День, когда все изменилось...

Эпилог Год спустя - Элиша, мать твою!!! – нахальная собака отхватила по заднице одной из разбросанных по полу подушек, буквально минуту назад любовно разложенных мной на диване, и теперь с самой прискорбной миной стояла в проходе, видимо, раздумывая, стоит ли одарить меня на прощание еще одним укоризненным взглядом. – Хонки-и-и-и…. она опять это сделала… - простонала я, и, возведя глаза к потолку, мысленно призвала небеса обрушить немедленное возмездие на голову этого бессовестного создания. – Хонки! Я знаю, что ты все прекрасно слышал. Давай выползай, иначе хуже будет! Ну конечно - он снова не при делах, он, мол, вообще, в лицо знать не знает эту собаку! Раздраженно фыркнув, я протопала в комнату и, остановившись в дверях, попыталась испепелить взглядом фигуру, с видом величайшей задумчивости расположившуюся у раскрытых дверок шкафа. - Хонки! – взвизгнула я, ударив кулаком по воздуху – если бы в этот момент на его пути оказалась какая-нибудь деревянная поверхность, то она была бы разнесена в щепки. – Меня бесит твоя собака! Ты можешь, наконец, объяснить ей, что наша гостиная – это не ее игровая площадка?! – сквозь зубы отчеканила я, наблюдая, как он неторопливо копошится в отделе, оберегавшем его самые ценные сокровища – груду тряпья, которую он предпочитал называть «офигенно крутецкие шмотки». Один мой кивок – и через секунду на дверце его шкафа будет висеть амбарный замок. У малыша глубочайшая паранойя, будто бы я по ночам копаюсь в его вещах, и, О, Господи, примеряю его ненаглядных деток на себя!! И по утрам, натыкаясь на его подозрительный взгляд, мне всегда хочется поинтересоваться: «Прости, дорогой, но ты вообще видел свои вещи?», но, к счастью, промолчать у меня благоразумия хватает. Иногда мне вообще кажется, что оно у нас одно на двоих. Мое. В ответ на все мое верещанье солнце лишь лучезарно улыбнулось и беззаботно проворковало: - Ой, ну что такого страшного может натворить наша малышка?... - МАЛЫШКА!? – взорвалась я. – Если под «малышкой» ты подразумеваешь того мамонта на кухне, который в данный момент уничтожает третью порцию куриных ножек, то, по всей видимости, ты ее уже очень давно не видел! – Если бы я умела метать молнии, то во лбу Хонки уже торчала бы парочка, а наша квартира превратилась бы в груду испепеленных камней. – В общем так – или ты воспитываешь это тело или… - я завертела головой в поисках наиболее устрашающей альтернативы, - или его буду воспитывать я! – мое ликование почти достигло экстаза, и я уже мысленно потирала руки, предвкушая легкую победу. – Но в таком случае, во-первых - ее ожидает строжайшая диета, – демонстративно загибая пальцы, я следила за реакцией Хонки, но он лишь немного повел носом в мою сторону, после чего снова углубился в свои загадочные поиски, - Пожалуй, я сокращу ее рацион…ммм… в три раза! Во-вторых, - я повысила голос и постучала по дверце, - никаких тисканий и обнимашек в кровати. И больше никаких слюнявых косточек под подушкой! – меня передернуло от воспоминаний об отвратных ночных сюрпризах. – Эй, ты меня вообще слушаешь? Тут вообще-то решается судьба твоей малышки… – возмущенно топнув ногой, я засунула голову в его сокровищницу, но тут же, с недовольным шипением была отодвинута за пределы запретной зоны. Ладно, ты сам напросился… - А в-третьих, - ошалев от собственного самодовольства, я улыбалась во все свои блестящие тридцать два, - а в третьих – твое сокровище теперь будет спать ОТДЕЛЬНО, - протянув последнее слово с особо приторной интонацией, я, не в силах избавиться от победной улыбки, смотрела на аппетитный зад, беспечно выглядывающий из-за дверцы. Не прошло и секунды, как он прекратил свои соблазнительные вилянья, и лохматая голова Хонки вынырнула из глубин шкафа. - Как… отдельно… - один взгляд этих щенячьих глаз и мне уже требуется реанимация. Но почему я такая бесхребетная тряпка?! Нет, в этот раз ставка на милую мордочку не сработает! Я кремень, я кремень… я кр… О, Господи, дай мне сил! - Так. Отдельно, – процедила я, с трудом сдерживаясь, чтобы не затискать этого чертенка до полусмерти. - О, несчастная Элиша… ну почему ты такая зла-а-а-а-я-я?! – запрещенный прием и нокаут. Противник удален с ринга, а довольный Хонки продолжает усердные поиски загадочного «нечто». *** Хонки не часто подвергает свой гардероб таким скурпулезным анализам. Сегодня – особый случай. По его мнению. Мы сегодня ужинаем с друзьями, которых не видели, спасибо работе, уже почти два месяца. И причина рьяных стараний Хонки кроется в том, что в последнюю нашу встречу один из его лучших друзей имел величайшую неосторожность подвергнуть жесткой необдуманной критике его внешний вид. Необъятная гордость моего малыша не позволила ему забыть столь варварских поползновений в сторону его утонченного вкуса, и сейчас противнику готовился сокрушительный разгром в виде… Ну что ж, надеюсь, что мелькнувший в дверях цветастый балахон непременно утрет Хичолю нос и заставит его горько сожалеть о своих опрометчивых словах. Я дожидаюсь Хонки, сидя в кресле гостиной, вполне умиротворенно (даже с некоторой долей злорадства) наблюдая, как Элиша втихаря стаскивает с дивана подушки. Ни за что в жизни не стану их убирать! Пусть убирает сам. Или пусть ходит спотыкается. Или пусть попросит у Гудвина мозги для этой бесстыжей морды. Или совесть. Все равно. Из приоткрытого окна струится приятная прохлада, и я, удобно раскинувшись в своем любимом глубоком кресле, окидываю взглядом комнату, готовясь на время проститься с ее привычным видом. Каждый уголок нашей небольшой квартирки обставлен вещицами, стянутыми со всех уголков страны. Я уже много где успела побывать, иногда с Хонки, но чаще одна. Так удивительно привозить с собой частичку того места, где ты когда-то находился. Закрыв глаза, я позволила неспешному течению мыслей унести меня в прошлое. Прошедший год, переполненный яркими событиями и воспоминаниями, походил на целую жизнь. В его реальность сложно поверить, он скорее напоминает кадры из цветного сна. Мне по-прежнему иногда хочется ущипнуть себя за руку. Что-то меня совсем разморило, пока Хонки там копошится, я успею немного подремать... Кипа статей, наконец, закончена и отправлена в редакцию – теперь у меня есть несколько дней долгожданного отдыха. Переезд в Корею оказался серьезным испытанием для моей психики. Как я буду здесь жить? Чем буду заниматься? Где работать? Первое время это меня мало волновало, потому что я находилась в состоянии глубокого транса. Везде – где можно и нельзя, я следовала за Хонки по пятам, и он никогда не отпускал мою руку. Но когда я пришла в чувство от всего, что навалилось на меня единым скопищем, то начала подыскивать себе занятие в новом, пока еще совершенно чужом для меня городе. Меня много чего интересовало и влекло, но я все же не хотела забрасывать дело, к которому лежала моя душа. При помощи своих старых друзей я получила должности внештатника в нескольких российских журналах. Обозревательные статьи на свободные темы… есть где разгуляться! Я пишу в основном про современную корейскую культуру - это интересует меня больше всего. И, конечно же, не прохожу мимо шоу-бизнеса, но уж тут я, так сказать, заинтересованное лицо. Ну не получается у меня быть беспристрастной! Я думаю, мне можно найти оправдание. Сказать, что я люблю свою работу – не сказать ничего. Как могут выразиться редкие счастливчики, я бы за нее еще и доплачивала. Может быть, потому, что я давно нашла в себе это призвание, а может, оттого что с первого взгляда по уши влюбилась в Корею. Но тут уж, думаю, эти две составляющие, как паззл, вошли друг в друга. Любимое дело в любимом месте. Это счастье. Но главное мое счастье сейчас находится в соседней комнате. Хонки, в которого меня угораздило влюбиться дважды. Каждую свободную минуту он рядом со мной. Но мне всегда не хватает этих минут. Разлуки на дни, иногда - недели, практически невыносимы. Но пока мне немного удается найти, чем забить эти пустые дни и ночи. Знаете, я до сих пор капельку во все это не верю. Боюсь, что если признаю это реальностью, то все тут же закончится. Я предпочитаю думать, что, переродившись, проживаю свою следующую жизнь. Но ведь так по сути и есть?... ...А платой за тот спор было четырехмесячное выполнение всех моих прихотей. Нет, вы что, я никогда не мщу – всего лишь восстанавливаю справедливость! Само собой, обеды, ужины, завтраки и перекусы, чаи и кофе с молоком - все доставалось... мне. Потому что он приползал домой весь такой замученный и несчастный, что просто рука не поднималась указать ему на кухню. Хотя, подозреваю, что этот засранец все-таки прикидывался, потому что сразу после кормежки он превращался в молодого горного козла, рассекающего по квартире в поисках объекта-поглотителя своей неуемной энергии. Коими всегда становились я и Элиша, но эта хитрая сволочь в самый разгар веселья всегда умудрялась скрыться в каком-нибудь пыльном углу и там дождаться конца вечеринки. Но на американских горках Хонки поплатился за все. Мое любимое развлечение – водить у него перед носом фотографией с изображением его перекосившейся от ужаса физиономии. Эх, сколько бесценных копий было погублено, но ему никогда не найти их все… Чувствую у себя на носу что-то мокрое. Приоткрываю глаза, и сквозь ресницы различаю, что все видимое пространство занимает какая-то цветастая тряпища. В голову приходит воспоминание об огородном пугале. Снова чувствую что-то теплое и мокрое. Окончательно разлепив веки, я понимаю, что Хонки кусает меня за нос. - Фу, слюни! Хватит! – мычу сквозь смех. - ..е ..уеш… ..еня.. ..ольше.. ..уаать.. – наши тела сотрясаются от хохота, отчего зубы Хонки щекотно трутся о мой нос. - Ай! Ну все! – повалив Хонки на диван, я принялась тереть нос, одновременно вскарабкиваясь на него верхом. – Еще как буду! – с усмешкой щелкнув по его пятачку, я начала разглядывать чехол-пододеяльник, многочисленными складками свисавший с тощего тела Хонки. – Мммм… мммм… - одобрительно кивая, я подняла одну, другую руку, тщательно рассмотрела рисунок, даже заглянула с обратной стороны. – Ну все, счастье мое, Хичоль будет сражен наповал! – воскликнула я, хлопнув его по груди. – Даже не сомневайся, - добавила на всякий случай и кивнула, сжав губы, чтобы нечаянно не прыснуть. - Ах, ты моя маленькая язва! – Хонки резко рванул меня к себе, зловеще прищурив глаза. – Кто-то так и напрашивается на неприятности! Кто бы это мог быть? А? – пропел он, притягивая к себе мою голову. - Э-эй! Ты чего? – в притворном ужасе распахнув глаза, я невинно захлопала ресницами. В этом самом месте наши милые шалости должны были закончиться поцелуем. Но… - Гав! Откровенно стараясь нам помешать, Элиша попыталась просочиться между нашими телами, носом тараня себе дорогу. Ох, Элиша… уж столько времени прошло, пора бы тебе смириться и перестать ревновать. Потому что до самых кончиков пальцев, до самой последней волосинки на своей мохнатой ноге, до своей последней дурацкой выходки, Хонки - уже давно стал только моим.