Comeback/Возвращение

      — Эмма!       Такемичи стоял перед воротами Сано, махая рукой, когда Эмма радостно побежала открывать ему дверь. Прошло три дня после школьного фестиваля, Такемичи уже неделю не навещал Шиничиро. Сегодня выходной, поэтому он позвал Эмму, Майки, Баджи и Казутору, чтобы они пошли вместе.       Из-за электрических искр между этими тремя после школьного фестиваля Такемичи не был уверен, помирились ли они на самом деле или нет. Он будет свидетелем того, как трое парней пожимали друг другу руки перед Шиничиро. Для того, чтобы быть уверенным.       Такемичи стоял, осматривая дом внутри. Раньше, когда он приходил в дом Сано, он шёл только прямиком в комнату Майки, точнее, на старый склад Шиничиро, отдельный от главного дома. Теперь он может посмотреть, что находится внутри главного дома, как он выглядит.       Он вежливо поприветствовал дедушку Майки и Эммы, который отложил газету и улыбнулся ему, как обычный пожилой человек, спрашивающий о его учёбе и о том, какие у него отношения с Майки и Эммой.       Эмма надела фартук, чтобы приготовить завтрак, и повернулась, крикнув:       — Майки! Просыпайся!       Дедушка Сано также с радостью пригласил Такемичи разделить с ними завтрак, Такемичи же не посмел отказаться и сел за стол. Закончив есть, он увидел, как Майки в футболке с длинными рукавами шаг за шагом направляется в столовую, его голова всё ещё наклонена вниз, волосы взлохмачены, как воронье гнездо, глаза закрыты, а изо рта течёт слюна. В целом, он похож на лунатика.       Такемичи был ещё более удивлён, увидев старое полотенце в руке Майки, и прикрыл рот, чтобы сдержать смех. Он поднял руку, показав ей быть тише, и Эмма тоже поджала губы, сдерживая смех, про себя думая, что её глупый брат скоро будет очень жалеть.       Майки склонил голову и пробормотал:       — Завтрак…       — В следующий раз приходи раньше! Ты слишком поздно! — отругала его Эмма.       Майки проигнорировал её и как обычно поздоровался с дедушкой, но, похоже, дедушка Сано привык к этой сцене, поэтому продолжал спокойно читал газету, поздоровавшись в ответ. У Майки всё ещё были закрыты глаза, по памяти он прошёл к обеденному столу и сел, не заметив, что в доме есть ещё один человек.       — Эмма, я же сказал тебе пожарить мне омлет с обеих сторон… — проворчал он. На это Эмма цокнула языком, сказав:       — Почему бы тебе не сделать это самому?       Увидев, что Майки сидит за столом, всё ещё держась за старое полотенце и не собираясь отпускать его, Эмма была смущена этим из-за присутствия Такемичи и тихонько отругала брата:       — Выброси ты уже это полотенце! Ты используешь его с детства, и сейчас оно уже слишком старое.       Майки всё ещё был сонным и отказывался открывать глаза, хотя бы чтобы осмотреться, взял хлеб и сказал:       — Нет… это моя жизнь… Без него я не могу спать… Дай мне бутылку соевого соуса.       Эмма закатила глаза и сунула бутылку соевого соуса в руку своего глупого брата. Она и так старалась его разбудить, но поняла, что во всём будет виноват он, что бы то ни было. Майки по-прежнему не обращал внимания, засыпая, пока завтракал, махнул рукой и спросил:       — Где мой мисо-суп?       Такемичи поджал губы и улыбнулся, пододвинул мисо к тарелке с омлетом и тихо сказал: «Вот».       Майки всё ещё не осознал его присутствие, он взял миску мисо, чтобы отхлебнуть, как внезапно его глаза широко раскрылись, перед собой он смутно увидел парня, блондина-подростка, который смотрел на него, подперев подбородок рукой, поджимая кулак, чтобы скрыть губы, скривившиеся в улыбке. Майки тут же поперхнулся супом и закашлялся, пока его лицо не покраснело.       Эмма усмехнулась. Он это заслужил.       Такемичи заметил, что Майки задыхается, и несколько забеспокоился, поэтому тихо спросил:       — Ты в порядке?       Майки неловко вытер прилипший ко рту суп, как курица с едой, застрявшей в волосах.       — Т-Такемучи?       — Эм-м, да, я.       Майки в панике попятился, в его голове царил беспорядок. С каких пор перед ним сидит Ханагаки? Он заметил, как Эмма закрыла лицо руками, и сразу догадался, что тот видел всё происходившее. Руки Майки задрожали, всё лицо покраснело, он не знал, потому ли это, что он только что подавился супом, или из-за чего-то ещё.       Майки внезапно убежал, оставляя Такемичи в замешательстве склонить голову.       В воспоминаниях, когда Дракен отвёл его в дом Майки, сонный Сано даже сказал ему не кричать так громко по утрам. Теперь, когда он был тих, тот начал паниковать, но из-за чего?       Такемичи встал, чтобы помочь Эмме убрать со стола. Дедушка Сано поднял газету, чтобы закрыть лицо, но дрожащая газета выдала его. Эмма, державшая чашку, тоже задрожала. Оба тут же разразились громким смехом, который был слышен по всему дому, от чего глаза Такемичи расширились.       Дедушка отложил газету и уже не выглядел таким серьёзным, как раньше, его светлые глаза смотрели на Такемичи.       — Ты молодец! Отныне этот дьявол больше никогда не посмеет приходить на завтрак поздно! Ха-ха! Его лицо, когда он в панике, такое смешное!       Такемичи:       — …?       Он схватил Такемичи за руку и пожал её, выглядя ещё более ребяческим, чем Майки, и взволнованно сказал:       — Отныне постоянно приходите в дом Сано, будем завтракать вместе!       Такемичи:       — …?       Ладно?       Получив возможность отомстить, Эмма оставила мытьё посуды позади. Она вытерла руки и быстро потащила Такемичи в комнату Майки, не спрашивая и не стуча, вышибла дверь и вошла.       Майки держал в одной руке зубную щётку, в другой — брюки, его волосы были растрепаны, как воронье гнездо, и он выглядел крайне спешащим. Такемичи взглянул на одетого в шорты Майки, а затем кивнул, сказав через несколько секунд:       — Ты можешь просто… не торопиться. Не нужно спешить. Я подожду.       Майки, чей рот забит пеной от зубной пасты:       — …       Эмма спряталась за Такемичи, беззвучно смеясь, и радостно сжала кулаки, подняв их к небу.       Наконец-то кто-то сможет исправить её глупого упрямого брата!       Майки на мгновение остолбенел, его лицо покраснело, он поперхнулся зубной пастой, поэтому запаниковал ещё больше, быстро натянул штаны, схватил рубашку, которую до этого не носил, и спрятался в углу комнаты, но настолько растерялся, что даже не смог нормально надеть рубашку.       Эмма свободно танцевала чунга чангу, представляя как за её спиной взрываются гордые фейерверком победы.       Такемичи странно посмотрел на брата и сестру, ничего не понимая, насколько безумны были в последнее время окружающие его люди…       — Я написал тебе сообщение, но ты его не прочитал.       Услышав слова Такемичи, Майки взял телефон, чтобы проверить. Тот написал ему в двенадцать часов ночи, в это время Майки уже спал, и пришёл к нему домой рано, ещё до того, как он проснулся, чтобы он мог прочитать это сообщение.       Вспомнив, что Ханагаки видел весь его дурацкий процесс пробуждения, Майки пожалел, что не может сейчас побиться головой о стену.       Увидев, как Майки изо всех сил пытается завязать волосы, но возможно из-за того, что обычно Дракен тот, кто делает ему причёску, теперь он ничего не может сделать сам, и Такемичи почувствовал себя виноватым, подошёл и забрал расчёску из рук Майки, сказав:       — Садись на стул, я тебе их завяжу.       Майки был ошеломлён, когда расчёску вырвали из его руки и так как он всё ещё был растерян, Такемичи пришлось подтащить его к стулу и заставить его сесть. Рука Ханагаки погрузилась в его волосы, медленно двигая расчёской, чтобы распутать их. Майки онемел, работа его мозга официально остановилась на месте.       Волосы Майки были мягкими, поэтому Такемичи неосознанно ещё немного прикасался к ним, а затем попытался представить, как кто-то другой завязывает Сано волосы, как Баджи. Видя ошеломление Майки, Такемичи поджал губы и попытался завязать ему волосы.       Баджи и Казутора получили текстовое сообщение от Такемичи с просьбой прийти в дом Майки. Баджи был прекрасно знаком с каждым уголком дома Сано, как и Казутора, который тоже приходил в дом Майки, чтобы поиграть с Дракеном и Баджи, так что их это не затруднило. Они пошли прямо в комнату Майки и увидели сцену внутри.       Со светящимися глазами Такемичи играл с волосами Майки, он счастливо улыбался, когда руки тянули волосы из стороны в сторону, пытаясь собрать их все, но сам обладатель волос смотрел так тупо, будто потерялся на девятом небе.       Эмма закончила переодеваться, встала на цыпочки, чтобы заглянуть внутрь, и была ошеломлена. Кроме Дракена, Майки никогда никому не позволял прикасаться к своим волосам, даже Эмме, которой хотелось хотя бы раз погладить его по голове.       А ведь теперь есть кто-то, кто не только не завязывает волосы, но и трёт, и гладит их, и играет с ними, а её брат, которому обычно трудно угодить, молчит и позволяет тому делать всё, что хочет?       Вздрогнув, Ханагаки поднял голову. Трое человек, Баджи, Казутора и Эмма, стояли перед комнатой и смотрели на него широко открытыми глазами. Такемичи в замешательстве распустил все волосы Майки. Как у ребенка, уличённого в неразрешённой игре, уши Такемичи слегка покраснели, он быстро схватил Майки за волосы и аккуратно завязал их, неловко направляясь к двери.       — Пойдемте.       Казутора вдруг тоже захотел отрастить себе длинные волосы. Тогда ведь его кролик будет играть с его волосами тоже, верно?       Баджи задумался, вдруг поджал губы и прикрыл рот рукой, в то время как его уши слегка покраснели.       Эмма закатила глаза и посмотрела на троих мальчиков, которые всё время краснели и думали о чём-то глупом, разозлилась, быстро схватила Такемичи за руку и потянула его как можно дальше от других парней.       Стоя перед тремя мотоциклами, Такемичи вздохнул, наблюдая, как трое парней вновь начали сцену: «На каком мотоцикле будет ездить Такемичи сегодня?». Эмма, которая также видела, как Майки и Дракен дерутся, чтобы Такемичи сел к одному из них. Теперь, наблюдая за происходящим, она цокнула языком.       Хотела бы она иметь собственный мотоцикл, чтобы Такемичи сидел с ней.       Когда тот заметил невидимую искру, которая вот-вот вспыхнет между этими идиотами, Такемичи решил, что Майки будет поедет с Эммы на кладбище и обратно, а он поедет с Казуторой на кладбище, а Баджи — домой, разрешая ссору.       Майки закатил глаза и собирался возразить, когда Казутора и Баджи тихо пригрозили:       — Следи за своими волосами.       Майки:       —…       Баджи, Майки и Эмма какое-то время злобно переглядывались. Такемичи же спокойно позволил Казуторе одеть ему шлем, как будто он к этому привык, не замечая, как Ханемия, завязывая ремешок шлема, сделал вид, что случайно коснулся его щеки.       У троих, двое парня и одна девушка, горели внутри. Парень с татуировкой тигра оглянулся, уголок его рта приподнялся, взгляд был высокомерным, когда он поднял свой подбородок. Как только Такемичи сел на мотоцикл, он схватил обе стороны рубашки Казуторы, который прищурился, взглянув Майки и Баджи. Тон его голоса в ушах двух парней не мог звучать более самолюбиво:       — Я и Такемичи поедем первыми.       Сказав это, он тут же нажал на педаль газа так быстро, что человек, сидевший позади него, тут же обнял его за спину. Казутора выехал довольный, оставив позади двух парней и девушку, которые были настолько злы, что тряслись.