Неделя

Вечер понедельника начинается у всех по разному: кто-то только-только уходит с работы; кто-то наоборот спешит на ночную смену; кто-то возвращается с учебы; а кто-то вообще только проснулся, но только Дрим ничего не делая днём, ночью решает выходить на охоту и уж точно не пахать с ночи до самого утра в каком-нибудь ларьке с продуктами или например секс-шопе. Когда Дрим приходит к Джорджу вечером буднего и всеми-нелюбимого дня, то кареглазый встречает его с распростертыми объятиями. Они знают, чего жаждят от друг друга, они это и получают. Когда Дрим наваливается на друга сверху, а тот падая на кровать, успевая не коснуться стены, тот понимает, что неделя только-только началась для него. Выводя Джорджа на мягкие стоны, жадно наблюдая за этим и вслушиваясь в этот каждый вздох, что прорывается не спеша из его рта. У них очень мягкий секс, потому что как бы то ни было, но Дрим дорожит парнем и боль во благо себе он не будет причинять. Обоим в конечном итоге всё нравится. Они после всего случившегося, целуются мягко и невесомо, такие же стоны у Гоги, как и поцелуи, безумно странно, но Тейкену нравится такое, по-этому он целует его чаще, чем предполагалось. Наутро вторника он заходит к Сапнапу. Постоянно, когда Дрим решает того навестить, ненароком заходит в душ и только после ванных процедур, сразу слышит стук двери, как всегда попадая минуту в минуту. Они проводят весь день за разговорами, которые безумно бессмысленны порой, но очень забавляют. Иногда до секса даже не доходит, но точно не в этот вторник. Они жадно целуются, находясь уже на кровати. Ник давно переоделся во что-то приличное нежели полотенце, но русому пиздецки-как похуй, ведь одежда всё равно полетит за пределы постели. Шатен выстанывает его настоящее имя и Дрим мысленно признаётся сам себе, что ему это определённо нравится, но точно он ждёт таких действий только от Сапинапи. Они также целуются, но постоянно желая большего. Между ними пламя, которое разгорается с каждым прикосновением и оба парня не собираются его тушить. На следующий день — среда, Ник заказывает покушать, чтобы Дрим после того, как проснулся, плотно пообедал, а потом потопал к другому парню — Томми. Он же сразу, как увидев, обнимает крепко при крепко. Дрим смеётся. Они же до самой поздней ночью соревнуются в чем-то, придумывая на ходу какие-то задачи, в которых постоянно следует слово: «А слабо тебе…» — а потом мирно лежат вдвоём на кровати. Томас лежит между ног Дрима, смотря Ютуб в телефоне. Клэй теребит его соломенные волосы, хохоча, когда тот жмурится. Признаясь честно, то до секса у них никогда не доходило, ограничивались простой дрочкой, как сейчас. Прижимая свои члены, чтобы удобно было схватить оба органа в одно кольцо из пальцев и водить вверх-вниз. Томми так и делает, доводя Дрима до извращённых и прерывающихся вздохов, которые отнюдь не были схожи с привычными стонами, возможно что-то иное, но приятное на слуху. Старший откидывается назад, облокачиваясь и держась лишь рукой, сжимая одновременно белую простынь, которая марается в ту же секунду жидкостью, которая тоже белая, но всё равно её хорошо видно на ткани. В четверг он наведывается к Таббо. С ним ничего интимного. Тот кормит и поит всем, что есть у него дома. Они мило обнимаются и плавно целуются, и так же плавно гладят друг друга по талии, заходя иногда чуть дальше. Засосы нередко красуются на шеях двоих: бордово-красные с маленькими лопнувшими капиллярами. Слишком красиво выглядела на бледной коже, которая как раз была у них обоих — аристократическая. Туббо заботился и целовал, будто они находились в отношениях, даря всю заботу и любовь с вниманием, только Дриму, а тот еле-как мог так же отдавать, отзеркаливать всё-равно было труднее, но мальчишку это не волновало, потому что он мог дарить это тепло. Любишь — значит жив. Хоть своего домашнего питомца люби, хоть фотка, хоть обычный стакан для воды — будет так же. Люби и будь любимым. В пятницу он заходит к Уилбуру. Светская беседа длится приличное время. Дрим с Вилом чмокаются в губы, как старые супруги и ложатся спать, ничего особенного. Тейкен закатывает глаза, когда брюнет приятно обжигает своим дыханием его шею, на которой засосы, но они все под тоном тоналки. Он же не хочет, чтобы кто-то узнал о его похождениях. Парень не видит, как Клэй меняется в лице, балдея от дыхания в шею — это безумно возбуждало. Тот жмётся к нему и своей задницей легонько ударяется об пах Уила, так и засыпая. В выходные ему удаётся хорошенько отдохнуть. Но вот снова ночь воскресенья — значит неделя начинается заново.