Никс
— Полагаю, это событие стоит отпраздновать, — торжественно объявляет Шмель, доставая скрученный косяк дури. Я резко вырвала у него травку и засунула в карман, зло оглядев его. Люсьен тоже молчал сзади, что не добавляло мне спокойствия. — Никакой наркоты. Ты на работе и уверена вскоре мой новоиспеченный супруг… — На этом моменте Люсьен взвыл, прикладываясь губами к горлышку своей бутылки. — …пожелает воспользоваться, так сказать, приобретением. Мы не должны выглядеть, как стайка наркош. — Вот что вы за люди-то, а? Какого черта, вообще иметь вампиризм, когда я не могу позволить себе побыть немного под кайфом? — ныл Шмель, стукаясь лбом о руль. — Ладно-ладно, все нормально. Мой ежедневный приступ жалости к себе прошел. Могу я обратно получить свою дурь? Пожа-а-алуйста. — Нет. У тебя будет задание. Конечно, ты можешь укуриться до сосиски, но тогда мы будем долго находиться под гнетом Клауса, — говорю я, сжимая руки в кулачки и поглядывая на свой дом. — Поверь, у тебя самое легкое задание. — И в чем суть? — Проследи сейчас за Клаусом и узнай: где он прячет мой артефакт. Твоя задача — проникнуть в дом и добыть его, не вызывая подозрений. У тебя пара дней. Остальные уехали в Шривпорт, а Трип разговаривает с Марселем. — Охренеть легкое задание! Проникнуть в логово того, кто чуть не умертвил всех нас и узурпировал корпорацию. — Я сама могу это сделать. Но тогда тебе придется, вместо меня бросить самого идеального мужчину на свете после праздника в честь вашей помолвки, а потом разбираться с губернатором, который давно желает поиметь тебя во всех позах! — откровенно психанула я, хлопая ладонью по приборной панели. Наступило долгое молчание. Видимо, наконец, начало допирать — в какую ситуацию мы попали. Люсьен протянул мне бутылку. Я сделала большой глоток жгучей жидкости, ощущая как слезы выступили на глазах. Затем вышла из машины и встала у ворот, поглядывая на дом. Внедорожник через минуту сорвался с места, стремительно удаляясь вверх по дороге. Теплая рука легла мне на плечо и утешающе сжала его. — Ты же понимаешь, что это необязательно? Уилл может всего этого не узнать. Если что, то ты — некрещеная и брак можно всегда можно будет аннулировать… Я всхлипнула, отпивая еще немного алкоголя. — А если в один день заявится Клаус и спокойно усядется за столом на глазах Уилла, заявив, что он — законный супруг? Представь себе какое это унижение для него. Он старался, потому что влюблен в меня, а я так с ним поступлю… Это просто нечестно по отношению к нему, пап, — прошептала я. Люсьен развернул меня за плечи к себе и крепко обнял. Слезы заливали его рубашку, но вдруг стало все равно. Я проиграла. — Успокойся. Мы найдем способ всё исправить, — мягко произносит он, отстраняя меня от себя и стирая большими пальцами влагу с щек. — И, давай-ка, вспомним первое правило Каслов при поражении: мы не показываем обиды своим врагам, а втираемся в доверие, выжидаем, даже помогаем, а потом бьем по самому уязвимому месту. Меня перестало трясти изнутри, когда я взглянула на него. Вампир хитро улыбался. Я непонимающе изогнула бровь. — На что ты намекаешь? — Не стоит быть слишком воинственно настроенной, Никоиша. Видя твой настрой, Клаус всегда будет готов к ножу в спину. — Я и хочу ударить его! — Я тоже, но дело в другом. Стань его союзником. Покажи, что его слова и поступки тебя располагают к нему. — Это смешно. Он мне: «я сверну тебе шею». А я ему должна сказать: «только не вывихни руку, пупсик»? — возмутилась я. Люсьен вырвал из моих пальцев бутылку и окатил меня строгим взглядом… черт, да как отец какой-то! — Ты ничего не поняла, Никс. Клаус победил тебя, унизил и стремится дальше продолжить… — Ох, спасибо за болезненное напоминание. Ведь прошел всего час, а ты уже сыпешь мне соль на рану. Где твое сочувствие, главный кандидат на премию «Отец года»? — Да заткнись ты! — прикрикнул на меня вышедший из себя мужчина. Насупившись, сложила руки на груди. — Да, Клаус застиг вас врасплох и выхватил у тебя из рук бразды правления. Но, знаешь, в чем главная ирония всей этой ситуации? — Что я не утопилась, когда он натянул мне на палец это? — съехидничала я, вытягивая руку с кольцом. — Не думал, что мои гены — ужас для всех людей, — хохотнул Люсьен. Затем он махом опустошил всю бутылку и подошел ко мне. — Он тебя хочет, Никс. И не вздумай меня перебивать своими колкостями. Я не говорю, что Майклсон испытывает какие-то высокие чувства. А что желает. На этом можно сыграть. Ток заскользил по венам, наполняя их томящимся волнением. Мысленно качнула головой, пресекая эту мысль. Нет, этот вариант даже рассматриваться не будет. Я взглянула в его глаза и чуть не рассмеялась. Боже, сколько же ему пришлось выпить, чтобы суметь это произнести вслух. Бедный Люсьен. — Никто сегодня ни на чем играть не будет. Пойдем в дом. Горничные уже убирали мусор и остатки праздника. Я кивнула им, наблюдая за тем, как пошатывающийся Люсьен поднимается по лестнице. Нетти выскользнула из гостевой спальни и с возмущением оглядела вид Касла. Её щеки покраснели от злости, когда Люсьен отвесил какую-то похабную шутку про её короткую сорочку, спустил лямку вниз и принялся покрывать поцелуями хрупкое плечо. Сердитая Нетти обозвала его «алкашом» и настойчиво затолкала вампира в комнату, поправляя лямку своей белой сорочки. Хихикнув, я направилась на кухню за чем-нибудь вкусным для себя. Надеюсь, Уилл уехал и наш разговор состоится при другой встрече. Но на мое несчастье, мужчина был на кухне и загружал тарелки в посудомойку. Сердце противно сжалось. Я позволила себе пару минут полюбоваться им. Добрый, просто чудесный мужчина снял с себя роскошный пиджак и убирался на моей кухне. Не спал и ждал меня. Когда-нибудь в другой жизни, я подкрадусь к нему сзади и обниму его. Он развернется, скажет, что хочет закончить с уборкой, но я не дам. Буду целовать его, пока он не завалит меня на стол и не займется со мной любовью. А утром мы будем завтракать за этим столом и вспоминать, чем занимались на нём ночью. Но в этой: я — причиню ему боль. Может, просто некоторым людям не суждено быть счастливыми? — Я ждал тебя всю ночь, — произносит Уилл, поворачиваясь лицом ко мне и вытирая мокрые руки полотенцем. Карие глаза удивленно всмотрелись в меня, разглядев мой вид. — Что это на тебе? Ты выглядишь, как… — Отброс? Знаю. — Я подхожу к нему и вглядываюсь в его лицо, ощущая как внутри все сжалось. — Но только это и есть настоящая я, Уилл. — Никс, мне не важно во что ты одета. Просто я не понимаю, что происходит сейчас. Ты была всем довольна, а теперь же выглядишь так, будто собираешься все перечеркнуть. И я хочу знать: почему? Я взглянула на него, еле сдерживаясь, чтобы не расплакаться и не послать всех к черту. Да, сейчас будет мне хорошо, если отступлюсь и скажу, что все нормально. Но что потом? Уилл не заслуживает, чтобы с ним так обращались. Я всегда все портила и испорчу его жизнь, если не решусь на этот шаг. Уилл должен быть освобождён от меня, чтобы суметь быть счастливым с кем-нибудь другим. — Я посмотрела сегодня на ситуацию со стороны и поняла, что просто не могу выйти за тебя замуж. Извини, но я не хочу отбирать шанс у другой сделать тебя счастливой, — тихо говорю я. Уилл с шумом выдохнул из себя воздух, откидывая от себя полотенце. — Никс, не поступай так. Я люблю тебя. — А я нет, — вырвалось у меня резкое. Темные глаза наполнились острой болью, а лицо окаменело, будто от пощечины. Мой подбородок задрожал, но я с силой сжала челюсти. Мне было плохо оттого, что я сделала ему больно. Что разбила его сердце. Но хуже было, что в итоге: это прозвучало, как жестокая правда, коей она и была. Я могла его полюбить, но так и не успела. — Хорошо… Но тогда зачем: нужно было все это устраивать? Пышный праздник, сбор всех этих гостей. Чёрт побери, да просто давать мне надежду?! — воскликнул Уилл. Слезы все же брызнули из глаз. Единственное, что я могла прошептать: — Прости меня. Уилл качнул головой, а затем резко схватил свой пиджак и выскочил из кухни, не сказав и слова. Шмыгая носом, прикрыла руками рот, давя в себе рыдания. Я понимала, что он просто устал пытаться понять меня. Где-то внутри я знала, что Уилл сделал бы меня счастливой, но теперь уже было поздно. Я повернулась в сторону окна и увидела Доминик, стоящую у второй двери, выходящей в сад. На ней был уличная одежда, а в руках букетик синих ирисов. Видимо, она только пришла со свидания с Хантером. — Ты серьезно? — сухо спросила она. В её глазах светился прямой укор и злость. — Доминик… — Чёрт, это подло, Никс! — вскричала девушка. — Да, Уилл — та ещё зануда, но он точно не заслужил того, чтобы его кинули — после того, как ты дала ему возможность объявить о своих чувствах всему городу. — И все же, тебя это не касается, Дом. Или ты хочешь, чтобы я лезла в твои отношения с Хантером? — сухо поинтересовалась я. Доминик фыркнула и быстро прошла мимо, обдавая меня яростным взглядом. Что ж, Клаус может гордиться. Не только он делит титул «главного засранца».***
У меня возникло стойкое ощущение, что все в мире объявили мне бойкот и я решила, что тоже так поступлю. Доминик избегала общения со мной и уехала к подруге на пару дней, Трип выполнял какие-то важные поручения от Клауса, чтоб ему пусто было. К чёрту всех! Запрусь в своем маленьком мирке под землей и буду беспробудно пить, не выходя на свет. Все равно, я теперь персона нон грата в мире сверхъестественного. Никогда не позволяла себе дольше положенного поваляться в кровати или же банально отдохнуть. Интересно, каково это? Один день я провела просто лежа пластом на кровати и подпевала старым песням из радио. Даже всплакнула, найдя в них себя и Уилла. Но уже на второй я спокойно разгуливала в одной лишь пижаме по своему убежищу и пила из чайной кружки водку, заботясь лишь о том, чтобы алкоголь раньше не закончился, пока я не успокоюсь. — Знаешь, это даже нечестно, — говорю я в динамик телефона, готовя себе одной рукой странный коктейль из коньяка, виски, самбуки и клюквенного сиропа. Подумав, бросила горсть льда и вишни. — Это ты должна была за него выйти замуж, а не я. В конце концов, у вас общий ребёнок. — Фу, ни за что на свете, — проговорила Хейли. — И не надо делать меня виноватой, что я не выскочила пару лет назад за Клауса, так как забеременела. Это уже прошедшее. — А хотела бы изменить? У меня есть один человек, который умеет творить такие привораживающие заклина… — Черт возьми, Никс! — взвыла девушка. — Я совершенно ничего не хочу менять в своей жизни, так что прекращай искать виноватых в этой ситуации. — Извини, это просто одна из моих стадий отрицания произошедшего, — говорю я, отпивая свой ядреный коктейль и садясь на барную стойку. — Хейли, я конкретно облажалась. — И тем не менее, тебе придется вернуться из своего запоя. Мне надоело улаживать конфликты в моей стае и оборотней из корпорации, которых привел Клаус. И мое терпение скатывается к нулю. Я пожала плечами, беря со стенда арбалет и стрелы. На дальней стене красовалась фотка Клауса, так что хоть так оторвусь от души. Что ж, теперь стало понятно почему Хейли позвонила мне. Но я и так знала, что происходило на поверхности: сама же дала всем четкую инструкцию поведения под новой властью. Надо будет отключить телефон, когда договорю с ней. — Ничего не могу сделать. У них сменилась крыша, так что удачи, — ответила я, прерывая звонок. А затем и вовсе отключила телефон. Не хочу ни с кем разговаривать. Вообще я планировала, что затаюсь где-нибудь, мол, опозорена и прочее. Но мое уединение — действительно стало прекрасным местом, где я откровенно забила на все. Пускай Клаус хоть устраивает Апокалипсис, но останусь здесь со всеми своими разбитыми мечтами, которые завели меня в эту ситуацию. Бывает так, когда в жизни наступает переломный момент и ты просто — пускаешь все на самотек. Тебе становится гадко на душе настолько, что хочется укрыться одеялом от всего мира. Или же опуститься на самое дно. А почему бы и нет? В этом грязном и охваченным огнем месте я всегда блистала, блин. Наверное только я могла принимать ванную с бутылкой водки в одной руке и пистолетом в другой. Ладно-ладно, все не так лирично на самом деле. Просто я чистила пистолет, иногда выпивая алкоголь и гоняя пену ногами. Оружие в руке успокаивало и вселяло в себя уверенность. Все равно, что я была каким-то Монстром. Прожила-то большую часть своей жизни не в этом обличии, а в человечьем. И свои любимые привычки — не хотела менять. — Да. Ты точно умеешь развлекаться, Никоиша. Не обращая внимания на саркастичный тон, стремительно перезарядила ствол и выстрелила на голос. Звук разрывающей воздух пули воздух, словно приятная и утешающая музыка ласкал уши. Злое шипение стало доказательством того, что снаряд угодил в цель, а запах крови защекотал ноздри. Я окидываю меланхоличным взглядом Клауса. Так как он был одет во все черное, то не сумела разглядеть, куда угодил кусочек железа. Я надеялась, что попала в голову, но, увы, не все желания сбываются. — Почему-то так и думал, что найду тебя в этой норе, — чеканит он, окидывая меня недовольным взглядом. М-м-м, ясно. Видимо, Клаус обнаружил мое убежище, когда я смылась от возмездия за его галерею. Что ж, неожиданно, но это меня и не удивляет. В конце концов, он прожил достаточно долго в этом городе и дураком не был. Я вольготно растягиваюсь в ванне, закидываю ноги на бортик и опускаюсь в пенную воду до уровня плеч, протянув: — Если вы, сударь, не слышали автоответчик, то сообщу: Никки Морель — временно недоступна. Уверена, если вы изложите суть своего визита — она позже вам ответит. Благодарим вас за понимание. — Я не собираюсь тебя понимать. — И за непонимание тоже благодарим, с условием, если вы уйдете, — невозмутимо отвечаю я, прижимаясь губами к горлышку бутылки. Водка опалила десна и нёбо, устремившись пламенным ручьем по горлу. — Серьёзно, выйди. Я не хочу разговаривать с тобой в таком виде. Клаус вопросительно приподнял бровь, а затем, наконец, соизволил опустить свой буравящий взгляд немного ниже пространства между моих бровей. Видимо, так был взбешен чем-то, что не сразу заметил, что я, подобно богине Венере, лишь в долбанной пене. Но думаю не стоило мне этого напоминать, так как в эту же секунду на полных губах мелькнула хитроватая ухмылка. — М-м-м, действительно. Но мне это совершенно не мешает. — Ты меня ненавидишь, Никлаус, — сухо напомнила я, приподнимая на ладони пену и сдувая её с руки в его сторону. Уголок рта гибрида дергается в усмешке, пока его взгляд скользил по мне. Нечто колючее проходит прямо под кожей. Я стараюсь сохранить невозмутимость и спокойствие, всем видом показывая, что его присутствие — мне ни по чем. — Меня женским телом не удивить. — Как и меня мужским, — растягиваю губы в улыбке. — Но все же: мне было бы не очень приятно видеть тебя в ванне. Мне захотелось бы отвернуться, ведь уважаю свои принципы. Да и мне просто ты — не интересен. Или же я могу расценивать твое нахождение, как?.. В эту же секунду я осталась наедине с собой, а дверь громко захлопнулась. Хмыкнув на это показательное выступление, пригубила ещё немного алкоголя и только потом вылезла из ванны. Видимо, придется отбацать себе новый бункер. Так как я не ожидала, что кто-то прервет моё одиночество, то из одежды у меня в ванной были только: широкая красная футболка с логотипом группы «Korn», черные шорты-трусы, носки и халат. Хотела достать джинсы из корзины с бельем, но те были испачканы в грязи, так что не решилась натянуть их на себя. Клаус сидел на кушетке у кровати, оглядывая задумчивым взглядом строй пустых бутылок у кровати, арбалет и его фотографию, испещренную стрелами. Да, пускай знает, как его рады здесь видеть. — Даже знать не хочу, зачем ты сюда спустился, — произношу я, когда гибрид повернул голову ко мне. — Так что кратко и по существу. У тебя есть время, пока я иду до до бара и делаю себе коктейль. Не дожидаясь его ответа, пошла к бару. Пояс от халата проволочился хвостиком за мной, но на конец ловко опустился тяжелый ботинок. — Ты всерьёз полагаешь, что имеешь право разговаривать со мной, как с одним из своих… точнее уже моих подчиненных? Я скорчила паскудно-ехидную гримасу, идя к бару и позволяя поясу упасть на пол. — Ещё как. Ты сам мне дал это право пару дней назад, когда присвоил корпорацию себе и нацепил мне на палец кольцо. А всем известно, что истинная власть в браке — у женщины, — пропела я, торжественно щелкая ногтями по стеклянному боку бутылки виски «Macallan». Клаус закатил глаза, а затем оказался с другой стороны бара и выхватил бутылку из моих рук. Пожала плечами, поставила новую на столешницу, но и ту отобрали. Прищурив глаза, поставила третью. Бутылку так же перехватил гибрид. — Может, прекратишь тырить… вернее отклауснивать мой алкоголь? Тебе хватит и двух, не находишь? Его глаза злобно сузились. Уф, кто-то не в восторге, когда коверкают имя. Какая прелесть, что теперь — я буду от этого тащиться. — Я не собираюсь с тобой пить, — отрезал Клаус. — И ты тоже не будешь. Я поперхнулась от смеха, пока доставала абсент из холодильника. Поставила бутылку подальше от нечистых рук гибрида. Откинула волосы за спину, хлопнула в ладоши и тоном терпеливого психолога начала ему разъяснять: — У меня целый бар алкоголя. Вытащить меня отсюда — у тебя не выйдет. Я слишком пьяна и уступить тебе, уж извини, у меня желания нет никакого. Не говоря, о трауре по холостой и счастливой жизни. У меня всё, — резко завершила я свою тираду, щелкнув пальцами в воздухе. Затем красноречивым жестом поставила бутылку на стол и устремила на него спокойный взгляд. — Но на твое счастье, в нетрезвом виде — я более дипломатично настроена на жизнь. И, думаю, нам стоит обсудить переворот власти и дальнейшую судьбу моих людей. На лице Клауса читалось откровенное недоверие и скепсис, но все же он поставил бутылки на столешницу, стянул с себя пальто, кинув на кушетку, и открыл бутылку виски. Ну да, если бы он не согласился на это условие, то это значило, что король Нового Орлеана не просто плохой стратег, но и выказывает безразличие к обретенным людям. — Дорогая Никс, ты и без переговоров, постараешься мне вонзить кол в сердце, верно? — насмешливо протянул Клаус, совершая большой глоток янтарной жидкости. Он уткнул локти в столешницу и чуть потянулся ко мне, заглядывая пронзительно в глаза. — Так к чему продолжать играть в политика? — Потому что меня действительно волнуют мои люди. И это было правдой. Я ценила верность наёмников, но знала, что гибрид с легкостью может настроить их против друг друга. Преданность — качество врожденное и хрупкое, но вот недоверчивость — вырастает быстро, крепко и навсегда.***
— Ты понятия не имеешь, что со мной делать, да? — колко спрашиваю я, отправляя синий шарик в боковую лузу. Затем сосредоточила взгляд на столе, пока медленно шла и продумывала тактику. — Корпорацию ты получил, армия для урегулирования конфликта с Марселем — имеется, но жена — тебе и к черту не сдалась. Кончик кия ударился о красный шарик, загоняя его в последнюю свободную лузу. Я окатила победным взглядом Клауса, садясь на стол. Два выигрыша подряд. Это немного меня реабилитировало. Без понятия сколько времени мы пили, но именно это нам и позволяло говорить почти спокойно, не срываясь на ругань. А ещё игра в пул, ибо Клаус отказался стрелять по своей фотографии из арбалета. Человек не умеет веселиться. Стопудово. — Верно, и что с того? — Придется найти твоих остальных врагов. Дать себя похитить на основе этого, втереться в доверие, вступить в их ряды, а потом прикончить лидера, узурпировав его привилегии и место, — весело проговорила я, подкидывая кий в воздухе и стягивая с плеч халат. — Шучу, у меня нет желания повторять твой любимый алгоритм. — Конечно. Ведь ты уже его использовала, — с издевкой напомнил Клаус, присаживаясь на другом конце стола. Его русые волосы были взъерошены, а зеленоватые глаза мерцали пьяным блеском. — Любопытно узнать: что ещё ты планируешь привести в бой против меня? — Знаешь, да ничего. Хотя… — Рассмеявшись, я приложила холодные пальцы к пылающим жаром щекам. Голова немного кружилась, а в теле появилась приятная легкость. — Мне Люсьен предложил один вариант… Ха-ха. Всё, я этого не говорила, так что забудь. Клаус вздернул вопросительно бровь. Затем поставил бутылку на центр бильярдного стола и расслабленно развалился на столе, ехидно проговорив: — И что же посоветовал мой паршивый друг тебе? Сковать меня цепями и на дно морское? — Ну как тебе сказать. Применить свои женские чары и быстро кокнуть, — задорно хохотнула я, взлохмачивая руками волосы и тоже ложась спиной на стол. Каменистый потолок был украшен золотистыми звездочками. В детстве я мечтала о звездном потоле и позволила хотя бы в этом месте им появится. Он повернул голову в мою сторону и кинул мне один из полосатых шариков. — Неожиданно. И что же он подразумевал под «применить женские чары»? О, ты отлично все знаешь, гадюка первородная. Подкинув шарик в воздухе, стремительно вернула ему вещицу. Мне хотелось уже сказать, что все это глупая шутка, но язык не повернулся. В голове щелкнула включенной лампочкой идея и уж больно хотелось ему отомстить за спектакль в церкви. — Эта техника называется от льда к огню, — говорю я, медленно приподнимаясь со стола и садясь на колени. — Знаешь, когда ты сначала бука, а потом немного смягчаешься, будто действительно что-то испытываешь. Клаус фыркнул, а затем поднялся со стола и сел напротив меня. Его глаза окинули меня дерзким взглядом, словно интуитивно он почувствовал подвох во всей этой ситуации. Но его она интриговала. — Я тебе не верю, так что это и не сработало бы. Мои губы растянулись в хитрой улыбке. Я плавно двинулась к нему ближе, ощущая как дерево стола немного царапает колени и ладони. — В этом-то и дело, что это долгий и изнурительный процесс, — протягиваю я, оказываясь в десяти сантиметрах от него. Мои руки скользнули вверх по голым коленям к бедрам, чуть царапая кожу. Клаус не сводит с меня напряженного взгляда, в котором читался голод. Во мне поднялась волна трепета от того, как он на меня сейчас смотрел. — Но, думаю, ты и так все знаешь, так что… Мужчина резко обхватил руками запястье, останавливая меня. — Нет уж. Договаривай, засранка. По коже пронеслась просто лавина дрожи, от которой в животе все перевернулось. Я тяжело выдыхаю из себя воздух, осознавая, что моя идея во имя мести — фиговая. И стоит сосредоточиться на том, чтобы избавиться от Клауса до следующего прихода Ардении. А иначе все мои попытки жить дальше, всеми силами отвращая от себя гибрида — насмарку. Горячие пальцы ослабили хватку, во взгляде появилась просьба. Чёрт, не смотри на меня так! — Пожалуйста, Никс. — Хорошо, — кивнула я, подбираясь ещё ближе к нему. Руки Клауса резко обхватили мою талию, усаживая к себе на колени. От неожиданности ухватилась за его плечи, чуть не соскользнув со стола. Темные глаза приобрели хулиганистый блеск, когда он произнес: — Полагаю, тебе так будет комфортнее. Всё же я — джентльмен. — Даже любопытно, куда же со временем все это делось? — съехидничала я. Руки спустились вниз к его груди. Дыхание сперло от забытого чувства, когда я касалась его. — Что ж, если бы я последовала совету Люсьена, то очень и очень долго… Мягкие губы коснулись моего подбородка, пока рука гибрида проникла под футболку, скользя пальцами по позвоночнику. Меня охватила нервозность. — И что? — И я бы очень долго тебя старалась гнобить, — расхохоталась я. Затем мой смех сменился вскриком боли, когда укус на шее обжег кожу. — А потом героически спасла тебя от какого-нибудь злодея и все такое. Ты был бы мне по гроб жизни обязан, оценив этот бескорыстный поступок. — М-м-м, хитро. И я оценил шутку про гроб. — Еще бы. Клаус потянулся ко мне, но я резко толкнула его на стол. Его руки вновь оказались на моей талии. Перехватив его запястья, уткнула их по обе стороны от его головы и прижала своими руками сверху. — Когда ты мне доверился и хотел бы меня, я пришла к тебе в одну из ночей. — Мои губы коснулись игривым поцелуем сначала его верхней губы, а затем и нижней. — Отдала бы тебе контроль, позволив владеть собой, как ты пожелаешь. Мне так хотелось бы вновь ощутить твою грубую силу, вспыльчивость и то с какой пылкостью ты меня брал. Разрешила бы себе ласкать тебя руками и ртом, как давно мечтала. Зрачки глаз Клауса бешено запульсировали. Его тяжелое и быстрое дыхание грело мои губы, а руки дернулись в моих, пытаясь высвободиться. Пускай почувствует каково это. — Никс! — зло зарычал Клаус. — А мечтала я много, — мурлыкнула я, словно не замечая его попыток вырвать свои руки. — В душе, в кабинете, на тренировке, в машине и ночью в постели. Когда делала жидкий шоколад, представляя каким бы он был на вкус на тебе и… Ох! Моя спина с сумасшедшей силой впечаталась в стол. Из меня вырвался смех, когда я взглянула в темное от ярости лицо Клауса, нависшего теперь надо мной. Мне показалось, что он меня сейчас ударит. — Только не дуйся. Сам же хотел продолжить эту игру, — озорным голосом протянула я. — А так это всё наглая ложь, так что не обольща… Мхг… Я захлебнулась своими же словами, когда его рот атаковал мой. Этот поцелуй был агрессивный и злой, требующий ответа. И боги свидетели, насколько сильно я проткнула себе ногтями кожу, чтобы не поддаться. Челюсти заболели от той силы, с какой я их сжимала, стараясь не повестись на эту сладкую, но губительную провокацию, пока его губы терзали мои. Ведь как только это случится, то я — окончательно проиграю и по всем фронтам. Хотя, внутри меня всё пылало. Видимо, Клаус понял, что я буду стоять до конца. — Я же говорила, что все это ложь, — проговорила я, когда он от меня отстранился. — И ты не дослушал меня. Майклсон сел на другой конец стола, чему-то зло усмехнулся, качнув головой. Затем вдруг поинтересовался: — Я могу получить честные ответы на свои вопросы? Взамен — я возвращаю часть твоих наёмников в Шривпорт и уйду отсюда. Сердце противно сжалось от дурного предчувствия. И дело было не в людях, а в тех вопросах, что он подготовил. Сев в позе лотоса, поправила волосы. Взгляд остановился на его плотно сомкнутых губах, опустились вниз на сжатые в кулаки руки. Внутри все содрогнулось от резкого осознания, что Клаус, как и я, сохраняет это показное хладнокровие, чтобы просто не сорваться. — Только три. Мне почему-то показалось, что он спросит про мои остальные действия, Люсьена или же нашу сделку с Марселем. Но первый вопрос прозвучал так: — Почему тебе так важно было стать мэром? Я потянулась к бутылке и отхлебнула виски, чтобы вновь ощутить пьянящее чувство. Наверное, так мне было легче раскрываться людям. — В приюте считалось успехом, если ребенок к тринадцати — не станет наркоманом или же не свяжется с криминалом, — отвечаю я, комкая край футболки. — От меня ничего никогда не ждали, полагая, что моя симпатичная мордашка позволит найти богатого покровителя, а потом я всё-таки связалась с криминалом, постоянно ловя на себе презрительные или же безразличные взгляды. Ты же даже не знаешь, что мы впервые встретились не у Марселя, да? Клаус перевел на меня быстрый взгляд. — О чем ты? — В магазине Нетти. Ты сшиб меня у двери, не заметив во мне ни девушку, ни кого-то перед кем стоит извиниться или же одарить взглядом. Словно я была блохой, — усмехаюсь я, глядя в его ошеломленное лицо. — Ты обратил на меня внимание лишь тогда, когда я толкнула ответно и обозвала «мудаком». Но суть не в этом. А в том, что я трудилась до потери пульса, терпела унижения среди людей и вампиров, налаживала связи и планировала, чтобы стать значимой: и в мире людей, и в той преступности, в которой я выросла и в мире сверхъестественного. А пост мэра — утверждал мое право находиться в центре всего. Теперь переходим ко второму вопросу. Он продолжал гипнотизировать меня взглядом, что откровенно нервировало. Терпеть не могла в нем эту особенность — пытаться выявить все мои секреты. — Так иронично, — выдает мужчина. — Мы столько всего пережили, постоянно ставили палки в колеса друг другу и даже перешли к вражде, но кое-что осталось неизменным. Ты — одна из тех, кто никогда не пытался лезть в мою душу. В то время, как мне до сих пор приходится чуть ли не силком вытаскивать из тебя ответы. Почему с тобой постоянно так сложно, Никс? Я понимала, что сейчас он говорил под действием алкоголя. Да и сама была далекой от состояния трезвости, но откровенничать — мне не хотелось. Клаус меня убьёт, если узнает истинную причину разрыва. — Может, твоя персона меня просто не трогает? — язвительно отвечаю я, закидывая ногу на ногу и складывая руки на груди. Хочет честности, мягкости и благоговения? Пускай катится к одной из своих «светлых и добрых» девчонок. Я же из другого теста вылеплена. — Мир не крутится вокруг тебя, Клаус. На губах гибрида заиграла насмешка, а затем он протянул руку к моей шее. По спине протанцевали мурашки, когда горячие пальцы коснулись кожи и подцепили тонкую длинную цепочку. — И все же ты до сих пор носишь его. — Клаус светился от самодовольства от вида украшения, что он когда-то мне подарил. Просто непозволительно и непростительно. Я скривилась, а затем перехватила из его пальцев крестик и сдернула его со своей шеи. Выражение лица гибрида стало мрачным и жестким, когда платиновая вещица оказалась в его ладони. Не любила носить украшения, но крестик был на мне всегда. Мне нравилось играть с ним, когда нервничала. Я удлинила цепочку, чтобы никто не заметил его. Было тяжело расстаться с ним. — Забыла вернуть. Все же я некрещеная и он мне ни к чему, — холодно отвечаю я, вздергивая подбородок и стараясь не глядеть в лицо гибрида. — У тебя остался один вопрос. Клаус сжал крестик в кулаке, а затем спрыгнул со стола, взял свое пальто и надел его. Я уже понадеялась, что он не задаст мне последнего вопроса, оставив на более трезвый разговор. — Ты действительно ненавидишь меня? Тишина давящим покрывалом опустилась мне на грудь. Лучше бы он попросил меня назвать свой план. — Может, что-то стоящее спросишь? Зачем интересоваться тем, что ты и так знаешь, — уклончиво говорю я, стараясь сохранить в голосе нотки издевки. — Значит, нет, — протянул Клаус, не поддавшись на уловку. Глаза гибрида пронзили меня прямым взглядом. — Почему меня не удивляет, что ты опять что-то скрываешь, Никс? Откуда взялась эта больная любовь к тайнам и интригам? — Между «не твое собачье дело» и «проваливай отсюда, доминантная козлина», — любезно пояснила я. — Ясно. Очередная детская травма, — саркастично хмыкнул Клаус. — Что ж, все что нужно мне я узнал. И спасибо, что напомнила про «некрещеную». Я вышлю тебе свидетельство о браке и прилагающийся контракт. Ответ мой был прост и ясен на любом языке мира: вытянутый средний палец. Моё письменное согласие на этот фарс — он уже ни за что в мире не получит. Пускай довольствуется насильственно-устным, так у меня будет шанс все изменить на свою сторону в выгодный мне момент.***
Я вышла из своего бункера буквально на следующее утро. Все же выходные пролетели, а у меня были обязанности перед городом и дела. И работа — успокаивала меня. Но для начала стоило заехать домой, переодеться и отвести Доминик в школу. Девушка пережила свой внутренний кризис в себе за эти дни и теперь была радушно настроена ко мне, попросив объяснить: почему я так поступила с Уиллом. Сказала ей то же, что и самому мужчине. Доминик призналась, что сумела привязаться к Уиллу и уже морально подготовилась к свадьбе, но раз это стало моим решением, то мне с этим и жить. Подкинув её к дверям частной школы для девочек, отправилась в мэрию. Уверена, у меня поднакопилась куча дел за эти дни и стоило их решить. До обеда следовало съездить в дом Майклсонов. Клаус потребовал моего присутствия и фиг знает для чего, а затем я уезжала в Эйвондейл на ежегодные автогонки между городским советом Нового Орлеана и Джефферсона. Мой дорогой Ланс помог мне с документацией, разобрав то, что пригодится и что следует подписать и отправить в архив. Последние лет десять я только и делала, что занималась бумагами, поэтому эта работа меня не утомляла. Да, приходилось долго и муторно внмкать в отчеты от полиции, пожарной и административной части, но мне нравилось углубляться в материал. — Мисс Морель, уже одиннадцать, — напомнил Ланс мне после учтивого стука в дверь. Я потерла пальцами зудящую переносицу, прикрывая глаза. Взгляд опустился на два незаконченных отчета и груду прошений от предпринимателей в помощи их деятельности. Эти прошения прошли через столько кабинетов в городской администрации, прежде чем дойти до меня и теперь ещё на целые два дня останутся нетронутыми. Раздражение засквозило под кожей. Чёрт. Терпеть не могла оставлять дела незаконченными. — Спасибо, Ланс. — Поднявшись с кресла, закинула в сумочку телефон и отчеты. Просмотрю их в отеле. — Что ж, в мое отсутствие — получите все необходимые распоряжения от мистера Гарсиа. Если же заявится Тайлер Локвуд, то отправьте также к Трипу. Для остальных — меня нет. Тайлер приходил ко мне после лесной вылазки и объяснил, что Клаус вынудил его поехать с ним. Конечно, всецело я ему не доверяла, но знала, что он не врет. Сейчас он парень находился в драгоценном Мистик-Фолзе. — Хорошо, — кивнул мужчина, прикрывая дверь за собой. Приведя свой стол в порядок, поправила одежду и обновила красный цвет помады на губах. Стоило быть готовой ко всему. Настроение было мрачным, ибо губернатор сам ещё не объявился и теперь я ожидала везде подставы. Господи, паранойя внутри меня уже начала цвести махровым цветком. Клауса в доме не было, зато я обнаружила Хейли и малышку Хоуп. На вид крохе было уже где-то пять лет. Подросшая девочка выглядела такой милой и очаровательной со своими рыжевато-русыми локонами и огромными любопытными глазами, что мое сердце болезненно сжалось от осознания: два года назад я поступила правильно. — Не думала, что тебя здесь увижу, — говорит Хейли, поднимая упавшие карандаши со столика Хоуп. Затем окинула ехидным взглядом мой брючный костюм и выпрямленные волосы. — Серьёзно. Разве у такой важной шишки имеются в будние дни свободные минуты? — Ох, заткнись, — посмеиваясь, произнесла. — Я буквально минут на десять и сразу же уезжаю из города. Полагаю, Клаус не все унизительные сюрпризы мне раскрыл, поэтому и вызвал. — Не знаю. Я не видела его с утра, Никс, — пожала плечами девушка, нежно потрепав рукой по голове дочки. — Хоуп, малышка, не знаешь: где твой папа? Девочка обвела нас спокойным взглядом и пожала плечами, отметив: — Нет. Но папа не говорил, что скоро вернется. Хейли нахмурилась, окидывая хитроватое лицо девочки подозрительным взглядом. В эту же секунду дверь распахнулась и в комнату влетел худощавый мальчишка с лохматыми рыжевато-каштановыми волосами. На его щеке красовался синяк, а разбитые губа покрыты корочкой крови. На нем была измятая школьная форма: бежевые брюки с грязными коленками, порванный рукав черного пиджака, белая рубашка заляпана грязью и травяным соком, а развязанный галстук расхлябанно висел на шее. — Эй, полегче с движениями, громила. Чай не мешок с картошкой, — с вызовом кинул он взбешенному Элайдже. — Между прочим, тебя никто не просил приезжать в школу. Я бы и сам отлично дошел. — Тебя опять отчислили, Дэн, — холодно процедил первородный. — Если бы вы мне не нацепили это, то все было по-другому! — ощетинился мальчишка, приподнимая свое запястье с золотым обручем. Синие глаза злобно смотрели на Элайджу. — Но тебе-то меня и не понять, так что звони маме и жалуйся, что я не оправдал твоих высо-о-оких ожиданий. Элайджа тяжело втянул в себя воздух и подошел к Дэну. На секунду мне показалось, что он прибьет мальчишку, но вампир присел перед ним на корточки, глядя прямо ему в лицо умными карими глазами. — Я не буду ей ничего говорить, да и она сама приедет завтра домой. Ты ей всё и расскажешь сам. — У, класс. Ты мне так типа даёшь шанс на чистосердечное? Как великодушно, — фыркнул Дэн, смахивая челку с глаз и сдергивая свой галстук в красно-белую полоску с шеи. Его руки были покрыты в грязи, а костяшки сбиты в кровь. Хм, надо же. Жулик и Элайджа воспитывают настоящего драчуна. — Нет. Просто я хочу донести до тебя мысль, что не враг тебе. Если расскажешь, что произошло, то мы найдем веские аргументы для твоей мамы. Глаза мальчишки вспыхнули ярким пламенем, когда он взглянул на первородного. — Это то, о чем я думаю? — Верно. — Что ж, тогда по рукам. А насчёт произошедшего… не при дамах, — важно отозвался Дэн, плюхаясь на свободный стул рядом с Хоуп. Девочка раздраженно фыркнула, принявшись дальше заниматься своим делом. Элайджа кивнул ему, чуть улыбаясь и пошел дальше. Я услышала, как вскоре скрипнула дверь в его кабинете. Хейли извинилась передо мной, сказав, что ей нужно поговорить с первородным и последовала за ним. — Я видел вас по телеку, но ещё раньше у нас дома при стрельбе. Вы — мэр, да? — поинтересовался Дэн, доставая из кармана пиджака очки с треснутым стеклом с одной стороны и свернутый лист бумаги из тубы. — Ну, на ещё ближайшие три года, — улыбаюсь я, глядя как он расстилает ватман на столе. — Могу помочь с устройством в новую школу. — Да нет, не надо. От Элайджи все директрисы млеют, так что с этим у меня проблем не будет, — ответил мальчишка, поправляя очки на переносице. — Кстати, вы — очень красивая. Может, подождете меня, пока я вырасту, а? Я тихо прыснула со смеху и отрицательно качнула головой. — Ты, конечно, парень — шустрый, но нет. Да и спустя десять лет ты будешь обращать на девчонок своего возраста. Может, тебе понравится и Хоуп. Она вырастет тоже красавицей. Девочка резко оторвала взгляд своих голубых глаз от рисунка и взглянула на меня, как на предателя народа. Ощутила себя неожиданно очень глупо, осознав, что эти двое точно не ладят. Дэн ехидно усмехнулся, закатив глаза. — Она же совсем мелкая, госпожа-мэр. Да и мне нужна вампирша, чтобы, когда она будет на меня наезжать и орать — я щелчком пальцев сверну ей шею и дам, так сказать, остыть. Ну, а малышка Хэй… Когда я буду уже взрослым, умудренным опытом и искушенным жизнью мужчиной — она же будет все такой же вредной мелочью и глупой… Ай! Как оказалось, кровь Клауса оказалась сильнее в Хоуп и девочка от души врезала альбомом по голове Дэна. — Это ты и твои чертежи глупые, дубина! — закричала она, сталкивая его план чертежа на пол. — Ты просто завидуешь, что даже у меня такой, вредной и мелкой, есть папа, а у тебя нет. Выражение глаз мальчишки изменилось, став хищным и скрывая проскочившую уязвимость. Он поднялся со стула и прошипел: — Здесь ты извиняешься. — Иначе что? Тоже побьешь, как тех, из-за кого тебя исключили? — воинственно кинула Хоуп. На лице Дэна мелькнула зловещая улыбочка. Он сбросил карандаши со стола под яростный вскрик девочки, а затем выхватил рисунок и прошипел: — Извинись. — Не буду, — упрямо ответила девочка, косясь с отчаянием на свой рисунок. — Так, Дэн, успокойся. Она младше тебя, так что уступи ей, — осторожно произнесла я, но мальчишка одним рывком порвал листок бумаги и скомкал их, кинув под ноги плачущей Хоуп. Я прикрыла глаза, мысленно ругаясь. Кто бы мог подумать, что генетика оказывает такое сильное влияние, что дети практически перенимают характеры своих родителей при малейшей взбучке. По крайней мере, у матери мальчика и у отца девочки — просто бешеные темпераменты. Тем временем, Дэн убрал чертеж обратно в тубу и кинул: — За свои слова стоит отвечать всегда, а иначе ты — просто трусливая курица. — Дурак! Уходи отсюда, — всхлипнула Хоуп, притопывая ногой. Мальчишка пожал плечами и захлопнул громко за собой дверь. Вскоре я услышала глухой звук у кабинета Элайджи. Вздохнув, я присела на корточки перед Хоуп и быстро стерла пальцами слезы с её щек, шепча: — Ну, ты чего? Не надо плакать, милая. Ни один вредный мальчишка или же мужчина — не стоит твоих слез. — Но он же первый начал, обозвав меня глупой и мелкой, — шепчет Хоуп, заглядывая мне в лицо. — Почему мальчики такие дураки, тётя Никс? Ох, дорогуша, если бы многие женщины знали ответы на этот вопрос — то в мире было бы больше счастливых девушек и меньше ошибок. — Потому что некоторым мальчикам нужно ощущать, что они главнее и сильнее. В особенности, перед той девочкой, кто может их щелчком пальцев — уничтожить. Некоторые просто жаждут наших слез! Но, знаешь, фиг с маслом им, — задорно говорю я, беря её маленькие ладошки в свои. Хоуп хихикнула, шмыгнув маленьким носиком. — Давай ты мне пообещаешь, что не будешь плакать больше из-за мальчишек, хорошо? — Больше никогда, — отозвалась она. — Кстати, папа сказал, что его сегодня не будет. Лучше не ждите его. — Я почему-то так и подумала, — произношу я, ощущая страстное желание придушить гада, укравшего у меня столько времени своими закидонами. До Эйвондейла я добралась меньше чем за час. Моя одежда и снаряжение лежали на постели. Так как я принимала участие в автогонке, то отправилась на трек сразу же, ибо опаздывала. А нужно было переодеться, проверить машину и переговорить с членами совета. Завтра я планировала съездить в Шривпорт, чтобы обсудить дальнейшие действия. Солнце заливало ярким светом гоночный трек, грело металлические разукрашенные бока машин и заряжало энергией толпу на трибуналах. Азарт скользил по венам. Я была в сладостном предвкушении победы. В прошлом году я выиграла гонку. Мне хотелось выиграть и эту, чтобы продолжить свой путь с темной лошадки до твердой позиции чемпиона. Слишком амбициозно? Возможно. Но почему я должна хотеть меньшее, когда знаю, что при своих сильных стараниях и мастерстве — сумею получить все, что угодно? В принципе, как и другие люди, когда сумеют поверить в это. — Мисс Морель, какая неожиданная радость видеть вас здесь, — раздался знакомый голос надо мной. Печенкой ощутила, что взгляд мужчины был направлен на мою задницу, пока я проверяла масло в коробке передач. Разогнувшись, захлопнула крышку капота и вытерла тряпкой промаслившиеся руки. Губернатор улыбался чуть ли не во все лицо. Выражение глаз не видела, ибо было спрятано за солнцезащитными очками. — Не знала, что вы увлекаетесь гонками, — вежливо говорю я, облокачиваясь о капот своей гоночной машины. — Меня привлекает любое место, где крутятся деньги, — отвечает мистер Дэвис, подходя ко мне. — Да и это зрелищно. Скорость — завораживает. А сами гонщики нередко оказываются людьми рисковыми и очень притягательными в своей любви к опасностям. — Вам виднее, — спокойно говорю я, прищуривая глаза от солнца. — И все же мне не дает покоя, что вы порвали с моим сыном. По-моему, я говорил вам о последствиях попыток опустить мою семью. Или же я вас так сильно напугал, Никки? — произносит губернатор, подцепляя пальцами язычок молнии на моем красном комбинезоне и медленно опуская вниз. Я перехватила его руку и с силой сжала в своей. Мужчина покраснел и глухо застонал от боли. — Вы действительно полагаете, что я променяю такого, как Уилл, на надменного и похотливого старика, вроде вас? — холодно говорю я, отталкивая его от себя. — Не вам мне угрожать. Потирая руку, мистер Дэвис выпрямился, снял с себя очки и окатил язвительным взглядом. Он вновь подошел ко мне, но не делая попыток более коснуться. — Если то, что говорят про вас — правда, то мне не составит труда уничтожить вашу репутацию. Ваша власть — ограничена. Но я найду способ, чтобы вы поплатились за свою гордость и молили меня спасти крупицы того, что у вас останется, — рычит губернатор мне в лицо, больно поддевая подбородок двумя пальцами. — Какая любопытная картина. Твою мать. Мистер Дэвис тут же отходит от меня, поправляя свой пиджак и нервно оттягивая в сторону воротник рубашки. Я осталась стоять на месте и сжала руки в кулаки. Проклятье, мне нужно сейчас не на гоночный трек, а в спортзал, где я могу побить вдоволь грушу. — Это просто издержки не самых удачных переговоров, мистер Майклсон, — спокойно произносит губернатор, будто ничего и не произошло. Я тоже сделала вид, что не хочу кого-то убить. — Позвольте поинтересоваться: неужели вы также будете участвовать в гонке? Я резко перевела взгляд и увидела, что на Клаусе был черный комплект из куртки и брюк, со скромным номером «1» на груди. Господи, откуда он вообще здесь взялся?! — Да. Это семейная тяга, губернатор, — с угрожающей любезностью в голосе говорит Клаус, прищуривая глаза. — Старший брат господина Майклсона — преуспел в этом, когда работал во Франции, — тут же вклинилась я в разговор, осознавая, куда все это ведет. — Займите лучше свое место, мистер Дэвис. Здесь должны находиться лишь участники и помощники. — Только ради вас, Никки, — протягивает мужчина, кидая томный взгляд на вырез. Я буквально почувствовала, как его липкие мысли отпечатываются на моей коже. Кривая улыбка держалась на моем лице ровно до тех пор, пока губернатор не удалился. Застегнув молнию по горло, перевела тут же взгляд на Клауса. — Ты что здесь забыл, Майклсон? И какие к черту гонки? — прошипела я. — У меня есть твой план, — цедит гибрид. На скулах мужчины играли желваки, а руки с силой сжимали шлем. — И знаешь, направляясь сюда, я не думал, что увижу крутящегося вокруг тебя губернатора. — Это тебя не касается, — резко кидаю я, затягивая волосы в низкий пучок. — И у нас политический брак, не основывающийся на том, чтобы кто-то ограничивал себя одним партнером. Наверное, если бы можно убивать взглядом, то я была бы мертва. Нет, я отказывалась этого человека понимать вообще. Понимаю, что он обманул меня, чтобы выиграть время и заявиться сюда при параде, но этих претензий — не понимала. Что он вообще о себе возомнил? Клаус оказался рядом со мной. Его тело прижало меня к машине, блокируя любые пути отхода. Сердцебиение участилось. Я оглянулась, чтобы никто нас не увидел. Если это заснимут папарацци? Господи, какой позор. — Да, у нас политический брак. Но суть в том, что у тебя — моя фамилия, — говорит Клаус. Он был настолько близко, что его губы при разговоре касались моих. Я даже ощущала запах его лосьона после бритья. — И, если кто-то из твоих любовничков сделает тебе ребенка, то я не собираюсь гадать: мой он или чужой. Ярость заклубилась во мне. Да как он смеет? Может, я и мошенница, но, черт, побери, уж точно не поверхностная шлюха. Главный проститут здесь — он! — Чтобы гадать: тебе придется переспать со мной, душа моя. А я не собираюсь этого делать ни сейчас, ни через год, ни через десять лет или же сто, — отвечаю я, с силой отталкивая его от себя. — И ещё, я — Морель. Удачи тебе на гонках. Со стопроцентной уверенностью скажу, что ты продуешь. Громко рассмеявшись, Клаус окатил меня озорным взглядом. Ну конечно, кому ещё, как не ему от души веселиться? Ведь он фактически моими руками решит проблему с Марселем, а в бонус идут — издевательства надо мной. У кого-то жизнь просто за раз наладилась, блин! — Сто лет? Ты себя переоцениваешь, Никс. — Возможно. Но ты ничего не сказал про десять лет, — съехидничала я. Лицо Клауса тут же утратило намек на былое веселье. Затем он подошел ко мне и проговорил: — Предлагаю заключить пари. Двухстороннее. Если выиграешь ты, то в корпорации — мы будем на равных, но ты без ссор принимаешь мою фамилию. Побеждаю я: позволишь залезть в твою память, но мне придется возместить ущерб нанесенный во время пожара в издательстве. По-моему, справедливо. — Но я не хочу принимать твою фамилию, из-за твоей дурацкой мужской гордости, — возмутилась я, складывая руки на груди. Он с шумом втянул в себя воздух. Видно было, что у Клауса руки чесались, чтобы сломать мне шею. В зеленовато-голубых глазах заиграли бесенята, а губы растянулись в широкой улыбке. — Согласен, это скучно, ведь ты её и так возьмешь. Ты не завершила рассказ о своем коварном плане, что тебе посоветовал Люсьен. Это и будет второй стороной твоей медали. Что ж, если я выиграю, то придется сразу сбежать, пока он будет доезжать до финиша. В конце концов, Клаус не уточнял, когда именно я должна завершить рассказ о своем плане. А отмазки — я всегда найду. Честно играть и не подумаю. — Идет, — кивнула я, пожимая его руку. — Только не плачь, когда тебя обгонят все и даже тетушка Дейзи, которая будет кричать тебе: «поднажми, капуша». — Я это переживу, миссис Майклсон, — гнусаво ответил Клаус, натягивая на себя подшлемник, а затем и каску. Меня перекосило, словно я за раз съела ящик лимонов. Гад. — Миссис Майклсон — твоя задница, — мрачно отрезала я, забираясь в салон машины.