Одержимость

      Майкл не задумывал поить Медисон тем же, чем и остальных, однако она выпила так много, что еле соображала. Он не желал, чтобы она совсем позабыла о том, что произойдет этой ночью, поэтому оставил её на втором этаже в одной из комнат, где была кровать. Он хотел, чтобы в этот вечер все было идеально. Парень достал из машины шелковое постельное белье и свечи и аккуратно положил Медисон на покрывало, открыл форточку, чтобы она дышала свежим воздухом и напоил её водой с лимоном. Пусть она придет в себя, пока он занимается делами.       Устроить резню на вечеринку в Хэллоуин — идея Криса. Он давно уже замышлял нечто подобное, тем более представилась такая возможность — сделать это в доме Ньюмандов.       Крис впервые взялся за нож еще будучи в средней школе. Его первая жертва — та девушка — Дина. Она пропала без вести почти семь лет назад. Тело так и не нашли, а все благодаря Майклу, который заметил, что с кузеном что-то не так, и тот открылся ему.       — Добро пожаловать в семейный клуб, — сказал ему тогда Майкл.       Жажда крови и вправду передается по наследству. Майкл и Крис принадлежали к семье Киллиан, где через поколения рождались убийцы. Их двоюродный прадед убивал собственных прихожан, будучи пастырем местной церкви, а более далекий предок служил Ирландскому Королю и был самым злостным и беспощадным инквизитором на континенте. Вероятно оттуда и взялась навязчивая идея Криса повторить «подвиги» далекого предка. Историю семьи знали все домочадцы, но никто не относился к ней серьезно. Отец Майкла говорил, что подобную чушь выдумали завистники.       Оакпоинт, откуда родом семья Киллиан, всегда был небольшим поселением, а Киллианы и Ньюманды — две семьи, благодаря которым городок разросся и превратился в зажиточное поселение. И если Тереза Ньюманд и вправду была ведьмой, то вероятно именно она прокляла род Киллианов. А все потому, что Пастор Джеймс Киллиан, двоюродный брат Фергюса Киллиана, соперника Сэмюэля Ньюманда, не упускал возможности обозвать её ведьмой, призывая разжечь костер на главной площади и придать её огню. Ньюманды и Киллианы всегда соперничали. Они судились, отнимали друг у друга имения, угрожали расправой. Тереза обвинила Жаннет — прабабку Майкла — в том, что та спала с её мужем, в то время как она не могла забеременеть. Жаннет родила четверых. И кто знает, вероятно, в нем течет кровь не только Киллианов, но и Ньюмандов.       Майкл тоже никогда не верил в эти россказни, но чем старше он становился, тем страшнее становились его мысли. Впервые он задушил котенка будучи в четвертом классе. Мальчик сидел дома совершенно один, пока родители были на работе. Соседский котенок залез к ним во двор, а Майкл как раз сидел на ступенях и читал «Убийство на улице Морг» Эдгара По. Он какое-то время наблюдал за ним, а тот повадился играть с бабочкой среди молодых ростков шиповника, что высадила мать. Майкл отложил книгу. Он пытался поймать животное, но кот упорно ускользал. Майкл уже начал злиться, а паршивец все еще бегал по двору и будто бы издевался над ним. Мама точно расстроится, увидев помятые ростки! Мальчик провозился с ним до вечера, загнав того в сарай, а когда поймал не раздумывая накинул на шею веревку и задушил его. Он ни капли не сожалел о содеянном и получил даже какое-то удовольствие от всего этого, а потом испугался, понял, что натворил и закопал труп прямо в сарае, вырыв достаточно глубокую яму. Еще долгие месяцы родители не могли понять откуда этот странный запах… Никто так и не догадался куда делся соседский питомец, а Майкл остался удовлетворенным своей безнаказанностью и с тех пор хорошо уяснил, что если что-то и приключилось, то необходимо замести следы.       Майкл научился контролировать свой гнев. Он не позволял себе того, что мог позволить Крис. Со временем он понял, как управлять собой, стараясь привить это умению кузену, но все тщетно. Крис совсем другого поля ягода. В отличие от Криса, в Майкле не было ненависти к женщинам. Он очень любил мать и уважал тех, с кем встречался, но стоило им сделать что-то не так, в нем будто поднималась буря. Неважно мужчина это или женщина, Майкл считал, что вправе наказать за проступок.       Он прекрасно знал себя и знал, что может простить, а что нет. Самое опасное для любого — врать ему. Он не стерпел, когда его тайная подружка Шейла, с которой он встречался год назад, стала шантажировать его. Она говорила, что беременна и не собирается избавляться от ребенка. Даже если бы это было правдой, Майкл никогда бы не связал себя с ней, возможно, он бы избавился от нее, получив своего ребенка. Тогда в его мыслях уже была Медисон, а Шейла просто снимала напряжение и стресс своими легкими разговорами и встречами в мотеле. Он всегда выбирал девушек, которым было что скрывать. Шейла не была исключением, ведь она преподавала в частном учебном центре, где брал уроки Майкл. Если бы кто-то узнал о них, её с позором уволили бы. Кроме того, она была старше Майкла на восемь лет, и хоть он уже совершеннолетний, в консервативном городке такое осуждали.       Шейла уговаривала его бросить всё и уехать вместе с ней во Флориду, однако Майкл ни на секунду не сомневался, что она блефует. Не помогла даже справка от врача — он ей не верил. Майкл видел, что отчаявшаяся Шейла просто не знает, как дальше будут развиваться эти отношения. Она полюбила Майкла, хотя даже и на половину не знала с кем имеет дело. Он сумел надавить на больные точки и выведать признание. И когда все это услышал от неё, уже не мог остановиться. Первое, что попалось под руку — молоток. Всего пару ударов и она отключилась.       С Медисон все было по другому. Он был очарован ею с первого взгляда. Ему впервые не хотелось скрывать её от кого бы то ни было, он знал, что когда-нибудь сможет открыться ей. И что он просто не сможет убить её, даже если она что-то сделает не так, они все обсудят и уладят. Пока ему было не понятно откуда такая уверенность, но чем больше он находился рядом, тем больше убеждался в этом. Единственной проблемой был Крис. Он всегда осуждал его избранниц, и даже Медисон не стала исключением.       Расправившись с её бывшим, он отправился обратно к ней. Крис завершит все остальное сам, насладится подобием инквизиции и наконец успокоится.       Открыв дверь, Майкл обнаружил её на краю кровати, она как раз проснулась и пила воду, что он принес. Увидев его, Медисон улыбнулась. Она все еще не протрезвела, но уже чувствовала себя лучше. Майкл заметил на себе кровавое пятно и поспешил избавиться от рубашки, что носил весь вечер, благо Медисон этого не заметила и не обратила внимание, что парень остался в одной майке. Он присел рядом с ней, наблюдая, как осторожно она касается стакана губами и глотает воду.       Затем он осторожно убрал с её рук стакан и потянулся к этим губам. Он нежно целовал её, и она отвечала ему взаимностью, однако потом вдруг укусила. Он отстранился, облизал кровь, о которой Медисон явно сожалела, и снова припал к губам. Ему понравилась её игривость. Сердце Медисон заклокотало, и пульс участился. И Майкл уже был достаточно возбужден, поэтому он принялся осторожно стягивать с неё одежду, и она поддавалась, делая то же самое.       Наконец-то ему открылась её прекрасная грудь. Она была точно такой, как он себе и представлял: со светло-розовыми сосками. Он потянулся губами к правой груди, сжимая бедра, она откинула голову и застонала. Он нежно ласкал сосок, а потом переключился к левой. Все это время Медисон гладила его волосы, иногда сжимала и томно стонала, ей явно нравилось. Она расслабилась.       Он опускался все ниже, и наконец дошел до кружевных черных трусиков, которые аккуратно стянул с неё. Он боялся, что она испугается и передумает, и ему придется применить немного силы. Однако Медисон хотела его, и он был доволен. Увидев гладко выбритый лобок и розовую плоть, нежные створки влагалища и губы, он немного полюбовался ими, в то время как она широко расставила ноги, поддаваясь ему, ожидая ласки. Он проник в неё языком, совершая медленные круговые движения. Ощущая её вкус, Майкл замычал от удовольствия. Он переключился на клитор и стал ласкать его настойчиво и активно. Она стонала все громче, хватая ртом воздух. Медисон извивалась от удовольствия и скручивала руками простынь. Он сразу ощутил оргазм. Её бедра приподнялись, а внутри все пульсировало. Майкл аккуратно просунул палец в неё, ему нравились спазмы. Он продолжил ласкать её пальцами, продлевая удовольствие.       Когда Медисон наконец-то открыла глаза, перед ней нависал Майкл, наблюдая, как она наслаждается. Медисон немного смутилась, но потом потянулась к нему за поцелуем. Он глубоко просунул язык, страстно целуя её, не в силах более сдерживать свое давнее желание. Но было кое-что, без чего он не мог обойтись. Поэтому парень встал, хоть и не хотел отрываться от неё.       Медисон с интересом наблюдала за ним. Его красивое тело в отблеске свечи казалось еще более рельефным. Из-под белья проглядывался эрегированный член внушительных размеров. Медисон хотелось поскорее впустить его в себя, но он почему-то медлил. Майкл что-то искал и, кажется, вот вот найдет. Медисон пригляделась, в его руках оказалась черная веревка.       Она вопросительно посмотрела на него. Возможно, где-то глубоко внутри она желала быть связанной. Может она мечтала об этом, но не в первую ночь. Ей стало немного не по себе и Майкл это заметил. Он подошел ближе, не выпуская веревку из рук, и произнес:       — Доверься мне, — тихо сказал он, а затем снова нежно поцеловал Медисон, притянув её за длинные волосы.       Они пахли ароматным персиковым шампунем, и он вдохнул еще глубже, что снова смутило её. Не сказать, что ей не нравилось все это, но долгие годы закомплексованности в попытках заткнуть собственные желания давали о себе знать.       Медисон покорилась, несмотря на дрожь и волнение, она приняла его условия. Дала себя связать. Стоя на коленях, со связанными руками и ногами в довольно откровенной позе, Медисон почувствовала стыд и волнение. Что, если он не тот, кому следует открываться? Что, если расскажет об этом, а хуже всего сделает фото и выставит где-нибудь? Она занервничала, и Майкл это заметил. Он не хотел заставлять её так долго ждать, но это зрелище было по истине завораживающим. Та самая девушка, что была так недоступна, так далека и принадлежала другому, ждет его сейчас. Жаждет стать его собственностью. Он не мог оторвать взгляда от неё, скованной веревкой, покорной. Сейчас он сделает её своей навсегда. Так он мыслил, пока Медисон все больше начинала волноваться. В её голове появлялись ужасные мысли, вдруг он причинит ей боль? Сделает что-то, чего она не хочет. Ведь она так уязвима сейчас.       Но все её мысли развеялись, когда она почувствовала его позади себя. Майкл гладил её спину, покрывал поцелуями, снова проник в неё языком. Затем он аккуратно собрал её волосы. Сначала она не поняла, но как оказалось, он намотал их на руку, пытаясь сделать это не грубо и не так, чтобы ей стало неудобно. Мгновением позже он резко вошел в неё. Она вскрикнула. Ей не было больно, но все случилось неожиданно. Парень был так нежен, и она ожидала того же. Однако Майкл вдруг переменился и словно животное набросился на неё, совершая резкие и глубокие толчки. Он уже не контролировал действия, поэтому ей стало больно от того, что он стягивал волосы. В остальном, когда она привыкла к ритму и немного расслабилась, то поняла — ей это нравится. Ей нравится, что он берет её жестко и грубо. Она кричала от удовольствия, прогибаясь все ниже. Руки затекли. Веревки натянуты, но это лишь придает остроты и возбуждает еще сильнее. Ей хотелось подчиниться, хотелось, чтобы он сделал что-нибудь еще. Он будто бы услышал эти мысли. Раскидав волосы по спине, Майкл схватился за шею и прижал Медисон к кровати. Она почти задыхалась, но он продолжал жестко иметь её. А ей, как ни странно, это все больше нравилось. Весь её макияж размазался по лицу. Черные тени отпечатались под глазами, от помады почти ничего не осталось. Он все сильнее давил на горло. Затем резко убрал руку, разжал хватку и приблизился к ней, смахивая волосы с лица. Ему нравилось её румяное лицо с размазанные макияжем. Майкл нежно поцеловал её, получив ответный поцелуй. Он понял, что не ошибся. Майкл чувствовал, что ей понравится. Она хотела этого.       Он перевернул её и развязал ноги. Руки оставил связанными. Разместившись между её ног, он снова потянулся к шее, приподнял бедра одной рукой и снова вонзился в неё, все так же грубо и глубоко. Медисон не могла даже стонать, так крепко он сжимал шею. Она была на пике и вот-вот собиралась кончить. Он чувствовал это и сдерживался, чтобы кончить одновременно с ней. Так и вышло. Его семя влилось в пульсирующее влагалище. Майкл стонал, разжав хватку. Медисон сразу же сделала глубокий вдох. Он потянулся к ней и нежно поцеловал, а затем лег рядом. Оба молчали, наслаждаясь послевкусием.