Одержимость

      Бесконечная серая дорога извивалась, словно гигантская змея. По обе стороны высились голые безжизненные деревья с корявыми ветвями вздернутыми вверх. Светло-серое небо, словно кожа мертвеца застыло, заволоченное облаками, изредка раняя ледяные хлопья на безмолвную округу.       Темно-синий автомобиль плавно двигался по дороге, оставляя после себя рев мотора и едкий запах бензина, отравляющего хрустально чистый воздух. Иногда окно со стороны водителя открывалось и из него высовывалась бледная мужская рука с идеальной бархатной кожей и аккуратно подстриженными ногтями. В некоторых местах просвечивали синеватые вены, а запястье обрамлял сверкающий в лучах ледяного зимнего солнца серебряный браслет. Между указательным и средним пальцем была зажата сигарета с классическим желтым фильтром. Из окна автомобиля доносилось тихое звучание Depeche Mode — любимой группы Майкла.       На пассажирском сидении по правую руку от него сидела Медисон с грустью уставившийсь в окно. Она попивала кофе из картонного стакана. Ей тоже нестерпимо хотелось закурить, но Майкл в последнее время настойчиво просил её бросить. В ней зрело недовольство, он будто специально дразнил её, каждые пол часа закуривая.       Медисон резко повернулась к нему, он как раз затягивался, делая вид, что не заметил недовольного взгляда.       — Ты не мог бы не курить так часто? — спросила она, сжимая в руке стаканчик.       Он вздернул левую бровь и развернулся к ней, выпуская дым.       — Тебя это напрягает? — спокойно произнёс он.       — Да, я ведь бросаю. Мне тяжело смотреть, как ты куришь каждые пол часа, смакуя каждую чертову сигарету.       Майкл рассмеялся и выбросил окурок прямо в окно.       — Тебе стоит быть сильнее, Медисон, — резюмировал он и уставился на дорогу.       Девушка вздохнула, не отрывая от него взгляда. Порой ей нестерпимо хотелось поистереть, выплеснуть все свое недовольство и непонимание, но она сдерживалась, понимая через что он сейчас проходит. Майкл и так вытерпел многое. И ему пришлось нелегко, он потерял брата и друзей точно так же, как она. Вот только Майклу пришлось собственноручно лишить Криса жизни и жить с этим, а она не могла бросить вонючие сигареты и готова была устроить скандал из-за этого.       — Прости, Майкл, — сказала она, осознавая всю глупость своего недовольства.       Он так и не ответил, продолжая вести автомобиль.       Медисон вздохнула, погладив Майкла по предплечью и снова уставилась в окно. Редкие снежинки плавно приземлялись на ровную поверхность дороги и замерзшую землю некогда плодородного поля. Медисон изо всех сил пыталась представить себе новую жизнь рядом с любимым и оставить все мрачные мысли позади, но по какой-то причине ей становилось грустно.       Через час и пятнадцать минут они подъехали к дому родителей Майкла. Она уже видела их на суде, но шанса пообщаться с ними не было — отец Майкла Грегори Киллиан был очень занятым бизнесменом, он в сопровождении жены присутствовал лишь на первом заседании, доверив судьбу своего единственного сына юристу из Нью-Йорка. Медисон не делала никаких выводов о его семье и не спешила с ними.       Размеры семейного особняка удивили Медисон. Охрана и гараж на десяток автомобилей, высокий забор и прекрасный сад заставили её затаить дыхание и неприкрыто разглядывать все вокруг. По сравнению с домом Лили, этот был гораздо больше и изысканней.       — Ну что же, вот мы и дома, — с легкой грустью в голосе произнёс Майкл.       Медисон не ответила, предвкушая знакомство с семьей. Она почувствовала себя немного не в своей тарелке, и ей показалось странным, что Майкл никогда не упоминал о том, что является наследником всего этого.       — Не обольщайся Медди, мы с тобой тут не задержимся, — наблюдая за ней, произнёс он.       Медисон непонимающе взглянула на него, его слова отразились неприятным ощущением в её душе. Она никогда не была меркантильной и не понимало, что заставила его сообщить ей о том, что здесь они точно долго не пробудут.       — Как скажешь, — только и ответила Медисон.       Если она представляла себе теплую встречу с его семьей, то теперь ей оставалось лишь следовать за Майклом по огромному залу с высоким потолком и искать хоть кого-то в этом пустом доме.       — Мам! — наконец выкрикнул Майкл, ступая на мраморную лестницу и заглядывая наверх.       В ответ лишь тишина. Он недовольно выдохнул и пустился вверх, оставив Медисон, которая не решилась следовать за ним совсем одну.       Она все больше чувствовала неловкость, не понимала, что делает здесь. Почему Майкл никому не сообщил об их приезде? Или, что еще хуже сообщил, но что-то пошло не так и ей здесь не рады. Её сердце сжалось и заныло, ей нестерпимо захотелось сбежать, вернутся обратно. Но как только она представила себе разлуку с Майклом ей стало еще хуже и тоскливей. Медисон сделала глубокий вдох и попыталась прислушаться. Так ничего и не услышав, она позволила себе немного отвлечься и принялась разглядывать зал.       Шикарный белый мраморный пол и великолепный камин поражали воображение. Все вокруг искрилось. От стен словно бы исходило свечение, хотя солнце было спрятано за слоем густых облаков. Медисон даже и представить было трудно, что здесь происходило, когда через широкие окна проникал яркий солнечный свет.       Медисон прошла в самый центр зала, разглядывая камин, когда услышала шаги за спиной. Она обернулась и застала Майкла спускающегося вниз торопливым шагом, на лице его отражалось беспокойство.       — Что случилось? — спросила она.       Майкл впился в неё взглядом, но ответил не сразу. Он тяжело дышал и заметно побледнел.       — Сделай кофе, а я позвоню отцу. На кухне есть коефемашина, мамина белая фарфоровая чашка с блюдцем скорее всего лежит на столе или в шкафу. Пожалуйста быстрее! — протараторил он.       Медисон растерянно выслушала его, осознавая что что-то стряслось с его матерью. Но задавать вопрос об этом не стала.       — Хорошо, а где кухня? — уточнила она.       — Вон там, ты разберешься, — указывая куда-то в сторону, произнёс он и прошел к выходу, — Я сейчас… мне надо позвонить, — снова повторил Майкл.       Не смотря на обстоятельства, Медисон стало немного легче. Теперь она уже не была так смущена отсутствием приветствия. Возможно Миссис Киллиан просто плохо себя почувствовала, а не намеренно не вышла встретить сына с подругой. Однако, почему он попросил её заварить кофе, а не вызвать скорую к примеру? Догадки сменяли одна другую, пока ноги вели Медисон на кухню Киллианов. Войдя в помещение она тут же приметила белую фарфоровую чашку с изысканными узорами и кофемашину. Такую она видела лишь в кофейнях, видно не только Майкл ценитель кофе, но и вся его родня.       Пока она разбиралась с машинкой, пытаясь заварить двойной эспрессо, заметила Майкла в окне. Он расхаживал по заснеженному двору, размахивая руками во время разговора по телефону. Медисон наверное впервые увидела его в таком состоянии, он сильно нервничал, все его тело сотрясалось от дрожи, глаза беспокойно бегали, а голос стал на тон выше.       Девушка отошла от окна, пока он не заметил её и уставилась на шумный агрегат, что по капли вливал в изящную чашку черную жидкость с приятным бодрящим ароматом. Через несколько минут на кухне появился Майкл, он все еще был взволнован и бросил злобный взгляд на Медисон, которая растерянно наблюдала за ним.       — Я же просил тебя сделать быстро! Почему кофе еще не готов? — прошипел он, обдавая девушку злобой.       Она непонимающе взглянула на него, но ничего не ответила.       Майкл не дождавшись последней капли вытянул чашку из-под машины и снова пустился вверх по лестнице, оставив Медисон.       Вокруг было очень тихо. Все будто застыло. В душе все росло ощущение неприязни и желание уйти, но нечто сдерживало её, приговаривая, что это всего-то обстоятельства и возможно потом все прояснится и встанет на свои места. Они с Майклом поговорят и он успокоится.       Медисон так и стояла уставившись в окно, только через двадцать минут он снова спустился с чашкой, наполовину пустой. Он с грохотом поставил её на стол, глубоко вздохнул и уставился на неё будто она должна была без слов его понять.       — Все порядке? — нарушила молчание она.       Он не ответил. Снова сделал глубокий вздох и отшвырнул чашку, так что её содержимое пролилось.       — Как может быть все в порядке, Медисон? Ты же видишь, что я нервничаю, ты видишь что мне не по себе и все равно задаешь глупые вопросы!       Девушка вскипела, тот самый внутренний голос, что до этого нашептывал ей логичные слова успокоения и просил попридержать коней и дать Майклу немного времени, замолк.       — Давай так, Майкл, сейчас я оставлю тебя наедине с твоими семейными проблемами и не буду мешать. Я поеду в гостиницу, а когда все уляжется мы с тобой встретимся и поговорим?       Лицо Майкла и так не выражающее ни одной положительной эмоции исказилось, оно приобрело черты, которые прежде казались Медисон ему совсем не свойственными. Злоба сделала его на много старше, белее и неестественнее.       — Ну конечно, тебе сложно даже приготовить чертов кофе для моей матери. Для женщины благодаря которой я появился на свет!       — Нет, мне сложно, когда я не понимаю, что происходит! — ответила Медисон и отвернулась.       Её выбила из колеи внезапная боль в области плеча, Майкл подлетел к ней и схватил её, разворачивая к себе.       — Ты совсем из ума выжала? Как ты со мной разговариваешь? — проревел он.       Девушку охватил липкий страх, затмил разум и из глаз полились слезы.       — Ты думаешь только о себе, о своих гребенных чувствах и ни на секунду не задумываешься, как мне может быть сложно? Я приехал сюда и застал мать в ужасном состоянии и должен еще раскладывать тебе все по полочкам? Ты глупая…       Его прервал звук открывающихся ворот. Майкл отпихнул Медисон и вышел во двор. Девушка сжалась, её разрывали противоречивые чувства — она винила себя в неподобающем поведении и в тоже самое время ненавидела его. Она ощущала его ненависть и пренебрежение, но списывала это на стресс.       Дальше события развивались очень быстро в большой суете. Майкл и мистер Киллиан поднялись наверх о чем-то тихо переговариваясь. На Медисон никто из них не обращал внимание. Она не рисковала подняться вверх по лестнице и прислушаться к разговорам, по крайней мере, это было крайне не прилично, но и оставаться в этом доме ей больше было невмоготу.       Девушка решительно покинула дом, направилась к машине и забрала свою сумку с документами и деньгами. Она уже собиралась вызвать такси, когда увидела машину скорой помощи.       Все члены семьи погрузились в автомобиль, оставив Медисон в незнакомом доме. Майкл лишь окинул её недовольным взглядом, но ничего не сказал.       Как только сирены скорой помощи затихли у ворот появилась женщина. На вид ей было лет сорок пять. Её серое пальто казалось очень старомодным, а изношенные ботинки и вовсе творением предыдущего века. Медисон растерянно уставилась на неё. В лице женщины было что-то очень знакомое. Её бледная и тонкая словно пергамент кожа в некоторых местах складывалась в морщинки, особенно много их было вокруг её больших глаз. Губы, когда-то явно были пухлыми обветрились, а серые глаза бегали по Медисон, словно бы искали какой-то изъян. Ровный нос, слегка курносый придавала лицу изюминку, потому что все остальные черты были идеальными от того и не приметными.       На удивление Медисон, женщина открыла ворота, приложив к замку электронный ключ и вошла, направляясь прямо к ней.       — Здравствуйте! Вы должно быть Медисон? — произнесла она, сощурив свои серые глаза.        — Да, — поражаясь собственному дрожащему голосу, ответила та.       — Меня зовут Таллула Маклафлин, я работаю в семье Киллиан, ведаю хозяйством.       — Очень приятно, миссис Маклафлин, — протянула руку она.       — Мисс, — исправила женщина, — Мне уже позвонил мистер Киллиан и сообщил обо всем. Представляете, а ведь сегодня у меня выходной! Я как раз была на барахолке, поэтому так выгляжу. Иногда на блошином рынке можно выудить и антиквариат, а если выглядишь вот так, — Таллула указала пальцем на истасканные ботинки, — то можно еще и сторговаться.       Медисон натянуто улыбнулась, но промолчала. Женщина же тем временем разглядывала ее растерянное лицо.       — Знаете, наверное мне лучше уйти.       — Глупости, я сделаю вам вкусный обед. Должно быть, Киллианы вас немного напугали, но они хорошие люди, хоть и не без странностей, — улыбнулась женщина.       — Да, наверное… но сейчас я думаю мне лучше уйти, — повторила Медисон, неуверенно улыбаясь в ответ.       — Майкл ни за что не простит мне, если я вас отпущу. Куда вы пойдете? У вас кто-то есть из знакомых в Пайнвуде?       — Нет, но у меня есть интернет и я найду себе гостиницу.       — Хорошо, но сначала позвольте мне все же угостить вас хотя бы чаем. Пожалуйста, — продолжала Таллула.       Она взяла Медисон за руку и потащила обратно в дом. Кухня уже не казалось такой пустой, когда в ней хозяйничала Таллула. Она словно бы по взмаху волшебной палочки превратила это помещение в уютный обитель, наполненный ароматом травяного чая и персикового пирога.       — Этот пирог, просто волшебный, — откусив кусок, пробормотала Медисон.       Стоило ей сделать пару глотков чая, как по телу разлилось тепло и спокойствие. Все произошедшее уже не казалось таким уж странным и Медисон наконец искренне улыбнулась.       — Это наш семейный рецепт, — одобрительно кивнула Таллула.       — Так вы знаете, что произошло с Миссис Киллиан? Потому что я вот понятия не имею! И пожалуйста, Таллула, обращайтесь ко мне на ты, — внезапно даже для самой себя произнесла Медисон.       Женщина сделала большой глоток чая и пристально взглянула на девушку.       — Да, такое случается не впервые, — понизив тон ответила она, — Но если ты собираешься стать членом этой семьи, то наверное тебе нужно знать, — продолжила она и снова замолчала.       — Насчет члена семьи говорить еще очень рано… — начала было Медисон.       — Майкл никогда не приводил своих подруг в дом. Поэтому могу точно сказать — ты та самая, — с какой-то грустью произнесла Таллула.       Это показалось Медисон очень странным, ведь обычно о таком говорят с радостью.       Женщина глубоко вздохнула и улыбнулась, её лицо на мгновение сделалось на много моложе, глаза засияли.       — Поэтому я не думаю, что если скрою от тебя, это не станет очевидным месяцем позже. Миссис Киллиан имеет проблемы с алкоголем, но это не самое страшное. Обычно, когда она выпивает, то впадает в депрессию и несколько раз пыталась убить себя. Думаю и сейчас она приняла что-то вместе с виски.       — Вероятно события в Оакпоинте так на неё повлияли…суд и смерть Криса… это было ужасно. Мы все очень страдаем.       — Конечно, с тех пор Миссис Киллиан уже несколько раз срывалась. После суда, я не оставляла её одну ни на секунду. Она могла запросто позвонить и заказать себе несколько бутылок и запрятать таблетки куда-нибудь. Это были кошмарные дни, и вот они снова начались…       — Возможно ли… — начала было Медисон и замолчала, не осмеливаясь произнести это вслух.       — Что? — спросила Таллула, изучая девушку.       — Возможно ли, что причиной этого срыва стала я?       — О нет, детка! Это не так! Поверь мне, у миссис Киллиан множество личных проблем. Ты здесь совершенно не причем, — ответила женщина и сделала несколько больших глотков чая.       — Хорошо, если так.       Несколько минут они провели в молчании, попивая чай, закусывая пирогом. Медисон раздумывала над тем, что могло побудить состоятельную женщину, не одинокую и без каких либо видимых проблем так себе вредить. Кроме того её очень беспокоило поведение Майкла. Он был сегодня очень груб. Еще каких-то пару месяцев назад она и представить себе не могла, что Майкл способен на грубость, тем более по отношению к ней. Но он упорно доказывал ей, что вполне может сорваться. Каждый день она убеждала себя, что все это следствие той трагедии, неквалифицированной психотерапии и потери. Возможно она и не замечала, но и сама изменилась. Все-таки она тоже не права и зря пыталась разговорить его в сложившейся ситуации.       — Спасибо за чай, Таллула, но я все же поеду в гостиницу. Майклу нужно побыть с семьей, а я только мешаю.       — Вы о чем то договорились с ним? — поинтересовалась Таллула, не желая отвечать за поступки новоиспеченной подруги Майкла. Уж она то отлично знала, что в гневе парень может быть крайне неприятным.       — Нет, не было времени. Они с мистером Киллианом были наверху.       — Тогда тебе лучше остаться и дождаться его.       — Я устала с дороги и хочу отдохнуть, — твердо ответила она.       Девушка вызвала такси и уехала, забрав небольшую сумку с вещами из автомобиля. Её уверенное желание покинуть дом Киллианов наконец-то сбылось. Но чем больше она отдалялась от дома, тем яснее ощущала свою неправоту и чувство вины, что вот так взяла и бросила своего парня одного в такой ситуации.       Она никак не могла понять, почему её чувства с каждым днем становились на столько противоречивыми. Одна её часть кричит о том, что не смотря ни на что она должна быть рядом и терпеть, даже если Майкл груб — не это ли доказательство настоящей неподдельной преданности? Но другая, билась в истерике и негодовании на грани с ненавистью.