Тихий, смешной, злой.

Вот он, здесь, этот ершистый книзл. Так безнаказанно близко. Белая колкая магия что он излучает, тепло его. Гарри захлебывается им. Драко дышит мерно, их головы касаются, а Гарри не знает что делать теперь, потому что благостное умиротворение момента продлилось для него не дольше мгновения. Драко по-прежнему стоит между его разведенных ног, его узкие бедра зажаты его собственными, и, по правде говоря, это просто невыносимо. Гарри обнаруживает себя боящимся дышать, чтобы не выдать себя стоном нетерпения, нечаянно сорвавшимся. Он пытается сдвинуться аккуратно, но каждое движение делает только хуже. А Драко словно преисполнился внезапной гребаной святостью, его руки неподвижно покоятся у Гарри на спине, его глаза закрыты, он словно спит. Это никуда не годится. – Я соврал... – не выдерживает Гарри. Драко возвращает на Поттера непонимающий, готовый встревожиться взгляд. – Эм-м... Ну знаешь... не то чтобы я совсем не хочу, чтобы ты набрасывался на меня как голодный зверь... – О, к Драко прокрадывается понимание. – я тебя остановил, потому что мне показалось, что ты был в состоянии аффекта, а не потому что... О, не смотри на меня так! – смеясь с комичности ситуации, Гарри пытается деть свои руки куда-нибудь в безопасное место и, зардевшись, отвернуться от ставшего бессовестно самоуверенным взгляда. – Я думаю, ты всё ещё врешь... – нагло размышляет Малфой, плавно обозревая их положение, плавно возвращая ладони на его колени, плавно надвигая себя вперёд. – Ау... – Гарри приходится судорожно решать, что лучше: снова схватиться за него, или откинуться руками назад – угроза рухнуть-таки на парту всё приближается. До тех пор, пока Драко не подхватывает его поперек спины, удерживая, притягивая к себе, прижимаясь грудью. – М-м... – стон нетерпения беспощадно пытается проложить себе путь сквозь закушенную губу. – Я думаю, ты не прочь, чтобы я смотрел так... – продолжает Драко делиться с ним своими соображениями низким шепотом у его уха. – Ах... – Гарри хватается всё-таки за его бока, пытаясь хотя бы немножечко удержать дистанцию и не выдать так скоро своего стояка, они же, блин, пару минут всего как наедине, что ж дальше-то будет. А дальше Драко зарывается пальцами в его волосы на загривке и сжимает их в кулак до боли. – Драко... – всхныкивает Гарри абсолютно жалко. – Гар-ри... – шепчет Драко в его губы, и в этот раз в его интонации ни капли жалости. В его интонации шипение жидкого огня, в его интонации обещание страданий, в его интонации обещание мести за все годы его не находившей выхода необходимости. Драко течёт по нему глазами, он видит губы, голодно приоткрывшиеся от садистской близости его губ, он хочет впитать в себя его потемневшие глаза досуха. Он держит совсем сомлевшего его в своих руках, он хочет мучить его, и хочет ласкать его, он хочет так многого. Его ладонь скользит ему чуть пониже спины и плавно и беспощадно он прижимает его к себе до предела. Да. Поттер беспомощно бьётся в его захвате. Драко в восторге творить с ним всё это. Но он помнит слова Тео, что те не дошли пока ни до чего большего. Драко после его слов сделал не сложный вывод, что у Поттера быть может не было большего и ни с кем вовсе. Это заставляет его замереть в этой стадии. Это заставляет его собственнически наслаждаться тем, что он может с ним сделать. Это заставляет его голодно и тягуче касаться его приоткрытых губ своими, касаться губами его щеки, и линии подбородка, и горячей шеи... чувствовать его всего... А Гарри словно горит. Его грудь согрета гулом собственного сердца и жаром чужой груди, они так близко, что Гарри слышит, как бьётся чужое сердце. Часто, как его собственное. Его шея горит от поцелуев. Они, мать их, практически трутся друг о друга членами. Его щеки горят от осознания того, что они творят. А это он ещё думал, что Тео только и делал, что его соблазнял. Да Тео просто ангел во плоти, по сравнению с этим жарким всполохом, этим порывом ветра, неотвратимо проникающим даже сквозь самую плотную одежду. Глаза сами собой закатываются от наслаждения, пальцы сами собой сжимают ткань чужой мантии, когда Драко тянет его волосы, заставляя открыть больше шеи. Драко не соблазняет его, нет, он берет его, он, мать их, медленно но верно возьмёт его сейчас прямо на этой парте. – Блять, Драко, я так позорно кончу в штаны! – Не стыдись... – предлагает Малфой. Гарри нервно смеётся. Драко находит его лицо, он даёт воздуха их дистанции. – Или ты хотел, чтобы первый в твоей жизни акт совместной дрочки был оформлен как-нибудь более романтично? Гарри краснеет. – О, ты не можешь не быть придурком, верно? Ему неловко, он возмущен, но он ничего не может поделать, он любуется его наглостью. – Правда первый? Серьезно? – сощуривается Драко, он всё ещё не до конца верит в это. В то, что вся, настоенная годами его ревность оказалась настолько бессмысленной. – О, просто заткнись, – Гарри, спасаясь от смущения, утыкается лбом в его плечо. – Да как, блять, так вышло, что Золотой мальчик ходит не тронутым? – недоумевает Драко, продолжая держать его в своих руках как редчайший артефакт. Не может не улыбнуться, слыша неразборчивый бубнежь, заглушенный тканью мантии с изумрудным подкладом, смущение Поттера бесценно. – Как ты вообще смог?! – Драко искренне недоумевает, – Физически! Обойти все эти очереди желающих залезть тебе в трусы! Ты мог указать на любого и лишь поманить пальцем... – Драко хмурится, он-то никогда не отказывал себе в, предоставленных ему случаем, возможностях. Поттер снова оказался лучше него. – Ты снова совершил невозможное, – произносит Драко тихо и качает головой. И Гарри не может не посмотреть на него, в его ставшее серьезным и чуть печальным лицо. Он видит морщинки, обосновавшиеся между его бровей, он видит лёд его светлых глаз. Ему почти больно смотреть на него, так он красив сейчас. Он смотрит на него как на свет. Драко смотрит в ответ, и ему кажется что того взъерошенный вид, блестящие глаза, румяные словно с мороза щеки, губы, зацелованные им самим – лучшее что он видел в жизни. Гарри смотрит на него и говорит серьезно, как только выходит: – Ты же знаешь, для меня всегда учеба была на первом месте. Выдержки Драко хватает лишь на мгновение, а в следующее они оба разрожаются смехом. И это что-то невероятное. Их мальчишеский смех разлетается под своды класса. Настоящее волшебство. Они утыкаются друг в друга лбами, отсмеявшись. Они глядят друг другу в глаза. Они посмеиваются. – Ты разочарован? – спрашивает Гарри. – Ты смеёшься? Я просто в восторге, – фыркает Драко. – В восторге? Почему это? – Потому что ты мой, – заявляет Драко холодно и упрямо, и прячет взгляд, снова зарываясь в его теплые волосы за ухом. – мой... – шепчет он и обхватывает его руками, обнимая, и крепко прижимает к себе, чтобы никто больше не отобрал. Гарри не может поверить, что всё это происходит с ними. Что это правда Драко обнимает его сейчас так отчаянно. – Я до сих пор не могу поверить, что всё это время нравился тебе, – качает Гарри головой. – А уж как я удивлен, – фыркает Драко. – Вот же говнюк... – Гарри смеётся. Драко всё-таки даёт ему слезть со столешницы, и не может не ухмыльнуться, чувствуя как Гарри не отлипает от него всё равно, не желает отходить, потрагивает его бока, их лица всё равно так близко. Драко прилипает губами к его виску, к его горячей голове. Он сам не желает отлипать от него. Он бережно укладывает ладони на его плечи. Его штормит от контраста своих желаний. Гарри тянет его голову за новым поцелуем, и Драко целует его. Его губы гудят. Его голова в его ладонях гудит отчаянным триумфом. Поттер, Поттер, Поттер, Поттер. Наказание его и его спасение. Его. Драко тонет в звуках наслаждения, что срываются с чужих губ, его собственные колени от этих звуков готовы сложиться к его ногам. Он готов упасть к ногам гребанного Поттера в эту самую секунду. Какой позор. Только вместо стыда Драко чувствует ощущение правильности. Он тонет в поцелуе, в теплых ладонях, что держат его лицо. Он не хочет, чтобы это прекращалось. — Я так и знал! – звонкий голос разрывает пространство пустого класса. Конечно. Размечтался, Драко. Они отрываются друг от друга. Драко почти больно теперь не чувствовать его собой. – Да что ж такое-то?! – возмущается Гарри, нетерпеливо оборачиваясь на раскрытую дверь. – Вы серьезно, блять, специально вернулись сюда проследить за мной?! – Гарри совсем, совсем не в восторге от остановки. – Это ты на́с стыдишь сейчас?! – Симус в праведном гневе от увиденного. Дин хмуро складывает руки на груди, не похоже, что он особо стремился быть здесь. – Ты бы за своим воспитанием последил! – делает Симус сердитый шаг вперёд. Гарри делает рефлекторный шаг вперёд Драко. – Что же ты делаешь?! Тео же к тебе со всей душой, а ты, за его спиной!.. Гарри на секунду застывает, с удивлением осознавая суть его претензии. – Поражаюсь, как он умудряется расположить к себе буквально всякого... – сдержано замечает Драко вполголоса. Гарри не может не улыбнуться. – Он просто вежлив с людьми. Тебе бы тоже не помешало. – Я не собираюсь быть вежливым с Финниганом, – презрительно вздергивает Драко верхнюю губу. – И зря, он отличный парень. Смотри как вступается за честь моего парня. На лице Симуса после каждой фразы сменяется череда противоречивых эмоций, одна за одной. Дин настороженно молчит. Он смотрит на Драко, тая свои невесёлые мысли. – Гарри, какого черта? – не выдерживает Симус. – Симус, спасибо, конечно, за заботу, но Тео обо всём знает. Мы встречаемся втроём. – теперь Симус теряет дар речи на время. Драко смотрит на профиль Поттера, поражаясь в бесконечный раз. Он чувствует беспомощность ему противостоять. Он чувствует смирение. – С Малфоем? – Симус ещё не отошёл для ответа. Вместо него недоверчиво поднимает брови Дин, и Гарри слышит в его голосе неприятие. Гарри хочет объяснить. И хмурится: никому он отчитываться больше не должен ни в чём. Но безопасность важна, он снова отвечает теперь не только за себя. Он вздыхает. Чертовски сложно подобрать какие-то слова. Как же ему не хватает Тео сейчас. Или Гермионы. Он бросает взгляд на вытянувшийся струной силуэт. – С Малфоем, – просто подтверждает Гарри, не придумав ничего лучше (в конце концов, что может быть лучше Малфоя, верно?..) Снова поворачивается на одногрупников. – У кого-то есть желание вмешиваться в мою личную жизнь? – в его вопросе тень предупреждения. Дин только хмыкает. – Мне сложно понять. У меня к Малфоям антипатия личного характера. Неудачно погостил, знаешь, – многозначительно. Малословно. – Я думал, тебе тоже не понравилось, – пристально всматривается Дин в боевого товарища. Драко снова покрывается льдом. Воспоминания о том дне сковывают сердце старым страхом. – Не понравилось, – соглашается Гарри. Лёд покрывается трещинами. Поттеру не могут нравиться Малфои. Это всё какая-то шутка. – И я не хочу об этом вспоминать. Как, уверен, и Драко не хочет. – Некоторые вещи забывать опасно, – с расстановкой говорит Дин. Он смотрит Гарри в глаза без суда, но в его голосе тихая горечь, он помнит многое. – Некоторые вещи забывать нельзя. Лёд рассыпается острыми осколками. Дин кладет руку притихшему Симусу на плечо. – Пойдем. Гарри вздыхает с облегчением, когда раздается звук захлопнувшейся за ними двери. Гарри ничего не может забыть. Если бы он мог. Дин прав, но это вместе с тем не мешает ему ошибаться. Гарри поворачивается на вытянувшийся струной силуэт. – Драко... – зовёт он его тихо, делая тихий шаг, пытаясь найти его лицо, Драко отворачивается в другую сторону. Драко не смотрит на него, он занят тем, чтобы держать спину прямо. Он старается, но у него не выходит. Его голова опускается. А Гарри не может не улыбнуться чуть печально. Он знает всё. Всю эту темноту, и боль, и одиночество. Он прошел уже это всё и выучил на зачёт. Этого всего у них не отнять. Но и Драко теперь у него не отнять. Он плавно подводит свою руку. И переплетает их пальцы. Он смотрит, как Драко не выдерживает лица, как сжимает с горечью его пальцы в своих. Гарри понимает. Он видит столько хрупкости в острых чертах. Столько отчаяния. Столько в нём. Гарри смотрит на него как на чудо. Он смотрит на него, как на свет, как на пламя свечи, что может обжечь, или сжечь всё к чертям, так и погаснуть может от дуновения сквозняка. Гарри не хочет, чтобы это пламя гасло. Он обнимает его, всё ещё жёсткого. – Это всегда будет между нами... – раздается обречённое у его плеча. Гарри обнимает его. Он понимает. Он знает, что Драко прошел свой путь, который привел их обоих сейчас в эту самую точку. – Не между, – раздается негромкое у уха Драко, и тот замирает, стараясь осознать смысл сказанного. – Я не позволю больше ничему встать между нами, – ещё несколько надёжных слов. Драко зажмуривает глаза. – Я не хочу ничего забывать. – Гарри не хочет забыть, чего всё это им стоило, он не хочет забыть ни единой отданной до срока жизни. Гарри не собирается никого прощать. Каждый получит по своим заслугам. И он чувствует, видит, чего стоит Драко. Он берет его голову в ладони и утыкается головой в его лоб. – Мы не забудем. Мы пронесём это вместе. Всё до капли, – говорит Гарри непоколебимо. Вдруг его удивление происходящему развеивается. Он понимает, что не было того времени, когда они не были связаны. Всё сплетается для него в единое целое, прошлое и настоящее. Он чувствует, что всё правильно. – Мы вместе теперь, – его пальцы забывшись ласкают острые скулы, – Я с тобой, Драко. – тонкие пальцы обхватывают его запястья в ответ, Гарри кивает, он чувствует, как тепло заполняет его грудь. – Ты мой, – договоривает он, прикрывая глаза, притягивая его к себе снова. И тело Драко подводит его, он чувствует, как тот обнимает его, он слышит его слова, горячие, как целебный чай от простуды, он не в силах противостоять ему, он с облегчением выдыхает в его плечо.