День, когда все изменилось...

Утро встретило меня теплым ароматом солнца, смешавшимся в воздухе с чем-то незнакомым и волнительным. Сладко потянувшись, я открыла глаза, и они тут же заслезились от ослепительных желтых лучей, прямо-таки распиравших комнату, словно солнце, щедро направив сюда весь свой свет, повисло в двух метрах от окна. Ленивые и тягучие, словно густое повидло, мысли медленно заползали в сонную голову. Как жалко, что в моей комнате никогда не бывает столько света… Интересно, почему? Я резко подорвалась на кровати. Да, интересно, почему это я сейчас не в своей комнате?! Воспоминания, прорвавшиеся сквозь шаткую плотину пробуждения, шумным потоком хлынули в мое, абсолютно не подготовленное сознание. Вскочив с кровати, я наспех оделась и вышла из комнаты, надеясь застать Хонки. Простояв в нерешительности минуту перед дверью, я приоткрыла ее, тихонько постучав. В комнате Дже из живых существ я с удивлением обнаружила лишь огромного черно-белого хаски, дремавшего на коврике перед кроватью. Пес неохотно поднял на меня морду с парой пронзительных светло-голубых глаз и положил ее обратно на мохнатые лапы. - Привет, – изумленно пробормотала я, закрывая дверь. – Надо же было умудриться тебя вчера не заметить… Дом был абсолютно тих, но я, на всякий случай, заглянув на кухню и никого там не обнаружив, в полном расстройстве поплелась в ванную. - Мог бы и разбудить перед уходом… Даже о собаке не предупредил, - ворчала я, отворачивая краны. С наслаждением подставив лицо под прохладные струи, я огорченно подумала, что до сих пор не сказала Хонки ни слова о том, что разрывало мое сердце последние месяцы, что заставило меня примчаться сюда, наплевав на все, в том числе и на работу, черт с ней, с гордостью… Что твориться у него в голове? Проникнуть бы туда на секундочку… Он выглядел действительно обрадованным вчера… По крайней мере, в начале… Что же случилось потом, отчего он так переменился? Я вспомнила свои эмоции, которые вызвал наш разговор, и невольно поежилась. Откуда взялось такое недоверие? Откуда во мне появились нелепые подозрительные мысли обманутой жизнью старой перечницы? Разве у меня есть повод сомневаться в его словах, разве у него есть причины, чтобы что-то скрывать? Могут быть… Выходя из душа, я потрясла головой, пытаясь избавиться жутких мыслей, которые дождались своего часа и теперь шипящими змеями поползли в голову, свиваясь в клубок предательского страха и сомнений. Сжав кулаки, я мысленно шикнула, прогоняя злобных гадов прочь из сознания. Шагая кругами по гостиной, я в гневном бессилии осыпала порицаниями свою безрассудную голову. Глупость не была мне свойственна. Я никогда не делала поспешных выводов, предпочитая доверие настороженности. Я не страдала предрассудками, излишней мнительностью, была уверена в своих действиях и тверда в решениях. Такой я была. Я больше не узнавала себя в человеке, стоящем посреди гостиной. Я не понимала его мыслей и поступков. Хонки вывернул меня наизнанку, и мне не нравилась моя обратная сторона. Ощутив легкий толчок, я испуганно вздрогнула. Мохнатое чудо торкалось носом мне в ногу и тихонько поскуливало. - Ты голодный, что ли? – ласково потрепав его по голове, я пошлепала на кухню. Раскрыв бесчисленное количество ящиков и полочек, я облегченно вздохнула, отыскав заветную коробку с изображением милой щенячьей мордочки. Вытряхивая жалкие остатки корма в тарелку (за неимением собачьей миски), я сокрушенно покачала головой. - Не завидую я тебе, друг – с такими хозяевами и лапы не долго протянуть. Присев на пол рядом с ним, я вытащила из кармана звонивший мобильник. - Алло! Ты уже проснулась? Я тебя не разбудил? Ты знаешь, я все утро хотел тебе позвонить, но боялся разбудить, – бодро пропел Хонки. Его голос вызвал во мне бурю радости. - Я проснулась в десять, так что ты меня не разбудил, - поспешила я его успокоить. - Чем занимаешься? Уже позавтракала? Я надеюсь, ты подогрела молоко, а не пила прямо из холодильника! Кстати, как ты себя чувствуешь? Нет жара или озноба? Как вспомню твои ледяные руки… - Эй, притормози, - рассмеялась я, слушая его тарахтение, - Нет, я еще не поела, - я только сейчас заметила на столе завтрак, оставленный чьей-то заботливой рукой, - Потому что кто-то забыл мне сообщить о ма-а-а-аленькой шерстяной проблеме, жутко милой и голодной, - я покосилась на пса, положившего морду на мои колени, - И чувствую себя совершенно прекрасно, - добавила я, немного слукавив, потому что горло неприятно саднило. - Отлично!... Ой, я не сказал тебе сказать об Элише! – воскликнул Хонки, - мы забыли ее покормить, поэтому дай ей консервы. Они в холодильнике в самом низу. Ты ведь не боишься собак? Она очень милая, только не давай ей лизать лицо - она это просто обожает, слюни потом за шиворот затекут. И еще: если наткнешься на сухой корм в полке, ни в коем случае ей не давай – от него у Элишы жуткие газы! Один раз такое было… Ну, в общем ты поняла. Эм… - Не беспокойся, я все сделаю, - протараторила я, торопливо вытряхивая остатки корма в мусорное ведро, - Когда ты освободишься? - Пока точно не знаю – я позвоню позже. Не скучай там! Если хочешь посмеяться, посмотри мои детские фотографии, они на полке. В общем, можешь там порыться. И еще – через пару часов приедет Сомин, передай ей папку с моего стола. Там кое-какие наработки для нашего совместного проекта. - Она приедет сама? Почему бы просто не прислать курьера или еще кого-нибудь? – немного растерялась я, не испытывая особой симпатии к этой девушке. - Не знаю, - бросил Хонки, - она сказала что-то о том, что хочет развеяться… - в трубке послышался крик, - Ну все, мне пора. Не скучай! Если решишь прогуляться, смотри не потеряйся. Да, и не вздумай копаться в моем нижнем белье! – хихикнул он и отключился. - Подожди! У вас там все нормально?... - вопрос повис в воздухе, встретив короткие гудки. Я уже начала привыкать к тому, что после каждого нашего разговора лишь он остается удовлетворенным. Досадно выдохнув, я убрала телефон в карман и пошла в гостиную, и, включив телевизор, начала переключать каналы. Мода, еда, мода, какое-то шоу, снова еда, причем до смерти аппетитная… Желудок требовательно напомнил о своем существовании. Элиша хвостом сопроводила меня до холодильника. - А что? Ты мне тоже нравишься, - обернулась я, - Может, поменять тебя на Тишку? Хотя, что я буду делать с твоими газами… - с улыбкой покачав головой, я положила ей консервы. Проглотив яичницу и выпив холодного молока, я вымыла посуду и направилась в комнату Хонки. Может, назло заглянуть в его нижнее белье – оно наверняка жутко милое, промелькнула в голове ехидная мысль. Солнце уже покинуло комнату, но воздух был по-прежнему наполнен упоительной теплотой. Остановившись у стола, я отыскала нужную папку и принялась с интересом разглядывать лежащие на нем предметы. В невообразимом хаосе пестрели всевозможные буклеты, вперемешку с календарями и плакатами, украшенными забавными подписями, вкладышами и еще кучей макулатуры. На компьютерной колонке лежало несколько альбомов, видимо, последних. Чехлы для айфона, запутавшиеся в проводах от наушников, нотные листы, стопка фотографий, на каждой из которых смешно скалился Хонки в обнимку с какими-то людьми, некоторые лица были мне смутно знакомы… Баночки и тюбики с чем-то неизвестным, но приятно пахнущим… Я перевела взгляд на симпатичный стеклянный шкафчик, висящий на стене, и ахнула – три внушительных размеров полки ломились от всевозможных косметических средств и парфюмерии… Просто мечта каждой девушки - во мне даже промелькнула толика зависти. Рядом на полке горделиво поблескивали два стройных ряда различных наград. Затаив дыхание, я восхищенно на них смотрела, проводя пальцем по сверкающим бокам. На меня навалилась какая-то странная тоска. Музыкант… в первую и, скорее всего, единственную очередь, он музыкант. Как я могла позволить себе забыть об этом, пусть не надолго и думать о нем, как просто о парне? Да еще обижаться и ждать чего-то… Глупо. Слишком хорошо, но непростительно глупо. Хонки – певец и это его мир. Эти слова должны навсегда клеймом отпечататься у меня в мозгу. Я сидела на кровати и растеряно сжимала в руках какую-то статуэтку. Я не могу больше думать об этом… Я не могу перестать думать об этом… Что же будет? Утешало одно – сегодня вечером все решится, потому что я больше не вынесу этой убийственной неизвестности. Я нырнула, и намеревалась доплыть до самого дна, независимо оттого, что меня там ждет и нехватка кислорода не заставит меня всплыть, не достигнув цели. Переливчатая трель заставила меня подпрыгнуть. На пороге, дружелюбно улыбаясь, стояла Сомин.