Чёрт меня дёрнул притвориться геем!

      Просыпаюсь посреди ночи и понимаю, что спать хочу, а глаза тупо не закрываются. Переворачиваюсь с бока на бок, пытаясь освободить голову от одних и тех же мыслей, не дающих мне покоя уже который день подряд. Наконец понимаю, что терпение просто-напросто лопнуло, привстаю на локтях и смотрю на будильник: три часа ночи. Забавно, ровно через двенадцать часов встречаюсь с Оксаной. Хмыкнув, падаю обратно на подушку и, положив руки за голову, смотрю в потолок. А в голове снова возник вопрос: где же Макс? Я снова позвонил ему, буквально через полчаса после разговора с Оксаной, но он всё равно не взял трубку. Наверное, не может ответить.       Может быть тогда…       Одним рывком встаю с кровати, иду к рабочему столу и вытаскиваю зарядку из телефона; при этом издается своеобразный звук, подтверждающий, что зарядное устройство вынуто. «Господи, что я делаю?» — чуть ли не вслух произнес я, буквально за две секунды набрав одно единственное слово: «Люблю». Задерживаю дыхание и отправляю ему сообщение, выключая при этом звук. Мало ли, вдруг смс-ка не отправится, и телефон заверещит. Мои и без того расшатанные нервы подобного оглушающего потрясения просто не переживут.       Выключив звук трясущимися от волнения руками, плюхнулся обратно на кровать и положил телефон рядом с ухом на подушку, надеясь на ответ. Закрываю глаза и, успокаиваясь, начинаю медленно погружаться в сон, но вдруг к реальности меня возвращает странное ощущение, как будто что-то затряслось. Морщусь, открываю глаза и поворачиваю голову в сторону распространения звука. Увидев, что кто-то звонит, я буквально опешил. Молча беру мобильник в руки и подношу к лицу, чтобы разглядеть, кто именно звонит. — Алло, ты слышишь меня? — раздается шёпот. У меня душа ушла в пятки. — Да, слышу, слышу… Ты почему не отвечал? — грубым голосом спрашиваю я, а сам чувствую, что вот-вот растаю. В груди появляется приятное покалывание, а всё тело напряжено до предела. — Я не мог говорить, родители были здесь. Прости, — немного громче говорит Максим, уже не шепотом. Его голос… — А смс? Неужели так сложно было отправить мне хоть точку? Хоть пустое сообщение? — я начинаю злиться, но больше на самого себя. Я, блин, сбежал из больницы, а сам ему ничего не сказал. Понимаю, что не прав, и решаю показать то, что действительно было на душе. — Я очень волновался. — Слушай, а! Это кто тут ещё волновался? Я хотел тебе позвонить, но деньги кончились на телефоне. — Гудки были длинными! Ты мог говорить за мой счёт! — В том весь и прикол. Мой телефон перестает работать, когда на счету остается около двадцати рублей. Типа чтобы не обворовывали оператора и вовремя оплачивали, — парень немного смягчился, и я уже мог различить в его голосе радостные нотки, но при этом он говорил тихо и спокойно.       На душе сразу появился некий приятный осадок. Я дурень, как я мог подумать, что он обо мне забыл? Вот так вот взял и забыл! — А как ты мне теперь-то дозвонился? — я не унимался, хотелось знать всё в мельчайших подробностях. Пусть просто говорит. Пусть хоть читает мне лекции о влиянии солнечных лучей на жизнь мандавошек в загробном мире — мне всё равно. Просто хочу слушать его голос. Немного низкий, но в то же время мягкий и умиротворяющий. — Да пришлось глазки одной медсестре построить, — я сжал телефон в руке, стало немного не по себе. Но, что поделать, в этом весь Макс. — Ну, а потом попросил у неё мобильник, чтобы родителям звякнуть. Они мне и положили. — Блин, и не мог сразу позвонить? Я места себе всю неделю не находил. — Не мог, — глубоко вздохнув, ответил он и затем продолжил, немного понизив голос. — Что с тобой случилось? — Кстати, ты почему не спишь? — вдруг спросил я. Само собой вырвалось. — Ага, уснёшь тут, когда Джульетта вот так сбегает. И сиди тут в неведении, переживай. Это кто ещё Джульетта, а? — Зато днем как убитый. Будят только когда есть надо. А так предки вроде молча сидят. — Оксана, Алекс и Матвей тоже? — Ага. Я, кстати, удивлен, что твой друг каждый день у меня сидит. Интересно, ему самому не надоело? Или тут всё намного сложнее? — Макс сделал ударение на последнем слове, акцентируя на нём внимание, как будто сразу ждал от меня ответа. — Ну да, ему твоя сестра нравится, — я сразу раскрыл все карты. А что скрывать? Почему-то я уверен, что Неземнов все равно ничего не скажет ни Окси, ни Алексу. Да и смысл? — Да, банально, — хмыкнув, ответил он. — Кстати, ты не ответил. Так что случилось? — Я расстался с Оксаной, — глубоко вздохнув и немного повременив, произнес я. Снова стало немного не по себе, и в горле запершило. — Я подумал, что ей будет больно меня видеть, не хотел маячить перед глазами, вот и ушёл домой. — Ты слишком добрый. И всё-таки я не удивлён, — мне показалось по интонации, что он улыбается. — Я всё равно благодарен за то, что ты печёшься о её чувствах. Как-никак, а она — моя сестра.       Я коснулся собственной щеки и понял, что всё лицо пылает. Даже разговор с ним заставляет меня просто выворачиваться наизнанку, радоваться как никогда. — Немного странно слышать это от тебя, — я сижу и улыбаюсь, как последний придурок, при этом нервно теребя край одеяла. — Да я вообще какой-то странный стал, сам ощущаю, что за последнее время изменился, — его голос показался мне каким-то… печальным, грустным. Нотки сожаления чувствовались в каждом слове, каждом слоге. Мне стало немного обидно и за него, и за то, что заставил его волноваться. Слова вырвались будто сами собой, и это показалось мне таким естественным: — Я люблю тебя. Больше жизни, — в эту реплику я вложил всю душу. Пускай она и была короткой, но в ней было столько смысла. Столько эмоций и переживаний, что я просто не смог не поделиться с Максом. Он же в ответ хихикнул и медленно прошептал: — Джульетта. Ты — моя Джульетта. — Ты издеваешься, — я сжал край подушки в кулак, а щеки запылали ещё сильнее. С девчонкой меня сравнил! — А разве Ромео не любил Джульетту больше жизни? — он снова хихикнул. Я сидел будто в ступоре, не зная, что еще сказать. Все слова будто вылетели из головы, хотелось прямо сейчас кинуться сломя голову к нему. В больницу. Посреди ночи.       Неземнов понял, что мой словарный запас просто иссяк, и продолжил: — Меня выписывают в воскресенье, и родители устраивают что-то вроде небольшого праздника. Ты придешь? — Если ты этого хочешь, то я с удовольствием, — отвечаю я, улыбаясь до ушей. Сказал немного громковато — хоть бы мама не проснулась, потому что в противном случае я буду врагом народа еще около двух лет. — Вот и отлично. Ладно, давай тогда. Если будешь человеком такой же доброй души и понадеешься не расстраивать сестренку, то тогда не «до завтра», а «до воскресенья»? — хмыкнув, аккуратно спросил парень. — До встречи. Я… — Я тоже люблю тебя, — перебил он меня, отвечая мягким голосом, полным нежности, и положил трубку.       Я откинулся обратно на подушку, а на лице так и осталась счастливая улыбка. С ним всё хорошо, в воскресенье увидимся. А завтра я всё расскажу Оксане — про нас с Максимом. Надеюсь, она сможет всё понять… Хотя, если вспомнить, как она отреагировала на тот поцелуй в его комнате… Что-то мне не по себе.       Да и ладно. Сейчас главное — это уснуть. Выспаться, набраться сил и встретить новый день, полный событий и эмоций.       Закрываю глаза, а с лица так и не уходит улыбка. Блин, даже смешно становится. Этот холодный, с первого взгляда, отчуждённый и беспристрастный Неземнов может осчастливить меня одним добрым словом, создать некий щит, ограждающий от всех невзгод и переживаний. Манипулирует моими эмоциями, заставляет кидаться из крайности в крайность, как будто я уже в его полном распоряжении… Мне нравится.