Одержимость

      Почти голые ветви деревьев карябали окно. Воронки из листьев закручивались, разнося их по округе, а мелкий холодный дождь утяжелял и прибивал к асфальту. Где-то на чердаке ветер прорывался сквозь щели, создавая жуткий вой. В доме было тепло и уютно. На окнах красовались гирлянды из маленьких лампочек-тыкв, а на тумбочке горела ароматическая свеча. На улице же бушевало ненастье. От такого контраста Медисон всегда получала удовольствие, ведь она в доме, её согревает отопление, чашка горячего кофе.       Девушка не могла сосредоточиться и закончить сочинение. Её взгляд все время устремлялся в окно: огоньки уличного освещения и гирлянд; дома, украшенные к Хеллоуину, окруженные толпой монстров и приведений; дети, которым нипочём дождь и слякоть, в масках экранных маньяков, гоняющиеся друг за другом. Отложив ручку, она откинулась на спинку кресла и зевнула. На часах было всего семь вечера. Осталось подождать еще час, и явятся подруги.       Родители уехали на конференцию в Сиэтл. Оставшись в доме в одиночестве, она ощущала некую беззащитность, собственно поэтому и позвала подруг. Она поднялась со своего кресла и направилась в ванную, чтобы принять душ, а потом подготовиться к девичнику. Точнее, к банальному просмотру ужастиков и поеданию вредных сладостей перед главной вечеринкой в честь Хэллоуина.       Медисон собрала длинные каштановые волосы в пучок и включила кран. Теплая вода немного взбодрила. Она напевала что-то и наслаждалась нежным ароматом кокосового геля для душа, как вдруг услышала звук дверного звонка. Медисон выключила воду, прислушиваясь. Но звонок не повторялся. Для подруг было еще не время, как и для доставки. Смыв с себя гель, девушка завернулась в бежевое махровое полотенце и вышла из ванной комнаты, направляясь к окну, чтобы посмотреть на незваного гостя.       На крыльце никого не было, но у самой двери на пороге лежала ярко-зеленая винтажная конфетница в форме тыквы, доверху наполненная сладостями. Она вздрогнула и покрылась мурашками. Эта конфетница заставила её несколько раз моргнуть, чтобы убедиться в правдивости того, что она видит. В этот самый момент где-то позади нее раздался душераздирающий крик. Зрачки серых глаз расширились, руки сжали полотенце, она съёжилась, с опаской оглядывая комнату.       Еще один точно такой же крик, и еще… и наконец-то до неё дошло — она ведь установила себе устрашающий рингтон под стать празднику, но совершенно забыла об этом.       Отыскав мобильный, Медисон увидела на мигающем экране номер Лили.       — Ты что опять потеряла мобильный? — послышался недовольный тон подруги.       Медисон с облегчением вздохнула и поздоровалась. Лили болтала о предстоящей вечеринке, сообщила, что Нику каким-то образом удалось арендовать для них старый особняк Ньюмандов. Однако Медисон только делала вид, что слушает, время от времени поддакивая. Все ее мысли были сосредоточены на то самой конфетнице. Она ведь не в первый раз получает такую в Хэллоуин. Кто-то уже подбрасывал ей точно такую же пару лет назад.       — Ау, там кто-нибудь есть? Что ты молчишь? — раздраженная отсутствием полного внимания подруги, брякнула Лили.       — Прости, Лил, я только вышла из душа, стою и мерзну. Я все поняла, особняк Ньюмандов — это класс. Приезжайте скорее, здесь и побеседуем! — отозвалась она, желая по скорее закончить разговор.       Медисон нажала отбой и бросила телефон на кровать. Она вновь вернулась к окну, разглядывая округу. Яркая конфетница так и оставалась на крыльце. Внутри у неё засело неприятное чувство тревоги. В позапрошлом году она не придала этому значения. Подумала, что это кто-то из друзей или может Леам…       Напялив на себя пушистый халат и теплые тапочки, она спустилась на первый этаж и распахнула дверь. В дом ворвался холодный осенний ветер, ударил в нос аромат чьего-то тыквенного пирога, вызвав приступ голода. Злобно улыбающаяся конфетница, наполненная лунными пирогами стояла на пороге в ожидании, когда её заберут в теплый уютный дом. Медисон снова покрылась мурашками и замерла, разглядывая подарок. Среди бесконечных оберток она заметила листок бумаги и неуверенно подошла ближе и вытащила лист.       Это был обычный бумажный конверт. Наподобие тех, что кладут в букеты цветов. Медисон захлопнула за собою дверь, закрыла на ключ и открыла его. Записка гласила:

      «С наступающим Хэллоуином, дорогая Медисон! В честь нашего с тобой любимого праздника, дарю тебе то, что ты любишь больше всего на свете!»

      Она несколько раз перечитала сообщение, понадеявшись, что это просто чья-то шутка. Однако её руки затряслись, сердце бешено стучало. Медисон никак не могла оторвать взгляд от злосчастной записки. Тот, кто принёс конфетницу, явно хорошо её знал. Возможно это Лили или Бэки, а может всё-таки бывший? Но он, в отличие от Медисон, относился к Хэллоуину равнодушно. К чему тогда «нашему с тобой любимому празднику»?       В конце концов, Медисон скомкала бумагу и бросила обратно в конфетницу, которую оставила на полу в прихожей. Она пустилась по лестнице вверх, желая выкинуть из головы давящие мысли.       Медисон переоделась и немного подкрасилась, а затем спустилась на кухню, чтобы разложить приборы и расставить тыквы со сверкающими глазами и злобными улыбками, аккуратно вырезанными на твердой оранжевой кожуре, черные свечи и другие украшения. Она подошла к ящику возле окна, чтобы достать тарелки. На улице по-прежнему бушевало ненастье. Разноцветная листва прибилась к земле; деревья склонились от ветра и гнета крупных капель дождя; соседи попрятались по своим домам. Даже дети разошлись. Некоторые занесли праздничные декорации домой, чтобы те не испортились. В округе было совсем пусто.       Вскоре она услышала звук подъезжающего автомобиля. Для подруг было еще рановато. Скорее всего, привезли пиццу. Медисон, не дожидаясь звонка в дверь, вышла на порог. Расписной фургончик припарковался у гаража. Молодой парень в желтом дождевике вышел из машины и достал две упаковки с пиццей. Он улыбаясь подошел и вручил коробки.       — Ваш заказ! Маргарита и Сицилийская, — протягивая пиццу, сказал парень.       — Спасибо за быструю доставку! Вот, возьмите, — содрогаясь от холода, ответила Медисон, протягивая смятые купюры.       Парень взял деньги и, не пересчитывая, положил в карман. Он, не скрывая своего интереса смотрел прямо в глаза девушки и улыбался, тем самым смущая её.       — У вас намечается вечеринка? — оглядывая украшенный дом, спросил незнакомец.       — Да, решили с друзьями зависнуть, — улыбаясь в ответ, сказала Медисон.       Парень показался ей очень милым, но не на столько, чтобы задерживаться и болтать с ним под дождем. Кроме того, неприятное ощущение, вызванное нежданным подарком, до сих пор ворочалось в груди, словно змей на сковородке.       — Ну, счастливого Хэллоуина! — наконец, попрощался он, не отрывая зелёных глаз от Медисон.       — И вам! — сказала она.       Он помахал рукой на прощанье и забрался обратно в машину. Медисон проводила его взглядом, а затем поспешила домой. В прихожей её взгляд снова упал на конфетницу. Она схватила её и потащила за собой на кухню. Брезгливо опустошила, выбросив все конфеты до единой в мусорный бак, а сверху положила саму конфетницу, вспоминая Рональда О’Брайана, который отравил конфеты и подбросил их собственному сыну в подобную корзинку с целью получить страховку за его смерть. А если же это от Леама, то тем более «подарку» место в мусорном ведре!       Часом позже раздался звонок и в дом ворвались подружки с кучей пакетов. Развесив верхнюю одежду на вешалки, бросив пакеты прямо в коридоре, подруги направились на второй этаж.       Войдя в спальню, они на мгновение даже остолбенели, разглядывая декорированную комнату, что в обычные дни казалось минималистичной и просторной.       По всему помещению витал слабый аромат свечи «пряная тыква», наполняя воздух теплом и уютом. На письменном столе установлен светильник в форме тыквы, свет из которой просачивался сквозь тонкую сетку, отражая на стенах игривые тени призраков. Рядом со столом декоративный камин, украшенный венками из сухих листьев и подсвечниками.       Прикроватная тумба, украшена свечами причудливой формы, а на стенах развешена паутина из искусственной нити и картины в тяжелых готических рамках. В углу, в полумраке расположилась скульптура черного кота, с горящими зелеными глазами.       Множество гирлянд в форме различных существ начиная от летучих мышей до ведьм на метлах. Бесчисленное количество жутких статуэток и мягкий свет создавали ощущение, что в комнате пребывают нечто потустороннее.       Медисон обожала Хэллоуин и каждый год покупала украшения, посуду и другие мелочи. Кроме того, у нее хранился целый арсенал маскарадных костюмов. Некоторые из них, правда, были ей уже маловаты, но она не решилась избавиться от них. Лили, не успев войти, сразу же подбежала к стенному шкафу и настежь распахнула створки. Бэки села на кровать, разглядывая украшения. Лили перебирала вешалки тонкими пальчиками и вот, наконец, остановилась, потерла ладошки и вытащила вожделенный наряд:       — В позапрошлом году я так завидовала тебе, где ты взяла это платье? — не скрывая интереса, спросила она.       — Заказала в ателье, — довольно улыбнулась Медисон, — Примерь его, я разберусь с пакетами, — сообщила она, намереваясь снова спуститься.       Лили сузила глаза в ехидной улыбке и стянула платье с вешалки.       Медисон некоторое время провозилась на кухне, а когда все уже было готово вернулась к подругам. В комнате она обнаружила ведьму — Лили, что красовалась возле зеркала, рассматривая свою фигуру с разных ракурсов и Бэки, которая что-то яростно строчила на мобильном. Скорее всего, они с Роландом вновь поссорились.       Это платье и антураж пробудили воспоминания о веселом Хэллоуине позапрошлого года, когда она и Леам еще были вместе. Тогда их отношения только начинались, и она была спокойна и счастлива. Тогда не было всех этих проблем, недопонимания и все казалось простым и понятным. В то время она и представить себе не могла, чем все это закончится.       Её взгляд на мгновение потух, но она попыталась быстрее взять себя в руки и снова улыбнулась.       — Мне идет? — положив руки на бедра, спросила Лили, и так понимая, что выглядит шикарно.       — Ты прирожденная ведьма, Лил! — сообщила Медисон и поправила лямку лифа, что выбивалась из-под платья.