен. Словно новогодний подарок, который до сих пор стоит закрыт, но всё также ярко пестрит своей обёрткой. Ада же, не беря в счёт мои просьбы не описывать происходящее между ними двумя, всё равно это делала в мельчайших подробностях. Парень испускает кроткий смешок, встаёт и приближается ко мне. — Айеша, не дури меня Он поднимает мою правую ладонь и стянув с неё шёлковую перчатку, проводит языком вдоль шрама. Моё сердце адски ноет и ужасно быстро и громко звучит. Из-за того, что Шон выше меня, он склоняется и не спеша, едва касаясь моих губ шепчет: — Я так ждал Параллельно с его словами он обвивает рукой мою талию, что даёт ему ощутить, как я дрожу от его близости. Испуская смешок Шон продолжает: — Каждый раз я не мог не пользоваться шансом, но вы с Адой убийственно непохожи. Это было ниже меня. Ты так холодна и непорочна, до боли совершенна в моих глазах. Уверен, тебе было так неважно, но Ада рассказывала лишь про меня. Знай, я не желаю с ней общаться так же, как готов с тобой, –слишком сложно, склонившись сильней, он говорил это в мою шею. Я не в силах запретить себе отворить уста и прекратить эти шумные вдохи и выдохи. Отстраняясь Шон закрывает двери и аккуратно, за руку ведёт меня к креслу. Неспешно обнажая меня и параллельно усыпая смазанными поцелуями открытые участки кожи. Нагую опуская меня на кресло он освобождает себя от кравата и чуть ли не отрывая пуговицы открывает мне вид на шикарнейшие ключицы.