* * *
— Я эту гниду задушу собственными руками! — Аарон, успокойся! — паника в голосе только больше злила взбешённого. — Ты мне говоришь успокоиться? Сейчас? Успокоиться?! На кухне Рене готовила ромашковый чай и успокоительное. Уже третий раз за день. В соседней комнате Ники старался угомонить Аарона. Руки и голос Хэммика дрожали. Слова поддержки не работали и на него самого. Аарон сильно шумел. Голова Эндрю загудела с новой силой. Он продолжил пялиться на циферблат. «12:34». — Ты как? Эндрю повернул голову в сторону голоса. Недалеко от него, на краю дивана, присел Нил. В его руках дымилась пара кружек чего-то желто-зелёного. Видимо, Рене уже закончила. В глазах Джостена, во вкрадчивом тоне читалось что-то живое. Будто Нилу было не всё равно. Но причина тому не жалость, по крайней мере, так казалось Миньярду, нет, скорее… сочувствие и понимание. Странно. Эндрю отвёл взгляд и дергано пожал плечами: — Не знаю. Джостен медленно протянул ему кружку. Миньярд дрожащей рукой принял её. С каждым глотком он становился всё быстрее, жаднее. Когда в последний раз Эндрю пил? А Нил молчал. Отпивал из своей и смотрел на парня перед собой. И почему-то пристальный взгляд небесно-голубых глаз не раздражал. Смущал. — Можно? Миньярд дёрнулся и резко поднял голову. Рука Джостена, что ранее держала кружку, была протянута к нему. Пальцы замерли у предплечья. Эндрю покосился на них, потом на парня, которому они принадлежали. Нил ждал согласия. Но, зная Джостена, тот мог принять отказ и убрать руку в любой момент. Миньярд был в этом уверен. Как и в том, что ему необходимо, чтобы к нему прикоснулись. Эндрю кивнул. Нил плавно положил свою руку на его. Миньярд почувствовал, как чужие пальцы пытаются что-то убрать. Посмотрел вниз. Его левая кисть сжимала правую руку настолько сильно, что пальцы побелели. Эндрю постарался разжать их. То место от притока крови начало пульсировать. Останется синяк. Сколько Миньярд так просидел? Он уже не помнил. И не хотел. Нил нежно отвёл некогда напряжённую кисть ближе к себе. Обхватил пальцы и несильно, но крепко сжал. Утешающе поглаживал большим пальцем травмированные костяшки. А когда Эндрю успел их… А. Точно. — Мы справимся, Эндрю, — тон спокойный, уверенный. — Я обещаю. Миньярду хотелось в это верить. И он пытался. Как никогда раньше пытался. — Би сказала заехать в обед, — собственный голос звучал слишком сипло, слабо. — Хорошо, — Джостен кивнул и покосился на часы. — Где она работает? — На семьдесят седьмой, двадцать минут на машине. — Отлично. Тогда собираемся и едем. Если ты не против, — добавил Нил, снова посмотрев в глаза. Эндрю стало страшно. Но не от брата, что собирался вот-вот разнести его квартиру. Не от собственного тела, которое он будто перестал контролировать. Эндрю боялся утонуть во взоре голубых озёр, кануть без единого вдоха кислорода и раствориться, забрав с собою верную спутницу-тень. Хотелось этого до дрожи, но нельзя. Ведь ещё страшнее — не покончить с кошмаром, длящимся больше десяти лет. — Дай мне пять минут. — Хорошо, — Джостен встал и направился к выходу, — Я пока разберусь с твоими родственниками. — Успеешь? Нил усмехнулся. — Очень сильно постараюсь. Я же тот ещё оратор, помнишь? — Помню. Дверь плавно закрылась. Миньярд почувствовал что-то инородное на своём лице. Поднëс руку ко рту. Это была улыбка. Он впервые за последние сутки улыбнулся.* * *
В машине они ехали молча. Нил и Эндрю сидели впереди. Прерывал тишину только стук ногтями по стеклу. Затылок жгло. Аарон прожигал взглядом сидение. Ники заметно нервничал. — Эндрю, я не… — пытался Хэммик выдавить что-то из себя. — Да Господи, Ники! — Аарон стукнулся головой об обивку сиденья. Слишком громко. — Завалите оба. Надоели. — О, так ты теперь говорить изволишь? За столько-то времени- — Аарон, замолкни, — Нил хмурил брови, голос звучал твердо и устало, — Не хочешь ехать — так и скажи: я тебя высажу, где нужно. Аарон фыркнул. — Тоже мне, защитник. Наконец повисла тишина. Снова. Спасибо, Нил. Джостен начал сдавать назад. Почти припарковался. Приехали. — Пока посидите в машине? — Нил, скорее, выдвинул утверждение, нежели спросил. — С какой стати? — Ники не издал ни звука. — С такой, что так быстрее. С вами в участок поедем. «Здесь от вас проблем больше, чем пользы». Джостен дал это понять. И Эндрю с ним тут же согласился. Но не только этот Миньярд был таким догадливым. — Вот те раз. Ты хочешь сказа- — Аарон. Прекращай. Эндрю не был Медузой Горгоной, взглядом в камень людей не превращал. Но тогда он очень пытался. — Господи, ладно, ладно, валите уже… — Миньярд закрыл лицо руками и откинулся назад. Ники так ни разу не посмотрел Эндрю в глаза. Миньярд хлопнул дверью. Нил уже нервно топтался у входа в центр. Эндрю сделал глубокий вдох. Нил сказал, что всё будет хорошо. А парню очень хотелось верить.* * *
Вышли они через минуты три. У Би ближайший клиент стоял на час позже, так что ждать не пришлось. Из рюкзака Нила торчали куски макулатуры. В паре метров от машины Джостен одернул его, остановился. — Дрю. Эндрю обернулся. — До КСППЭ ещё далеко, но скоро тебя могут вызвать на допрос, так что… — Предлагаешь проконсультироваться с Би? — Да. — Нет. Нил задержал на нём взгляд. Сомневающийся, тревожный. — Ты уверен? Мы не знаем, когда будет ещё возможность обратиться за помощью до суда, а пока ты- — Я в состоянии, — твердо сказал Эндрю, — И хочу не тратить время, пока он не за решеткой, — сглотнул, потянулся к пачке в кармане джинс. — Иначе он меня добьëт. Я хочу быть раньше него. Хотя бы раз, — вытащив сигарету с зажигалкой, начал тщетно чиркать колёсиком. Жига сдохла. Нил никак не ответил. Только прикурил своей и пропустил Эндрю вперёд. Зажигалка полетела в ближайшую мусорку.* * *
Скрипучий железный стул, салатового цвета стены, блеклая лампа над столом. Эндрю сидел в ожидании дознавателя, нервно теребя рукава. В голове роилась уйма мыслей: вдруг не поверят? Вдруг срок истёк? Может, лучше было бы обвинить только в угрозе здоровью и добиться запрета на приближение? Дверь открылась. За ней показался рослый мужчина в возрасте, неспешно идущий к стулу напротив. С усами, явной щетиной и формой, ношеной им со свойственной расслабленному человеку небрежностью. Казалось, что дознавателю давно за сорок. Возможно, повидал много. Достаточно ли? — Добрый день, — сел на железный стул, бросив на стол блокнот с ручкой. — Я Сэм, а ты Эндрю, верно? — Да, — в горле пересохло. Голос Сэма был похож на его. Почти в точности. У них никого другого не нашлось? Или жизнь наказывает Эндрю за грех, от которого он не смог очиститься? — Ничего, что я тебя так зову? Могу по фамилии, по прозвищу — как захочешь. — Миньярд. Просто Миньярд. — Хорошо, — снял песочного цвета шляпу, положил на край стола. — Итак, Миньярд, давай проговорим, зачем мы здесь с тобой сидим. В заявлении сказано, что ты обвиняешь Дрейка Спира в преследовании и в сексуальных контактах с несовершеннолетним. Всё верно? — Да. — Кто является пострадавшим? — Я. — В каком случае? — Во всех. Брови Сэма сошлись в напряжённую дугу. — Сколько тебе лет, Миньярд? — Двадцать семь. — А сколько тебе было лет, когда ты подвергся насилию со стороны Дрейка Спира? В горле встал ком. По затылку тек пот. — Пятнадцать. Глаза напротив сщурились, изучая, сканируя Эндрю. Тот пытался не опускать головы, не думать. Выходило паршиво. — Когда началось преследование? — Сначала в шестнадцать, потом… — грудную клетку будто постепенно сжимали, в попытке достать до лёгких. Сколько же он его выслеживал? Недели, месяцы, года? Может, с того дня, как он пошёл к… — Потом? — Не знаю, — признался Миньярд. — До этой пятницы я его больше не видел. — Расскажи мне, что происходило в тот день, со всеми подробностями, хорошо? Это очень важно для следствия… Дальше Эндрю не вслушивался — просто кивал без остановки. Хотелось скорее снять с себя цепи, удерживающие его на месте, под прицелом камеры в углу. — Я проснулся, созвонился с Нилом Джостеном- — С твоим адвокатом? — уточнил Сэм, беря в руки ручку. — Тогда он не был моим адвокатом, — дурное предчувствие заполняло мысли. — Но вы ведь познакомились на вашем суде, когда Нил тебя защищал, так? — Так. Но тогда мы встречались как знакомые. — Хорошо, — чирканул что-то в блокноте. — А раньше, после того суда, ты встречался с Нилом Джостеном? — Да. Закончив запись, Сэм отложил бумагу и сложил руки в замок. Теперь он походил на экзаменатора перед студентом, совершившего грубую ошибку при ответе. — Хорошо. А Нил Джостен был знаком со Спиром? — Нет. Нил не связан с этим делом, — с каждым словом голос креп. — Он просто мой адвокат. Меня никто не подговаривал. Я пришёл сам, по своей воле. — Я и не спорю, Миньярд, — поднял руки в капитулирующем жесте, — Конечно, Джостен — твой адвокат защиты. Я просто уточняю детали, вот и всё. Никто не хочет тебя задеть или оклеветать. Я понимаю, — развел руками, — находиться в этой комнате — то ещё веселье. Но без этого никак, ты же понимаешь? — заметив кивок, продолжил. — Хорошо. Тебе принести воды или ещё чего-нибудь? Дальше предстоит трудный разговор, так что… — Да, просто воды. — Хорошо, — скрип стула, — я тогда схожу за водой. Скоро вернусь, — щелчок дверного замка. Паранойя сжирала Эндрю изнутри, пуская мурашки под кожу. Челюсть превратилась в сработавший медвежий капкан, что для открытия требует много силы, коей у Миньярда и без того на исходе. Каждое действие, каждый поворот головы и кисти, каждое брошенное невпопад «хорошо» прилипали, как следы крови к одежде жертвы, которую вот-вот сожгут в печи крематория. Никто не обвинял Нила. Нил не причём. Он чист. Только Эндрю запятнан. Всё будет в порядке. Только они вдвоём понесут наказание. И никто другой. Минуты без дознавателя в голове тянулись вечность. Словно жвачка на подошве ботинка. Но вот скребок-другой, и в проёме снова показался знакомый силуэт. На душе легче не стало, но мозг диктовал: «Соберись». И Миньярд снова собрал себя по кусочкам. — Вот твоя вода, — поставил пластиковый стаканчик на стол. — Продолжим? — Да, — жадный глоток, холод по горлу. — Хорошо, так когда ты решил написать заявление? Эндрю прикусил губу, уставившись на напольную плитку. — Миньярд. Ты же ничего от меня не скрываешь, так? Слышал, тебе тоже важна правда. Я сейчас хочу добраться до неё, но у меня ощущение, будто ты этого не хоче- — Кто вам это сказал? В момент глаза загорелись испугом, уставились на Сэма, что отклонился, опешив. — Что сказал? — Что я не лжец. Кто? — Твой опекун, Ники Хэммик, — глупо проговорил дознаватель. — Ещё когда я шёл за водой, он с места подскочил и начал тараторить про твою честность, про то, что ты хороший человек, и… — Ясно, — выдох, голова опущена. — А ты думал кто? — В шестнадцать. — В шестнадцать? — приподнятые брови. — Вы спрашивали, когда я написал заявление. В шестнадцать. — Но мы уже проверили: дел на Спира не открывали. — Вы спросили о заявлении — я вам ответил. Вы не говорили о принятых. — Да, моё упущение… — молчание в раздумьях, отведенный к стене взгляд, — Почему его не прин… — озарение. — Ты боялся, что Дрейк Спир о тебе рассказал? Еле заметный кивок. — Почему заявление не приняли? — Недостаточно доказательств. — Твоя версия? Эндрю поступил взгляд. — Я думаю, ты знаешь реальную причину, по которой не приняли заявление, — глаза сщурены, — просто не хочешь её озвучивать. — Но это примут. — С чего такая уверенность, Миньярд? — искренний(?) интерес. — С того, — закатал рукава — лиловые гематомы в районе запястий. — Я сопротивлялся.* * *
Эндрю вышел опустошëнным. Но пустота не выедала внутренности, а, скорее, облегчала ношу. Не как в тот день. Точно не так.←
Маленький мальчик стоял на пороге участка. Весь дрожал — промок до нитки. Дождь лил уже три часа, а от их с мамой лачуги до сюда было не близко. Постучал в дверь. Слабо, но достаточно, чтобы его услышали. — Кто там… — недовольный дед распахнул дверь, — Это ты, Дрю? — произнёс озадаченно. — Проходи. Мальчик благодарно кивнул и прошмыгнул внутрь. Хоть с местным шерифом они мало пересекались, и в целом пожилой мужчина глядел на него косо, можно было рассказать только ему. И, как правило, допоздна в полицейском участке засиживался только шериф. — Кто там ещё? — донеслось из-за угла. Мальчик округлил глаза, как олень в свете фар. Этот голос был знаком и неприятен, как и человек, кому этот голос принадлежал. Помощник шерифа вышел с кружкой в руках. Губы изогнулись в усмешке. — О, Миньярд! Что-то ты поздно, — отпил немного и положил посуду на рядом стоящий стул. — Решил заранее во всём сознаться? — Марти, завали, — шикнул шериф. — Видишь? Он весь продрог. — Ты всегда был слишком добрым, — помощник закатил глаза. Помощник всегда подозревал мальчика во всех смертных грехах, будь то отравление в школьной столовой или слёзы малыша в коляске из-за голода. Ведь так просто обвинять во всём тощее отребье, живущее в гниющих досках с алкашней-сектанткой. И нелюбовь у них была взаимной. — Я хочу поговорить с Вами, — пробубнил мальчик. — наедине. — Ну уж нет, говори здесь! — шериф махнул рукой, на что тот только больше ощетинился. — А что? Я тоже имею право знать! — Имеешь, Марти, имеешь, и я тебе обо всём расскажу. Дай пацану высказаться. — Пять минут, — пробурчал помощник, зайдя за тот же угол. Когда шаги прекратились, шериф приставил к мальчику стул, а сам облокотился на стол. — Рассказывай, что у тебя? — Ко мне пристают. Мужчина не выглядел впечатлённым. — Снова Тревис? Дружки Боба? — Нет, — он покрутил головой. Да, к нему пытались лезть здешние парни, но после фокусов с кулаками и выкидными ножичками попытки задеть его прекратились. — Дрейк. Дрейк Спир. — Дрейк Спир? — брови шерифа поползли на лоб. — Наш Дрейк Спир? — Да. Уже два года он делает… плохие вещи. — Какие «плохие вещи»? — мужчина не отрывал взгляд от глаз мальчишки, что часто дышал, пытаясь собраться с духом. — Он касается меня. — Как он тебя касается? — Здесь, — показал на колено, — потом вот здесь, — на бедро, — и здесь, — на торс, — Говорит трогать его там, — на ширинку, — Это противно, но ещё противнее, когда он берёт меня за голову, наклоняет вниз, к тому месту, — сделал жест, будто опускал воздушный шар, держа за верх. — и заставляет делать это ртом… С каждым словом с лица шерифа сходила краска, брови надламывались в неровную галку, губы сжимались. Мальчик, весь белый и мокрый, сохранял лицо бесстрастным. На нём не отражалось ничего, кроме напряжения и боли. Глаза мутно блестели, как светлячок в водной глади. — Что-нибудь ещё он делает с тобой? — голос у шерифа стал тихим и хриплым. — Иногда он залазит рукой ко мне в трусы, а иногда… — Если это шутка, то паршивая, пацан, — шериф ни с того ни с сего наполнился злобой, сжал край дерева до побеления пальцев. — Я не вру! — закричал мальчик, почти пища. — Это правда! Я больше не могу… Неожиданно помещение разразил заливистый смех. Раздались хлопки, словно выстрелы. — Ну ты, конечно, парень с мозгами! — утирая слёзы, улыбался помощник. — Такое придумать, ха-ха-ха, даже я бы не смог! — Я тебе говорил убраться! — наорал шериф, краснея от гнева, чем вызвал очередную волну исторического хохота. — А ты, ха-ха, что, поверил Миньярду? Ему? И во что?! Что наш святоша Дрейк, ха-ха-ха-ха… Тепло уходило из мальчишечьей груди. А с ним трескалась надежда, словно стеклышко в печи. Пока один заливался смехом, другой повернулся к мальчику и взял за плечи, сжав до синяков. — Ещё раз такое выпалишь — язык на жопу натяну, ты меня понял? Под глазами мальчишки начала скапливаться влага. Он был страшно напуган и разочарован. — Но я не вру! Он правда- — Хватит! — рявкнул шериф — мальчик вжал голову в плечи. — Ты сам понимаешь, как глупо это звучит? Поверить не могу… — Я понимаю, но… — Иди, парень, пока я не запер тебя в изоляторе. В груди что-то треснуло, сломалось. Взгляд опустел, и если бы не стул, тело мальчика рухнуло бы на мокрый пол, как мешок, набитый кирпичами. Опершись о свои колени, мальчишка поднялся и на дрожащих ногах поплелся к выходу. — Только обещайте, — пробормотал он, стараясь сдержать всхлипы. — обещайте, что не расскажите ему о том, что я здесь был. — Я как можно скорее постараюсь это забыть, — сплюнул шериф. — А теперь вали. Видеть тебя не хочу. Мальчик закрыл дверь. Сначала тихо засеменил, а после понесся домой, как сумасшедший. Даже шериф ему не помог. Даже он ему не поверил. Больше не на кого было рассчитывать. Не осталось никого, кому он мог бы довериться. Никто его не спасёт.→
Заметив, что Эндрю вышел, первым подскочил Ники. — Ты как? Боже, ты весь бледный как смерть! — слишком близко. — Прости, Боже… — Со мной всё в порядке, — оттолкнул рукой. — Куда дальше? — Охуеть не встать, он в порядке, — много суеты. — Как после такого можно быть в поря- — Умолкни, Христа ради, — закрыл лицо рукой. — Сейчас спрошу, — Нил направился к Сэму, решившего перекурить. — Извините, мне только спросить… Эндрю не вслушивался в речь Джостена — самому страшно хотелось смолить. Голова ещё гудела. — Вас двоих на пару вопросов, — показал жестом на дверь стоящим Ники и Аарону. — А с тебя сегодня всё. Подождём в машине, не против? — Вообще нет, — пошел следом за Нилом, пока парни решали, кто пойдёт первым. — Хочу большую чашку кофе. И курить. — Без проблем, тут как раз недалеко кофейня, прогуляемся. Желания идти особо не было, но пить дрянь из автомата — ещё меньше. Уже отойдя на несколько метров от здания, Нил спросил: — Ты как? — в небесах скопились тучи. — Честно? Ужасно. Думал, прямо там все лёгкие выблюю. Миньярд не ждал ответа — сказать было нечего. — Как думаешь, — остановился, следом и Джостен встал. — насколько всё безнадёжно? — Не знаю, — признался тот, качая головой, — Но запрета на приближение мы точно добьемся. Погоди… — в кармане пальто Нила завибрировало, — Я сейчас. Алло? — отошёл в сторону, приняв вызов, — Нил Джостен на связи, что вас… А, это вы, мистер Пратч, я не думал, что вы так скоро… Да, уже вышел, а что? Что? — напряжение в плечах, удивление в голосе, — Ты серьёзно? Когда? Завтра? Хорошо, сейчас запишу, погоди, — наспех достал из сумки чек с ручкой, — Ага, понял, да… Спасибо вам огромное, мистер Пратч, держите в курсе. До свидания, — нажал на кнопку сброса, положил выложенное в карман, медленно выдохнул, — Эндрю, — обернулся с натянутой улыбкой. — давай дойдем до машины. — Кто звонил? — Да один знакомый из прокуратуры, потом объясню. До машины дошли за пару минут. Душно, жарко. Открыли окна. Миньярд косо смотрел на Джостена, ожидая. — Теперь расскажешь, или это ещё одна тайна? Немного колеблясь, Нил сдался. — Помнишь шерифа из Уиллистона? — Эндрю сглотнул, кивая. — Так вот, он завтра приезжает давать показания против Спира. Возможно… — Дело мной не ограничится, да? — безнадёжно. Нил поджал губы, нахмурившись. — Скорее всего. Миньярд закрыл лицо руками. Теперь добиться срока они просто обязаны. Любой ценой.