— Я уже просто не знаю что делать! Накиме-сан, помоги мне пожалуйста! — чуть не умолял длинноволосую девушку в строгом тёмно-сером пиджаке и такой же юбке черноволосый парень с бирюзовыми глазами. — Ты же вроде её подруга и знаешь, что ей нравится…
— Знаешь, Кайгаку, по таким вопросам тебе лучше будет обратиться к Аказе, — немного раздражённо заметила женщина, нервно поглядывая на свои фиолетовые наручные часы.
— Он даже слушать меня станет, — тяжело вздохнул парень.
— Ну так обратись к своему младшему брату, — посоветовала «женщина с бивой». — Он вроде неплохо с девушками ладит.
И Отокава Накиме, секретарь завуча Академии, у которого парень жил до воссоединения с младшим братом, неспешно ушла к вышеупомянутому завучу, а Кайгаку, — к Зеницу.
Когда-то давно дедушка Зеницу, Джигоро Куваджима — владелец небольшого додзё, приютил сироту, которому приходилось красть и есть помои, чтобы выжить. Именно этим маленьким сиротой и был Кайгаку. Вначале он ненавидел своего младшего «брата» за слабость, и увидев, как его обижают лишь ругал его за то, что тот не мог дать отпор своим обидчикам. Спустя несколько лет умер дедушка, и мальчики остались одни. Тогда черноволосому было пятнадцать, блондину же лишь тринадцать, и после очередной истерики младшего, Кайгаку, не выдержав, ушёл из дома. На улице его, озябшего и простывшего, случайно обнаружил Мичикацу Цугукини — завуч их Академии. Вылечив и выходив Кайгаку, мужчина лет тридцати, отвёл его домой и, увидев сцену воссоединения двух братьев, невольно вспомнил себя и своего брата-близнеца Ёриичи. С тех пор Зеницу и Кайгаку никогда не ссорились всерьёз; все их ссоры были мелкими и бытовыми и заканчивались извинениями с обеих сторон. Отношение парней друг к другу тоже изменилось: брюнет перестал издеваться над блондином за его слабость, а лишь защищал, и в то же время Агацума перестал бояться Кайгаку и стал сильнее, а также начал заботиться о старшем, впрочем, в этом они не уступали друг другу: то Зеницу принесёт старшему забытый им обед, то старший, не удержавшись, купит братику его любимые пирожные. Но несмотря на то, что с той ссоры прошло уже три года, парень с бирюзовыми глазами всё так же не хотел обращаться к младшему со своими проблемами. Раньше — не доверял, теперь же просто не хотел давить на парня.
Но Накиме была права: в таком деле ему мог помочь или Аказа — его одноклассник и лучший друг пепельной блондинки по имени Даки, в которую он имел несчастье влюбиться (она была самой популярной девушкой Академии), или же Зеницу Агацума — его младший брат. Вариантов у Кайгаку не было, ведь Аказа не только бы не помог ему, так ещё и вызвал бы его мериться силами на заднем дворе школы, и преимущество было бы не у брюнета: его противник в совершенстве владел стилем со рю и поэтому был мастером ближнего боя, а единственными, кто мог уговорить его не драться, были его брат-близнец Сояма Хакуджи и их сводная сестра Коюки. Нет, драться с Соямой Аказой было себе дороже, поэтому парень старался обходить его стороной, и на расстоянии любовался Даки, которая всегда ходила только в сопровождении своего брата Гютаро (тоже одноклассника Кайгаку) или же Аказы, изредка что-то обсуждая с Коюки-тян. Поэтому Кайгаку пришлось на перемене идти к классу географии, чтобы поговорить с Зеницу.
— Эм, Зеницу, можно с тобой поговорить? — неловко остановил брата черноволосый, когда тот выходил из кабинета Доумы-сенсея.
— Конечно, Кайгаку, — с улыбкой ответил блондин, поднимаясь за старшим на крышу Академии.
— В общем, мне нужна твоя помощь в делах сердечных, — на одном дыхании выпалил бирюзовоглазый, спиной облокачиваясь на ограждения крыши и отводя взгляд.
— Что?! — казалось, глаза Агацумы сейчас вываляться из глазниц от удивления. — И кто она? Кто?!
— Шабана Даки, — ответил парень, невольно краснея и обращая внимание на школьный двор, который был отлично виден с крыши. Видно было как по нему не спеша прогуливаются лучшие друзья кареглазого: Танджиро и Незуко Камадо, Иноске Хашибира, Аой Канзаки, Канао Цуюри и Генья Шиназугава.
«Погода отличная», — невольно подумал парень, — «На небе ни облачка, тепло, даже слишком тепло для февраля, а я торчу здесь».
— Кто, кто?! — подавился воздухом кареглазый.
— Шабана Даки, — ещё больше краснея, повторил старший.
— Ты влюблëн в самую популярную девушку школы?! — кажется этот удивлённый крик Зеницу услышала вся Академия, но тот продолжал. — Кайгаку, я обещаю, что сделаю всë, чтобы помочь тебе признаться ей!
— Ты издеваешься?! — теперь уже на крик перешёл и черноволосый. — Признаться ей?! Да мне еë брат шею свернёт, а перед этим Аказа все кости переломает!
— Так признайся завтра, в день всех влюблённых, написав небольшое письмо и вложи его в букет или к шоколадке примотай, — ответил Агацума.
— Но признание, стоит ли вообще признаваться? — с сомнением спросил старший.
— Стоит, — уверенно ответил блондин. — Тебе самому так станет легче, уж поверь мне.
— Хорошо, — согласился парень с глазами цвета бирюзы, а после лукаво улыбнулся. — Но ты идешь со мной в магазин за цветами и шоколадкой. По рукам?
— По рукам, — закончил диалог кареглазый, и старшеклассники разошлись по урокам: Зеницу к Кочо-сенсею на биологию, а Кайгаку — на ад по математике к самому чёрту, то есть к Шиназугаве-сенсею.
Впрочем, на уроке всё было как обычно: Гютаро со скучающим видом пялился в окно, Коюки вела очень подробный конспект, её возлюбленный Сояма Хакуджи тоже старался вникать в слова учителя, периодически обращаясь к девушке за объяснением, в то время как его брат-близнец Аказа без всякого зазрения совести спал, положив руки на парту и сверху уместив на них голову.
— Все всё поняли?! — раздался оглушающий крик-вопрос учителя.
— Да, -умирающим тоном ответили ученики, хотя спящий на парте татуированный парень даже не шелохнулся.
— Сояма! — прикрикнул Шиназугава, правда от крика подскочили оба близнеца. — Сояма Аказа, хватит спать!
Еле продрав глаза, парень изо всех сил пытался сфокусировать сонный взгляд на учителе, правда получалось плохо. Со стороны математика послышался тяжёлый вздох.
— Не забудь потом хотя бы конспект у кого-нибудь взять, — снова тяжко вздохнув, сказал Санеми
Прозвучал спасительный для класса звонок, означавший, что для всех два часа мучений, боли и страданий кончились, как впрочем, и этот учебный день. Выйдя из класса, младший из близнецов Сояма потянулся, разминая мышцы и тихо, чтобы брат и сестра не увидели, проскользнул на заднюю часть школьного двора.
— Стоп, а где Аказа? — заметил пропажу Хакуджи.
— Может, в уборную пошёл? — неловко улыбнулась Даки, попытавшись отмазать лучшего друга.
— Он опять начал курить? — скорее утвердительно, чем вопросительно сказал черноволосый.
— Ага, — всё с той же глупой неловкой ответила девушка, понимая, что дальше отмазывать бесполезно. Со стороны голубоглазого послышался тяжкий вздох, а после, он ушёл за братом.
Даки через нескольких секунд после этого неловкого диалога начала беспечно болтать с Коюки, а Гютаро просто от нечего делать решил заговорить с Кайгаку, проходившим мимо.
— Ну как тебе алгебра? — резко начал разговор Шабана.
— Полная жесть, — задолбавшимся от жизни голосом ответил Кайгаку. — А тебе как?
— Понятно, что ничего не понятно, — усмехнувшись ответил парень с зелёными кончиками волос и, не выдержав, засмеялся вместе с обладателем глаз цвета бирюзы.
— Братик, прости, что отвлекаю от столь интересного разговора, но — начала пепельная блондинка, закончив разговор с Коюки. — Нам надо зайти за Иноске, если у него нет на сегодня никаких планов, и заодно заглянуть к отцу.
— Хорошо, я к отцу, — тут же согласился Гютаро, оставляя сестру наедине с подругой и Куваджимой.
— Окей, тогда я за нашим братом, — сказала девушка, направляясь к классу Хашибиры. — Ты как, Коюки-тян?
— Прости, но я наверное подожду Хакуджи и Аказу, — виновато улыбнулась брюнетка, опустив голову.
— Ничего страшного, — бодро сказала блондинка, всем своим видом показывая, что нисколечки не расстроена, а после начала спускаться по лестнице.
— Стой, Даки, — лёгким прикосновением к плечу остановил еë Кайгаку на следующем лестничном пролёте, красная от волнения, но кое-как сумев с ним совладать. — Позволь пойти с тобой. Я всё равно туда направлялся: у меня в том же классе брат младший учится.
— Хорошо, я не против, — чуть улыбнувшись, ответила «Королева школы», заставив сердце парня сделать сальто и забиться быстрее.
***
В то же время Зеницу выходил из кабинета истории вместе с небольшой компанией своих друзей и знакомых, в которую входили: Танджиро и Незуко Камадо, Иноске Хашибира, Генья Шиназугава и Канао Цуюри. Все вместе ребята обсуждали урок истории, но после Канао убежала помогать своим сестрам наводить порядок в кабинете биологии, а уже за школой от компании отделились Зеницу и Генья.
— Тебя тоже брат попросил помочь с выбором подарка на день Святого Валентина? — спросил блондинка у одноклассника, когда они остались вдвоём.
— Да, — угрюмо ответил Шиназугава. — Тебя как я понимаю, тоже?
— Ага, — бодренько ответил Агацума. — Он никогда меня ни разу ни о чём не просил, а тут — бац! и такая просьба.
— Понятно, ну, удачи тебе, — искренне улыбнувшись, пожелал парень с шрамом.
— И тебе, — ответив ему той же улыбкой, сказал блондин.
Остаток ожидания они провели в полной тишине до прихода Кайгаку.
— Вот ты где! — вдруг через десять минут приходит старший. — А я тебя везде ищу! Ну что, пойдём?
— Л-аадно-о, — немного закатив глаза, отвечает сводному брату блондин. — Пока, Генья.
— Пока, Зеницу, — прощается с ним брюнет, взглядами обмениваясь пожеланиями удачи.
— Ну что, с чего начнём? — полным энтузиазма голосом спрашивает у блондина черноволосый.
— Предлагаю с цветов, — ответил Агацума, на что брат ответил ему лёгким кивком. — Ты уже думал, какие цветы дарить будешь?
— Конечно, — поспешил уверить младшего бирюзовоглазый. — Я подарю розовую орхидею.
— Это отличная идея, Кайгаку, — заметил кареглазый, когда они выходили из цветочного магазина с названным цветком на руках. — Осталась шоколадка и валентинка. Кстати, как это чудо дарить будешь?
— Приду пораньше и поставлю на её парту, — с немного глупой улыбкой ответил Кайгаку.
***
На следующее утро парень и вправду пришёл раньше всех специально, чтобы успеть поставить цветок на парту возлюбленной, а после, сел за своё место и стал ждать. Вот, пришли Хакуджи и Коюки, чуть позже — Гёкко, после Хантенгу, после — наконец-то Даки и Гютаро, а вслед за ними — сам завуч — Мичикацу Цугкугини, учитель японского и литературы.
Где-то спустя минут пятнадцать, скомканно извинившись, зашёл Аказа, и Хакуджи невольно закатил глаза. Самый обычный день, не считая переживаний Куваджимы, которого вчера успокаивал брат, правда, переживал он зря: в конце дня девушка поцеловала его в щёку, а потом написала, что не против с ним встречаться. Но Кайгаку знал, что в этом заслуга Зеницу и его поддержки…
И мне не страшно, и вроде есть, что терять
Но так важно порой своё отстоять
Жизнь покажет, и я назад ни ногой*
