Comeback/Возвращение

      Бум!       Железная труба упала вниз, разбив переднюю часть машины ниже. Кисаки был оглушён, когда человек позади него схватил его за воротник и захохотал.       — Как вовремя! Ты чуть не умер!       Баджи тоже был ошеломлён, как вдруг другой человек позади него пнул его, отчего Баджи упал, скатившись по нескольким машинам, а когда поднял голову и увидел кто это, то в гневе стиснул зубы.       — Чёртов Санзу! Я тебя убью!       Санзу смотрел сверху вниз, не отвечая, его высокомерный вид напоминал бога, смотрящего с неба, шрамы по обеим сторонам его губ становились всё более и более странными.       Человек, тот, кто как раз вовремя вытащил его из-под смертельного удара Баджи, позади Кисаки отпустил его воротник. Он застыл как камень. Кисаки сглотнул слюну, сердце бешено колотилось, словно хотело вырваться из груди, он произнёс имя своего героя, которого сразу узнал, даже не взглянув на него:       — Ханагаки Такемичи…       Увидев героя Кисаки, Баджи взревел:       — Такемичи, проваливай! Не стой у меня на пути!       Такемичи вздохнул.       — Возвращайся в Тосву, Баджи.       — Если хочешь остановить меня — убей, — усмехнулся тот.       Такемичи на мгновение замолчал, затем слабо улыбнулся, сказав:       — Знаешь, я ведь не Чифую.       Как только он сказал это, Пеян и Осанай внезапно появились сзади Баджи, атакуя его, Санзу также ударил спереди. Баджи один сражался с пятьюдесятью людьми, из-за чего уже потерял много сил, а идти против троих монстров, которые до сих пор скрывали свою силу, действительно было невозможно.       Кисаки тупо наблюдал за моментом, когда ситуация изменилась, не в силах поверить в происходящее, нерешительно пробормотал:       — Такемичи… ты…       Названный взял салфетки и сунул Кисаки в руку, а затем спустился к битве между остальными четырьмя, спокойно произнеся:       — Останови кровотечение.       Кисаки безучастно смотрел на другую спину, спину, за которой он следил годами, спину, которой он завидовал до безумия, и спину, которой он восхищался до ненависти к себе за свою глупость.       Внизу Осанай и Пеян крепко держали Кейске за руки, а Санзу прижал голову Баджи к крыше автомобиля. Баджи увидел приближающегося Такемичи и закричал:       — Вы не можете остановить меня!       Такемичи встретился взглядом с Баджи и сел на него сверху, с бесстрастным лицом он вытащил нож и высоко поднял его. Глаза у Баджи расширились, когда он услышал, как губы Ханагаки шевельнулись и что-то сказали.       Зрители были поражены. Дракен, стоящий внизу, сражался с Ханмой, и вместе Казутора заметил ситуацию наверху, запаниковал и закричал:       — Такемичи! Не надо!       Там, наверху, Такемичи безжалостно ударил Кейске ножом, тот взревел от боли и потерял сознание. Глядя на ужасающую сцену, все снизу были в шоке.       — Нет! — закричал Чифую, побледнев.       Такемичи встал и резко вытащил свой нож, красные капли крови с ножа брызнули ему на лицо, но на лице всё ещё не было каких-либо эмоций, как будто он только что не убил человека. Осанай взял тело Баджи на руки и шаг за шагом следовал за Такемичи вниз, кровь, ослепительно красного цвета, капала из тела Баджи до самого низа.       Все были удивлены. Мицуя подбежал, но был остановлен Пеяном, Мицуя был так настойчив, что не мог контролировать свои эмоции, взревев:       — Чёрт возьми, Пеян, уйди с дороги! Ты будешь просто наблюдать, как умирает друг Па-чина?!       Пеян поджал губы и ничего не ответил, они с Санзу продолжали остонавливать всех желающих броситься к Баджи и Такемичи.       — После этого Па-чин вернется, это последний раз, когда я смогу сражаться с третьим отрядом. Надеюсь, ты сможешь помочь мне, несмотря ни на что, хорошо?       Пеян сразу же кивнул, не задумываясь, возможно, потому, что он настолько доверял Ханагаки, что без колебаний следует за ним. Однако ему не понравились два слова «последний раз», потому он сбивчиво спросил:       — Ты же сможешь присоединиться к третьему отряду позже, Такемичи, почему в «последний раз»?       Тот внезапно замолчал, не отвечая, отчего Пеян всё больше и больше смущался, долго ожидая, в конце концов, увидев лишь улыбку Такемичи, только его грустные глаза выдывали его.       — Если это возможно, я действительно хочу быть со Свастонами до конца своей жизни.       Подойдя к Казуторе, Такемичи приказал Осанаю бросить Баджи на землю. Несмотря на то, что его так резко бросили, а Баджи всё ещё не проснулся, Чифую запаниковал ещё больше, слёзы наполнили его лицо.       Баджи мёртв, Баджи действительно мёртв.       Казутора тоже тупо уставился на тело Баджи перед собой, в то время как светловолосый подросток, всё ещё держащий в руке окровавленный нож, смотрел прямо в изумленные глаза Казуторы и спокойно сказал:       — Я уже убил Баджи, Казутора. Ты доволен?       Казутора шевельнул губами, но ничего не смог сказать.       Небо было усыпано звёздами, дул лёгкий ветерок, а колокольчик в серьге Казуторы звенел, как биение его сердца.       Сидя на высоком холме, где он с кроликом праздновал свой день рождения, из-за того, что он так волновался, его руки были покрыты потом, а грудь сжималась до того, что стало трудно дышать, голос срывался:       — Ты будешь на стороне Майки или на моей, Такемичи?       Тот замолчал. Сердце Казуторы, казалось, ёкнуло, он сжал кулаки и посмеялся над самим собой. Конечно, в этом вопросе все будут на стороне Майки, никто не захочет встать на его сторону. Внезапно Такемичи схватил его за руку, наклонил голову и улыбнулся.       — Я обещал тебе в твой день рождения, я всегда буду рядом с тобой, несмотря ни на что.       На лбу Дракена выступила вена, когда он ударил Ханму и закричал:       — Чёрт возьми, Такемичи! Что ты делаешь? Ты предаёшь Свастонов?!       Такемичи невинно склонил голову вбок.       — Баджи предал Свастонов, забил чуть ли до смерти капитана Кисаки, но я всегда был на стороне Свастонов, поэтому и победил Баджи?       Дракен напрягся, Чифую внезапно бросился на Такемичи, ударив того по лицу так сильно, что Такемичи попятился, и у него из носа пошла кровь.       Санзу стиснул зубы, он ясно видел, что это случится и мог отреагировать, но был вынужден стоять на месте. Если бы не специальное предупреждение Такемичи, Санзу ни за что не подпустил бы никого ближе, чем на метр к окружающей территории того.       Несмотря на то, что Такемичи сказал позволить Чифую бить его так, как он хочет — пусть бьёт его, но, по мнению Санзу, одного удара было достаточно. Увидев, что Мацуно собирается продолжить бить Такемичи, Санзу немедленно ударил того. Глаза его были холодными и бесстрастными, когда он сказал:       — Прикоснись к нему ещё раз — и ты труп.       Такемичи слегка коснулся окровавленного носа на своём лице, его голова начала немного болеть, он проклял чёртов симптом, который снова начинает проявляться.       Чифую сел на землю с замешательством в глазах, мучительной болью, даже не зная, было ли это от взгляда на тело Баджи перед ним или от подорванного доверия.       — Счастливого сотрудничества, партнёр.       — Я буду защищать Баджи, доверься мне, Чифую.       Тело Мацуно задрожало, не в силах ничего сделать, кроме как расплакаться.       — Такемичи, ты сказал, что защитишь Баджи… Ты сказал довериться тебе…       Такемичи лишь слабо улыбнулся.       — Ты такой наивный, Чифую. Я на стороне Свастонов, но в истории Майки, Баджи и Казуторы я на стороне Казуторы. Это не так уж и сложно понять, не так ли? — сказав это, Такемичи повернул голову и счастливо улыбнулся Казуторе. — Эй, Казутора, ты доволен? Я убил человека, который был с тобой в тот день, но не попал в тюрьму… Я… заставил Майки страдать. Ты счастлив?       Казутора всё ещё тупо смотрел на труп Баджи на земле, его глаза были совершенно рассфокусированы.       — Баджи предал тебя, Казутора.       Казутора был ошеломлён.       — Он присоединился к Вальхалле, чтобы защитить Свастонов.       Неосознанно сжав кулак, Казутора задрожал всем телом. Баджи предал его, Баджи действительно предал…       Каждый предаст, в конце концов, никто не будет на его сторону.       Нет, есть один человек…       И он рядом с ним глубоко вздохнул, а затем лёг на траву, спокойно улыбаясь, и сказал:       — Если ты так сильно ненавидишь Майки… Я заставлю Майки страдать так, что жизнь будет ему казаться хуже смерти.       Казутора был поражён, и прежде чем он успел спросить, услышал, как Такемичи продолжил:       — В мире есть три человека, которые, если они все умрут, Майки совсем отчаится. Первый — Шиничиро.       Казутора молчал, его пальцы задрожали.       — Второй — Дракен, а третий — Баджи.       — …       — Казутора, ты убьёшь Дракена… а я убью Баджи.

***

      — Что ты творишь, Такемичи?       Все были поражены, это был голос Майки.