Comeback/Возвращение

      Придя на кладбище в два часа дня, Такемичи сидел и разговаривал с Шиничиро, пока закат не окрасил горизонт в красный цвет.       Он слушал, как тот говорил о прошлом, особенно о Майки, Эмме и даже Изане, о их проказах, о сложном характере Майки и упрямом характере Изаны, слышал, как он жалуется на себя, на чрезмерную исключительность двух глупых младших братьев.       Такемичи безучастно смотрел в сторону нежного выражения лица Сано, уголки губ у того были слегка приподняты, а его ностальгический взгляд не позволял Ханагаки и подумать перебить его.       Но его руки действительно холодные. Такемичи посмотрел их держащиеся руки, думая, что он на самом деле недостоин находиться рядом с этим парнем. Однако, тот выглядел очень счастливым, поэтому Такемичи ничего не сказал и не отдёргивал руку.       Потому что он понимает, что тот чувствует.       Он держал его за руку все три часа и до сих пор не отпускал, отчего его правая рука онемела. Шиничиро осознал, что слишком возбуждён сегодня и застенчиво закрыл лицо рукой:       — Ах… Я потерял счёт времени… Прости.       Такемичи быстро покачал головой.       — Всё в порядке, мне нравится тебя слушать.       Шиничиро, закрывший большую часть лица рукой, смиренно кивая. Такемичи отпустил его руку, из-за чего она потеряла тепло, и Сано не мог не почувствовать разочарование. Ханагаки встал и схватил сумку с униформой, собираясь уйти.       Шиничиро почесал затылок, хотя он и не хотел, чтобы паренёк уходил, но не мог этого сказать. Такемичи вдруг обнял его, а потом отпустил, убегая и напоследок бросив:       — Я снова приду завтра и послезавтра, я буду приходить каждый день. Я должен подготовить для вас рассказ.       Шиничиро тупо уставился на фигуру светловолосого мальчика, исчезающую в красном закате, закрыл нижнюю половину лица рукой и сел на землю, закрыв лицо между коленями.       Мисс Комо, которая уходила до этого, вдруг вернулась к могиле, закурила, и глубоко вздохнув, цокнула языком и вполголоса сказала:       — Юношеская любовь — это действительно ценно.       Уши Шиничиро слышали на удивление хорошо, от слов Комо он покраснел, но ничего не смог сказать.

***

      Такемичи ушёл с кладбища, и идя по обочине дороги, думал о том, какие подарки выбрать для Майки и Шиничиро, как познакомиться с Изаной и, самое главное, где взять деньги, чтобы купить для них всех подарки.       — …Кролик?       На улице никого больше не было, так что стоящий сзади определённо звал его. Но что за «кролик»?       Такемичи, чувствуя удивление, повернулся. Подростком с женственным лицом, родинкой в ​​уголке глаза и татуировкой тигра на шее определённо был Казуторой. Ханагаки обрадовался:       — Какое совпадение! Ты пришёл навестить Шиничиро?       Плечи Казуторы напряглись, он на мгновение замолчал, прежде чем ответить:       — …Нет, я пришёл, потому что хотел увидеть тебя.       Казутора пошёл на кладбище, несмотря на то, что тысячу раз отказывал себе, уверяя себя в том, что на самом деле он просто проходит мимо, что это случайность и он не хочет снова встретиться с этим глупым кроликом. Но в тот момент, когда он действительно встретился с ним, шумные отрицания в его голове вдруг бесследно исчезли, когда он просто застыл ошарашенный и сказал правду.       С того дня, как они встретились, и до сих пор, каждую ночь Казуторе снился светловолосый подросток, рассказывающий историю о глупом кролике, мысленно он продолжал вспоминать образ яркой улыбки этого парня, нежное похлопывание по спине и взгляд в его глазах, как тот говорил так нежно, когда речь зашла о страданиях чёрной вороны.       — Правда? Тогда хочешь прогуляться со мной? Поговорим во время прогулки? — с радостью сказал Такемичи, взяв Ханемию за руки.       — Садись на байк, я повезу, — нерешительно сказал Казутора, сухо кивая, как робот.       Такемичи смотрел, как Кадзутора садится на байк, отмечая, что он никогда раньше не видел, чтобы Казутора катался на мотоцикле, но тот выглядел очень круто.       Действительно, все в Тосве крутые.       Казутора заметил, что Такемичи несколько рассеян, и подумал, что, возможно, этот парень был правильным учеником, который никогда не ездил на мотоцикле, потому он надел свой шлем для безопасности на голову Такемичи и пристегнул для него ремень, его движения были такими спокойными, что тот не мог не смутиться.       Глаза у Такемичи расширились, он с нерешительностью наблюдал, как пальцы человека напротив под его подбородком регулируют ремни шлема, чтобы они подошли к голове Ханагаки, лицо Ханемии было близко к лицу Такемичи, его глаза были прикованы к верёвкам в руках.       Заметив, что Такемичи слегка поджал губы, Казутора понял, что ведёт себя слишком странно, остановился, тут же отпустил руки и повернулся в другую сторону:       — Присаживайся. Куда тебя отвезти?       Такемичи сглотнул, сел на байк Казуторы и сказал:       — Торговый центр… Я хочу купить подарки на день рождения.       Как только Казутора услышал слова «подарки на день рождения», он почувствовал, как сжалось его сердце, невыразимое ужасное чувство разрывало его разум. Но вдруг его схватили по обе стороны талии, отчего Казутора вздрогнул, парень позади него лишь рассмеялся и сказал:       — Поехали.       Казутора поджал губы, молча выезжая. Холодный ветер, дувший в лицо, заставил Такемичи быть более настороженным.       Он и Казутора обошли бесчисленное количество магазинов, от магазина с плюшевыми мишками до ювелирного магазина, в течение двух часов без перерыва.       Ханемия держал в руках два рожка с мороженым и вздыхал. Он не знал, собирается ли этот маленький кролик что-то покупать, или он такой игривый, что ничего не выбирает, а просто слоняется с места на место.       Двое подростков сели на каменной скамейке рядом с парком рядом с торговым центром, каждый держал по мятному шоколадному мороженому, чтобы поесть в прохладную осеннюю погоду.       — Ты ничего так и не выбрал?       — Я… ещё ничего не придумал.       Майки не носит ни пирсинга, ни каких-либо украшений, так что было бы странно их ему подарить. Но плюшевые мишки, одежда, книги, всё, что можно придумать, чтобы подарить Майки, тоже странно дарить ему. Честно говоря, Такемичи понятия не имел, что подарить тому.       И что ещё более важно, как Такемичи может посметь сказать, что у него закончились деньги, ведь даже мороженое, которое он ел, было оплачено Казуторой. Это чувство бедности всегда преследовало Такемичи и очень огорчало его.       Лицо у парня рядом с Ханемией задумчиво, если бы у него были кроличьи уши, то в этот момент они определённо были бы опущены. Казутора цокнул языком, почему-то немного завидуя «другу» кролика.       — Что он за человек? Опиши его.       Такемичи приподнял верхнюю губу, потёр подбородок и стал перечислять:       — Хладнокровный? Но крутой?       —…       Пока Казутора всё ещё смотрел на него с широко раскрытыми глазами, Такемичи хлопнул в ладоши:       — Он ​​идиот! Идиот со странной одержимостью прошлым, он очень дорожит старыми вещами, не хочет выбрасывать, любит людей, с которыми проводит время… И ну…? На деле больше, чем о себе думает?       —…       — Кажется хладнокровным, но на деле он как солнце. Притворяется, что ему всё равно, но на самом деле заботится о своих друзьях. Он говорит, что ненавидит кое-кого, но на самом деле он уже давно простил его, и просто ждёт, пока перед ним извинятся, но он отказывается встречаться и разговаривать с этим парнем, не давая извиниться перед ним…       Сердце Кадзуторы забилось быстрее. Описание Такемичи напомнило ему кого-то, возможно…       Казутора с подозрением посмотрел на Такемичи, а тот ответил невинным взглядом. Двое из них продолжали смотреть друг на друга, пока Ханемия не сдался и не посмотрел в другую сторону.       — Твой друг… похож на моего старого знакомого.       — Ах… медоед, о котором ты рассказывал?       — …Нет… золотой лев.       Такемичи глубоко вздохнул и откинулся на спинку стула, улыбаясь.       — Если это тот же человек, то здорово. Если это так, вороне просто нужно искренне извиниться, и, может быть, золотой лев простит ворону.       Мороженое во рту было таким холодным, что сердце Кадзуторы онемело. Простит? А заслуживает ли он прощения?       Наблюдая за блондином-подростком, радостно поедающего мороженое, Казутора отметил, что по какой-то причине рядом с этим человеком, в его голове царил полный беспорядок.       — Кто ты?       — …Ты мне доверяешь?       —…       — Так, как тебя зовут?       Казутора молчал, он не собирался называть своё имя. Но Ханагаки, очевидно, уже знал, он намеренно спросил имя другого человека, чтобы он случайно не назвал его. Всё должно быть в правильном хронологическом порядке, который он знает.       Такемичи пожал ему руку.       — Кстати, забудь о золотом льве, лучше скажи, как ты думаешь, что именно следует подарить?       Наблюдая за прохожими, Казутора медленно сказал:       — Раз уж он человек, который дорожит счастливыми моментами из прошлого и любит друзей, то тебе следует подарить что-то, что ты сделаешь сам, что-то, что ты сможешь оставить надолго с этим человеком. Даже если оно порвётся, ему это понравится.       Это не обязательно должно быть дорого, но это не должно быть украдено. Подойдет и обычный подарок.       Не совершайте ту же ошибку, что и он.