Арсений и картина

Арсений умирает от голода. Он не ел около двух недель. Он был жив только благодаря воде, которую, к счастью, пока еще не отключили. Денег нету. Раньше картины Арсения пользовались большой популярностью. Но, в один момент, весь интерес к нему и его картинам исчез. Сейчас он заканчивает свой очередной «шедевр». Небрежные мазки маслом, головная боль, неимоверный голод и жажда, а также кости, которые стонут от холода и долгого нахождения в одной позе. Поспать Арсению и не снилось, ведь из-за всего стресса который он испытал за последние несколько лет, появилась бессонница. Живот скручивало так, будто парня бурили огромным сверлом. Желудок начал поедать сам себя уже давно. Голова кружилась и раскалывалась. Кажется, что по ней кто-то бьет с размаха кувалдой при этом крутя в центрифуге. Сил нет. Всё, на что хватает молодого человека, так это на то, чтоб поднять кисточку над холстом. Дом был пустой. Однокомнатная квартира без обоев, нормального пола и освещения. Всё что было в ней, так это загаженная красками раковина, табурет, стол для рисования и Арсений, сгорбившийся в три погибели. Окно местами было целым. Стекло практически полностью было в трещинах, из-за которых, иногда, образовывались дыры. Отопление отключили еще в конце весны, а сейчас уже конец сентября. Сначала было не сложно, но теперь, потихоньку, начинает холодать. Из одежды была только кофта, в которой Арсений проходил долгое время, и легкая весенняя куртка. Пока что он только сидит на ней, чтоб не отморозить костлявый зад, но, совсем скоро, ее придется надеть. Родных или знакомых у парня не было. Когда популярность была на пике, он считал, что денег ему хватит до конца жизни. Как оказалось, жизнь может быть слишком сурова к таким высокомерным людям как Арсений. По этой же причине он потихоньку стал обрывать связь со всеми, кто был в его окружении. Родители, прочие родственники, близкие знакомые и даже его менеджер. Все, кого он знал, были отвергнуты им же. Все, кроме девушки. Только она оставалась с ним несмотря ни на что. *** - Зачем я только взял зелёный... Я же им не пользуюсь… Стоит закрытый… Может его как-то продать?... А вдруг пригодится… Даже мысли у Арсения текли медленно и тягуче, будто смола. Говорить сил не было. Загрязненный воздух еле как проходил через его легкие. Пыль, сажа и просто грязь прилетали через разбитое окно. Спасибо хоть была решетка, через которую даже сам Арсений при большом желании не пролез бы. Штрих за штрихом проявлялся рисунок. Мазок синим, мазок белым, мазок красным.. Шея, челюсть.. Арсений сам не до конца понимал, что именно пишет. Похоже на девушку, но что-то в ней было не так. Глаза? Волосы? Их не было. Лишь очертания нижней половины головы. Верхняя половина была исписана сине-белыми мазками масла. Красные губы, изящный носик, причудливые изгибы лица. Фона практически не было. Иногда в глазах темнело, и из-за этого некоторые мазки получались неудачными. У Арсения были странные стандарты, поэтому на картину приходилось тратить немало краски, от чего она становилась толстой и, местами, неуклюжей. В квартире выше послышались шаги. Немало людей собралось в малюсенькой комнатке над художником. Слышались тихие разговоры. Через несколько минут заиграла приглушенная музыка , активная и жизнерадостная. От нее голова начинала болеть еще сильнее, а еще появился звон в ушах. После пары мгновений молодой человек почувствовал, что стол немного трясётся. - Танцы… В таком состоянии работать Арсению не получается. Шумы и тряска слишком сильно мешают сосредоточиться. Собравшись с силами и встав из-за стола, Арсений взял куртку и постелил ее на холодный бетон. Выпив немного воды из-под крана, он лег на «кровать». Сейчас парень настолько худой, что аж может почувствовать насколько пол холодный каждой своей косточкой. На улице уже темнеет. Наверное, часов восемь вечера. - Попробую… Поспать… Музыка напоминала Арсению о времени, когда он жил беззаботной жизнью. Машины, квартиры, техника и еще много чего, о чем сейчас парень даже и мечтать не может. Популярность и деньги покинули его также быстро, как и пришли. *** - Почему все сложилось именно так? ... Лучше бы этой славы и не было… Слава… Именно так звали его девушку. В глазах Арсения – самая прекрасная женщина на земле. Муза, вдохновительница, надежная опора, и просто один из важнейших людей в его жизни. Вместе они прошли через огонь, воду и медные трубы. Прошли через падения, когда художник терял всякие смыслы, и взлёты, когда его картины стали продаваться за бешеные деньги. Но, в один момент, Слава стала требовать слишком многого, поэтому Арсению пришлось уйти от нее. На короткий промежуток времени он перестал рисовать картины. Вернувшись, он написал несколько изумительных картин. Но людям, по какой-то причине, они перестали нравиться. Всё было так же, как и раньше, даже лучше. Он избавился от всех тех тягот, что были у него раньше, и теперь, без этого груза на плечах, работает в поте лица. Но СМИ и народ перестали следить за его творчеством. Парень не знал, что ему делать. Арсений продолжал попытки рисования картин. Качество их только росло. Появлялись новые смыслы и стили. Но, несмотря на это, со временем, они стали продаваться всё хуже и хуже, всё дешевле и дешевле. Сперва молодому человеку пришлось продавать машины, потом квартиры, технику, неудачные картины, а затем и всё что у него только оставалось. Роскошь и богатство улетучились, как и желание Арсения рисовать. *** Сейчас Арсений лежал на практически ледяном полу. Сам он был худее спички, а кожа была бледнее белой краски. Голова все так же кружилась, а в ушах звенело. Живот болел неимоверно, будто его прямо сейчас живьем вскрывают. Ещё и тошнить начало несколько дней назад. Не ясно чем, но кажется желчью. Музыка не прекращалась еще долгое время. Громкость и тряска не позволяли Арсению сосредоточиться хоть немного. Мысли перебегали от одной к другой, мелькали, будто фонари вдоль трассы. - Как же долго… Руки немного онемели. Неужто настолько сильно он устает от простых мазков кистью? Изредка появляется прилив сил, благодаря которому молодой человек может пройти около километра. В таких случаях он берет картины которые успел нарисовать и идет до ближайшей набережной, где сможет продать картины за сущие гроши. Такого прилива сил у него не было уже около двух недель. Не ясно, появится ли он вообще, но хочется верить, что будет. Иначе, конец Арсения вот-вот и настанет. Умирать совсем не хочется. Хоть Арсений и понимал, что смерть наступит, но не думал, что это случится настолько скоро. Уже сколько раз казалось, что именно эта картина обязательно получится, что именно ее захочет за дорого взять мимо проходящий богач. И с каждым разом это чувство становилось всё сильнее. Но неожиданно, сейчас... Что-то странное ощутил Арсений внутри себя. Это чувство было ранее неизвестно ему. Неужто тот самый прилив сил, но в куда большем объеме? Нет, это чувство совершенно иное. Совершенно противоположное. Как будто… Из тела уходила жизнь.. И это было ужасающе. Арсений перестал летать в облаках и мгновенно вернулся на землю. Руки, ноги. Они онемели. Двигать пока еще может, но он ими ничего не чувствует. Как будто ему, вместо рук и ног, пришили куски ваты. Тошнит сильнее обычного. Головой двигать тоже возможно, так что на всякий случай Арсений повернул ее на бок. Звон в ушах и боль в животе, на удивление, немного стихли. Значило ли это, что и органы начинают неметь? Даже думать о таком было страшно. Музыка сверху не прекращалась. Она была все такой же веселой и жизнерадостной, как несколько часов назад. Топот ног и громкий смех с разговорами тоже не прекращались ни на секунду. - Неужто… Я так и умру… Под крики радости других… Мысли начинали течь все медленнее и медленнее. В глазах темнело. Руки и ноги уже практически не чувствуются. К горлу подступала теплая жидкость. Вот-вот вырвет. Но Арсению уже было все равно. Он принял свою учесть. Все, что он сделал в этой жизни, было далеко позади, неважным. Он живет здесь и сейчас. Или уже не живет? ...