Hunger

— Так вы... предпочитаете эту мою сторону? — Может быть, в особых случаях, когда нам обоим необходимо побыть сумасшедшими. Но твоя добрая, нежная и заботливая сторона всё равно лучше всех! Сегодня не какой-то особый день, но Якумо поразительно чётко вспоминает события той бурной ночи. Возможно ли, что таковой она стала из-за шоколадных конфет, подаренных Эдмондом? По форме они напоминали ему конфеты с алкогольной начинкой, которыми кормил его Эйден, но на этом сходства заканчивались. Эти конфеты были наполнены настолько сладкой глазурью, что зубы сводило. Хотя парень не в состоянии съесть больше одной, он всё равно поблагодарил Эдмонда, чтобы не обидеть его. Сидя напротив, Эйден справлялся немного лучше и успел съесть три, прежде чем поддразнить Эдмонда, протягивая ему одну штучку. Сцена милая, и приятно видеть, как они оба веселятся. Однако, когда он увидел, как Эдмонд наклонился, чтобы съесть шоколад, Якумо тут же в голову полезли совсем другие мысли. В своём воображении он занимал место Эдмонда. Эйден протягивал шоколадку и с озорной ухмылкой ждал, когда тот возьмет её, а Якумо, как всегда послушный, подчинился. Достаточно легко представить себе что-то, что уже случалось раньше, поэтому его воображение зашло ещё дальше. Длинный язык ласкал кончики пальцев, горячие губы сомкнулись вокруг них, чтобы слизать остатки сладости и... К чёрту. Нельзя думать о таких вещах за обеденным столом. Он поёрзал на своём месте и отвернулся. Его щеки стали пунцовыми, пока он пытался угомонить своё сердце. — Якумо? Королевство Кляйн вызывает Якумо! Якумо вздрогнул и обернулся, чтобы увидеть пару растерянных взглядов, направленных в его сторону. Выражение лица Эдмонда выглядело суровее, чем у Эйдена, но с тех пор, как он узнал рыцаря поближе, Якумо научился распознавать, когда он на самом деле обеспокоен. Этого оказалось достаточно, чтобы вернуть внимание парня к настоящему. Он слегка виновато улыбнулся. — О, простите, я вам зачем-то понадобился? — Вроде того, но это не так важно. Ты был как будто не здесь. Что-то случилось? Да, но он скорее пятикратно воспользуется дурно пахнущей лечебной мазью своего деда, чем скажет об этом вслух. — Я подумал, что мне стоит съесть побольше. — Если ты до сих пор голоден, просто возьми ещё! — смеясь, сказал Эйден. Улыбка Якумо дрогнула. Его голод не утолить обычной едой. — Да, во всяком случае, пожалуйста, не стесняйся только потому, что мы закончили есть, — добавил Эдмонд. Морщинка между его бровей разгладилась. На Якумо накатило мощное чувство стыда после такого деликатного обращения. Он не лгал, так почему же парню казалось, что он пользуется их добротой? Под их пристальными взглядами он достал булочку из корзины в центре стола. Остальную еду уже убрали, так что это единственное, чем можно подтвердить свою полуправду. Он разрезал булочку, намазывал её маслом с травами и бросил нервный взгляд в сторону своих собеседников. Эдмонд смягчился, довольный происходящим, однако взгляд Эйдена остался таким же пристальным. Якумо изо всех сил старался не обращать на него внимания, когда откусывал кусочек хлеба. Как бы ни старался избежать этого взгляда, он чувствовал его, словно раскалённое клеймо на своей коже. Может ли быть, что Эйден знает, о чём он думает? Этот человек удивительно проницателен, когда дело касается подобных вещей. Его очередной укус получился сильнее, чем он рассчитывал. Если Эйден действительно знал, о чём он думает, то парню срочно нужно было найти глубокую яму, чтобы броситься в неё. — Мистер Эйден, — успел сказать он, когда давление стало слишком сильным. — У меня что-то на лице? Эйден, подперев рукой подбородок и поджав губы в глубокой задумчивости, хмыкнул. — Дело не в этом. Твой драгоценный камень выглядит тусклее, чем обычно. Неужели прошло так много времени с тех пор, как мы в последний раз приводили тебя в порядок? Кусок булки, который был на полпути в горле Якумо, поднимался обратно. — Т-ты мерзавец! Неужели тебе не стыдно обсуждать подобные вопросы так открыто? —прошипел Эдмонд. Своим выкриком он отвлёк Эйдена настолько, что Якумо успел дотянутся до стакана с водой. Он пил, пока волшебник защищался от словесного натиска Эдмонда, и облегчённо вздохнул, когда смог проглотить хлеб. Если во всём этом и есть какой-то плюс, то он заключается в том, что достаточно сильная неловкость, вызванная всей этой ситуацией, смогла уничтожить в его сознании всякие эротические мысли. — Это одна из самых важных моих обязанностей! — сказал Эйден, поднимая руки перед собой, чтобы защититься от лёгкого удара, направленного в его сторону. — Обязанность или нет, но научись хоть какому-то чувству такта, хам! — румянец ещё не сошёл с его лица. Якумо выбрал момент, чтобы высказаться, дабы не допустить дальнейших страданий Эйдена. — Сэр Эдмонд, всё в порядке, правда! Я уверен, что мистер Эйден просто беспокоился за меня, — этих слов оказалось достаточно, чтобы остановить продолжающуюся атаку. — Что касается ответа... — он опускает взгляд на свои руки, лежащие на столе. — Я думаю, прошло уже много времени. Смущение на лице Якумо буквально скопировало эмоции Эдмонда. После признания вице-капитан отстранился от Эйдена. Он прочистил горло и начал подниматься из-за обеденного стола. — В таком случае, я не буду мешать вам обоим, — говорит он, а затем бросает на Эйдена последний суровый взгляд. — Не заходи слишком далеко. Эйден обиженно хмыкнул. — За кого ты меня принимаешь? Молчание Эдмонда говорило о многом. — Со мной всё будет в порядке, — заверил Якумо. — Мистер Эйден всегда заботится обо мне. Чаще всего именно Якумо заходил слишком далеко, но он ни за что не признается в этом Эдмонду. Пускай данная информация остаётся в спальне, и в пещере, и в... Ого, они действительно были рисковыми, не так ли...? — Всё равно. Не бойся поставить его на место, Якумо. — Я вообще-то здесь! Поставить его на место, да? Странно, почему от одной мысли об этом у него заныло в животе? Воспоминания о Белом дне снова промелькнули перед глазами, а вместе с ними и то волнующее чувство предвкушения и полного обладания. — Обязательно. Приятного вечера, сэр Эдмонд, — отвечает он с натянутой улыбкой.

~*~

Попасть под влияние Эйдена очень, очень легко. Они начали в тот момент, когда дверь в спальню захлопнулась, и прежде чем Эйден успел открыть рот, чтобы заговорить, Якумо прижал его к стене и глубоко поцеловал. Он почувствовал остатки сладкого шоколада на своём языке и жаждал его, как одержимый. Смешавшись с уникальным запахом и слюной Эйдена, тягучая сладость превратилась в нечто гораздо более приятное. Эйден таял под ним, его руки обвили талию парня, чтобы притянуть к себе ещё сильнее. Когда они разошлись, чтобы отдышаться, он улыбнулся. — Ты сегодня такой энергичный. — Простите, — ответил Якумо. Но сердце его было не на месте. Он хотел большего. Он хотел взять всего Эйдена и удовлетворить свои эгоистичные желания. Пальцы игриво скользнули по позвоночнику. — Я не говорил, что мне это не нравится, — сказал Эйден. Он пододвинулся и поднял своё бедро так, что оно оказалось между ног Якумо. Никто из них не был удивлён тому, как быстро у него встал. — Сейчас я весь твой. Так что делай, что хочешь. Эйден уже говорил нечто подобное, разве нет? Слова, произнесённые до того, как Якумо прижал его к стене и выебал до беспамятства. О, его голос был так прекрасен тогда, а его запах опьянял, когда он прижимался к нему. Неужели так легко воссоздать ту ночь? Сколько времени потребуется, чтобы Эйден снова умолял о большем? Сексуальный голод становился всё сильнее. Он чувствовал, что его самообладание стремительно сходит на нет. — Вы уверены? — спросил Якумо. В его голосе слышалась тревога. Это единственный вопрос, который он успел задать Эйдену, прежде чем тот полностью потерял рассудок. А Эйден, замечательный, удивительный Эйден, смотрел на него, как на человека, которым дорожит, которого желает, и наклонился, чтобы поцеловать. — Делай всё, что хочешь. Если Эйден настаивает, то кто он такой, чтобы отказать ему? Одежда была снята и отброшена, словно змеиная кожа, на кровать. Якумо не хотел отпускать его ни на секунду, и, поняв это, Эйдену пришла в голову гениальная идея обхватить ногами бёдра Якумо, чтобы его можно было нести. Змеиный дух восхвалял бы быстроту мышления Эйдена, если бы не был так занят попытками засунуть свой язык ему в рот. Пальцы Эйдена нащупали его волосы, а бёдра сжали его талию. От его тепла кружилась голова, а от запаха — ещё сильнее. Ощущения затягивали так, будто это была их первая ночь вместе. Рука, которой он поддерживал Эйдена, сжала кожу. Его наградой стал низкий стон и нетерпеливый толчок в живот. В первый или в миллионный раз Якумо знал, что никогда не устанет слышать эти сладкие хныканья, слетающие с губ возлюбленного. Когда он прижал Эйдена к кровати, сердце билось так же быстро, как и в первый раз. Разница лишь в том, что теперь он не какой-то невежественный, неуклюжий девственник. Как уже говорил Эйден, он очень быстро учится. Сегодня вечером змей намеревался использовать эти знания в полной мере. Он смотрел на своего партнёра, любуясь румянцем, появившемся на его груди и плечах. Якумо заметил затвердевшие из-за холодного воздуха соски парня, а когда он опустил взгляд ниже, то увидел, что через джинсы Эйдена выступал стояк. Он снова посмотрел на лицо Эйдена, пока его рука нежно поглаживала вставший член. — Мистер Эйден, — промолвил Якумо. То, как было произнесено имя, было нечто средним между благоговением и мольбой. — Я думаю... я побуду эгоистом сегодня. Не могли бы вы меня побаловать? В отчаянии Эйден пытался схватиться за его руку. Он захныкал, когда ему не дали этого сделать. — Где ты научился так дразниться? — спросил Эйден, надувшись. Он действительно слишком милый. Пальцем Якумо провёл по выпуклости. Он наклонился, чтобы украдкой поцеловать её. — У вас, — пробормотал он. У Эйдена перехватило дыхание. Якумо с упоением следил за любыми изменениями на его лице. Он снова завладел вниманием Эйдена. Осознание этого вызывало в нём неописуемый прилив гордости. Хотя он знал, что это нереально, Якумо хотел сохранить удивлённое выражение лица Эйдена в своей памяти. Хотя бы... на сегодняшний вечер. Ведь он не просит слишком многого, правда? — Мистер Эйден? — позвал он, сохраняя спокойный голос. Его рука скользила по ладони возлюбленного, напоминая ему о вопросе, который остался без ответа. — Я уже сказал, чтобы ты делал всё, что хочешь, не так ли? — ответил Эйден, отворачивая голову. — Тебе не нужно больше переспрашивать. В такие моменты Эйден просил его не извиняться за свой эгоизм, поэтому он прекрасно себя контролирует. Парень опустился и прижался поцелуем к шее Эйдена. Под его губами бился ровный пульс. — Спасибо, — сказал он. Это странно — благодарить кого-то за что-то подобное, но когда он слышал, как дыхание Эйдена сбивалось, а каждый выдох сопровождался дрожью, то думал, что вполне сможет привыкнуть к этому. Теперь, когда разрешение получено, он расстегнул пуговицу на джинсах и провёл пальцем по щеке Эйдена. Запах ещё лёгкий, оба пока что не вспотели, но он знал, что всё скоро изменится. Его пальцы проникли под резинку трусов и просунулись ещё дальше, дабы коснуться разгорячённого члена. Эйден простонал от слабого прикосновения. — Якумо, почему так медленно? Якумо вновь прижался к шее Эйдена и слегка расслабил руку. — Потому что я хочу побыть эгоистом, — прежде чем у Эйдена появился шанс возразить, Якумо крепко сжал его руку. — И... и вы выглядите мило, когда нуждаетесь в большем. Пульс Эйдена бился так же быстро, как запах, пронзительный и сладкий, наполнял воздух. Прошло совсем немного времени, прежде чем его дыхание начало сопровождаться прерывистыми стонами, пока Якумо медленно работал над ним. Вниз, вверх, затем большим пальцем по кончику, чтобы вязкая сперма стекала по стволу. Смотреть на то, как Эйден реагирует на его прикосновения — настоящий праздник для глаз. Спина выгнута дугой, пальцы вцепились в простыни, мягкие губы приоткрыты, из них выходили облачка горячего дыхания. Как можно выглядеть настолько красиво? Член Эйдена обхватили скользкие и горячие пальцы. С каждым движением он всё больше требовал разрядки. — Якумо, быстрее, пожалуйста! Я уже почти! И он остановился. Эйден бросил на него взгляд со смесью предательства и шока. Когда он пытался извиваться бёдрами в ослабленной хватке, Якумо полностью убрал руку. — П-почему? Разве плохо, что ему нравится видеть Эйдена таким? Отчаявшимся и умоляющим его? Вместо извинений Якумо поцеловал его. — Я испачкаю твою одежду, — объяснил он. Это ложь, однако Эйдену не нужно об этом знать. Следующие слова были сказаны очень тихо. В конце концов, они предназначены только для ушей Эйдена. — Пожалуйста, подожди, пока я сниму всё, — сказал он, кладя руки на бёдра Эйдена. Он подцепил большими пальцами резинку трусов и медленно снял их со своего возлюбленного. Эйден приподнял бёдра, чтобы помочь Якумо стянуть этот кусок ткани с его задницы. Когда эрекция вырвалась из своих пут и ударилась о подтянутый живот, Якумо почувствовал, как его собственный член задёргался в брюках. Он был так занят разглядыванием Эйдена, что даже не заметил, как тот стал ещё твёрже. Его реакция не осталась незамеченной, и охваченный похотью Эйден быстро пришёл в себя, обратив всё своё внимание на натянутую ткань. — Похоже, он тоже хочет поиграть, — сказал Эйден, довольно ухмыляясь. — А-ах, мистер Эйден... — Нехорошо держать его в изоляции. Позволь мне помочь, — Эйден поднялся на корточки и пополз к нему, протягивая руку к своему призу... Вот только его рука была поймана в нескольких сантиметрах от молнии. — Якумо? Якумо поднёс его руку к губам и поцеловал кончик пальца. Сейчас он действовал на инстинктах, как это часто бывает в особо жаркие моменты. Когда парень протолкнул палец Эйдена в свой рот, вспомнил, о чём думал совсем недавно. За обеденным столом, кажется? Почувствовать вкус солёного и сладкого, пока Эйден кормит его. Хотя шоколада здесь нет, его это не останавливало: вкус Эйдена сладок как с сахаром, так и без него. Затем, как бы в доказательство своей правоты, он ввёл палец глубже и провёл языком по подушечке, чтобы вытянуть остатки сладости. Эйден смотрел, приоткрыв рот и делая короткие вдохи, пока Якумо посасывал его палец. — Я действительно такой вкусный? — умудрился спросить он. Его очаровательный голос слегка дрожал. Якумо отпустил его палец, чтобы поцеловать ладонь и провести кончиком языка по среднему пальцу Эйдена. — Каждая часть тебя восхитительна, — ответил он без всякого стыда. Потому что это правда. Он мог бы испробовать каждую часть его тела и каждый раз находить что-то новое для себя. Повторив процесс ещё два раза, и с каждым всё больше заполняя рот, Якумо провёл большим пальцем по запястью Эйдена и отстранил от себя влажные пальцы. Слюна стекала с кончиков тоненькими ниточками, соединяясь со своими соседями. — Ох, — воскликнул Якумо, на мгновение выходя из оцепенения. — Жаль было бы тратить это впустую. — А? Что ты имеешь в виду? Якумо провёл рукой вниз, останавливаясь над отверстием Эйдена. Он ничего не говорил, но взгляд, которым он смотрел на своего партнера, кажется, достаточно хорошо демонстрировал его желания. — Когда ты стал таким непослушным? — Это плохо? — в этот раз не было ни колебаний, ни раскаяния. Эйден усмехнулся. — Нет, мне нравится эта твоя сторона, — он откинулся на спину и широко раздвинул ноги, открывая Якумо отличный вид на свою дырочку. Якумо сглотнул образовавшуюся во рту слюну. — Я... могу я кое-что попросить? — Да? — Пожалуйста, не кончай, — на взгляд, выражающий замешательство, он продолжил: — Я хочу, чтобы ты кончил, когда я буду внутри тебя. Эйден поёрзал на кровати. — Чёрт... — Я сказал что-то не то? — Нет, совсем наоборот. Я просто думал о том, каким потрясающе сексуальным ты стал. Чёрт, я сейчас так возбуждён. Якумо улыбнулся. — Тогда, пожалуйста, начинайте. Эйден не терял времени даром. Под пылким взглядом Якумо он начал медленно: дразня провёл по своему отверстию, а затем протолкнул туда смазанный кончик пальца. Непристойный стон, который издал Эйден, наполнил Якумо похотью до предела. Звуки стали громче, когда движения усилились. Наблюдая за тем, как Эйден доводил себя до исступления, вгоняя и вынимая пальцы из себя и выкрикивая имя Якумо, змеиный дух вспомнил, что он всё ещё полностью одет по пояс. Пора это исправить. Эйден уже засунул в себя три пальца перед тем, как приоткрыть глаза и посмотреть на своего очарованного зрителя. — Нравится шоу? — спросил он, глядя на твёрдый член Якумо. Якумо кивнул. Часть его знала, что ему должно быть стыдно или неловко, но гораздо больше он хотел вогнать свой член в Эйдена и начать вбивать того в кровать. Он умирал от голода, а Эйден — это полноценное блюдо на тарелочке с голубой каёмочкой. — Ты уже близко? — спросил он в ответ. Желание нарастало с дикой скоростью. Эйден смеялся. — Да, наверное, я кончу, как только ты войдёшь в меня, — признался он. Осторожно Якумо приблизился к заднице Эйдена и убрал его руку, чтобы открыть его намокший зад. Края покраснели от трения, а когда Якумо ввёл палец, чтобы проверить, отверстие приняло его всего без сопротивления. Мягкое, влажное тепло обволакивало, глубоко затягивая внутрь. Эйден прижался и крепко сжал его член. — Хватит дразниться, — возмутился он. — Разве ты не хотел довести меня своим членом? Якумо с облегчением понял, что изголодались они оба. Он тихо пробормотал "Да" в ответ и занял нужную позицию. Не желая тянуть дольше, чем нужно, Якумо взял колено Эйдена, поднял его высоко, чтобы перекинуть через плечо, и резко протолкнулся. К сожалению, Эйден не кончил сразу же, но он издал самый прекрасный стон, который только можно было услышать, и этого пока было достаточно. — Чёрт, так глубоко! — задыхался Эйден, вцепившись руками в простыни. Бёдра Якумо подавались то вперёд, то назад, его темп был беспощаден. Он сначала терпеливо ждал, а теперь собирался получить всё, что сможет. Жар, похоть и желание практически расплавили его мозг. Каждое прикосновение к коже Эйдена отдавалось огнём, который разжигал его ещё больше. Тело Эйдена всё напряглось, дабы удержаться на месте. Якумо прижал его к себе, останавливая рывки, но это было ничем по сравнению с тем, с какой силой он впихивался в него снова и снова. — А-ах, скорее! Якумо, я сейчас... Нога Эйдена дёргалась в его захвате, бёдра подавались навстречу его толчкам. Лёжа на боку, Эйден тёрся своим членом о простыни. Каждый толчок вверх заставлял его всхлипывать от перевозбуждения. Небольшая лужица спермы, испачкавшая постельное бельё, превратилась в размазанную линию от их движений. Будь он в подходящем настроении, выжег бы это зрелище в своей памяти. Но он был не в том состоянии. Всё, что имело значение тогда, это прижаться ещё ближе к этому замечательному мужчине и позволить им обоим насытиться. — Я тоже, — ответил Якумо сквозь стиснутые зубы. Знакомое напряжение в животе почти достигло своего предела. Ещё немного. Эйден кончил первым. Это прекрасное зрелище: сперма брызжет на простыни, пот стекает по его разгорячённому телу, когда мышцы сокращаются и расслабляются. Он вдыхает, как человек, изголодавшийся по воздуху, кайфуя и пьянея, и его грудь поднимается и опускается в такт его усилиям. После оргазма его лицо выглядело почти ангельским. Вскоре за ним последовал Якумо. Он глубоко погрузился и излился в парня. Сперма Эйдена смешалась с его спермой, покрывая член и вытекая через края хорошо вытраханного отверстия. Якумо застыл на месте, изо всех сил пытаясь собраться с мыслями и подобрать слова, необходимые для выяснения отношений с партнёром. Хоть и по-прежнему чувствителен, он всё ещё твёрд, а мгновенная усталость, которая пришла с оргазмом, быстро прошла. Он всё ещё голоден. Эйден одарил его ленивой, развратной ухмылкой. И, словно прочитав его мысли, спросил: — Всё ещё чувствуешь себя эгоистом? Не в силах отвести взгляд от развратного мужчины под ним, Якумо кивнул. Он захныкал, когда дырочка Эйдена плотно сжалась вокруг его члена, который в тот же миг напрягся ещё больше. — Мистер Эйден... — Непослушный мистер Змей, — дразнил его Эйден. — Я не смогу позаботиться о тебе, если ты не отпустишь мою ногу. Эйден был прав, но Якумо не хотел отдавать контроль. Вместо того, чтобы отпустить ногу, он схватил другую и положил обе на плечи. Игривая ухмылка на лице Эйдена исчезла, когда Якумо толкнулся внутрь. Вскрик — идеальное приглашение к поцелую, и он принял его без колебаний. За звуком приглушённых стонов и горячего дыхания слышался лёгкий хлюпающий звук, когда Якумо проталкивался глубже. Он только и мог думать о возбуждающих звуках, отстраняясь, чтобы в последний раз облизать губы Эйдена. Он хотел услышать их как можно больше. Его эгоизм действительно не знает границ. К счастью, Эйден — щедрый человек.