Серебряное зеркало

По сравнению с уроком для всего класса, Дотторе стал гораздо активнее. Он много жестикулировал, рисовал на доске, ходил по классу. Если раньше было непонятно, что он вообще забыл в школе, то теперь было видно, как ему нравится химия и рассказывать о ней. Казалось, что у него давно не было слушателя. Почему только он перед классом вел себя по-другому, оставалось загадкой. Очень часто Альбедо приходилось останавливать его, если Дотторе начинал объяснять совсем уж очевидные вещи или, наоборот, проскакивать важные моменты, увлекшись рассказом. Иногда он вспоминал, что у него вообще-то есть слушатель, и спрашивал все ли понятно. Так прошло часа два. — Тебя, кстати, родители не потеряли ещё? Вопрос был задан абсолютно внезапно, Альбедо не сразу сообразил о чем речь. — Да нет, я один в квартире живу. Мать по командировкам колесит, да и просто путешествует. Нередко на это заявление он получал сочувственные взгляды и слова поддержки, что со временем начало раздражать, ведь его все устраивало. Он и представить не мог, чтобы в его доме постоянно кто-то находился и раздавал советы, расхаживал по его комнатам, ел его еду. Конечно, деньги все равно были его матери, но распоряжался он ими полностью сам. И совершенно не хотелось это менять, пусть смотрят на него как на бедного ребенка, Альбедо прекрасно понимал свои привилегии. Дотторе выглядел озадаченно, такого ответа он не ожидал, кто бы мог подумать, что школьник может жить один. Он бы многое отдал за это в свои годы. — Хм, тогда хорошо. Можем сидеть тут до самой ночи. — Можем, но только если в лаборатории, не хочу весь день теорию, да теорию. — Это была шутка… Но такой настрой ему нравился. - Дотторе не сразу смог открыть лабораторию, замок был старый, и нужно было постараться, чтобы правильно вставить ключ. Оставалось надеяться, что с опытом это будет происходить быстрее, он чувствовал себя уязвленно, копаясь в двери под взглядом своего ученика. Наконец дверь открылась. Комната была совсем небольшой, полностью заставленной оборудованием и реактивами. — Возможно, сначала будет сложно ориентироваться, сейчас покажу где что. А, и будь аккуратен, тут довольно мало места. Дотторе махнул рукой, показывая как же тут тесно, с полки слетела какая-то баночка, учитель громко сматерился. Она оказалась пластиковой и не разбилась, но демонстрация была ясна. Альбедо хмыкнул: такая неловкость была забавной, так учитель ещё и выражается при нем. Это было в новинку. — Тут кислоты, сверху сильные, ниже слабее, соли, органические соединения… Дотторе показал, где находятся разные реактивы и оборудование, снова чуть не разбил несколько баночек и презентовал Альбедо белый халат: — Вот, подпиши как-нибудь, чтобы другие не брали. Ты у меня такой один, так что и халат у тебя личный будет, можешь после школы забрать на память. Сам он стоял в темном и более плотном халате. Альбедо видел такой же у своей матери, когда она пришла домой, забыв его снять на работе. Вообще в их школе редко проводили демонстрации опытов, не говоря уже о том, чтобы давать ученикам делать их. Именно поэтому Альбедо чувствовал себя неуверенно, стоя здесь, в теории он знал, что как делать, но на практике плохо представлял как это должно выглядеть. Оставалось надеяться, что Дотторе оставит его одного, не хотелось позориться. - Хоть на улице и было по-летнему светло, часы над доской показывали пять вечера. Пора уже было идти домой, чтобы готовить ужин и делать уроки, но желание своими руками поставить реакции сильно перевешивало, он был готов сидеть в небольшом старом кабинете химии до того, как их выгонит охранник. На первый раз Дотторе предложил обойтись чем-то простым, тем более было уже довольно поздно. Альбедо задумался, почему химик вообще решил тут с ним сидеть несколько часов, он сам и ради денег на такое не согласился бы. Они перенесли реактивы и пробирки в класс, где было больше места и начали. Работа протекала в полной тишине, лишь иногда Дотторе давал ему совет и снова утыкался в какую-то медицинскую книгу. Сначала Альбедо постоянно посматривал на него, некомфортно было работать, когда рядом кто-то есть, но, поняв, что учитель почти не обращает на него внимание, расслабился и сосредоточился на смешивании разных растворов в пробирках. На стене тикали часы, за окном кричали играющие дети, учитель перелистывал страницы книги, ученик методично сливал вещества и отставлял в сторону, увидев результат. Пару раз он не понимал, что произошло, потому что это отличалось от того, что писали в книгах, но не спрашивал, лучше потом сам посмотрит. Альбедо быстро закончил, посмотрев все, что ему пришло в голову и пошел мыть посуду. «Совсем как дома», - улыбнулся он. Только есть ещё один человек, но это уже не так важно. Ученик снял халат, на этикетке написал свое имя и повесил немного в стороне от остальных, рядом с учительским, чтобы не брали. — Закончил? Спросил Дотторе когда он прошел обратно в класс. Альбедо коротко отозвался: — Ага. До свидания. — Пока. Взял рюкзак и вышел из класса. Жутко хотелось есть, чего он весь день не делал, и уроки до сих пор были не сделаны, но настроение было просто прекрасным. - — Ого, ты это видел?! От резкого громкого вскрика Альбедо вздрогнул и выронил колбу на пол, она со звоном раскололась. Испуганно посмотрел на учителя, не понимая, что вообще произошло, пока фосфорная кислота медленно растекалась по полу. Дотторе же был так увлечен прочитанным, что не замечал ничего вокруг. — Ты знал, что гепарды не умеют рычать? Они так мило мяукают, послушай. Он включил, как же мило мяукают гепарды, Альбедо даже послушал, пока не понял, что его кроссовки пропитались кислотой. К счастью, она была не сильной, но все равно стоило отмыть их побыстрее, что он и побежал делать. Дотторе тем временем убрал осколки и нашел ему тапочки, которые принес в начале года на подобные случаи. Они, конечно, оказались Альбедо большими, но все лучше, чем ходить босиком. — Ты, это, прости, я не хотел, чтобы так получилось. Он просто мяукает прям как моя кошка, я и удивился. Альбедо вздохнул. Со временем он начал относится к характеру химика, как к стихийному бедствию, на которое бессмысленно сердиться. Его больше удивила вторая фраза. — Все нормально. У вас есть кошка? — Ага, я вот недавно ее в голубой покрасил. У меня осталась краска для волос, когда свои красил вот и подумал, прикольно же будет, у всех рыжие там и серые кошки, а у меня голубая будет. Вот это уже удивительно не было. Кошке оставалось посочувствовать, наверняка же ещё и кормить забывает. — Вы её вообще кормили сегодня? Дотторе принял вид оскорбленной невинности, задумался, помрачнел. — Нет… Черт, спасибо, что напомнил. В этот день они закончили рано, как только высушили кроссовки Альбедо строительным феном, который одолжили у художественного кружка. - — Ты чего сегодня такой грустный? Мир за окном уже окрасился в жёлтый опадающими листьями, разбавленный серым небом и грязью. На улице уже было холодно, но отопление ещё не дали, в это время Альбедо как будто промерзал до костей, и отогреться получалось только в горячей ванной, после которой, однако, легко было заболеть. Видимо, из-за этой промозглой заторможенности Дотторе и решил, что у него что-то случилось. Осень случилась. — Я не грустный. Холодно просто. То, что он замёрз, не сложно было понять по тому, как он грел руки над спиртовкой. Помогало не сильно, но пальцы хотя бы перестали быть как у трупа. — Так ты одевайся теплее, и хорошо всё будет. Альбедо саркастично приподнял бровь. На нем и так было все самое теплое из приемлемой для учебы одежды. Ну не ходить же ему в куртке по школе, в самом деле. Учитель же стоял в одной рубашке и выглядел, как всегда, прекрасно. Хоть бы халат надел, а то смотреть холодно, да и нельзя в лаборатории без халата. Не хватало им ещё чай попить над реактивами. — Может я тебе чай заварю? Согреешься немного, а то у тебя руки дрожат, побьешь мне всю посуду. У меня даже шоколадка есть. Он вынул из рюкзака помятую алёнку, выглядела она не очень съедобно. Тем более из рук Дотторе. Но всё-таки и есть, и согреться хотелось, так что Альбедо закрыл спиртовку и пошел ставить чайник, который появился тут вместе с новым учителем. Шоколад и правда оказался не очень вкусным, чай обжигал язык, а руки все никак не отогревались. Дотторе опять начал рассказывать всякие истории и рассуждать о странных вещах, а Альбедо иногда задавал вопросы и вставлял свои пять копеек насчёт мыслей химика. После чая он ставил титрование, а учитель проверял их домашние работы, комментируя особенно выдающие, иногда даже, не стесняясь, насмехаясь над тупостью учеников. Альбедо, конечно, считал это неправильным, но в глубине души не мог не согласиться. Такие вечера стали неотъемлемой частью жизни, а с этого дня они каждый раз после окончания работы вместе пили чай с шоколадом, который подарили Дотторе на день учителя.