* * *
В то же время. Секретный испытательный полигон №7. Испытания идут уже третий день. Пока мы успели только поездить. Гоняя по бездорожью, мы успели испытать всё: катки, подвеску, гусеницы и отдельные их сегменты – гусеничные траки – на прочность и подвижность. Мы ездили как и медленно, чтобы сторонний наблюдатель мог все заснять и записать, так и мчались на максимальной скорости, испытывая износостойкость каждой детали ходовой нашего Тигрули. — Уходим в занос, – обыденно предупредил экипаж Эрс, пока пытался выровнять машину. В грязи нас знатно заносило. — Всё-таки ходовую надо менять, – заключил я, — Так и запишем, – сказал я, углубившись в блокнот, в котором я черкал заметки по испытаниям. Если кратко пройтись по текущим заметкам, выходит следующее: 1. Траки – слишком плоские. Уже на слегка влажном грунте танк заносит. Требуется отливать траки с грунтозацепами; 2. Катки – состояние катков в целом удовлетворительно; 3. Подвеска – упругий элемент износостойкий, амортизаторы и балансиры - удовлетворительно. Полный и динамический хода катков в пределах нормы. Статический ход – удовлетворительно. — Эх, всё, встали, – долбанув ногой по обшивке, сказал наш мех-вод, — Ремо, вызывай спасбригаду. — Печально. Я наружу. Пройдусь до ангара пешочком, – предупредил я своих ребят. — Давайте, командир. Только не свалитесь там на полпути от активных мозговых процессов. — Спасибо, Юрген. Покинув машину, я пошел в сторону ангаров. Несмотря на частые заносы и увядания в грязи, испытания проходили довольно успешно. Ходовую можно считать полностью испытанной. Осталось оформить отчёт и направить его копии в КБ и Гитлеру. Да, я должен отправлять подробный отчёт о каждом этапе испытаний. Да и к тому же, если нам сделают нормальные траки, то испытывать остальное будет гораздо легче и продуктивнее. Кстати, насчёт Гитлера и той мутной личности. Как и говорил немецкий вождь, он приехал в наш бермудский треугольник на показательный заезд. Почему бермудский треугольник? Да потому что седьмой полигон находится в жопе мира. Пока мы сюда добирались, я спал крепким младенческим сном, о со слов экипажа я узнал, что дорога сюда была не из лучших: кочки, ямы, болота, леса, говнотопи короче, бездорожье, если вам угодно. Возвращаясь к показательному заезду и Гитлеру. Адольф произнес очередную речь, про величие нации и прочую белиберду, в которую я особо не вслушивался. Мутная личность же оказалась ни кем иным как Рейхсмаршалом... Да, я знал о его существовании, но никогда не видел его в лицо, поэтому не узнал его тогда. Но тем не менее, рожа его стремная.. А вот заезд был просто божественным. Была подготовлена специальная местность – снега не было, так как весь полигон прогревался неизвестным мне способом; мишени, стоящие на разном расстоянии от огневых точек, которые нам заранее отметили на карте; внушающе выглядевшая полоса препятствий, на которой обычная машина сдохла бы ещё в самом начале. Мы катались по полигону, с первого раза отстреливая все мишени, проходя все полосы препятствий без особого труда и выполняя все нормативы без особых усилий. Но на то это и был специально подготовленный полигон. Можно сказать, что все было подстроено, чтобы вселить в обычных солдат веру в непобедимость нашей армии, поднять их боевой дух и все дела. Ну и мой экипаж, да и я сам, набрались этого боевого духа, который не погас до сих пор. Когда я подходил к ангарам, мимо меня проехал буксир, который вёз за собой наш танк. Видимо, спасбригада решила поехать более длинным путем, чтобы самим ненароком не завязнуть по пути, а то больно долго они едут. Когда я зашёл за перегородки, которые до сих пор отгораживают Белого Тигра, который пока ещё не белый, от остальной техники, я увидел уже вовсю суетящихся техников. Они снимали гусеницы и сматывали их, чтобы потом увезти на переплавку или переставить на более лёгкий, чем наш, танк. Видимо кто-то из моих ребят уже сообщил о том, что их надо менять. Сам же экипаж сейчас сидел на бортах танка, похлебывая воду, и умело притворялся уставшим. Вот же ж лентяи. В советской армии в полевых условиях и даже в ангарах, где полно техников, танкисты обслуживают свой танк сами, а тут – вот. Устали они, понимашь. Надо будет усилить комплекс тренировок в свободное время. А пока я внутренне ругался на экипаж, я вычленил среди ремонтников старшего, и позвал его: — Эй, бригадир. — Господин генерал-майор, – встал в стойку главный техник. Как же меня это забавляет. Так и привыкнуть недолго. — Сколько ещё продлятся обслуживающие работы? — Не менее полутора, а то и двух часов, господин. Нам приказали держать танк в наилучшем виде, как снаружи, так и изнутри. Так что работы ещё много. — Отлично. Найдите моим ребятам тоже какую-нибудь работу, они вам с радостью помогут, а я пока пойду писать отчёт. Эй, ребята, перерыв окончен, пора на трудовой фронт! – обратился я уже к танкистам. — Но командир! Мы же только с заезда, дайте хоть немного передохнуть, – возмутился Ремо. — Сказали вы бы это советскому танкисту. Пока Ганс отдыхает, русский Ванька всю Америку захватит. Арбайтен, арбайтен, ну! Айн, цвай, айн, цвай, живее давай! А то вместо передохнуть получите передо́хнуть. — Так точно, командир, – хором отозвался экипаж унылым голосом. — Вот и отлично, а я пошёл. — Не бросайте нас, товарищ командир, – взмолился Юрген, — Эти техники ж всю работу на нас свалят! — Ничего не знаю. Распределите между собой обязанности как-нибудь. Я все сказал. Мне ещё отчёты писать, а это посложнее физического труда будет, – сказал я, удалившись из ангара в свой кабинет.* * *
Кабинет Гантрама при секретном тренировочным полигоне №7. — У-ух, наконец-то закончил, – выдохнул я с облегчением. «Мы писали, мы писали, наши пальчики устали...» Я писал эти чёртовы отчёты два, мать их, с половиной часа. Ни за что бы не подумал что это будет так сложно. Во-первых, все отчёты я должен писать вручную. Не на печатной машинке, а ручкой, благо что не перьевой. Во-вторых, таких отчёта должно быть три. В-третьих, отчёты должны быть полными, то бишь полное описание каждого недочёта, каждой проблемки и прочее, прочее, прочее. То есть я должен был ещё составить свой отчёт на основе своих заметок. Наверное, единственным плюсом здесь являлось то, что эта чёртова святая троица должна быть абсолютно одинаковая, и придумывать что-то новое не нужно было. Но это ещё и минус. В итоге, на каждый отчёт ушло по четыре листа мелким почерком, но на каждом листе заполнялась лишь одна страница. То бишь 12 страниц рукописного текста. Которые после прочтения, скорее всего, сожгут. В общем, всё печально. И ведь мне ещё много таких отчётов писать... Ну да ладно. Надо быть оптимистичней! Когда нам привезут новые гусеницы с траками, оснащёнными грунтозацепами, мы сможем продолжить испытания. Следующим у нас будет проверка брони на прочность.* * *
Несколько дней спустя. Секретный тренировочный полигон №7. Мы находились примерно в пятистах метрах от макета нашего танка. Вильям смотрел в прицел пушки PaK 41, целясь в фальш-Тигра. Макет танка в точности соответствовал настоящему. На месте было все, кроме двигателя, упругих элементов подвески, как и амортизаторов (катки просто приварили), и обвеса, то бишь дымовых шашек, фонарей, пулеметов, люков, выхлопных труб, и даже пушки, которую заменили на длинную толстую арматуру, чисто для вида. Заодно, мы нашли применение старым гусеницам с плоскими гладкими траками – мы, пусть и с горем пополам, зацепили их на катки макета, чтобы можно было испытать и прочность гусениц. Толщина брони и размеры фальш-Тигра 1 к 1 с нашим настоящим. — Готов, Вильям? – спросил я, и, увидев положительный кивок на мой вопрос, отдал нашему наводчику приказ на выстрел, — Огонь! Прогремел выстрел. У меня, как и, наверное, у всех членов экипажа, зазвенело в ушах. Лишь Вильяму были выданы наушники, так как он находился в непосредственной близости к пушке. Остальным же, в том числе и мне, я запретил выдавать даже затычки для ушей. Какими бы опытными танкистами мы бы не были, лишняя тренировка для ушей никогда не помешает. — Не пробили, – сказал Ремо, наблюдавший результаты в бинокль. — Отлично. Сделаем ещё пару выстрелов бронебойными и подкалиберными в лоб. Потом перейдем на борта и корму, – дал дальнейшие указания я, вновь черкаясь в блокноте, — Вильям, слышишь меня? Стреляй дальше без команды. Три выстрела подряд – бронебойный, подкалибер, и фугас. — Яволь. После непродолжительной канонады и звона в ушах, Ремо подтвердил три непробития.* * *
По итогам испытаний на прочность можно вынести следующее: Лоб: 0 пробитий из 4 выстрелов; Левый борт: 2/4, один бронебойный, один подкалибер. Второй бронебойный и ОФ не пробили; Корма: 2/4, один бронебойный и один подкалиберный. Фугас и второй ББ не пробили; Правый борт: 1/4, один подкалибер. ББ и ОФ не пробили; Маска орудия (лоб башни): 2/4, один бронебойный, один подкалибер. Фугас не пробил, второй бронебойный - рикошет; Борта башни: 3/4, два ББ и один подкалиберный. Фугас не пробил. С каждого борта; Зад башни: 4/4, два бронебойных, один подкалибер, ОФ пробил в задний лючок. Что тут можно сказать? Результаты просто прекрасны! Тем более для опытного танка. Лично меня всё устраивает. Можно разве что повесить дополнительные бронелисты на борта и корму, а также на башню, да поставить задний лючок покрепче. Что ж, а теперь идём обратно в ангар. Только вот нам ещё пушку с собой тащить... Но это тоже часть разработанной мной программы усиленных тренировок для членов экипажа экспериментального танка. А мне ещё отчёты писать... Тяжела командирская доля.* * *
Несколько дней спустя. Как вы уже поняли, остался последний этап испытаний. Стрельба. Сегодня, в этот достаточно прохладный день, мы выехали на полигон. Термометр внутри танка показывал -4°С. А ведь уже конец февраля. Мы ехали по сильному бездорожью. Грязь замёрзла, но теперь даже в обычной мы уже не вязнем. Недавно нам привезли новый задний лючок, более толстый, а также мы нацепили на борта и корму дополнительные листы, как я и хотел. Это изрядно прибавило веса Тигруле, которого мы, кстати, уже выкрасили в белый цвет, причем собственноручно. Теперь Тигр мог развивать максимальную скорость 22 км/ч по бездорожью и 34(!) км/ч по шоссейной дороге. Это, конечно же, усреднённые цифры. Все зависит от качества асфальта и силы бездорожья. — Командир, подъезжаем к первой точке, – оповестил нас Ремо. — Понял. Юрген, давай фугас. Разнесём первую мишень в щепки. — Так точно, командир! Сегодняшнее испытание обещает быть самым интересным. И дело даже не в том, что мы будем стрелять. Мы будем стрелять не только по статичным и даже движущимся мишеням. Сегодня у нас будет охота на настоящие танки Союзников! Во время последних сражений в Португалии, испанским танкистам удалось захватить три британских танка – Mk.III Valentine, Mk.VI Crusader и Mk.VII Cavaler. Эти танки были доставлены водным сообщением в Германию, после чего было принято решение перевести их сюда. Вместе с танками были захвачены и их экипажи. Когда мы отстреляемся по мишеням, к нам выведут англо-саксов. Нашей задачей будет загнать и уничтожить их. Да, это будет трудновато, так как мы – тяжёлый танк, а у них, по сути, все лёгкие. Но англичане в своих консервных банках сидят почти что голые, а мы одеты по погоде. Плюс, наши техники постарались, и поменяли британцам двигатели. Теперь они не смогут так быстро гонять. И ещё один немаловажный момент. Британцы будут загружены боевыми снарядами, но каждого танка будет не более десяти снарядов в боекомплекте. К тому же, у них мелкие калибры, и в лучшем случае они пробьют нас в корму. Но уже сам факт того, что они смогут дать нам сдачи, заставляет всерьез относиться к предстоящей схватке. Ладно танки, их мы уже прошли. Но как же пленники согласились участвовать в этой авантюре? Я и сам без понятия. Возможно, им навешали рамена на уши – сказали, мол, если вас не уничтожат за какое-то определенное время, то мы вас отпустим, или что-то в этом духе. Не важно. Важно то, что мы уже отстреляли все мишени...* * *
— Командир, выезжаем из пролеска, – сказал наш мех-вод. — Отлично. Ремо, что там на общем канале? Британцев уже вывели? — Так точно, командир. Британцы уже на позициях и ждут оповещения о начале боя, – ответил радист. — Замечательно. Ну что ребята, потанцуем!? — Да-а-а! – с боевым настроем выкрикнул экипаж машины боевой. — Тогда давай, Ремо! Бей начало схватки. — Готово. Британцы сдвинулись с места и поехали в нашу сторону. Видимо, нам решили усложнить жизнь. Нашим противникам дали возможность координировать свои действия, – озвучил информацию с той стороны связист. — Не беда, так даже лучше. Полная имитация настоящего боя! В атаку, ребята! Эрс, давай средний ход в сторону стартовой точки британцев, – начал я раздавать указания, — Юрген, заряжай ББ. Ремо, отключайся от общего канала. Подсказок от зрителей нам не надо. «Ну все. Началось в колхозе утро.» — Эрс, видишь поворот налево недалеко от нас? Сворачивай туда. Из командирской башенки обзор достаточно хороший, поэтому я смог разглядеть примятую траву, уходящую влево от основной "дороги". Наши с британцами стартовые точки находились недалеко друг от друга, но само поле битвы большое. Если мы не нагоним их сейчас, то искать их по всему полигону будет проблематично. Если подумать, англо-саксы уехать слишком далеко не могли, так что траву погнули явно недавно. Но здесь нас еще не было, и кроме нас здесь никого быть не может, так что это однозначно британцы. Мы свернули налево и въехали в небольшую лесополосу. Деревья шли по бокам от дороги. — Эрс, дави на полную. Мы не должны упустить британцев сейчас, иначе потом заебемся искать. Ремо, Юрген, смотрите в бортовые триплексы, пока свободны. Они могли предположить нашу за ними погоню и скрыться среди деревьев. Пока мы неслись на 20 км/ч, нам повстречались лишь редкие животные, которые тут же убегали с дороги. Мы ехали так около двадцати минут, пока впереди не показался Кавалер. — А вот и наша первая цель, – оповестил я ребят, — Вильям, целься в двигатель. Как наведешься, стреляй без команды. Ремо, дуй наверх. Перехвати и разверни Спарку назад. Это наверняка ловушка, и сейчас два остальных танка едут за нами. Да. Я не забыл про MG Спарку, и подал заявление на ее выпуск в серию. Заявку одобрили, и Спарку начали официально выпускать под моим клеймом. Первую же партию доставили к нам в ангар, где мы и оснастили Тигрулю столь опасным пулеметом. Остальные же мы любезно раздали остальным танкам. Хватило всем, и даже три лишних осталось. Пойдут нам в запаску. А мои предположения, тем временем, оправдались. Крусейдер и Валентайн обнаружились позади нас, и Ремо уже вовсю поливал их свинцом и матами. — Ремо, целься им в ходовую. Обездвижим их и добьем потом, когда... Мою речь прервал выстрел нашего орудия. Вильям наконец навелся и выстрелил. На миг мне даже показалось, что Кавалер слегка ускорился. Прямое попадание в двигатель. Танк рванул, его развернуло и он перевернулся сначала на борт, прочертив в земле широкую борозду, а потом и на башню. Ремо тем временем обездвижил Валентайна, разорвав скрепы траков, из-за чего гусеница слетела к чертям собачьим. Но Крусейдер успел скрыться среди деревьев. — Эрс, задний ход. Вильям, крути башню в сторону недобитка. Юрген, заряжай фугас. Добьем дохлячка красиво, – командовал я, — Эрс, стоп машина! Огонь, Вили! — Командир, я же просил, не называйте меня так, – возмутился наводчик. — Да ладно тебе, не ной. Очередной британец расцвел огненным цветком взрыва. Боеукладка. Рай для глаз и ушей. Ближайшие деревья загорелись от взрыва такой мощи. Десять снарядов, пусть и мелкого калибра, тоже неплохая сила. — Вильям, давай башню в исходное. Эрс, гони в пролесок, куда ушел последний британец. Юрген, заряжай бронебойку. Через пять минут погони за беглецом, мы заметили поваленный ствол дерева. Видимо бедолаги не справились с управлением и врезались в него. Скорее всего, у мех-вода уже замёрзли руки, и ему становится всё труднее управлять машиной. У нас появилось преимущество в виде заторможения и отморожения противника, и нам нельзя не воспользоваться им. Ещё через десять минут мы нагнали петляющего Крестоносца. Видимо, они заметили наше появление, и начали разворачивать в нашу сторону башню. — Идиоты. Их сорокамилиметровый окурок в лучшем случае едва поцарапает нас. Вили, целься им в корму. Я пойду наверх и попробую сбить им гусеницу. Можешь стрелять без команды. Если промажешь, Юрген будет дальше заряжать болванки. Я вылез из люка и повернул Спарку в сторону Крусейдера. Прицельный выстрел (конструкторы позволили себе вольность и прицепили небольшой прицел-кружок к пулемёту) ничего не дал, и я начал короткими очередями безудержно палить по гусенице, надеясь попасть и разорвать скрепы траков, как до этого сделал Ремо. Все было безуспешно. «Черт, и как у него получается.» Тем временем, Эрс дал выстрел, но он промазал. Зато сбил гусеницу беглецу заместо меня. Каток отлетает к чертовой матери куда-то далеко в лес. Танк эпично развернулся к нам лбом. Мы протаранили их и полетели дальше в массивное дерево. Корму британцев сдавило, весь танк сплющило, и в добавок Вильям решил сделать контрольный выстрел вплотную. Всё. Победа. Ни один британец даже не пернул в нашу сторону. Лобовую броню Тигра лишь слегка помяло от тарана и последующего въезда в дерево. Меня переполняла эйфория. Я понимал, что даже втроём они и в подметки нам не годятся, но все равно был рад. Хотя, почему все равно, от этого и был. Мой экипаж разделял мои чувства, и даже обычно нелюдимые и холодные Вильям и Эрс сейчас улыбались. — Ремо, вызывай буксиры. Надо отвести наших "сэров" на базу и сдать в металлолом. Эрс, разворачивайся. Едем в ангар. На сегодня хватит, вы все молодцы. Как приедем, предлагаю выпить за успешно прошедшие испытания. Все за мой счёт. — Ур-ра-а! Итак, по итогам стрельбы вышло следующее: Точность: на высшем уровне; Убойная сила: просто замечательная. Мы все живы, здоровы, все испытания пройдены. Скоро нас отправят в Польшу, где мы сможем показать все, на что мы способны. А потом мы и британцев укокошим. И пендосов, и негритосов и вообще всех. Как говорится, все хорошо то, что хорошо кончается, начинается, да думается. Ах да, отчёты...