***
— А почему, собственно говоря, Ринда? Сюда добровольно не едут. Ты ведь мог отказаться от заказа. — Мог, — в который раз сухо отвечал Сергей. Арс уже около часа пытался разговорить собеседника, и по прежнему все, что он о нем знал, оставалось одно только имя. Единственная тема, на которую ведьмак отзывался длиннее пары слов, была охота на чудовищ, и бард бы охотно слушал про нее до утра, но все же вряд ли такую информацию ждали от него в Нильфгаарде. — Ну так в чем причина, Серёж? — настаивал уже без стеснения он, разгоряченный алкоголем и скрытым раздражением, которое выражалось лишь в том, что он неистово крутил на пальце кольцо. — В плате. — Могу предположить, весьма недурной. Ведьмаки, как говорят, без денег и пальцем не шелохнут. Но к черту предрассудки, — усмехнулся бард. — Действительно, платят много. — Заказ уже давно давали, так почему только сейчас? — все выпытывал он. — Раньше давали мало. За копейки подставлять шею в улей никто не будет. — Мне жаль тебя разочаровывать, но сколько ты ждешь, что капитан заплатит? Сколько в его прошении написано? У него не думаю, что водится много денег. Здесь — и то пьет задарма, а остальное просадил в городе. Орден давно не тот, что прежде. Боюсь, тебе придется перебиться копейками. — Мне не он платит. — Но он же о тебе просил. Раз так, то… Неужто городской совет Ринды раскошелился? Или, хм-м, Третогора? Сергей вздохнул, допивая свою пинту пива. Судя по его виду, для него пиво было едва ли крепче кваса, так что попытка Арса его разговорить попойкой превратилась просто в пытку, и не известно, для кого более мучительную. — Меня нанял король. Перед ним мне слово держать, и он мне платит, а не ваш рыцарь, — сухо промолвил Сергей, щуря на него кошачьи глаза. Арс на секунду даже обомлел и сжал пальцами кольцо. Вот так просто? А до этого и двух слов из себя выдать не мог? — Вон оно как. Не генерал, а сам король? Вот это у меня материал получится... Да, у него действительно деньга найдется. Интересно… А нам везёт! Может, мне и не придется уезжать. А то еще немного — и бросил бы я эту дыру. Ты прям вовремя приехал. Он высказал то, что думал, совершенно не задумываясь о «недопониманиях». Такова была его тактика как шпиона. Он был настоящим мастером слова, и правда из его уст часто воспринималась иначе, чем была на самом деле, что было ему же на руку. Таким образом он врал гораздо меньше, чем его коллеги с напридуманными легендами. Например, он и правда думал вскоре уехать, если бы ситуация в городе не изменилась бы. Но в этих обстоятельствах все бы сочли, что он рассматривал переезд из-за проклятых монстров. На самом же деле его гораздо больше тревожили профессиональные проблемы: отсутствие новостей и крайне скудная информация для доносов. Он уже долго не связывался с Нильфгаардом просто потому, что доносить было нечего. А ведь от этого зависел его хлеб. Одними песнями много не заработать… — К-хм… А кстати, что тебя задержало? Ведьмак отпил из своей кружки несколько добрых глотков и насупил брови. — Пара заказов под Оксенфуртом. — Да ведьмаки в это время года нарасхват, как погляжу. Заказов много, да? — Всему виной война. — А может, всё благодаря войне. Все зависит, с какой стороны посмотреть, — улыбался Арсений. — Если бы не капитан и его рапорт, Ринда бы еще долго была полна всяких гадюк. — Эндриаг, — негромко поправил ведьмак. Арс прыснул, пряча улыбку за пенной кружкой. — И насчет рапорта я ничего не знаю. Король послал за мной, дал заказ, сказал, что меня встретят. Ему нужна Ринда, а меня это не касается. — Что значит «нужна»? Резко понадобилась? Для какой-нибудь новенькой виллы? А раньше? — спрашивал Арс, строя из себя дурачка и весьма убедительно. — Забыл, что Ринда существует, и опомнился только сейчас? Чудное место, зря он так. Сергей взглянул на него, хмуро улыбнулся. — А ты не понимаешь? Арс поджал губу: — Куда мне! Я ж не придворный, и не армейский. А для виллы тут очень даже, озеро приличное, люд веселый, теперь еще и округа безопасная. Ведьмак вздохнул, окинул взглядом таверну. Подождал, пока трактирщик пройдёт мимо, а группка солдат за соседним столом продолжит ржать над несмешной историей. — Помнишь руины? — Разумеется. Я их не забуду. Это изящное величие, кричащую душу, эти… — он томно вздохнул, — смердящие трупы у каждой мраморной арки. — Отлично, — перебил он его акт воспоминаний. — Генерал считает, это идеальное место для лагеря. Король это поддержал. — В смысле, лагерь? Партизан? Ведьмак кивнул. Арс сперва нахмурился, нагнувшись над столом ближе к наемнику, потом отпил пару глотков из кружки, и уже после просиял. — Да не в жизнь! Здесь, под самым носом нильфов? — Завтра к вечеру здесь должна будет проехать пара телег, — безэмоционально и тихо проговорил он. — Только пара? — И небольшой конвой. — Я представлял лагерь немного… масштабнее, — он скис, доставая из небольшой сумки тетрадь. — Король не хочет, чтобы об этом прознали в городе. — Оно и ясно, — рассмеялся бард, наконец выкладывая на стол свою записную книжку. — Это же у черных тактика использовать партизан, а раз тут, как всем известно, та еще дыра с монстрами, черным и в голову не придет, что в лесу засада. А если слухи об этом долетят до нильфов, то Эмгыр сам использует это в свою пользу. А до нашего короля, как до высокой лошади, дойдет не сразу. — Какой лошади? — изумился Сергей. — М-м, с длинными шеями и рожками, пятнистые такие. В Зеррикании живут, ну или где-то там. Видел в учебниках. Голова у них далеко от туловища, так что там пока долетит, уже и поздно реагировать будет. Ведьмак усмехнулся, едва показав зубы, а Арс тихонько черканул под балладой в своей книжке все, что сейчас узнал. — А что ты пишешь? Подвыпивший, бард сразу и не понял, что лучше было бы записать все после беседы, а не сейчас, но у него была веская причина для этого: — Я боюсь забыть, — честно проговорил он, выводя последние буквы. — О чем? — Сейчас на ум так и находят рифмы, — уже не так честно, но так же уверенно ответил Арс. — Утром же ничего не вспомню. — Новая баллада? — Может быть. — А там, в лесу. Ты пел о чем? Арс тут же оторвал глаза от блокнота. — Как это "о чем"? О любви! Красивой, нежной, пылкой, но несчастной. — А почему несчастной? — спросил ведьмак тихо, заглядывая в его живые глаза, блестящие аквамарином. — У эльфов нет счастливых легенд о любви. Это несчастный народ, но оттого их истории такие живые. Я раньше часто пел их песни, переводил их на всеобщий, чтобы их понимали все. — А сейчас? — Что сейчас... Пою о ковирце, о Белой Королеве, о… Короче говоря, о войне. — Почему? — За это больше платят, — грустно хмыкнул он в ответ, словив себя на том, что допрос ведьмака вдруг превратился в допрос его самого. — У нас больше общего, чем кажется, если так подумать, — усмехнулся он и решил, что это самое время для незатейливого тоста для прекращения расспросов. Он вскинул руку с выпивкой кверху, широко улыбаясь. Сергей кивнул, тоже поднял свою полупустую кружку, но не так высоко над столом. — За то самое общее, каким бы оно грустным не было. Они выпили. Близился вечер, и потихоньку в таверну начали стекаться городские, а из комнат выползали постояльцы. Наступало время, когда обычно Арсений давал свои выступления. Это его развеселило. Он предложил ведьмаку остаться и послушать. — Вместо тысячи слов о том, что я пою, я могу просто тебе это продемонстрировать, — хихикнул он, вылезая из неудобного стола, в один присест допивая свое пиво и сбрасывая все, что было на столе — за исключением чужой кружки, спасенной самим ведьмаком. Алкоголь растопил его тело и заплетался на языке. Впрочем, вскоре тут не осталось трезвых, за исключением ведьмака — алкоголь так и не одурманил его — который слушал его музыку внимательнее прочих. Арсений спел свой репертуар из пары не особо длинных баллад, «разогрев» публику и оставив напоследок всеми любимого ковирца. В планах перед ним у него оставалась лишь еще одна, старая поэма. — Дамы и господа, я не мог и мечтать о более отзывчивой публике. Спасибо! Сегодня у меня замечательное настроение, уверен, у вас тоже. — Да! Пой, мэтр, еще одну! — Непременно! Сегодня мне напомнили об одной интересной поэме, которую я уже давно не вспоминал. Думаю, вы тоже оцените. Он уперся о стойку, вздохнул пару раз, а настроившись, подмигнул какой-то незнакомой ему горожанке, и начал играть. Пальцы действительно отвыкли от этого проигрыша, было так трепетно вспоминать, как, словно слезы, стекали ноты со струн, предваряя его песню, любовную трагедию, эльфскую легенду, прекра… — Не, ну опять заладил, — вдруг включился захмелевший капитан, все так же сидя за своим излюбленным столом вместе с прочими рыцарями. — Арс, заканчивай. Я очень уважаю эти твои песенки, но мне эльфов твоих и один раз хватило. Сегодня такой хороший день. Давай лучше про ковирца. Он замолк. Хотелось колко ответить. Он прожег бы взглядом этот нагрудник, но улыбнулся, засмеялся, встряхнув плечами. — Да, Дим, ты прав. Это и правда лучше, — выдохнул он. — Да, мэтр, просим, — поддержали капитана и другие гости таверны. Арсений этому не удивился. Бард опустил взгляд на лютню. Никто не заметил его печали, прикрытой снисходительной улыбкой. Он переменил аппликатуру, постучал пальцами по деке и с новым рвением начал бойкий мотив. В нем было ни грамма той жизни. Все было не по настоящему. Все было грубо и дико. Нет, в этом на деле не было ничего плохого, никто не почувствовал разницы, но сам Арсений теперь ощущал ее столь остро, что на каждую строчку сердце его отзывалось ноющей жалостью. Чтобы самого себя растормошить, он, не дойдя и до половины баллады, запрыгнул на стол, пиная кружки. Едва не навернувшись пару раз, он пел про дозоры, баталии и победы. Под конец он уже и сам забыл, о чем тревожился, когда чуть ли не каждый слушатель подпевал ему. На последнем аккорде он размашисто поклонился, на этот раз все-таки слетая со стола на пол. На самом деле этот жест вышел не намеренно, он просто не смог удержать равновесие на качающемся столе, кланяясь, но по итогу он грациозно выкрутился даже в этой ситуации, отчего никто и не подумал ловить бедного барда. — Молодцом, Арс, вот это я понимаю. Сразу прям похорошело, — похвалил его капитан, хлопая по лопаткам. — В этом моя задача, Дим, — проговорил бард довольным тоном. — То-то, — улыбнулся рыцарь. Арс подлетел ко столу ведьмака сразу, как только смог. К Сергею, от количества посетителей, подсело несколько человек, отчего Арс неосознанно воспылал мимолетной и по-прежнему непривычной ревностью, но стоило концерту закончиться, зрители здесь задерживаться на стали, ушли, освобождая ему место. — Ха, все прошло как нельзя лучше, — он вальяжно поставил ногу на скамью и развел руками. — Каждый вечер — фурор. Вот думаю, может, написать что-нибудь новенькое, о доблести ордена и его рыцарях. У нас тут их много, все герои! Точно разойдется, как свежие пирожки с прилавка. — Может быть, — согласился сухо ведьмак. — Эй, Антон, а можешь два ерша сообразить? Премного благодарен! Так что ты думаешь? Понравилось? — Неплохо. Арс сел за стол, и потихоньку улыбка сползла с его лица. Он начал крутить кольцо на пальце, ожидая продолжения рецензии, но так и не дождался. — И все? — Что еще сказать? — Серьезно? Мог бы хоть из вежливости придумать что-то получше. — Я говорю как есть. Арс вздохнул, хмыкнул и улыбнулся лишь тогда, когда трактирщик принес две кружки их крепкого пойла. — Смотри, потом блюй снаружи, убирать за тобой не буду. — Сам разберусь, — отмахнулся он и все же вслед Антону кинул слова благодарности. Придвинув к себе кружку, он вернулся взглядом к ведьмаку, и несдержанно продолжил, — ну так что тебе не понравилось? Все без ума от моих песен. — Видел. Сами песни неплохие, и поешь ты их хорошо. Но то, что ты пел в лесу, мне нравилось больше. Ты ведь ее хотел спеть сейчас? Красивая мелодия. — Ну, допустим. — Мне показалось, что тебе самому эти марши нравятся далеко не так сильно, как всем остальным. — Это мои «марши». Я не могу их не любить. — Но все же. Арс вновь задумался, невольно проворачивая кольцо на пальце. — Да ты тот еще черт, ведьмак. Я давно так не копался в этом, — произнес он нервно, стукнув пальцами по столу. — Какая разница, что мне нравится. Сам слышал, что больше «заходит». Ты ведь сам не работаешь, если заказ не окупается, — тараторил он. — Ладно, к лешему. Давай, за нашу славную Ринду. Впервые за десяток лет тут можно будет спокойно спать, и все благодаря тебе, Сереж! Сережа нехотя поддержал тост. Арс с нервов выпил сразу добрую часть ерша. Алкоголь мягко обжег горло, прохладой опалил желудок, оставил горькое хмельное послевкусие на языке. То, что в напитке была доля реданской водки, аукнулось не сразу, зато резко и сильно. Разговор ушел в сторону от работы, заказов и баллад, к более приятным вещам. Пустые стаканы сменялись наполненными не раз. Их интересы были разными, но чувство юмора, как оказалось, у ведьмака было столь же не дурным, что и у певца. Крепкий алкоголь смешался с кровью, ударил в голову, и Арс совсем скоро уже начал забывать, о чем они говорили мгновение назад. Все плыло, но было весело. Они перебрали. По крайней мере он — точно.***
Он проспал добрую часть дня, прежде чем продрать глаза следующим утром. Похмелье дало о себе знать тут же. Было до того дурно, что он поначалу и не понял, что был не своей комнате. Он хмуро огляделся, силясь вспомнить вчерашний вечер. На ум ничего не приходило, будто голову с воспоминаниями на прошедшие сутки попросту отключили, так что пришлось полагаться на логику сквозь головную боль и рассеянность мысли. Судя по колбочкам на комоде, пустым и не очень, полных каких-то жидкостей, а также чужой куртке, которую он обнимал спросонья, это была не его комната, а что странно - ведьмака. К сожалению даже это не помогло бы ему понять, что же именно он тут забыл. Немного ясности привнёс Антон, принявшись подшучивать над Арсом, как только тот спустился в обнимку с курткой Сережи. Зачем он ее захватил, он сам не знал, но шептала ему интуиция, что не зря. Он скудно позавтракал, выпил что-то от похмелья, не разбирая даже что. Говорил мало и не охотно. — Голова сейчас лопнет. — А я говорил! — хлопнул его по плечу Антон. — Тоже мне постник, — хмурясь, ответил Арс, одергивая плечо. — Ну так я и не претендую, за свои ошибки отвечаю. Вот, твоя очередь. Арс изобразил подобие усмешки, уткнув потемневшие голубые глаза в стол. — Так а куртку ты зачем притащил, ведьмак же ушел. — А куда? — Надеюсь, к черту на кулички, — ответил вместо Антона капитан ордена, что вошел в этот момент на постоялый двор. Как всегда вовремя. — Вы как по расписанию, капитан Димитрий! — довольно залепетал Антон. — Какие кулички? — сухо переспросил Арсений, поднимая взгляд. — Черт его знает. А разве он не уехал еще вчера? — вопросом ответил Димитрий. Арсений нахмурился. Воспоминания вчерашнего вечера болезненно звенели в голове. — Нет, не мог. Он со мной пил. — Вот ты почему зеленый такой. — Он собирался уехать, как закончит, да, — не в силах острить, продолжил он вспоминать вчерашние диалоги.— Получается, сегодня. — Скатертью дорога. Это его конь там у коновязи что ли? Значит, уже собрался. — Я хотел бы с ним поговорить напоследок, — уверенно проговорил Арс, поднимаясь из-за стола. — И зачем? — Не часто встретишь ведьмака в Ринде, такого может больше не случиться. — Тем более такого заботливого. В свою комнату проводил, будить наказал, куртку подарил, — театрально тянул слога Антон. — Не дарил. Он просто ее забыл. Надо вернуть ее заодно, — пробубнил Арс под нос, скорее, для самого себя. — Но все-таки он заботился. — Он просто мой должник, вот и все. — И за что он тебе должен? Арс не ответил, может, не слышал, может, и отвечать не хотел. Он, сомнительно справляясь с головной болью, поднялся и направился к выходу. После завтрака и пары-тройки чашек воды ему стало немного лучше, но не настолько, чтобы он заметил, что из ведьмачьей куртки что-то выпало ему под ноги, не успей он даже выйти за порог таверны. Это что-то было из бумаги, исписанное словами на разных языках и полное страшных тайн. — Эй, Арс, ты что-то уронил. Арс! Антон поднял тетрадь, покрутил ее в руках и выглянул на улицу. Он сразу смекнул, что принадлежала она барду, но от музыканта уже и след простыл. — Дай-ка гляну, — забрал у него из рук тетрадь капитан Димитрий, — всегда было интересно, что он тут пишет. Никогда не понимал, как они песни придумывают. — Он по-хозяйски открыл тетрадь, сразу с середины. С интересом он пролистал пару страниц, даже не читая. Его любопытство ограничивалось простым видением слов, без понимания их завуалированных в контексте значений. Но все же рыцарский взор уловил неладное, чужое. — Хм. А это что? Тоже строчки песенок? А зачем в них цифры? Даты… Коды? Непонятно. — Похоже на Старшую речь, — навис над его плечом Антон, нагло перелистывая страницы и сравнивая слова на неизвестном себе языке на разных листах. — Он же раньше пел об эльфах, вот и сечет. Ладно, надо бы ее вернуть, пока далеко не ушел. Дай, я сбегаю. — А позови Пашу, надо бы это перевести…***
Ноги сами его привели к эльфским руинам. Уже прохаживаясь по побитой кладке развалин, он задумался, что приходить сюда было глупо. Он искал ведьмака, но тот ведь мог пойти за провизией город или зайти к швее заштопать ту дыру на куртке. Последнюю мысль он сразу отринул — куртка же была у него самого в руках. Вокруг щебетали птицы. Протяжно скрипела лягушка в некогда бьющим ключом фонтане. О вчерашнем ужасе, что творился здесь, напоминали лишь подсохшие комы слизи от бывших яйцекладок и скукоженные, опалённые, но все ещё огромные трупы насекомых. Их панцири потемнели, выцвели. Они больше не пугали так, как раньше. В их трупах уже прорастали грибы между пластин серого хитина, а сами они начали походить на часть этой древней композиции. Здесь уже не пахло кислотой и ядом. Тут пахло мокрым камнем, сыростью, зеленью. Как и во всем лесу. Здесь было спокойно. Тихо. Во всей этой картине один лишь вид разбитой статуи ранил сердце барда иглой сожаления, вины. Вчера он готов был поклясться, что камень вот-вот оживёт, что под многовековой скорлупой мрамора спрятаны живые сердца, что вуаль вот-вот развеется по ветру и откроет их влажные от слез лица. А сейчас от этой печальной красоты осталось лишь воспоминание, звучащее в пении ветра среди обломков. «Всему приходит свой конец, — думал Арс, обходя камни и гигантский хитиновый скелет, поросший тонкими пучками грибов, — а жизнь продолжается». Он присел на руины, проникаясь этой атмосферой. Теперь он не был уверен, искал ли на самом деле встречи с ведьмаком или просто хотел сюда вернуться снова. Хотелось здесь побыть подольше. Он выдохнул, устраиваясь поудобнее и вслушиваясь в музыку леса и истории. Усталость и выпивка включили в нем меланхолика, которым в таверне его никто не знал. — Утро доброе, Арс, — раздалось у него за спиной. — Пресвятая Мелитэле! — откликнулся Арс, тут же соскакивая с обломков и стискивая куртку в руках сильнее от испуга. Позади него оказался ведьмак. Он появился, как показалось сперва, из ниоткуда, но после Арс заметил тот самый неприметный вход в подземные руины, и все сделалось довольно очевидным. — Хоть бы кашлянул для приличия, я понятия не имел, что ты здесь. Нет, я конечно догадывался, но ведь не знал. — А я знал, что ты пришел. — Откуда? — Ты очень шумный. Арс кивнул, будто понял, о чем говорил Сергей, но после нахмурился и возмутился. — Кто бы говорил. Что значит шумный, Сер… — гуль! Вон-вон! Ведьмак не обернулся, не глянул в ту сторону, откуда к ним приближалась странная, мелкая и гадкая тварь. — Да вон же, совсем близко, гуль! Тварь, петляя между колонн, подкрадывалась все ближе, карабкаясь по обломкам. Арс, вспоминая прошлый день, отошел подальше, обходя камни, но существо, завидев попытку к бегству, решило ускориться и напасть. Ведьмак в одно движение достал меч из ножен и рассек существо пополам, как только то приблизилось на достаточное расстояние. Арс только лишь вздрогнул, когда на него брызнула червонная кровь. — Не гуль. Простой накер, — спокойно пояснил Сережа. — Только я начал думать, что ты здесь закончил со всеми своими дружками, и они снова повылезали! — вскрикнул он, вытирая кровь с лица. Красные капли потянулись черными подтеками. Полностью убрать с лица грязь не удалось, отчего на ошарашенном лице глаза небесного цвета стали выделяться еще ярче. — Какая мерзость. В этом лесу может быть безопасно хотя бы пять минут? Сергей сухо хмыкнул, пряча меч обратно в ножны. — Это лес. Здесь много животных, птиц и монстров. Накеры, как и гули, ищут легкую добычу, падаль. — Мне от твоей ведьмачьей теории легче не стало. — Я так и подумал. Тем не менее, он один. Их гнезда далеко отсюда. — спокойно дополнил он, затем выдержал паузу и спросил: — А зачем ты снова сюда пришел? — Я… О, точно, ты куртку забыл на постоялом дворе. Я подумал, что ты уедешь, забудешь. — Я бы не уехал, не попрощавшись. — Да кто ж знает. А вообще, что ты тут сам делаешь? Я думал, ты со всем закончил и уедешь еще до петухов, но нет, ты остался. — Я решил проверить… — Не осталось ли тут дриаг? — закончил Арс. Ему самому в это не верилось, но в конце концов он ведь и сам сейчас солгал. Ведьмака же выдавало, что он был слишком спокоен по сравнению с тем, как вел себя прошлым днем во время настоящей охоты. — И что, проверил? Сергей кивнул. Бард улыбнулся: — Ну хоть что-то. Удивительно, здесь же были их яйца? — он отвлекся на гниющую кучку обгорелой слизи. — Я вчера не сильно всматривался. Но даже этот рассадник руины не испортил. Статую жалко, а так. Эх, у меня один вид руин вызывает вдохновение. Здесь чарующая атмосфера, не считаешь? — Жаль, что в таверне этой мысли не разделяют. — Таверна не при чём, это все сам город. Ринда всегда была пустой, грязной и невзрачной. Я так и не смог полюбить это место. — Почему же ты тут живешь? Раз так не любишь этот город, почему не уедешь? Ты ведь свободен, мог бы жить и в другом месте. — Ну, не в Темерии же мне жить, там щас нильфы. А вообще я из Метины. Там красиво. Много мест, похожих на это. — Арсений, успокоившись, присел на уцелевший борт фонтана, положив куртку рядом с собой. Чуть погодя, к нему присоединился и Сережа, сев не близко, но довольно рядом. — В конце концов, там жило много эльфов когда-то. Я и сам в какой-то доле эльф, по матушке. Может, поэтому мне тут так нравится. — И правда красиво, — сказал ведьмак, глядя на Арса. — Надо же, ведьмак, а красоту все же видит. — Я же не слепой. — И правда, — согласился Арс, потупив взгляд на лютню. — Прости. Они еще посидели тут. Арс взялся за лютню и начал играть, а ведьмак молча принялся его слушать. Но вскоре просто мелодии стало ему мало. Тихо, едва перебивая мелодию струн, он попросил Арсения: — Ты можешь спеть? Арсений кивнул, будто соглашаясь, мол, тоже так подумал. Ему не пришлось долго подбирать рифмы, нужные слова сами пришли на ум. Он начал петь. Пел Арсений о них двоих, о том, что приходило на ум. О схватке на эльфийских руинах, о риске, изящно обрамляя смерти чудовищ в эпитеты и метафоры. Он пел просто для них двоих и ни для кого более. А Сережа смотрел на него, на его тонкие пальцы, бегающие по струнам, слушал его мелодичный голос. Затаив дыхание, он слушал музыку, которая была для его понимания так далека и столь близка одновременно. Когда последняя нота утонула в шепоте леса, он не посмел первым перебить эту атмосферу. — А ведь хорошо получилось, — вздохнул Арс с улыбкой. — Надо бы записать. Я, конечно, не забываю своих слов, но… — Он ловко убрал лютню на ремне за спину и полез за тетрадью. Но ее не оказалось под рукой. Ее не было ни в сумке, ни за пазухой, ни за поясом. — Ох, а где? Ты книжку мою не видел, может, она завалилась куда? Арс встал и повернулся на месте пару раз, оглядывая вокруг, не уронил ли сейчас ее где-нибудь. — Ты не видел мою тетрадь? — обратился он к ведьмаку снова, едва скрывая отчаяние. — Я с ней не расстаюсь, куда же она делась? — Да, вчера ты ее потерял. Я нашел ее под столом, когда проводил тебя в кровать. — О, слава богине. И где она? Сережа расправил смятую куртку, что лежала до того между ними, и поискал тетрадь по карманам. По его настороженному взгляду Арс догадался, что тетради тот не нашел. — И где она? — разочарованно прошелестел он снова. — Наверное осталась в комнате. — Надо за ней вернуться, — ответил он и направился прочь из руин. — Уверен, с ней ничего не случится, — отмахнулся он, вероятно, все еще надеясь на продолжение приватного концерта. — А если?! — Если что? — спросил ведьмак, оставшись на месте. — Что с ней можно случиться? — Н-ничего, она просто дорога для меня. — Ясно. Только город в другой стороне. Арс развернулся на месте. — Точно. Сейчас же утро, солнце там. Спасибо. Пошли быстрее. Сережа не торопился, в отличие от Арса. Бард старался подавить в себе волнение, вновь фиксируя тревогу на любимом кольце. Он старался не думать о плохом, но даже простое отсутствие любимой вещи под рукой нервировало его. А наличие в ней жизненно важных заметок — ужасало. Коды, места встречи, даты, в этой тетрадке было даже слишком много секретов, которые тот никогда не должен был записывать, но черт бы побрал его привычки. Конечно, вряд ли кто-то переведет те строки, но… Вдруг… Глубоко в душе он знал, что этот худший расклад когда-нибудь должен случиться. Он ждал этого, хотя никогда не хотел. Сейчас, когда от спешки он едва не подвернул ногу несколько раз, не замечая овражков и корней деревьев, он шептал себе под нос невнятные обещания избавиться от этой книженции, хотя обещал это себе уже десятки раз до этого. — Эй? — вдруг услышал он рядом с собой. — Что? — Ты так задумался, что не слышал меня? — Да, я… Прости, я хочу поскорее ее вернуть, пока не забыл, что на ум пришло. — Есть идеи? — явно это был далеко не тот вопрос, который Сергей хотел задать прямо сейчас, но он был самым уместным. — Что напишешь? О чем? — О… О рыцаре, конечно. -- промолвил бард, совершенно забыв, что еще у руин хотел писать балладу о них двоих. Сергей еле заметно напрягся. Может, начал понимать, во что он играл. Или уже давно это понял. -- Хотя... Я еще не решил. — Не решил? — Я… Он вновь погряз в своих мыслях. До самого порога постоялого двора он ни разу не заговорил, его романтичность развеялась, как пыль по ветру. Ведьмак этому не придал особого значения, а просто составлял ему компанию, изредка направляя его в нужную сторону и на нужную улицу. Это была из последняя пешая прогулка, и он просто обдумывал проделанную работы, строчки песен, и, несомненно, грядущую дорогу в Третогор. Шум на постоялом дворе сразу насторожил барда, мягко отрезвляя сознание. Он взмолился, чтобы это было не то, чего он боялся. Но, увы, все было как раз именно так, как выдавало ему воображение. — Крыса нильфгаардская, — встретили его окрики с самого порога. — Шпион черный, да чтоб тебя черти съели. — Вздернуть! Четвертовать! — Господа, я не понимаю, о чем вы! — выпалил он сквозь гам, пятясь назад, к двери. Выход ему преградили ведьмак, действительно не понимающий, что происходило, и пара рыцарей ордена Пылающей Розы. — Я могу все объяснить! — Пригрели змею! — На суд его! Нет, сразу повесить! — Нет, дайте я ему врежу. Из-за тебя, сволочь, мир к чертям катится! — Темерец — а предатель. Получается, и твой ковирец такой же «не-герой», как и ты, — прогудел звучней всех Димитрий. — Да вы что, я понятия не имею, о чем вы. — Об этом, крыса нильфгаардская. Капитан Димитрий бросил ему под ноги истрепанную тетрадь. В груди похолодело, хотя, казалось бы, от холода сердце уже покрылось изморозью. — Давайте повесим его, — зло выкрикнул кто-то. — Повесить шпиона! Идея была рассмотрена и одобрена без суда. Неизвестно откуда быстро нашлись и веревка, и рьяные кулаки, что старались достать побольнее. В навалившейся толкотне сперва не удалось даже расслышать ничего членораздельного, все кричали ругательства и желали ему скорейшей кончины. В этом гомоне его собственный голос тонул, он не мог ни оправдаться, ни высказать негодование, он почти не слышал сам себя. Не слышал он также, как ведьмачий меч скользнул шуршанием по ножнам. — Прекратили! — твердым, выбивающимся из общего фона голосом, произнес ведьмак. — Он мой! — Что говоришь, приблуда? Может, ты с ним, заодно?! — вспылил Антон. — Еще один шпик?! — Я не позволю самосуда, — он вытянул руку с мечом, отгоняя людей от Арса с завязанной петлей на шее и фингалом под глазом. — Я отвезу его к генералу. — На кой хрен?! — Шпиона нужно допросить, это разве так непонятно?! В Ринде уже много лет как нет приличной темницы. Генерал будет очень недоволен, если шпион умрет раньше, чем тот с ним развлечется. — Мы сами тут поразвлекаемся. Вздернуть и весь допрос. — Он ценен только пока жив. Я забираю его. — Как это?! Нет! Он умрет здесь! — Я не спрашивал, можно ли его увезти. Я просто сообщаю. Помешаете — каждый будет иметь дело не только с генералом, но и со мной и моим мечом, здесь и сейчас. Толпа притихла, когда он занес меч над головой. Но как оказалось, не для удара — меч вернулся обратно в ножны, сверкнув лезвием, а ведьмак рывком снял веревку с шеи побелевшего от ужаса Арса. Не дожидаясь, пока тот начнет его благодарить, он перевязал его руки той самой веревкой и выволок во двор, прямо к горцуещему от скуки коню. Все повыбегали, ворча и крича, за ними, в толпе вновь просыпался голос гнева. Впихнув онемевшего барда в седло, Сергей сел следом, вперёд него, и обвел коня кругом пару раз, после чего выхватил у Антона книжку, которую тот очень кстати подобрал с пола и держал в руках, и резвой рысью направил коня прочь из Ринды. Если кто и был против, в суматохе никто не сообразил его остановить, хотя кто-то умудрился попасть камнем по крупу лошади вдогонку, отчего до леса они добрались быстрее, чем сам ведьмак ожидал. Когда лес скрыл башенки домов, а лесная тропа увела с большака в пущу, Сергей натянул поводья, притормаживая. Лошадь пошла быстрым шагом, а Арс, как трясти перестало, вдруг вспомнил о скрытых и губительных возможностях своего любимого кольца. — И зачем? Лучше бы меня там оставил. Зачем Третогор? Допрос? Думаешь, довезешь? — он аккуратно поднял руки на уровень головы, вглядываясь, где в кольце были выемки. — Да меня же по дороге грохнут. И тебя вместе со мной. Оставь меня умирать! — Ни в какой Третогор мы не поедем. — То е-м-сть как эт-ф-о? — изумился он, пытаясь попасть зубами по кольцу в нужные пазы. Сережа, почувствовав за спиной движения, обернулся и резко остановил коня, поворачиваясь в седле и подбивая руки Арса. Едкий порошок просыпался между ними, на седло и их брюки. — Ты что творишь?! — Не хочу я на дыбе сдыхать! — отчаянно завопил он. Только что он просыпал единственное, как ему казалось, спасение из данной ситуации и даже не думал держать себя в руках. — Да не повезу я тебя пытать! — осадил Сергей. Он спрыгнул с коня, вытянул нож из сапога и, потянув Арса за завязанные запястья вниз, чем перепугал его, что бард во мгновение побелел. К его удивлению ведьмак не пырнул его, а наоборот, перерезал веревку, освободив его руки от беспощадного узла. — Ты спас мне жизнь вчера. Я спас тебе. Мы в расчете. Арс хлопал изумленными глазами, расчесывая затекшие руки и стряхивая с себя цианид, после чего медленно перекинул ногу через седло и соскочил с седла на землю. Он не решался вымолвить и слова, счел все за шутку, дурную и жестокую. — Держи. Сожги его или, не знаю, порви и выкинь. — Сережа всучил ему книжонку, разрушая мысли Арса о плохом розыгрыше. Ведьмак и правда его спасал. Арсений даже не посмотрел на нее. — Но почему? Я же «мерзкий шпик». Не боишься, что я щас полечу к Эмгыру с доносом? — Мне нет до этого дела. Впрочем, ты этого не сделаешь. — Почему? — Разве я не прав? Ты прокололся, а состряпать тебе новую легенду будет дороже, чем просто прирезать. Арс задумался. Ведьмак был прав. — Сереж, я… Я даже не знаю, что… Сер, гуль! — вдруг вскрикнул он, отходя назад. На дорогу, обламывая весь момент, выбежал монстр. Арс, впрочем, гостю не удивился. Но вот конь начал качать головой и ржать, так что Арс тут же ухватил того под уздцы, чтобы тот никого не лягнул. — На этот раз гуль. Быстро учишься. Сережа отвлекся на гуля, пока Арс повис на уздцах коня, чтобы тот не вставал на дыбы. Ведьмак быстро закончил. — И все же этот лес безнадежен. А гуль наверняка знал про яд, только прибежал раньше времени, — решил пошутить Арс. — Что у вас за привычка с этими ядами? — Сергей небрежным, но легким движением стер кровь со своего меча, прежде чем сунуть обратно в ножны. — Лучше убить себя на своих условиях. И что значит «у вас»? Ты много шпионов знаешь, чтобы «нас» судить? — говорил он еще на возвышенных от нервов тонах. Сергей угрюмо взглянул на него. У него не было настроения для шуток. — А с чем ты еще наврал? — Хм… А тебе мне врать и не приходилось. Я всего-то не сказал всей правды. Мне и правда надоела эта война, и петь о войне тоже надоело, — чуть подуспокоился он и снизил тон голоса. Он чувствовал за собой вину. — И жить от войны до войны мне надоело. Вот только чем теперь жить… Я ведь по-другому и не умею. — Ты ведь бард. Смени кличку, и пой как раньше. У тебя отлично получалось и без помощи нильфов. — Шпионом жить побогаче будет. Стоп. Стоп-стоп-стоп. Мой кошелек! И мои вещи! Они ведь все остались там! На постоялом дворе! — Ну, что ж. Придется наживать новое честным трудом. Радовался бы, что живой. — Это непременно. А вообще, если бы не я, тебя бы снова чуть не убило, ты ведь спиной к гулю стоял и его не видел. Так что ты опять мой должник. — Нет, мы в расчете. — Это почему, Сергуль? — Гуля я слышал задолго до того, как ты о нем сказал. Так что не считается. А еще я тебе не дал убить себя. Так что это я спас тебе жизнь уже дважды и это ты мой должник. — Я согласен на ничью, — смеясь, отшутился Арс. Сергей ухмыльнулся и помотал головой. После вздохнул и вновь сел на коня. — Надо ехать. — Поедешь в Третогор? — Нет. Ваш тот рыцарь точно отправит кого-нибудь следом, если уже этого не сделал. А если явлюсь в город без тебя — не увижу ни денег, ни следующего утра. — Мне даже как-то неловко. А как же заказ? — Ну что поделать. Придется мне довольствоваться только авансом. — Хитро! Но тогда куда же? Ведьмак посмотрел на тракт, молча повел бровями. Он сам не знал куда. Но, видимо, подальше от столицы. Конь сам медленно пошел вперед, качнув головой от нетерпения. Солнце было в зените и блестело в на листьях густого леса. Арс, помедлив, также пошел следом, поворачивая лютню за ремень к себе. Они оставляли за спиной свою привычную жизнь вместе с покошенными башенками Ринды, а впереди их ждала интригующая неизвестность. Где-то вдали, на западе, рдел дым войны. А на востоке пели птицы.