Ты и я против (нас)

      – С каких пор ты это не ешь?!       Тэён не понял, чего в нём было больше: раздражения или удивления. Он был раздражён тем, что был удивлён? Или удивлён тем, что раздражён?..       – Уже года два, Тэён-и-хён, – сказал Джэхён. Он посмотрел на него коротко, не задерживая взгляд, и отдал пачку чипсов обратно Тэёну. Тэён почувствовал себя круглым дураком.       – Но раньше же…       – Раньше, – покивал Джэхён. – Да, раньше я их лопал по паре пачек за раз. Но сейчас нет. Извини.       – «Извини», – пробормотал Тэён себе под нос, бестолково глядя на оказавшуюся ненужной пачку чипсов. Он хотел угостить каждого чем-то, что им нравилось, а в итоге оплошал.       Но оплошал он только с Джэхёном. С остальными он угадал. Или они ему просто не признались, что что-то не так?       – Ладно, – сказал Тэён самому себе и пошёл из кухни прямиком в гостиную. Там на диване сидел только Доён и смотрел что-то на ноутбуке. Заметив пачку чипсов в руке Тэёна, он резко оживился:       – Кто-то хочет заработать гастрит с язвой?       – Никто, как оказалось, – сказал Тэён нехотя и сел рядом с ним на диван.       – И правильно, – кивнул Доён, ставя фильм на паузу. – Даже Джэхён-и перестал травиться этой дрянью. А раньше ел их как не в себя!       Тэён уставился на него во все глаза.       – Ты тоже знал?..       – Что? Что он перестал тратить все лишние деньги на эти чипсы? Уже давным-давно.       Тэён вжал голову в плечи. В районе солнечного сплетения начало тянуть и закручиваться спиралью.       – А ты что, не знал? – спросил Доён, заговорщически понизив голос. Тэёна хлестнула новая волна раздражения. Он сдержался в самый последний момент.       – Почему я должен это знать?       Доён приподнял брови, посмотрел на него со слишком явным осуждением и перевёл взгляд обратно на экран.       – Я забыл, Ён, извини. Видимо, вы не только не целуетесь в губы, но ещё и не разговариваете.       Тэён был готов провалиться сквозь землю.       – Ты специально это всё говоришь, да? Специально, чтобы я почувствовал себя ещё хуже? – прошептал он, почти не разжимая челюстей. Он судорожно осматривал гостиную в поисках любопытных глаз. Но они были по-прежнему одни. Он себя, тем не менее, спокойнее не почувствовал.       – По-моему, ты придаёшь своей личности слишком большое значение. «Специально», – передразнил Доён и начал что-то печатать. – Ты меня за кого держишь? Не надо превращать своих друзей во врагов только потому, что у тебя сейчас напряжённый период в жизни.       – Ты меня пока что только подъёбываешь, по-моему, – пробормотал Тэён и натянул капюшон на голову. – Дружеской поддержки от тебя я не получил.       – Я тебя выслушал тогда, вообще-то, – Доён покачал пальцем. – И я на твоей стороне, если ты не заметил. Просто…       – Просто – что? – надавил Тэён; они оба знали, что сейчас прозвучит что-то неприятное, и Тэён решил ускорить события. – Ты меня теперь презираешь за то, что я якобы голубой?       Глаза Доёна давно не становились настолько круглыми.       – Рехнулся, что ли?! Когда я что-то такое говорил? – зашипел Доён раздражённо.       – Ну, а что тогда? В чём тогда дело?       – Просто мне это не представить. И не хочется представлять, если уж совсем честно. Но это не значит, что я из-за этого начну над тобой издеваться и уж тем более презирать. Мне было странно услышать это от тебя в первый раз. Но думаю, я начинаю привыкать.       Доён замолчал. Тэён тоже молчал, сжавшись в комок напряжения и накатывающей мышечной боли.       – Я не знаю, что тебе советовать в этой ситуации. Никогда с таким не сталкивался и не думал, что столкнусь… Но я полностью на твоей стороне. И хочу, чтобы ты был всем доволен, Ён.       – Тогда зачем ты меня подкусываешь?       – Я удивился.       – Чему?       – Тому, что вы, видимо, действительно зашли очень далеко. Вы просто делаете дело и расходитесь?       Тэён кивнул.       – Хорошо, буду знать, – сказал Доён бесцветно. Тэён знал этот тон – это было замаскированное неодобрение. Сейчас ему меньше всего хотелось, чтобы Доён вешал на него свои ярлыки и заставлял играть в угадайку. Но Доён, как не странно, опередил его:       – Мне кажется, что проблема здесь не в том, что ты спишь с ним, а в том, что ты только спишь и больше ничего не делаешь.        – А что я должен делать? – Тэён начинал заводиться снова. – По душам с ним разговаривать? Лезть к нему с вопросами, чтобы знать, что он больше не ест эти проклятые чипсы уже два года?       Разозлившись окончательно, Тэён швырнул пачку на пол. И сразу же об этом пожалел, потому что он никогда не обращался с едой пренебрежительно, даже если она ему совсем не нравилась. Как назло, в этот момент в гостиную зашли Джонни и Джэхён. Они сразу же заметили валяющиеся на полу чипсы.       – Тэён свинячит? Очень на него не похоже, – улыбнулся Джонни и сел рядом с Доёном. Тэён напрягся ещё больше: поскольку места на диване практически больше не осталось, Джэхён сядет рядом с ним.       – Зачем ты бросаешься едой? – спросил Джэхён вполголоса и опустился рядом. Тэён не смог заставить себя посмотреть ему в лицо.       – А, Тэён-и-хён?       – Отстань от меня, – пробормотал Тэён, сжимая кулак.       – Так и быть, я съем эти чипсы. Только не расстраивайся и не злись, пожалуйста, – сказал Джэхён абсолютно спокойно и поднял пачку с пола. Тэён был готов взорваться.       – Да пошёл бы ты с этими чипсами…       – Хён, успокойся.       Теперь голос был строгим, с нажимом. Обычно Джэхён разговаривал с ним этим голосом тогда, когда они оставались одни. Но не когда рядом сидят ещё два посторонних человека!       Тэён вскочил и вышел из гостиной. Ему показалось, что Джэхён попытался поймать его за запястье.       Он чувствовал себя в западне. Прежде всего потому, что он не любил злиться и никогда не злился на парней просто так. Он считал, что любой конфликт можно решить мирным путём. Но сейчас проблема была в том, что никакого конфликта не случилось. Ситуация была просто смехотворная: он хотел сделать Джэхёну, как и другим парням, приятное и порадовать его чем-то вкусным; пристрастия в еде у Джэхёна, как выяснилось, поменялись, и подарок оказался не нужен. Джэхён не предъявлял к нему претензий и даже не нахамил. А в итоге получилось так, что нахамил только Тэён. И почему, он не понял сам.       Вторая часть западни складывалась из Доёна. Точнее, из того, как он себя вёл всё последнее время. Тэён не ждал от него стопроцентного понимая. По его реакции во время их разговора он понял, что Доён будет переваривать полученную информацию ещё очень долго. Тэён замечал это уже не раз: когда с ним случалось что-то масштабное, Доён часто впадал в ступор, но при этом никуда не уходил и в итоге принимал ситуацию. Однако сейчас ему казалось, что эта новость встанет у Доёна костью в горле и он будет её откашливать до тех пор, пока не выплюнет.       Тэён чувствовал, что остался совсем один, наедине со своим неутихающим раздражением.       Он долго сидел у себя в комнате в полной темноте. Он пытался себя вразумить. Пытался добраться до рациональной части себя, чтобы спросить её, что ему делать и почему так получилось. Ведь обычно он умел фильтровать эмоции, почему сейчас ничего не выходит?..       Доён, видимо, решив восстановить доброе имя лучшего друга, написал в их личный чат несколько сообщений, чтобы узнать, как дела. Тэён игнорировал его вопросы, но в конце концов заставил себя соврать, написав «всё ок». Ему было тошно. Ему было противно от самого себя. Он тёр ладонями лицо и чувствовал усталость. На грудь как будто положили камень, и он не давал вздохнуть нормально.       «Надо идти».       По пути в комнату Джэхёна и Чону он прошёл мимо душевых и прислушался – где-то в глубине помещения от плиточных стен и пола отскакивало эхо напевающего голоса, пробивающееся через шум воды. Возможно, однако, были заняты две кабинки или даже три. Тэён, расстроившись, побрёл дальше по коридору.       Дверь была приоткрыта: они часто так делали, когда кто-то уходил в душ, чтобы не брать с собой карточку-ключ или не просить открыть того, кто оставался. Тэён, задержав дыхание, потихоньку открыл дверь шире. Взгляд сразу же упал на злосчастную пачку чипсов, стоявшую на тумбочке Джэхёна.       – Привет, – Джэхён натянул улыбку с ямочками, но она была безрадостной. Скорее, вообще без каких-либо эмоций. Он сидел у себя на кровати и складывал нижнее бельё в аккуратные стопки. Тэёна всегда восхищала его любовь к порядку и упорядоченности.       – Где Чону? – спросил Тэён, прикрывая за собой дверь. Замок медленно щёлкнул.       – В душе, – ответил Джэхён. – Он ушёл буквально только что.       – Прости меня, – выдохнул Тэён. – За эти дурацкие чипсы. И за то, что послал тебя потом.       – Я не обижался, – на этот раз Джэхён улыбнулся уголком рта, и Тэён почувствовал тепло; камень, давивший на грудь, начал растворяться в воздухе. – Знаешь, мне иногда даже нравится, когда ты грубишь.       Тэён хохотнул. Он не знал, почему, но другой реакции у него не нашлось.       – Это очень возбуждает.       Такого поворота Тэён никак не ожидал. Настроение разворачивалось на сто восемьдесят градусов: ещё минуту назад Тэён терзался изнутри чувством вины и непонятной тоской, а теперь внизу живота начинает медленно, но верно распекать. Громоздкие мысли, построенные на рациональности и логике, испарились. Его тело начало тянуть магнитом к телу Джэхёна.       И он снова поддался этому беззвучному зову.       Он медленно подошёл к Джэхёну и остановился прямо напротив него. Джэхён уже смотрел на него потемневшими глазами, оголодавшими и полными силы.       – Ты просто какой-то грех в человеческом обличье, – прошептал Джэхён, поднимая майку Тэёна до груди и сразу же припадая губами к рёбрам. Тэён вплёл пальцы ему в волосы, прижал его к себе ещё ближе. Ему так хотелось, чтобы вся боль, злость и сомнения, которые мучили его, пока он сидел в комнате один, были растоплены жаром и желанием Джэхёна. Прикосновения Джэхёна всегда действовали на него лучше самого мощного обезболивающего. И сейчас ему срочно была нужна очередная доза.       Джэхён потянул его на себя, и Тэён оказался в другой западне – на коленях у Джэхёна. Он выдохнул стон Джэхёну прямо в ухо, потому что знал, что ещё ни разу ему не удавалось просто встать и уйти, если их тела уже успели соприкоснуться. Теперь им обоим нужно было идти до самого конца.       Губы Джэхёна двигались вверх-вниз по шее Тэёна, отпечатывая тяжёлые поцелуи на каждом миллиметре кожи. Тэён дышал шумно, немного стыдясь того, как из задавленного человека он резко превратился в «грех в человеческом обличье». Он прижимался к Джэхёну плотнее, чтобы дать стремительно затвердевающему члену хоть какое-то облегчение. Уже исследовав всю спину Тэёна, руки Джэхёна сжали его ягодицы по-хозяйски, так, как будто тело Тэёна принадлежало только им. Тэён изогнул шею от первой волны приближающегося удовольствия.       – Эй, ты зачем дверь закрыл?!       Громкий стук.       Тэён спрыгнул с коленей Джэхёна в тот же миг. Сердце заколотилось быстро-быстро, только уже не от возбуждения, а от страха. Джэхён, лохматый и красный, указал одним только взглядом округлившихся глаз на пах Тэёна. Тэён выругался беззвучно. Конечно, Джэхён выглядел ничуть не лучше, но он быстро сообразил лечь на живот у себя на кровати. Тэён натянул футболку пониже и очень понадеялся, что выглядит не слишком подозрительно.       Он подошёл к двери и опустил ручку.       – Привет, – он улыбнулся и пропустил Чону в его же комнату.       – О, хён, – сказал Чону, но как будто не удивился. – Это ты закрыл дверь?       – Ага. Я случайно, – сказал Тэён самым обыкновенным голосом и, увидев зарядку Джэхёна, бесшумно стащил её себе. – Я заходил за зарядкой. Никак не могу найти свою.       – А-а-а-а, – протянул Чону с пониманием; по его лицу казалось, что ему эта информация в высшей степени безразлична. – Я боялся, что Джэхён-и-хён закрыл дверь и сидит в наушниках. В коридоре так холодно, я чуть не околел.       Только тогда Тэён заметил, что Чону пришёл в одном только полотенце и шлёпках. Одной рукой он пытался что-то найти в куче одежды, а второй придерживал уже выехавший из-за пояса свободный край. В глаза бросились мышцы на его спине, а также намечавшаяся округлость ягодиц, которая была видна даже из-под плотной махровой ткани. Когда Чону распрямился и обернулся, взгляд Тэёна впился в чёткие линии мускулистой груди и кубиков на прессе. Тэён поднял взгляд вверх и заново осознал, что Чону, ко всему прочему, ещё и высокий. Всё удовольствие, которое его согревало ещё пару минут назад, как будто слили в раковину, и оно утекло по трубам в канализацию.       – Хорошо выглядишь, кстати, – чтобы хоть как-то оправдать свой пристальный взгляд, сказал Тэён и показал Чону большой палец. Чону улыбнулся широко и начал одеваться.       Джэхён лежал на кровати так, что Чону не мог видеть его лица. Чону не мог, а Тэён видел. И Тэён увидел, как лицо Джэхёна сначала исказилось, потом нахмурилось, а потом резко разгладилось и стало нечитаемым.       – Ладно, я пойду. Спокойной ночи, ребята. Ещё раз спасибо за зарядку, Джэхён-и.       – Спокойной, хён!       – Тебе тоже, хён.       Голос Джэхёна прозвучал так, как будто он не разжал челюсти.