Кровавый художник

— Глэм! — заорал маньяк, едва дверь, которая, как предположил Накахара, вела в подвал, закрылась. Слёзы не переставая текли по щекам, рука, оказавшаяся в его захвате, горела, словно её подожгли. Чуя больше не проронил ни звука, так как едва всхлип вырывался наружу, брюнет сжимал руку ещё сильнее. — Глэм. Старый ты калека. Я долго буду тебя звать?! — раздражённо проорал мужчина. В этот же момент перед ними появился изуродованный старик: невысокого роста, с седыми волосами. Он бы мог сойти за простого пожилого мужчину, если бы не виднеющееся отрезанное ухо и зашитый чёрными нитками рот. Последнее, что услышал Чуя перед тем как упасть в спасительную темноту, были слова психопата, адресованные его слуге: — Тщательно отмыть, раны не трогать, ну и накорми мою игрушку. И ещё… В следующий раз не услышишь меня с первого раза, заменю.

***

Открывая глаза, парень мечтал, что всё это окажется простым сном, плодом его богатого воображения. Но, к сожалению, весь этот кошмар был реален. Накахара находился в ванной, а изуродованный старик его мыл. — Пожалуйста, не надо, — тихо взмолился Чуя. Слуга лишь молча продолжал выполнять приказ хозяина. Накахаре пришлось это терпеть, так как при попытке отстраниться от чужих рук, старик хватал его за больную руку и резко дёргал на себя. Глаза парня вмиг наполнились слезами, а желание сопротивляться заменила адская боль. Закончив, слуга замотал его в полотенце и жестом указал идти за собой. Босиком идя по холодному полу (тапок ему не дали), Чуя пытался заполнить маршрут, но его мысли путались из-за слабости и голода. Глэм привёл его на кухню. Указав на стул, он скрылся за неприметной дверцей в стене. На столе была лишь серая скатерть и железная кружка с водой. Присев, Чуя левой рукой пододвинул к себе чашку и начал жадно пить воду. Слуга вернулся спустя пару минут, неся в руках тарелку с супом и пластмассовую ложку. «— Пиздец. Чашку не разобьёшь, не будет осколков, а значит не будет оружия или предмета, которым можно вскрыть себе вены. Она не тяжёлая, а значит от удара ей по голове толку не будет. Ещё и ложка пластмассовая, как у детей, ей тоже никак не защититься», — от этих мыслей голова заболела ещё сильнее, но тьма, какой бы спасительной не казалась, сыграет с Чуей плохую шутку, мало ли где он ещё окажется. Глэм неподвижной статуей замер рядом с Накахарой. При этом он не смотрел на него, словно для него это являлось привычным. «— Сколько же здесь побывало людей? Если по последним данным на счету этого психопата пятьсот жертв», — мысленно ужаснулся Чуя. «— И я стану одной из них», — из-за осознания этого парень подавился супом. Откашлявшись, он начал панически рассматривать интерьер. Стол, пара стульев, неприметная дверь, из-за которой слуга вынес ему еду, ещё одна дверь, через которую они попали на кухню, и всё. «— Он же старый, если я сейчас соберу все силы, поднимусь и побегу, он не догонит», — отодвинув от себя тарелку, Накахара уже начал подниматься, как голос брюнета заставил его вздрогнуть. — Глэм, приведи Чую в мою мастерскую, — громкий приказ маньяка, как казалось, отразился от всех стен дома. «— Откуда он знает моё имя?!», — страх сковал Накахару. Слуга молча развернулся к нему, видя, что парень остался сидеть, он схватил его за левую руку и выдернул из-за стола. Отпустил и толкнул в сторону двери. Чуя шёл прямо, всё ещё стараясь запоминать маршрут – слуга шёл за ним и каждый раз тыкал в спину, когда нужно было повернуть. Дом казался Накахаре огромным лабиринтом. Наконец подойдя к двери с лепниной, слуга обошёл его, открыл дверь и пропустил Чую вовнутрь. Едва Накахара перешагнул порог, как дверь с громким хлопком закрылась, отрезая пути к побегу. В центре был огромный письменный стол, за которым в широком чёрном кресле сидел брюнет. Правая стена была заполнена полками, а левая книжными шкафами. — Не бойся, Чуя. Подойди ко мне поближе, — с ласковой улыбкой произнёс мужчина. Парень непроизвольно сделал шаг назад. Всё тело орало матом, что нужно бежать. — Не люблю, когда мои команды не выполняются, — резко меняя улыбку на оскал, бросил брюнет и поднялся из-за стола. Чуя замер. «— Это как с диким животным. Не дай ему показать, что ты его боишься и не делай резких движений», — мысленно произнёс парень, не сводя глаз с приближающегося к нему мужчины. Резкий замах и брюнет отвешивает Накахаре пощёчину. — Запомни, Чуечка, я говорю – ты немедленно выполняешь. Понял? — схватив его за подбородок, произнёс мужчина. Парень едва заметно кивнул. — Вот и умничка, — он погладил его по ударенной щеке. — Пойдём, я покажу тебе свою коллекцию, — схватив Накахару за покалеченную руку, он потащил его к стене со шкафчиками. — Вот, моя гордость, — он с диким восторгом рассказывал ему о каждой «жемчужине» его коллекции. Чуя с отвращением слушал и рассматривал подписанные закрытые колбы с кровью. В таких они на уроках химии делали опыты. — О, а это очень редкая вещь. AB (IV). Её хозяин был студентом медиком. Как же он кричал, когда оказался у меня в гостях. Ударил Глэма, ни того, который сейчас, а старого, — затараторил брюнет, вертя колбу с кровью в руках. — Он был таким громким, что мне пришлось отрезать ему язык. Брюнет замолчал на пару минут, завороженный тем, как кровь стекает по стенкам. Накахара замер как статуя, боясь даже вздохнуть. «— Он сумасшедший! Как же мне выбраться из этого кошмара», — панические мысли заполнили его голову. — Хм… А у тебя ведь B (III)? — спросил он и, не дав Чуе произнести хоть слово, ответил: — Да, именно она. Хорошая кровь. Накахара сглотнул. «— Что, блять, значит «Хорошая кровь»? Откуда он вообще знает?!», — мысленно заорал Чуя, злость помогла ненадолго отодвинуть усталость. — Ой, не смотри на меня так. Я о тебе многое знаю. Не зря же год следил за тобой, — ставя колбу на место, произнёс брюнет. — Вот только украсть тебя было сложно, ты такой общительный, постоянно с людьми, — зло выплюнул мужчина. Он подошёл к Чуе и провел рукой по его волосам. — Красиво и удобно, — намотав их на руку, брюнет потащил его за собой. Накахара сквозь зубы прохрипел ругательство. Маньяк довёл его до своего кресла и вынудил сесть около него. — Мой дорогой Чуечка, пока ты мне будешь нравиться, ты будешь жить, — безумно улыбнулся брюнет. Растягнув штаны, он достал свой член и вновь намотал его волосы на руку со словами: — А если разонравишься, станешь палитрой. Так что я ничего не теряю. Он заставил Накахару открыть рот и продолжил: — Но мне так будет грустно, если мои труды пройдут даром, и я вдоволь не наиграюсь. Так что, если ты заденешь его зубами, будешь есть через трубочку, — насладившись страхом в голубых глазах, он толкнулся вперёд, заставляя Чую задохнуться. Накахара не знал, сколько продлился этот ад. Слезы текли ручьём, горло саднило, а волосы, которые он так любил, хотелось состричь налысо. — Ммм… Какой хороший ротик, — выгнулся в кресле брюнет. Горячая струя обожгла горло парня, и он немедленно хотел всё выплюнуть, но подонок зажал ему рот, вынуждая проглотить. — Глэм, — не обращая больше на Чую внимание, крикнул брюнет. Слуга зашёл в тот момент, когда маньяк прекратил поправлять одежду. — Отведи его в голубую комнату и приготовь к вечеру. Слуга дождался, пока Накахара поднимется с пола и жестом показал следовать за собой. Униженный, заплаканный Чуя еле шёл за ним. Интерьер комнаты, в которую его привели, Накахару не интересовал, главное, что здесь была кровать. Глэм скрылся за дверью, из которой послышался шум воды. Чуя прошёл до кровати и сел на край, ожидая, когда слуга выйдет, и можно будет дать волю слезам. Но слуга не вышел, вместо этого он опять потащил парня за руку в ванную. — То есть, когда этот ублюдок рядом, ты меня и пальцем не трогаешь, а когда его нет, за руки хватаешь, — заорал Накахара, выплёскивая страх и гнев, которые бурлили в нём. Глэм лишь молча кинул в него пузырёк с чем-то и вышел из ванной. Пузырёк оказался смазкой. «— Отведи его в голубую комнату и приготовь к вечеру», — пронеслись у него в голове слова брюнета. — Нет, нет, нет, — Чуя замотал головой. Он вышел из ванной, но Глэма в комнате не было, лишь тонкая, почти прозрачная женская сорочка лежала на кровати, там же оказалась и целая пачка презервативов. — Фак, — выругался Накахара, в панике решая, что делать. Мебели не было, кроме огромной кровати, которая была прибита к полу. Чуя попытался её сдвинуть, не вышло. Окон в комнате тоже не было. Открыв дверь, Накахара внимательно её осмотрел, замок был спилен. — Сука. Он продумал всё до мелочей, — выматерился парень. Выйдя из комнаты, он никого не обнаружил. Воодушевленный этим, он тихо побрёл вдоль коридора. Из одежды на нем было только полотенце, но то ли из-за адреналина, то ли из-за того, что в доме было тепло, он не чувствовал холода. Спустившись на первый этаж, он увидел входную дверь. Пара шагов разделяла его со свободой, но шаги за спиной заставили тело замереть. Тяжёлые руки Глэма подняли его и, закинув на плечо словно мешок, понёсли его обратно. Скинув парня на пол, он развернулся и закрыл дверь. Чуя поднялся и выглянул в коридор. Теперь слуга стоял рядом, и как только дверь открылась, захлопнул её с немаленькой силой. «— Похоже, это не старик. Не может пожилой мужчина с такой лёгкостью поднять и донести меня», — мысленно начал рассуждать Накахара, чтобы не скатиться до безудержной истерики. «— Значит он видел и пережил нечто настолько ужасное, что превратился в это», — на какой-то миг Накахаре стало его жаль, но мысли о своей собственной судьбе тревожили его ещё сильнее. Слуга ушёл, но Чуя, вымотанный этим днём, этого не заметил.