***
Первым делом требовалось заехать в клуб, выпить утренний чай с начальством, отчитаться о вчерашнем дне и получить задания на сегодня, а после ехать обживаться в новом офисе неподалеку, где теперь размещалось представительство официальной компании-прикрытия. Как обычно, Дмитрий сперва оставил сумку в кабинете, снял пиджак, проверил свой внешний вид в зеркале — и только после этого постучался в дверь кабинета дьявола. Прекрасные демоницы уже сервировали завтрак, причем одна из них сидела на колене у своего господина и кормила его хлопьями с молоком с ложечки. Вообще, было заметно, что Демьян любит поесть — он не пропускал три стандартных приема пищи, часто что-нибудь вкусное жевал между ними, был очевидным сладкоежкой. Но при этом у его помощника были серьезные сомнения, так ли ему это на самом деле необходимо, или просто высшее существо балуется. — И как тебе вчера? — удовлетворенно протянул темный, игнорируя все остальные, куда более серьезные вопросы повестки дня, словно не было для него ничего важнее развития этих отношений. — У меня такое чувство, будто я наконец-то девственности лишился, — вздохнул Дмитрий, присаживаясь на свой привычный стул и принимая от демоницы чашку чая на блюдце. Демьян достаточно ясно давал ему понять свои реакции, так что парень уже неплохо знал, где стоит быть простым и искренним, где подлизаться, а где лучше увильнуть. Не пробовал еще пока только лгать, но и не собирался, примерно представляя себе последствия. — Ну вы же мои котики, что за прелесть, — тихонько засмеялся дьявол, довольно прикрывая глаза. Дмитрий вежливо улыбнулся, стараясь не замечать, что близняшки от этого мягкого и приятного звука замерли, даже не дыша, — кстати, вот что, — мгновенно сменив интонацию на серьезную, темный кивнул на лежащую на столе папку, — он меня раздражает, за сколько ты его уберешь? Человек быстро пролистал бумаги, убедился, что знает того, о ком идет речь. Убрать, конечно, можно было бы и за полчаса, только это получилось бы шумно и грязно, наверняка, Демьян хотел бы, чтобы дело обстряпали несколько более деликатно. — За два-три дня, если по-тихому, — пообещал помощник дьявола, оставляя себе неплохой запас времени. — Я имел в виду, во сколько это обойдется, но мне нравится твой энтузиазм, — ухмыльнулся босс, поглаживая свою грелку по колену. В целом, ему и правда нравилась новая игрушка. Парнишка оказался старательным и инициативным, умеренно алчным, чтобы стремиться к большему без плетки в виде угроз Пашику, но при этом осознавать риски попыток преступно обогатиться. И выглядел он интересно, и вел себя достаточно сдержанно и при этом свободно, и метки не стеснялся, даже пытался ей невзначай выпендриваться — в общем, нравился. Новый офис выглядел очень презентабельно, но в кабинетах начальника и новоиспеченных замов все равно проводили небольшой косметический ремонт в сторону наращивания не слишком помпезной роскоши. За всем присматривал новый финансовый директор, показал все по первому же требованию. И ни от кого на спонтанном совместном обеде прямо в офисе не укрылось настроение начальства. Лишь вчера Дмитрий огрызался на каждого и едва ли не до смерти забил провинившегося, а сегодня был предельно спокоен, даже почти улыбался, с утра продуктивно поработал, а не бегал нервно покурить каждые полчаса. Обычно он был более предсказуем в динамике настроения, под него было проще подстроиться, а в последние пару недель, как у него поселился новый хахаль, его мотало от похожей на сегодняшнюю пассивно-агрессивной миролюбивости до крайней раздражительности в пределах считанных часов. Но те, кто его хорошо знали, сразу видели, что это переломный момент — он был похож на объевшегося довольного кота. — Дал, — хмыкнул один из замов, когда Дмитрий отошел к кофемашине за еще одной чашкой. — Дал, — кивнул, соглашаясь, другой. Оно и к лучшему для всех — потому что получить в запале по зубам от начальства за какой-нибудь пустяк не очень-то и хотелось. Единственным, кого не особо радовали такие перемены, был ответственный за охрану. В том числе, за охрану дома Дмитрия, теперь уже куда лучше осведомлённый о процветающих в их семье зачатках содомии.***
Дима вернулся даже немного раньше обычного, я только занялся ужином. Он зашёл на кухню, заглянул в кастрюлю, где ещё пока варился бульон, украл из-под ножа кусочек морковки и поцеловал меня, коротко и мягко чмокнул, ну прям как в кино. Пошел было переодеваться, но остановился, резко развернулся, подошёл и крепко обнял меня, отрывая от пола и жадно целуя. И я не мог не улыбнуться, чувствуя себя немного ошалевшим от такого напора, когда меня все же поставили на место. Наверное, так все и должно быть? Дима вернулся уже в домашней одежде, попросил что-нибудь помочь, ну я и поручил ему почистить несколько картофелин. Суп я хотел сделать простенький, с фрикадельками, фарш как раз сегодня купил. А завтра, может быть, котлеты сделаю из него же, приготовлю пюре, он его любит. Пока я, как порядочный, думал о еде и планировал меню, у человека намерения оказались самые похабные. И кто из нас суккуб — я, превратившийся в домохозяйку, или этот вот человек, присевший было на корточки у мусорного ведра, а теперь стоящий передо мной на коленях и целующий прямо через одежду? — Так, либо ужин, либо секс, определись, — усмехнулся я, но плиту все равно выключил, потому что знаю я, что он выберет. — Хочу комплемент от шеф-повара, — проурчал бессовестный мальчишка, носом задирая полы моей кофты и целуя живот. Будь я проклят, но это возбуждает. И его руки на моих бедрах, и этот страстный взгляд снизу-вверх. И даже то, что он эротично зубами потянул шнурки спортивок. Мы могли бы пойти на диван или в спальню на кровать, но он предпочел прямо тут прислонить меня к обеденному столу, как будто изголодался. Но атмосфера была игривой и домашней, мне совсем не хотелось его прерывать, уже распалившегося и взбудораженного. Мне не хватало только ещё парочки поцелуев, чтобы эта торопливая попытка залезть ко мне в штаны превратилась в достаточно интимную прелюдию. Ухватив его за щеки, я наклонился, а он, наоборот, приподнялся выше, целуя меня и обеими руками страстно и сильно обнимая мои бедра. Вот, вот так хорошо. От горячего поцелуя у меня невольно поджалось все нутро, и смазка не заставила себя ждать. Как же хорошо, я доверяю своему телу, так что могу расслабиться. Дима не стал медлить, как вчера, и довольно быстро перешёл от вылизывания моего живота к минету. Я прикрыл глаза, откидываясь немного удобнее. Чудесно. Бесхитростно, но так жадно и усердно отсасывает, будто от этого его жизнь зависит. И при этом сам возбужден сверх меры, застонал лишь от простого поглаживания по шее. Выдохнув, я прикусил губу, когда от случайного, но удачного движения языком буквально пальцы на ногах поджались. И Дима тоже явно наслаждался, поглядывал на меня и жмурился, старательно сжимал губы. Я чувствовал, как подрагивает его горло, когда он уперто пытался взять глубже, и рот у него такой горячий, влажный, язык будто бы шершавый немного. Я ни капельки не стойкий, когда доходит до минета, поэтому ещё немного, ещё совсем чуть-чуть... Часто и тяжело дыша, он сделал передышку, целуя мой живот и широко проходясь языком по основанию члена. А потом вдруг ухватил меня за ногу и прижал мою стопу к своему стояку, все ещё спрятанному под одеждой, тихонько застонал уже от этого давления. Я решил поддаться, легонько потёр его, бесстыдно твердый. Показалось, что я даже через носок и штаны чувствую, какой он горячий. Дима поднял на меня совершенно потерянный взгляд и почему-то показался именно в эту секунду таким преданным и верным. Тихонько замычав, он прикрыл глаза с предельно расширенными зрачками и снова взялся за дело. И я тоже решил закрыть глаза, чтобы лучше чувствовать его рядом, его обжигающую и немного влажную руку на бедре, его чудесный рот. И да, крепкий, плотный стояк под ногой. Так хорошо, так тепло, даже жарко, и так интимно, мы здесь вдвоем и заняты только друг другом — все это так приятно. Окончательно расслабившись, я едва успел почувствовать, что уже, вот почти, хотел было отодвинуть его голову, но Дима сам засопротивлялся, придвинулся ближе. Кончая, я наклонился вперёд и, пытаясь удержать равновесие, вцепился ему в плечи — и он кончил вместе со мной. У меня дрожали колени, но он придержал меня, дал сползти вниз и крепко к себе прижал. — Хм-м, выходит, мы оба поужинали? — немного хрипло проурчал парень мне в ухо, поглаживая по спине. Фыркнув, я не стал ничего возражать на эту похабщину, потому что да, я вот перекусил. — Я не пойму, это так вкусно, потому что ты суккуб, или у всех так? — Не сказал бы, что вкусно, — пробормотал я, как-то не особо чувствуя в себе желание обсуждать вкус собственной спермы. Да и не то чтобы я ее пробовал. Человеческая вот всегда была не очень, и особенно если человек мне неприятен. А до такого извращения, чтобы заниматься сексом с собратом, я ещё не докатился, и вряд ли когда-нибудь докачусь. Это ведь бессмысленно, да и гораздо хуже, чем просто однополая связь, как по мне. — Я постараюсь меньше курить, — пообещал нахальный мальчишка, явно уже рассчитывающий на минет. Хотя, конечно, почему бы и нет, попозже, когда я почувствую в себе желание сделать это. Бывает, что мне хочется порадовать и побаловать, и с ним, думаю, это желание не за горами. Пока Дима приводил себя в порядок, я разобрался с зажаркой, недочищенной картошкой и фрикадельками, быстренько сообразил салат — вот и готов нехитрый ужин. Маяться с горячим блюдом мне и до перекуса не хотелось, а теперь вообще было желание только понежиться на чем-нибудь мягком и, возможно, пообниматься. Да, как парочка! О, кстати, можно будет попросить показать, как пользоваться сенсорным телефоном, если все равно будем валяться. Это ведь не слишком личное, да? — Давай завтра где-нибудь поужинаем? — предложил Дима, возвращаясь на кухню уже в другой одежде. — Мне аж неловко, что ты каждый день готовишь. Это хорошо, что он не воспринимает мой ежедневный труд как должное, но, я бы сказал, это просто попытка отблагодарить за помощь. И за то, что я так и не начал ремонт, все живу здесь, да и не то чтобы куда-то собираюсь, откровенно говоря. К слову, он упоминал, что умеет готовить, ведь так? — Может, ты что-нибудь сделаешь? — парень поднял на меня изумлённый взгляд, ну такой вот невинный юноша, просто посмотрите. — Мне интересно попробовать. — Ладно, — улыбнувшись уголком губ, он достал себе пару ломтиков батона из упаковки, — будут ли особые пожелания? Я пожал плечами, потому что, в целом, всеяден. И мы спокойно сидели, пока он с аппетитом уплетал суп, а я переваривал свой вечерний перекус. Наверное, такое вот мирное сосуществование уже многого стоит. Может, потому, что мы давно друг друга знаем, но я совсем не воспринимаю его чужим человеком. Он милый и добрый парнишка, просто с семьёй и работой не повезло. Когда ему пришло сообщение, я вспомнил о своем желании научиться пользоваться этими шайтан-машинами. — Покажешь мне, как тут все работает? — попросил я, кивнув на телефон. Дима непонимающе приподнял брови. — Думаю, не пора ли идти в ногу со временем. — Покажу, конечно, — усмехнувшись, он придвинул к себе салат, — слушай, а можно я тебе такой на новый год подарю? — я от такого предложения даже немного опешил. Разве они не дорогущие? — Я уже всю голову сломал, ну пожалуйста. — Н-ну, если хочешь, — пробормотал я, чувствуя себя крайне неловко, как будто выпрашиваю дорогой подарок у ребенка. Ребенок, конечно, уже не ребенок, купил себе иномарку и квартиру, но все равно это так странно и нелепо. И, кстати, да, мне уже тоже пора бы начать подыскивать ему подарок, причем достаточно хороший, чтобы быть ответом на вот такую щедрость.***
Дмитрий никак не мог поверить, что все это реально. Пашик был в его доме, позволял к себе прикасаться и даже грязно приставать, не возражал сидеть на диване в обнимку и целоваться во время рекламы. Легко давался в руки, разрешал в любой момент обнять. Будто после вчерашнего переломного момента он успокоился и принял этого человека как своего партнёра, впустил в свое личное пространство. Допустил к себе, разрешил, позволил, отдался. Проснувшись ещё до будильника, он и не подумал шевелиться. Пашик спал рядом, в его объятиях. Было что-то такое интимное и нежное в том, чтобы проснуться, уткнувшись носом в его голое теплое плечо, чувствовать его вес на руке, его мягкий запах. Суккуб неслышно медленно дышал, у него размеренно и спокойно билось сердце, толкалось через ребра прямо в плечо. У Дмитрия вдруг подкатил ком к горлу — то ли от безоговорочного доверия, с которым этот замученный парень спал с ним в одной постели, то ли от ужасающего ощущения, что все это реально, по-настоящему, живой, теплый, дышащий и совершенно реальный Пашик весь в его руках.