Останься со мной до утра

      Ведал ли страх — кого забрал он в свои сети? Чье сердце он сжал с силой, что вынуждало то остановиться, замереть, и больше не биться в присутствии одного единственного? Ох, это был не страх, вовсе не он, и явно это было то, о чем потерянный человек желал позабыть. Его руки упираются в лицо, он навзрыд плачет и смеётся, но его не слышат, ведь звуки не исходят из уст. Это провал, что вынудил забыться в своей печали и боли, разачаровании и неверенье. Ох, святая ложь, что окутала сердце больного, и разум его осквернила, источая адскую патоку в уши. Пальцы неистово давят и череп хрустит под их напором, словно вот-вот треснет, пальцы наконец коснутся мозга, найдут ту слабину и вырвут ее со скорой болью воспоминаний и любви, чье имя нет сил называть и даже вспоминать.              Лёгкое движение пальцев и запястье ломается под напором, словно кости сделаны из хрупкого пластика, который — силы прикладывать не надо — сломается от одного лишь вдоха. Нужно сказать огромное спасибо дорогой семье, что оставила ее наедине со своими демонами и непонятным существованием среди всех этих людей, глядящих ей в спину ненавистью и страхом, что она повернется и посмотрит на них так, словно вот-вот испепелит взглядом. Но, увы, Сиён всего лишь Сказитель, что ломает человеческие жизни словами, но не делом.              А с другой стороны… С другой стороны есть ОНА. Человек, что когда-то заставил его обернуться и зря — в тот же миг в его прекрасное лицо прилетел кулак, повалив вампира на землю. Тогда он ещё не осознавал, что дни спустя, недели и месяца, он будет бродить по миру, словно вшивая псина, от которой шарахаются все, и ноги его будут нести в один единственный дом, где ему всегда будут рады, чтобы он не сотворил. Какие бы легенды не шли за его пятами — Баал будет знать, что мир этот несправедлив к нему до тех пор, пока он не переступает порог одного единственного дома, где он перестает быть Вампиром и Львом. Где его ждёт тот единственный человек, способный выбить из него все дерьмо.              В прямом смысле.              — Ты не предупреждал, что исчезнешь на месяц, Баал. — Девушка ставит на стол пакет с едой и даже не вертит головой в его сторону. Она знает, что мужчина сидит в его любимом кресле и наблюдает из-под прикрытых век за ней. За тем, как она раскладывает все по полочкам и игнорирует его присутствие, пока сердце жалобно скрипит и просит большего, чем простой злости и недовольства, сочащееся из ее души. — Что такое, невежество, ты решил поразить меня и возвратился раньше, чем меня прирежут?              Она была так зла, что не ведала о том, что говорит.              — Я ненадолго, Сиён. — Пожимает плечами молодой человек и проводит рукой по волосам, чтобы убрать их назад. В его планы не входило держать рядом с собой девушку так долго, но раз она и сама без лишних мыслей остаётся рядом, заботиться и помогает — то к чему попытки гонения в общество, где ее не примут и не поймут? — К чему столько злости? Моя работа такова — я не всегда могу быть рядом, но у тебя есть Даниэль. Пожалуй, он вряд-ли позволит кому-то навредить тебе, уж поверь мне. Ты взрослая девочка, вроде как, Птичка, но все ещё боишься несуществующих монстров под своей кроватью.              Девушка замирает и опускает руки на столешницу, закрывая глаза. Что же за дела у него такие, что за месяц не смог и на секунду появиться в театре и проверить как же она там? Разве не понимает Баал, что с тех пор, как эта пташка попала в его клетку — прошло уже три года, из которых каждый день Сиён оборачивается назад, вглядывается в темный коридор, запирает дверь в комнату на все замки и пытается не оставаться одна. Не показывается на глаза, когда кто-то из прихвостней Львов ошиваются в театре. И всегда стоит позади, где-то в тени, перебивая манящий запах своей крови очередной порцией дыма.              Кинув в сторону молодого человека взгляд, Хан проглатывает все слова и просто делает вид, что это вопиющее оскорбление она пропустила мимо ушей, как и все остальные. Вряд-ли когда-то Баал поймет тот страх, что окутывает ее при ощущениях пожирающих ее взглядов. Если ее захотят съесть — ее съедят и противиться тому девушка не сможет, ведь не настолько сильна, как могло бы показаться по ее бойкому характеру.              — Послушай, раз ты такой черезчур умный — то разбирайся со всей волокитой сам, а? — Наконец оборачиваясь к вампиру лицом, Сиён опирается на столешницу позади себя. Навевает воспоминания о их первой встрече. Он все такой же грубый и раздражающий, а она прямолинейная и смелая, чтобы сказать пару лишних слов. — Серьезно, Баал, это уже не лезет ни в какие ворота. Я прекрасно понимаю, что ты Лев, что ты имеешь кучу обязанностей, но не забывай, что я просто слабый человек, который не сможет унести те коробки с коридора. Или утащить огромные пакеты с едой в одиночку.              Поддавшись вперёд, Хан сокращает расстояние между собой и вампиром, присаживаясь на подлокотник кресла, где и восседал все это время молодой человек. Он поднимает глаза, наблюдает за лёгкой грустью на лице своей птички и проводит пальцами по ее ладони. Все же, в чем-то она действительно была права и отнекиваться Баал не станет лишь ради уважения к ней и ее труду, ведь он иногда бывает ужасно невыносим.              — Малышка, я… — Баал все же решает ответить, однако дева к его губам оперативно прижимает палец, заставляя замолчать.              — Хоть иногда вспоминай, что я слаба и беспомощна против вас, вампиров. Даниэль защищает меня тут, в театре, но я не могу брать его с собой в магазин. И ведь не исключено, что есть те, кому так и хочется вогнать клыки поглубже в мою шею. Баал, я прошу тебя… — Взяв вампира за ладонь двумя руками, Сиён крепко ту сжимает, зная, что молодой человек не устоит перед ее упросами и просьбами, а иначе она бы не ходила в магазины и не жила практически как обычный человек. — Вспоминай о том, что мне нужна твоя помощь так же, как и тебе моя. Это единственное, о чем я действительно тебя прошу. О помощи и понимании. Большего мне и не надо.              Вампир перетягивает девушку с подлокотника на свои колени и прижимает ее голову к своему плечу, успокаивающе обнимая, словно закрывая ее от всего мира вокруг. Баал слишком привязался к глупой и смелой девчонке, что готова встать меж ним и Ёханом если вдруг что-то произойдет, и жизни молодого человека будет угрожать опасность. Она лишь кажется такой сильной, но каждый раз оборачивается и пытается забыться.              И Баал никогда не спросит. Не спросит причин, по которым она все ещё рядом с ним. Почему каждую пятницу приносит стакан своей крови. И почему так отчаянно заботится о нем, прося в замен лишь помощь и понимание, которое не надо заслуживать своими чистосердечными жертвами. Он отпускал птичку из клетке, отталкивал и упрашивал жить иначе, но птичка вернулась к нему. Вернулась в клетку, которая мнимо ограничивает ее, но даёт настоящую свободу.              — Птичка, если тебе действительно нужна моя помощь, то тебе стоит лишь попросить. Деньги, мнение, сила, что угодно — лишь скажи и все окажется в твоих руках. — Отрывая от себя примлевшую в объятиях Сиён, вампир проводит пальцами по ее щеке и легонько хмыкает, стирая с кожи пятнышко от мороженного. — Лишь скажи чего ты хочешь…              (Я хочу твоей любви…)              — У меня есть все, что нужно. Тебе незачем так часто присылать мне деньги, честно. Мне вполне хватает на все, но ты всё равно продолжаешь перечислять эти огромные деньги, Баал. Разве мы не говорили об этом? — Щёлкнув по носу молодого человека, Сиён вынудила его улыбнуться, заметно удивляя такой реакцией саму девушку. — Ох, ого. Я и забыла, что ты умеешь улыбаться. Я думала, что ты можешь только раздражать меня постоянно своей ухмылкой и постоянным сарказмом.              — Ты испортила весь романтический момент. Вот так и позволяй тебе сидеть у меня на шее — никакого уважения. — Возмущаясь наигранно, Баал внезапно переводит взгляд на дверь и Хан следует его примеру, тут же вскакивая с колен вампира, пытаясь найти себе места, где взгляд другого вампира не перестанет сдирать с нее кожу. — М?              — Прошу прощения, Господин Баал, но все уже собрано. Мы ждём лишь вас одного. — Поклонившись Льву и в последний раз кинув взгляд на девушку рядом, что была краснее рака, вампир удаляется с глаз долой.              — А я говорила, что тут нужны замки. — Шипит раздражённо Сиён, сжимая пальцами спинку кресла.