Белая полоса, уходящая в тень

      Ацуши лежал на берегу канала и умирал от голода. И первое, и второе в его планы одинаково не входило, однако судьба вносила свои коррективы. И где он сейчас: лежит лицом в землю, потому что ноги не держат от усталости, и думает о еде в голодном бреду, словно мозг решил поиздеваться напоследок, присыпав всё это воспоминаниями о том, с какими словами его выгнали из приюта. И именно последнее заставило Ацуши подняться снова, пусть и не без труда. Чем больше ему желали смерти, тем больше он отказывался умирать. И пусть у него не было ни навыков, ни желания грабить кого-либо, он собирался это сделать, чтобы протянуть ещё хоть немного, показав, что он сможет.       Словно в поощрение, судьба одарила его звуком издалека. Только вот это оказался проезжающий мимо мотоциклист, и при всём упорстве Ацуши не догнал бы железного коня, даже если бы вдруг решил попытаться. Поэтому он планировал пронаблюдать одиноким взглядом и ждать следующей потенциальной жертвы. Каково же было его удивление, когда мотоцикл притормозил, и всадник повернул голову чётко в его сторону, смотря сверху вниз. Он будто напрашивался, чтобы на него напали! Ацуши стиснул зубы и сжал руки в кулаки, решив, что это просто странное совпадение. Однако, к его ужасу, всадник снял с головы шлем, обнажая копну рыжих волос, пылающих в закате, и приложил руку ко рту, чтобы крикнуть:       — Эй, ты там! Ты в порядке?       Хоть что-то в нём выдавало, что он в порядке? Похоже, нет, ибо мотоциклист покинул свой транспорт, оставив шлем висеть на ручке, и предусмотрительно вытащил ключ зажигания, после чего с нечеловеческой грацией спустился по крутому склону, пока не оказался перед Ацуши вплотную, вынудив задрать голову.       Незнакомец был одет в деловой костюм, и буквально всё в Ацуши кричало, что не стоит связываться с человеком, который выглядит настолько роскошно. Лишь обвивающий шею чокер вместо более подходящего для такого образа галстука добавлял нотку дерзости. Ещё было в незнакомце что-то необычное, из-за чего волосы шевелились на затылке, и шестое чувство подсказывало, что он попадёт в большую беду, если хоть чем-то разозлит этого человека.       Он осознал, что слишком углубился в собственные мысли, когда щелчок обтянутых чёрной перчаткой пальцев вернул его к реальности, заставив уставиться в карие глаза, смотревшие всё так же остро и пристально.       — Если у тебя всё по плану, так и скажи, чтобы я не тратил на тебя время, — сказал незнакомец, звуча недовольно, будто Ацуши обязан был ему ответить. — Просто ты не выглядишь так, будто должен здесь находиться.       — Боюсь, после того, как меня выкинули из приюта, нет места, где я должен находиться, — заговорил Ацуши, поразив самого себя собственной честностью.       Тонкие рыжие брови нахмурились, и незнакомец взглянул на него оценивающим взглядом, сопоставляя услышанное с увиденным и соединяя точки у себя в голове. Стоило ему открыть рот, чтобы сказать что-то, как живот Ацуши громко заурчал, и парень согнулся, обхватив его рукой, чтобы пережить смесь болезненного спазма и стыда.       — Прошу прощения, — пробормотал он, не понимая, за что вообще извиняется. Считанные минуты назад он строил козни и планы по грабежу — и вот насколько хватило его самоуверенности. Может, упасть в канал и утопиться было не такой уж плохой идеей. Верно. Он дождётся, пока мотоциклист уйдёт, и сделает это, если боль в желудке не добьёт его раньше. Он не смог бы разогнуться, даже если захотел бы.       Подняв голову вновь, Ацуши увидел, как скривились губы неизвестного, будто он пережёвывал какую-то мысль, продолжая смотреть на него этим пристальным взглядом, казалось, обладающим собственным весом. Пока Ацуши чувствовал себя совершенно жалко, незнакомец даже у канала выглядел так уверенно, будто это место принадлежало ему.       — Не в моих правилах подбирать бродяг с улицы, — нарушил молчание мотоциклист, деловито перенеся вес с ноги на ногу и спрятав руку в кармане штанов, — однако сегодня я готов сделать исключение. Если ты поднимешься на ноги и доберёшься до моего мотоцикла, то я обеспечу тебе место, где ты должен будешь находиться. И где сможешь поесть. — Последнее было сказано с тихим придыханием, выдававшим беззлобную насмешку, будто сама ситуация казалась ему забавной. Ацуши не осуждал его за это — сам он находил происходящее просто абсурдным.       Он понял, что незнакомец ждёт ответа, приподняв брови и не двигаясь с места. Собравшись с силами (которых не было — он уже какой день двигался исключительно на одной силе воли), Ацуши упёрся в землю руками и заставил непослушные ноги согнуться, удерживая его вес. Каждую секунду он чувствовал, что провалится и клюнет землю носом, однако, вопреки собственным ожиданиям, Ацуши сумел подняться. Незнакомец сопровождал его потуги странным одобрительным взглядом, ничего не говоря. Он оказался ниже, чем Ацуши виделось с земли, однако держался так, словно возвышался над миром и не испытывал в этом никаких сомнений. Напротив него Ацуши ощущал себя мальчишкой, как перед воспитателями в приюте.       Не сказав и слова, парень развернулся и лёгким шагом направился вверх по склону, будто не заметил перемены и шёл по ровному асфальту без каких-либо затруднений. А Ацуши всей душой прочувствовал вес слова «если», адресованного ему ранее. И вряд ли незнакомец ожидал, что он пойдёт в обход искать лестницу. Условия были ясны, как день, и Ацуши сделал глубокий вдох, намереваясь вскарабкаться на эту почти метафорическую гору.       Сказать было проще, чем сделать, и ноги едва несли его, грозясь подогнуться в любую секунду, поэтому пришлось придерживать себя руками, однако Ацуши наплевал на то, как он будет выглядеть со стороны, полностью сосредоточившись на цели. Когда осталось совсем немного, он не чувствовал ничего, кроме усталости и жжения в мышцах. Всё тело ныло и молило о пощаде. И незнакомец протянул ему руку, совершенно не обращая внимание на то, что ладони Ацуши были чёрными от грязи. Ацуши удивился, когда его дёрнули на себя так, словно не весил и грамма, поставив на ноги одним коротким движением. Прежде, чем он успел пошатнуться и осесть, его схватили уже обе руки, придержав за плечи.       — Спасибо, — пробормотал он, всё ещё пребывая в лёгком шоке от случившегося.       — Считай, прошёл. Запрыгивай на мотоцикл и держись за меня. Потеряешь сознание по дороге — останешься без ужина, — констатировал незнакомец, будто это должно было удержать сознание Ацуши на крючке. Стоило признать, угроза сработала, и у Ацуши даже в глазах прояснилось достаточно, чтобы он осознал, насколько яркий цвет мотоцикла не соответствует деловому стилю наездника. Однако дарёному коню в колёса не смотрят, и Ацуши перекинул ногу через сидение, не заставив повторять дважды. На него нахлобучили шлем, и он не стал жаловаться на то, как дышать стало в два раза сложнее, а голова резко стала весом с немалый валун.       Его спаситель устроился спереди и вставил ключ зажигания. Ацуши вцепился в него, стоило мотоциклу издать первый рычащий звук и задрожать под бёдрами. В ту же секунду, когда его руки окольцевали талию незнакомца, он ощутил, будто какая-то иная сила сделала его тело чуть тяжелее, придавив к сидению. Он едва ощущал сопротивление, когда они сорвались с места, устремившись вдаль по пустынной дороге, ведущей в город. Ацуши в какой-то момент настолько расслабился от вибрации мотоцикла, тепла чужого тела и ветра, ласкающего кожу, что его глаза закрылись сами по себе. Он и не заметил, что задремал, пока не ощутил, как его руки требовательно расцепили, и поспешил соскрести себя с сиденья, придерживаясь за него, чтобы удержаться на ногах.       — Всё ещё на связи? — спросил незнакомец, сняв с него свой шлем, чтобы посмотреть Ацуши в глаза и убедиться лично. Они припарковались у какого-то ресторанчика, выглядевшего приличнее, чем любое место, в которое Ацуши мог надеяться попасть.       Он кивнул, с любопытством оглядываясь вокруг и мысленно дав себе пощёчину за то, что даже не следил за дорогой, полностью отдавшись на чужую милость. Его с таким же успехом могли расчленить в ближайшей подворотне, и он даже не смог бы отбиться. Однако у незнакомца были другие планы: он велел Ацуши идти следом и провёл его в заведение, сказав пару слов человеку на входе. По его же велению Ацуши отвели в уборную, чтобы он вымыл руки и предпринял хоть что-то, чтобы привести себя в менее жалкий вид, как бы бесполезно это ни было в нынешних обстоятельствах. Да и вряд ли он будет выглядеть менее жалко в глазах человека, перед которым полз на четвереньках по склону за сомнительное предложение поесть.       Когда его провели в одну из закрытых кабинок, отделённых от общего зала полупрозрачной ширмой, дарящей ощущение приватности, еда уже стояла на столе, а его спаситель печатал что-то в телефоне. Сев напротив, Ацуши не мог не обратить внимание на его руки, лишённые перчаток, лежавших на столе рядом. Он не знал, что ожидал увидеть под ними, но руки незнакомца были аккуратными и лишёнными каких-либо изъянов. Это говорило даже больше, чем деловой костюм.       Подняв глаза, парень кивнул на выстроившиеся перед Ацуши блюда и закуски, приглашая приступить к трапезе, пока сам пригубил чай и вернулся к тому, чем бы он ни занимался у себя в телефоне. Ацуши помолился небесам, чтобы еда не оказалась отравленной, и без лишних церемоний взялся за палочки, стремясь засунуть в себя столько, сколько сможет, потому что вряд ли ему выпадет шанс поесть так же плотно, как в этот раз. Он даже не успевал почувствовать вкус в полной мере.       — Не торопись, иначе потом содержимое твоего желудка будут стирать со стола, — притормозил его незнакомец, не оторвав глаз от экрана, однако Ацуши повиновался, понимая, что за ним наблюдают. Демонстрировать хорошие манеры было поздновато, однако он не стал вести себя, как бездомное животное, пусть ощущения были недалеки от правды.       Полный желудок ощущался просто прекрасно, и Ацуши почувствовал, как температура тела поднялась, а кожа нагрелась. На какое-то время мысли о голодной смерти покинули его бедовую голову.       Отложив телефон в сторону, рыжий незнакомец устроил локоть на столе, положив подбородок на раскрытую ладонь. В карих глазах сложно было прочитать, о чём он думает, однако Ацуши не чувствовал угрозы.       — Думаю, теперь я заслуживаю знать твоё имя, — пробормотал парень, отбросив напускную важность, с которой нёс себя до этого. Он внезапно показался более простым и реальным, перестав ощущаться как мираж. Разум Ацуши окончательно протрезвел, анализируя ситуацию с совершенно иной скоростью. И с той же скоростью покраснело от стыда его лицо, когда он упёрся лбом в стол, имитируя поклон.       — Прошу прощения за свою невежливость. Меня зовут Накаджима Ацуши, — торопливо представился он.       Услышав хмыканье, поднял голову. Уголок губ парня изогнулся в ухмылке, и теперь в глазах читалось веселье.       — Накаджима-кун, значит. Думаю, теперь моя очередь. Накахара Чуя, — сказал он и протянул руку, смело раскрыв ладонь.       Ацуши ответил на рукопожатие, мимолётно отметив, что у Накахары уверенный хват, соответствующий его образу.       — Вот как мы поступим, Накаджима-кун. Вряд ли сейчас ты найдёшь себе пристанище ночью, а прогнать тебя после того, как я взял на себя ответственность, будет простой придурью. Если не побоишься, я предлагаю тебе перекантоваться у меня дома на ночь, чтобы ты со свежей головой занялся поиском лучшего места, чем городские улицы. Как звучит?       Ацуши смотрел на этого парня так, будто тот был нарисован в воздухе и внезапно ожил у него на глазах. Может, он всё ещё умирал возле того канала, а это было видение, выданное мозгом в качестве утешения?       — Я согласен, если Вы позволите, — сказал он, не став упускать свой шанс, когда судьба бросала его прямо в руки.       — Тогда следующий вопрос. Ты знаешь, что такое Портовая Мафия? — спросил Накахара, внимательно изучая лицо Ацуши в поисках реакции. Увы, тот продемонстрировал лишь недоумение и покачал головой. — Думаю, ты догадываешься, что организация со словом «мафия» в названии занимается отнюдь не продажей игрушек. И если ты не хочешь пересекаться с теневой частью жизни Йокогамы, то сейчас тебе лучше уйти из этого места и сделать вид, что ты меня не видел, пока ещё не поздно.       Пусть Ацуши не мог похвастаться обилием жизненного опыта и не имел никакого опыта жизни во внешнем мире, если не считать то подобие выживания, которым он занимался, он мог сказать, что Накахара Чуя не желал ему зла. Разумеется, Ацуши прекрасно понимал, чем в теории занимается мафия, и понимал, что не должен связываться с этим, если имел хоть какие-то надежды на спокойную честную жизнь. Но стоило быть честным с собой: на данный момент лучшим событием в его жизни была встреча с мафиози, остановившимся, чтобы подобрать его и безвозмездно накормить лучшей едой, которую Ацуши наверняка попробует за свою жизнь.       — Можно задать вопрос?       — Валяй, — легко позволил ему Накахара, выглядя расслаблено, будто сидел на встрече с другом.       — Почему Вы решили остановиться и подобрать меня? — спросил Ацуши, тоже следя за реакцией собеседника. Накахара явно забавлялся происходящим.       — Разве я не похож на благородного спасителя всех нуждающихся? — навеселе сказал он, после чего резко посерьёзнел. — На самом деле, это действительно не входило в мои планы на вечер, и я хотел как можно скорее попасть домой, так как не успел переступить через порог после полугодовой поездки, как мне влепили очередное внеплановое задание. Но сложно не обратить внимание на парня, сидящего на берегу канала в лохмотьях и смотрящего наверх так, будто ждал встречу с судьбой. Предложив тебе добраться до мотоцикла, я решил проверить твой характер и сказал себе: доберётся — получит желаемое, откажется — поеду домой наслаждаться отдыхом. И ты не задал ни одного вопроса, а в наших кругах ценится такой подход, вот я и решил дать тебе шанс. Достаточно развёрнуто?       Ацуши кивнул. Этот человек был сложнее, чем казался на первый взгляд.       — Ты принял решение? — спросил Чуя, надев на руки перчатки и спрятав телефон в карман.       Ацуши снова поклонился, упёршись лбом в стол.       — Пожалуйста, позаботьтесь обо мне. Я сделаю всё, чтобы отплатить Вам, — сказал он, надеясь, что прозвучало достаточно уверенно, чтобы убедить мафиози в его искренности.       Он удивился, ощутив прикосновение пальцев к затылку. Накахара потрепал его по волосам и разогнулся, повернувшись к выходу.       — Одно из правил Портовой Мафии, Накаджима-кун: не разбрасывайся такими словами, потому что всегда найдутся те, кто возьмёт с тебя полную цену, — сказал он и отодвинул ширму в сторону, выпуская их в большой мир. Ацуши заметил, что пространство вокруг их кабинки пустовало, и люди сидели дальше будто намеренно. А работники с поклонами прощались с Накахарой, пока тот шёл к выходу, на что парень отвечал либо кивком, либо взмахом руки, благодаря за хороший ужин, пусть за всё время прикоснулся лишь к чаю.       Они вернулись к мотоциклу, и Ацуши послушно надел шлем, уже увереннее перекинув ногу через сидение. Он снова ощутил странное давление, когда обхватил талию Накахары руками, однако не придал этому значения, смотря на то, как пейзаж принялся мелькать перед глазами, когда они сорвались с места и устремились в ночь. Улицы Йокогамы были освещены вывесками и фонарями, вокруг то и дело сновали люди, возвращаясь с работы или выбравшись на прогулку с друзьями. И яркий мотоцикл кометой нёсся параллельно этому потоку, обгоняя машины, пока не свернул на одну из менее оживлённых улиц. Странно было наблюдать центр не таким пестрящим, как он был буквально сто метров назад, и Ацуши с интересом следил за окружением, пока мотоцикл не заехал на территорию какого-то жилого комплекса, нырнув в открывшиеся ворота подземной парковки. Накахара забрал у него шлем, и они зашли в лифт, отправившийся на один из самых верхних этажей.       Ацуши поймал взгляд своего отражения в зеркале и в очередной раз ужаснулся тем, как ужасно он выглядел. Как Накахара вообще осмелился подойти к нему при всём этом?       Квартира Накахары оказалась, без преуменьшений, шикарной, и Ацуши даже не удивился, потому что она соответствовала тому, с какой важностью он себя нёс. Удивительно было лишь то, как легко Накахара мог расслабиться, отбросив эту маску почти небрежно, когда считал это нужным.       — Сейчас я проведу тебя в гостевую спальню, и ты отмоешь всё, что на тебя налипло за эти дни, а потом мы поговорим о твоём будущем, если ты к тому моменту не раскиснешь, — сказал Накахара. Ацуши кивнул и послушно последовал за ним, словно на невидимом поводке. Несмотря на то, что Накахара был ниже него, он ощущался на голову выше. Примерно таким же образом директор приюта всё ещё оставался огромным в воспоминаниях Ацуши, даже когда он вытянулся и принялся догонять его в росте.       Гостевая спальня чуть не довела его до слёз роскошью обстановки, и Ацуши стыдно было касаться чего-либо, поэтому он посеменил в ванную, когда Накахара ткнул пальцем в нужную сторону и удалился, сказав, что поищет что-то из одежды.       — Не смей напялить на себя эти тряпки. Их надо выкинуть, а лучше — сжечь, — строго сказал он напоследок и скрылся, оставив Ацуши в ярко освещённой комнате созерцать ряды баночек и бутылочек. Даже запечатанная зубная щётка была на месте. Если это была «гостевая», то что же творилось в «хозяйской»? Накахара явно привык не отказывать себе по жизни — тогда неудивительно, почему он не моргнул и глазом, заплатив за Ацуши в ресторане.       Он воспользовался только душем, не став париться в ванной, так как это ощущалось наглостью. Завернувшись в огромное мягкое полотенце, Ацуши не мог перестать водить пальцами по собственной коже, поражаясь её мягкости. Да и голова ощущалась легче, когда волосы не были сальными. Как Накахара вообще рискнул их коснуться?       Стоило подумать о нём, и мафиози материализовался на пороге, тактично постучав в дверь. Окинув Ацуши оценивающим взглядом, он кивнул каким-то свои мыслям и протянул ему стопку одежды, после чего скривился и сгрёб оставшиеся на полу лохмотья всё ещё покрытыми перчатками руками, словно не хотел даже прикасаться к этому мусору напрямую.       — Одевайся и ищи кухню. Я переоденусь и приду туда, — скомандовал он и удалился, оставив Ацуши наедине с собой, чтя его приватность.       Не заставив себя ждать, Ацуши первым делом натянул на себя бельё, чуть великоватое по размеру из-за того, что сейчас он больше походил на скелет, обтянутый кожей, чем на человека. То же самое подтвердили и штаны, которые были велики в обхвате, но коротки на ногах. К счастью, Накахара предусмотрительно выбрал те, которые держались на резинке, иначе они упали бы спустя три шага. А вот футболка оказалась таких размеров, что в ней можно было жить, и он долго моргал, наблюдая, как она закрывает его, словно туника. Вся одежда приятно пахла, и он не сдержал любопытства, вдохнув поглубже. Обычно его раздражали искусственные запахи, вызывая чесотку в носу, но Накахара явно старательно подходил к выбору средств. Происходящее всё ещё казалось дивным сном.       Покинув ванную, Ацуши по наитию отправился искать кухню и сделал это с первого раза. Всё в обстановке кричало «роскошь» большими буквами, и он чувствовал себя неловко в этом месте, ведь разум его всё ещё скитался по улицам.       Услышав шаги за спиной, Ацуши обернулся, увидев вышедшего ему навстречу Накахару. Тот выглядел куда проще, одетый в большую для него бордовую рубашку, застёгнутую только на большую часть пуговиц, и свободные штаны. Однако при взгляде в глаза иллюзия простоты рассеивалась, и Ацуши мгновенно вспомнил, кто на самом деле стоит перед ним.       — О, таки сели. Лучше, чем ничего, — сказал Накахара удовлетворённо и подошёл к кухонному островку, включив чайник. — Чай будешь?       — Если можно, — неловко ответил Ацуши. Он почти не чувствовал того, что ел совсем недавно.       — Иначе я не стал бы спрашивать, — легко сказал Накахара, поставив перед собой две чашки. — Чёрный, зелёный, что-то экзотическое?       — Чёрный, пожалуйста.       — Расслабься. Выглядишь и звучишь так, будто я сейчас под дулом пистолета заставлю тебя в кипятке купаться. — Учитывая род его деятельности, сравнение нельзя было считать до конца метафорическим. — Сядь уже и расскажи мне, кто ты, откуда ты — и всё, что посчитаешь нужным.       Язык Ацуши будто обзавёлся собственной волей, и он сам не заметил, как на духу выложил о себе всё то, что не собирался упоминать. Например, момент с регулярными избиениями в приюте не был одним из тех, которыми он мог бы гордиться, однако Ацуши вспомнил и его. Накахара внимательно слушал, так и держась к нему спиной, чтобы не давить взглядом. Время от времени он вставлял маленькие комментарии, чтобы Ацуши мог передохнуть. Так Ацуши узнал, что мафиози старше него всего лишь на четыре года, хотя по ощущению возрастная пропасть казалась куда шире. Взгляд Накахары был старее, чем его лицо.       — На самом деле, тебе повезло, что ты не оказался на улице. В это время суток в Йокогаме небезопасно в последнее время, — задумчиво пробормотал парень, поставив перед гостем чашку.       — Почему? Уровень преступности? — спросил Ацуши, принявшись греть руки осторожными прикосновениями.       — Его мы держим на приемлемом уровне. Говорят, на улицах завёлся тигр-людоед в районе двух недель назад. Босс как раз отправил меня по этому вопросу, не успел я вернуться толком. Он как раз был замечен не слишком далеко от того района, где я встретил тебя, — сказал Накахара, упёршись бёдрами в край столешницы в ожидании, пока чай остынет до приемлемой температуры. Всё это время он неотрывно наблюдал за Ацуши, неожиданно прищурившись. — Твоё лицо говорит интересные вещи. Ты что-то знаешь.       Ацуши нервно сглотнул.       — Это чудовище… Мне кажется, оно преследует меня, поэтому я постоянно перемещаюсь, однако всё безуспешно. Не думаю, что здесь оно обнаружит меня, однако я не собираюсь задерживаться надолго, — сказал он, чувствуя мороз по коже от одной мысли о потенциальной возможности быть пойманным.       Накахара задумчиво хмыкнул, скрестив руки на груди, после чего вздохнул.       — Кто мог подумать, что работа будет преследовать меня до самого дома… Ты так и не понял, верно?       Ацуши пару раз моргнул, покачав головой.       — Ты утверждаешь, что тебя преследует тигр. Он появился в городе в то же время, когда ты, если верить твоим словам, добрался сюда. Однако ты ни разу его не видел своими глазами, пусть и железно уверен, что он всегда оказывается там, где оказываешься ты. Ответ буквально лежит на поверхности. Тигр — это ты.       Стул со стуком упал на пол, когда Ацуши резко поднялся на ноги.       — Как это может быть возможно? Я никогда…       — Ты помнишь, что делал ночью четыре дня назад? — неожиданно перебил его Накахара.       Нахмурившись, Ацуши покачал головой. В памяти будто образовался провал. Попытавшись заглянуть в него, Ацуши ощутил, как стрельнуло в виске. Температура тела резко повысилась, а дышать стало трудно.       — Вот и твой ответ. Думаю, ты знаешь, что такое «способность». Ты являешься её обладателем, но не контролируешь свою вторую сущность, из-за чего не помнишь о том, что творишь в этом обличии, — спокойно пояснил Накахара, словно обсуждал погоду, а не настоящий ночной кошмар.       — Этого не может быть…       — О, видел бы ты свои глаза сейчас, — сказал Чуя, смотря на вытянувшиеся зрачки. Неожиданно парень издал какой-то сдавленный звук и согнулся, закрыв лицо руками. По его фигуре прошлась дрожь, подобная кругам на воде. Чуя даже не дёрнулся — лишь тихо присвистнул, когда Накаджима трансформировался, перевернув стол и стулья вокруг него. Обидно было за разбитую чашку, но это была не одна из любимых, поэтому Чуя не особо разозлился. А вот тигр посреди кухни в его планы на вечер не входил.       Как только тигр прыгнул на него, Чуя выставил руку и коснулся его, заставив повиснуть в воздухе.       — А ведь сначала так вежливо себя вёл. За эту кухню ты даже своей жизнью не расплатишься, — сказал он, цокнув языком, после чего обошёл тигра вокруг. Хищные глаза, пугающие жёлтым блеском, наблюдали за ним, однако Чуя не позволял никаких других движений. — Повиси, пока не успокоишься. Это облегчает работу мне, но усложняет жизнь тебе.       Когда Ацуши пришёл в себя, он лежал на полу, а голова гудела. С тихим стоном он принял сидячее положение и огляделся, обнаружив, что в комнате царил бардак: стол и стулья были перевёрнуты, а на полу блестела лужа, в которой лежали осколки чашки.       — Всё ещё рискнёшь утверждать, что ты не тигр? — Он резко повернул голову в сторону голоса, обнаружив, что Накахара сидел на столешнице, помахивая ногами в воздухе. Он выглядел так расслабленно, лениво держа чашку в руках, будто ничего особенного не случилось.       — Но как это возможно? — спросил Ацуши. Он ничего не помнил после того, как в глазах потемнело.       — У меня есть предположение. Трансформация является частью твоего инстинкта выживания. Поэтому ты ещё не умер от голода, хотя не первую неделю скитаешься без крова и пищи. Ты не можешь контролировать свою способность, поэтому у тебя никаких воспоминаний о случившемся. В этот раз решающим фактором стал стресс, ведь я намеренно довёл тебя до ручки, и в результате ты превратился. И вот тут мы ступаем на скользкую дорожку…       Накахара махнул рукой, и осколки чашки взлетели в воздух. Спрыгнув на пол, он взял совок и выкинул их в мусор, после чего без усилий поднял стол и стулья, едва касаясь их. Ацуши наблюдал за всем этим круглыми глазами.       Отодвинув поднятый стул, Накахара изящно опустился на него и закинул ногу на ногу, после чего устроил локоть на столе и опустил щёку на кулак, смотря на Ацуши сверху вниз.       — Центр помощи бездомным не потянет такую проблему, и ты являешься потенциальной угрозой для общества, стоит тебе оказаться без присмотра. Моя способность позволяет мне защитить себя, но стандартный обыватель будет разорван в клочья без шанса на спасение. Мы не можем оставить это дело. Сейчас у меня для тебя есть два варианта. — Накахара поднял свободную руку, показав указательный палец. — Ты сдаёшься полиции, а дальше происходящее с тобой остаётся загадкой, покрытой тайной. — Он показал два пальца, и Ацуши смотрел на них, словно зачарованный. — Ты присоединяешься к Портовой Мафии, где мы найдём тебе применение. Можешь забыть о спокойной и мирной честной жизни, так как тебе придётся пачкать руки и не раз. Но я найду способ обуздать твою способность и сделать твоё существование полноценным.       Голова Ацуши ощущалась так, будто её набили ватой. Слишком много случилось за один вечер, хотя ещё утром он даже представить себя не мог в подобной ситуации.       Разглядев замешательство на его лице, Накахара сжалился, и взгляд его стал мягче. Ацуши даже рискнул бы назвать его сострадательным.       — Думаю, тебе достаточно потрясений на сегодня. Если тебя не пугать, то ты не включишь внутреннего зверя. Сейчас иди и поспи хорошенько, а утром я повторю свой вопрос, оттуда и будем плясать.       — Вам не страшно оставлять меня наедине, зная, что я могу… — Ацуши запнулся, не решаясь произнести правду вслух, будто это могло сделать её реальной.       Накахара хохотнул.       — Поверь, если кто и должен бояться, то это ты меня. Поэтому не забивай голову лишними беспокойствами и иди спать, — сказал он, отмахнувшись, после чего поднялся и пошёл за тряпкой, чтобы вытереть лужу. Ацуши остался сидеть на месте.       — Накахара-сан.       Тот хмыкнул, показав, что слушает, после чего поднялся и промыл тряпку.       — Я же… монстр, верно? — спросил Ацуши, чувствуя, как голос подвёл его и начал дрожать. Горло неприятно сжалось, будто он собирался расплакаться. Только этого не хватало. В голове звучали голоса из прошлого, звавшие его жалким и ненужным. В итоге они оказались правы. Кому нужно такое чудовище?       Накахара выключил воду и повернулся к нему со странно печальным выражением в глазах.       — То, что ты не можешь контролировать свою способность, не делает тебя менее человеком. Поверь, я знаю, о чём говорю. Тебе лучше задушить эти мысли и не позволить им управлять тобой. Только ты можешь определить, кем являешься.       Договорив, он подошёл к Ацуши и протянул ему руку, всё так же доверительно раскрыв ладонь. Ацуши неуверенно вложил свою ладонь в чужую и почувствовал, как его тело стало легче, — в следующий момент он уже стоял на ногах, смотря на Накахару сверху вниз. У того на губах играла загадочная полуулыбка, будто он одобрял действия Ацуши, когда тот не сделал ничего значительного.       — Вы действительно можете помочь мне? — спросил Ацуши, чувствуя себя утопающим, хватающимся за соломинку.       — Портовая Мафия не нарушает своего слова, — серьёзно ответил Накахара.       Губы Ацуши дрогнули.       — Пожалуйста. Я буду слушать Вас во всём. Я просто не хочу причинять вред невинным, — сказал он.       Улыбка Накахары стала чуть шире, и он положил руку Ацуши на плечо, слегка сжав пальцы.       — Запомни эти слова, Накаджима-кун. Их может сказать только человек, — сказал он, после чего отступил на шаг назад. — А теперь иди спать, на тебя смотреть больно. До завтра не хочу ничего слышать.       Ноги Ацуши сами унесли его в гостевую спальню. Он не помнил, как выключил свет и нырнул под одеяло, уткнувшись носом в так же приятно пахнущую подушку. Глаза жгло от непролитых слёз. Однако в кои-то веки вместо кошмара в своём сне он увидел лишь пустые улицы.       Проснувшись, Ацуши испугался, что проспал утренний гонг, потому что солнце уже встало. Однако никакого гонга не было, и вскоре парень осознал, что он давно уже не в приюте. Когда он вышел на кухню, предварительно приведя себя в порядочный вид, чтобы не оскорблять взор мафиози, Накахара уже сидел за столом с ноутбуком. Рядом стояли пустые тарелки, отставленные в стороны. Он явно проснулся давно и занимался работой, не став будить Ацуши.       — О, наконец спящая красавица проснулась, — сказал бодро, завидев парня на подходе. Оставив ноутбук, направился к чайнику и заглянул в холодильник, достав оттуда тарелку, накрытую пищевой плёнкой, на которой лежали сэндвичи. — Сейчас быстро завтракаешь, и мы идём покупать тебе одежду, чтобы перед боссом ты не появился… в этом.       — Боссом? — пискнул Ацуши. Он едва сжился с осознанием, что прошлый день не был порождением его голодного сознания.       — Пусть у меня есть полномочия, позволяющие завербовать тебя без лишних объяснений, я имею основания, чтобы считать, что боссу будет интересно взглянуть на тебя лично. Если есть возражения, выдвигай.       — Никаких, — завертел головой Ацуши.       — Хорошо, потому что я не люблю попусту тратить время. Однако если темп будет для тебя слишком быстрым, не бойся сказать мне об этом. Ритм жизни в Портовой Мафии отличается от других, и тебе понадобится время, чтобы привыкнуть, поэтому не бойся ошибаться. Старание ценится больше достижения — философия босса. А теперь — завтрак.       Ацуши послушно вцепился в еду, потому что с ней ему не надо было повторять дважды. Накахара отправил пару сообщений, подхватил ноутбук и отправился переодеваться.       — Надеюсь, ты не против небольшого парада стыда в этом прикиде, пока мы не купим что-то более подходящее, — сказал он напоследок.       — Это — роскошь, если сравнивать с тем, что я носил накануне, — с улыбкой ответил Ацуши. Накахара кивнул и удалился.       Когда он вернулся, разглаживая несуществующие складки на ткани, Ацуши будто увидел перед собой другого человека. Узкие штаны плотно обхватывали ноги, поверх заправленной рубашки тело обвивала жилетка, из-под которой выглядывала портупея. Довершал образ дерзкий похожий на ошейник чокер вместо галстука. Теперь-то Ацуши окончательно осознал, что перед ним стоит мафиози — каждая клеточка тела Накахары кричала об этом. Однако взгляд смягчился, стоило им с Ацуши взглянуть друг на друга.       — Готов начать новую жизнь? — Накахара спросил это так, что Ацуши вновь ощутил себя невесомым. С такой стороны всё действительно выглядело не так мрачно и безнадёжно. Впервые за долгое время у него была крыша над головой, чистая одежда, еда в желудке. Всё было не так уж и плохо. Кивнув, он пошёл следом за парнем.       Обувь пришлось надеть старую, так как при всём желании Накахара не мог пожертвовать свою из-за разницы в размерах. Сам он натянул ботинки, явно стоившие больше, чем вся жизнь Ацуши, накинул на плечи блейзер с короткими рукавами, закатав рукава рубашки до локтей, и снял с крючка шляпу, довершавшую образ. Ацуши чувствовал себя карикатурно рядом с ним, однако Накахара не обращал на это внимания.       В этот раз их ждала машина, отвёзшая пару прямо в торговый центр. Внутри у Ацуши глаза разбежались от обилия людей и вещей.       — Выбирай что угодно и не смотри на ценник. Пообедаем тоже здесь перед тем, как отправимся на встречу, — сказал Накахара, наблюдая за реакцией с беззлобной ухмылкой.       — Можете посоветовать что-то, чтобы я выглядел прилично в глазах босса и соответствовал Вам? — спросил Ацуши. Лицо Накахары вытянулось, будто он не ожидал такой просьбы, однако он быстро собрался с мыслями и повёл Ацуши за собой, нырнув в один из магазинов.       Похоже, Накахара даже умудрялся получать удовольствие от процесса, общаясь с консультантами и оценивающе рассматривая Ацуши в разных образах. В результате Ацуши обзавёлся несколькими деловыми костюмами (Накахара повторял, что они хорошо сидят, но Ацуши казалось, что он просто выглядит смешно), десятком комплектов домашней одежды, несусветным количеством пар обуви на все случаи жизни — и по пути Накахара добавлял к этому детали, которые считал важными. Из первого же магазина Ацуши вышел в белой рубашке, узких чёрных штанах, держащихся на подтяжках («Потому что ты слишком костлявый, и с тебя всё падает», — цыкнул Накахара.), и в тяжёлых ботинках. Накахара попытался надеть на него галстук из любопытства, после чего долго смеялся, согнувшись пополам и схватившись на живот, пока Ацуши с красным до самых волос лицом сорвал с себя дурацкий кусок ткани. Стерев выступившие слёзы с уголков глаз, Накахара купил несколько галстуков, игнорируя осуждающий взгляд Ацуши с заявлением, что побеждает тот, кто платит. И не поспоришь.       Магазинами дело не ограничилось, и Ацуши затащили в парикмахерскую, где ему подровняли волосы, чтобы он выглядел презентабельно. Мастер не переставала хвалить его за послушание, потому что он был согласен на всё, пока Накахара ждал у выхода, снова поглощённый телефоном. После они зашли в одно из кафе на обед и вернулись к машине, доставившей их в самое сердце Йокогамы. По дороге Накахара объяснил Ацуши основы поведения и базовые правила, которые он должен соблюдать при встрече, чтобы произвести впечатление.       По прибытии Ацуши запрокинул голову, смотря на высокое офисное здание с блестящими окнами. Он старался держаться тише воды ниже травы, и его существование будто не замечали. Зато вот с Накахарой здоровались все, пока он ограничивался кивками. Он не шутил, когда упоминал про полномочия.       Они поднялись на верхний этаж, оказавшись в просторном кабинете, освещённом через окна, тянущиеся от пола до потолка. Волосы на затылке Ацуши мгновенно зашевелились от одного присутствия человека за столом, перед которым Накахара опустился на одно колено. Он вспомнил ощущение опасности, исходящее от Накахары, когда они впервые встретились. Сейчас это ощущение усилилось в сотню раз, и у него перехватило дыхание.       — Это новый член семьи, о котором ты упоминал, Чуя-кун? — спросил мужчина. Его голос звучал мягко, обволакивая почти физически, однако все инстинкты в Ацуши кричали, что он должен бежать. Он чувствовал запах крови, хотя кабинет был абсолютно чист. — Интересные глаза. Как тебя зовут, мальчик?       Ацуши пришел в себя, когда почувствовал, как Накахара ущипнул его тыльную сторону ладони.       — Накаджима Ацуши, — представился сдавленно, потерев руку. — Большая честь встретиться с Вами, босс.       — Взаимно, Ацуши-кун. Ты первый, кого Чуя-кун привёл сюда по своей инициативе, это своего рода событие. Можешь звать меня «Мори-сан».       Ацуши знал, что он это скажет. Накахара предупредил его, что босса никогда нельзя звать таким образом.       — Благодарю за предложение, босс, — ответил он, и губы мужчины расползлись в улыбке, выглядевшей хищно. В его глазах чувствовался холодный расчёт.       — Хорошие манеры. Если поработать, далеко пойдёшь. Чуя-кун упоминал, что у тебя нет никаких связей с Портовой Мафией. — Ацуши кивнул. — Тогда позволь задать мне вопрос: ты готов причинить боль человеку?       Сказав это, Мори впился взглядом в Ацуши, словно зубами. Ацуши почувствовал, как всё его тело сковал страх. Увидев, что ткнул пальцем в больное место, Мори положил локти на стол и упёрся подбородком в скрещённые пальцы, принявшись давить сильнее:       — Сможешь ли ты жить с мыслью о том, что полиция будет желать видеть тебя за решёткой? Что в глазах других ты будешь злодеем, заслуживающим наказания? Что твои руки в крови? Выдержишь ли ты жизнь, которую подарит тебе Портовая Мафия?       Каждое слово было подобно камню, падающему в воду. И после последнего сознание Ацуши превратилось в штиль.       — Всё, Вами перечисленное, босс, — начал он, облизнув пересохшие губы, — уже являлось неотъемлемой частью моей жизни в той или иной степени.       Глаза Мори расширились буквально на мгновение, и внезапно аура убийственности рассеялась. Его улыбка выглядела почти по-настоящему — он был искренне удовлетворён ответом.       — Очень хорошо. Я доверяю его тебе, Чуя-кун. Поздравляю с первым учеником, — сказал мужчина, откинувшись на спинку стула.       — Благодарю, босс, — ответил Накахара.       — Оставляю адаптационный период на твоё усмотрение и жду подробных отчётов. Возлагаю на вас большие надежды. — Взгляд казавшихся алыми из-за странной игры света глаз медленно перетёк на Ацуши вновь. — Добро пожаловать в семью, Ацуши-кун. Надеюсь, ты найдёшь себя с нами.       Под давлением его взгляда Ацуши опустился на одно колено, склонив голову.       — Благодарю, босс, — едва громче шёпота сказал он.       Мори кивнул Чуе, и тот опустился на одно колено рядом со своим новым учеником.       Ацуши поднял голову, наблюдая за тем, как Накахара расстегнул свой чокер, оголив изящную шею, выглядевшую беззащитной без него.       — В Портовой Мафии есть традиция: ментор передаёт что-то новому участнику, завербованному им, — пояснил Мори, однако Ацуши не мог отвести взгляда от открытой шеи. — В тот день, когда Чуя-кун поклялся мне в верности, я отдал ему шляпу.       Ацуши почувствовал, как кожаный материал коснулся его собственной шеи, и невольно задержал дыхание. Всё происходящее стало реальным в тот момент, когда Накахара затянул ошейник исключительно правильным образом и покрутил его, убеждаясь, что тот хорошо сидит на своём месте. Ацуши чувствовал, как касается кожи материал перчаток, и никогда ещё не ощущал себя настолько живым. В карих глазах было молчаливое обещание.       «Портовая Мафия не нарушает своего слова», — напомнил голос Накахары у него в голове. И он звучал куда приятнее, чем та какофония оскорблений, которую Ацуши слушал сутками. Именно этому голосу он выбрал поверить.       — Добро пожаловать в семью, Накаджима Ацуши. Теперь, если позволишь, я бы хотел остаться наедине. Всё-таки прошло полгода с тех пор, как я и Чуя-кун говорили по душам, — сказал Мори, и Ацуши понял, что ему приказали уйти с глаз долой. На всякий случай он перевёл взгляд на своего наставника и дождался едва заметного кивка, после чего удалился с вежливым поклоном, не сказав и слова.       Стоило двери перед ним закрыться, как невидимые силки отпустили лёгкие Ацуши, и он вдохнул полной грудью. Если Накахара не заставлял сомневаться в принятом решении, то встреча с самим боссом Портовой Мафии явно выбила почву из-под ног. Наверно, именно поэтому Накахара решил сорваться с места в карьер, дав Ацуши шанс сбежать. А теперь, когда его шею сковало бессловесное обещание, отступать было некуда. И Ацуши не собирался. На улице он вновь станет беспризорником и, как оказалось, безумным зверем, несущим опасность для общества. А фраза «добро пожаловать в семью» задела какие-то струны внутри него, став вторым ошейником. До этого Ацуши только и слышал, что он никому никогда не будет нужен со своими слабостями и недостатками. А не поддающаяся контролю способность только убедила его самого в этом. Но Накахара не считал это бременем, сделав предложение вступить в организацию чуть ли не спонтанно, а босс посчитал Ацуши достаточно интересным, чтобы его одобрить. Каким-то образом в этом ощущалось больше приобретений, чем наоборот. Так он хотя бы станет кем-то, а не безымянной тенью, скитающейся по переулкам.       — Полагаю, Накаджима-кун? — Услышав голос в стороне, Ацуши резко повернулся и автоматически выровнялся по струнке, встретившись взглядом с седым мужчиной, неторопливо подошедшим к нему. — Ты и есть первый ученик, которого взял Чуя-сан?       — Такое чувство, будто меня знают все вокруг, когда я не знаю абсолютно ничего, — с неловким смешком ответил Ацуши, поклонившись в знак уважения. Этот мужчина явно занимал не последнее место в иерархии, раз оказался рядом с кабинетом босса.       — Это естественно, ведь ты ещё не нашёл своё звено в организации. Став её частью, ты будешь иметь доступ к гораздо большему количеству информации, когда она будет проходить через тебя, — успокоил его мужчина и протянул руку для приветствия. — Меня зовут Хироцу.       — Приятно познакомиться, — сказал Ацуши, ответив на рукопожатие. Хироцу скользнул взглядом по ошейнику, подтверждавшему, что теперь Ацуши не был кем-то безымянным. Ученик одного из влиятельнейших исполнителей Портовой Мафии — довольно почётный титул.       — Могу заверить тебя, что ты оказался в хороших руках, Накаджима-кун. Чуя-сан заботится о своих подчинённых вне зависимости от их ранга в организации, поэтому он позаботится о том, чтобы ты нашёл себя, — заверил его Хироцу.       — Не сомневаюсь, — ответил Ацуши без промедления. — Он был исключительно добр ко мне с самого начала, и я вряд ли смогу отплатить ему за данный мне шанс.       — Тебе и не придётся. «Сделай добро и брось его в воду» — основа его принципов. Вряд ли Чуя-сан считает, что сделал что-то особенное. Но тебе придётся постараться, чтобы доказать другим, что ты достоин своего места, ведь на него претендовали многие, — предупредил Хироцу. Ацуши ясно уловил намёк.       — Мне правда придётся… убивать людей? — спросил он осторожно, подозревая, что сейчас его на смех поднимут за столь наивный вопрос. Однако Хироцу остался совершенно спокойным, а его взгляд — снисходительным.       — Портовая Мафия занимается множеством отраслей, составляющих теневую жизнь этого города, но убийство является неотъемлемой частью нашей работы. Правда, посмею заметить, что после прихода нашего босса к власти количество спонтанных смертей сократилось с обеих сторон. Босс не любит расходовать ресурсы впустую.       — А невинные люди?..       — Накаджима-кун, ты правда думаешь, что люди, связавшиеся с Портовой Мафией, могут считаться невинными? — насмешливо вопросом на вопрос ответил мужчина, однако от Ацуши не укрылось то, что он избежал прямого ответа. Хироцу явно не желал обманывать напрямую, однако вместе с тем не желал вдребезги разрушить мир по факту ещё ребёнка, не успевшего увидеть жизнь, как загремевшего в преступную организацию.       — Благодарю за наставления. Я постараюсь соответствовать возложенным на меня ожиданиям, — сказал он, низко поклонившись.       — Похвально. Может, ты тоже окажешь на него определённое влияние в ответ, — сказал Хироцу.       Дверь в кабинет босса открылась, выпуская Накахару, державшегося с идеально ровной спиной и аурой властности вокруг него. Стоило ему взглянуть в сторону Ацуши, как напряжение спало. Переведя взгляд на Хироцу, Накахара усмехнулся.       — Запугиваете моего нового подчинённого? — спросил он налегке.       — И в мыслях не было, Чуя-сан, — ответил Хироцу, вежливо поклонившись. От Ацуши не укрылось это проявление подчинения. Положение Накахары в организации явно было не из простых, а титул «исполнитель» значил больше, чем могло показаться. — Накаджима-кун славный ребёнок и обладает потенциалом. Думаю, Кёка-кун будет рада его компании.       — Учту, — сказал Накахара, и Хироцу откланялся, зайдя в кабинет босса.       Оставшись наедине со своим наставником, Ацуши резко почувствовал себя легче. Вокруг Накахары не было той ауры, что окутывала других. Он явно чем-то отличался, однако Ацуши не мог сказать конкретно.       — Ну что, идём домой? Твоё появление заработало мне что-то вроде отпуска, пока я не обучу тебя основам, и не хотелось бы затягивать, — сказал Накахара и развернулся на каблуках, направившись к лифту, пока Ацуши пришлось очнуться, чтобы стремительно нагнать его. Слово «дом» странно ощущалось в голове, произнесённое чужими устами.       — Есть особые правила, которые я должен соблюдать сейчас? Вроде того, чтобы соблюдать расстояние в три шага и не смотреть на Вас? — спросил он на всякий случай.       Накахара повернул голову, смерив его взглядом, в котором читалось недоумение, смешанное с покровительственным весельем, будто Ацуши сказал невероятную глупость, но при этом выглядел забавно.       — Я и есть твои «особые правила». Мои приказы абсолютны, пока не перебиваются приказами босса, а моё слово — твой закон. Запомни это и будешь в порядке. Где ты вообще начитался всего… не важно. Выкинь из головы и просто слушай, что я буду говорить. Никто не отрубит тебе мизинец за малейший прокол на первой неделе, — сказал он. Манера разговора Накахары, в которой смешивалась угроза и насмешка, ослабляла бдительность и создавала ощущение искренности. — Перестань выглядеть так, будто я тебя на казнь веду. Клянусь, я дам тебе подзатыльник, чтобы ты расслабился.       — Боюсь, сработает в обратную сторону, — сказал Ацуши, и Накахара ответил улыбкой, оценив шутку. Он был щедр на реакции, разрушая многие ожидания о том, каким должен быть мафиози. И в то же время соответствовал им всем, стоило только немного присмотреться. Ацуши напомнил себе быть осторожным и даже был уверен, что преуспеет в этом. Если жизнь в приюте и научила его чему-то, так это — как надо пресмыкаться перед более сильными.       Когда они оказались в квартире Накахары, уже не казавшейся Ацуши страной чудес, наставник повернулся к нему и коснулся ошейника пальцами, заставив Ацуши покорно замереть на месте и задержать дыхание.       — Я могу снять его и дать тебе что-то другое, — пробормотал он, нахмурив брови, будто его что-то беспокоило. — Мне надо было выполнить традиционный ритуал, но я понимаю, что ошейник — немного слишком…       Прежде, чем его пальцы нашарили застёжку, Ацуши поразил самого себя скоростью реакции и перехватил чужое запястье. Накахара не возмутился, однако посмотрел ему в глаза, приподняв брови. Он явно не ожидал неповиновения. Ацуши сглотнул, чувствуя, как от этого на долю секунды стал туже ошейник, о котором он успел забыть на время поездки.       — Не надо. Я не собираюсь отказываться от дара своего наставника. И… в каком-то смысле мне это подходит, — сказал он, звуча совершенно не так смело, как двигался. — Я доверяю Вам ту свою часть, которая не слушается меня самого, и этот ошейник является неплохим символом.       Рука Накахары двинулась, и Ацуши мгновенно ослабил хватку, не собираясь испытывать чужое терпение. Со странным выражением глаз, которое Ацуши не прочитать, Накахара огладил украшение пальцами, слегка задевая шею материалом перчаток, отчего у парня вдоль позвоночника пробежались мурашки.       — Хорошо. Значит, сделка. Я позволю тебе снять этот ошейник, когда ты полностью научишься контролировать свою способность и не будешь в нём нуждаться, — сказал он, и Ацуши понял, что это был приказ. Выскользнув из-под прикосновения, он опустился на одно колено и склонил голову, выражая своё повиновение. Он не ощущал себя заложником этой ситуации, совсем наоборот — невероятно было, что Накахара так легко принял ту его часть, которую Ацуши возненавидел в ту же секунду, когда узнал о ней. Ацуши был не против подчиниться ему, получив направляющую руку, которая сделает его чем-то большим, чем бездомным бродягой.       Удовлетворённый его безмолвным ответом, Накахара хмыкнул и снял обувь, удалившись по коридору. Ацуши поднялся на ноги, ощущая, как сердце колотится где-то под кожаным ободком ошейника. Только что он сделал осознанный шаг в новую жизнь, однако на месте ужаса ощущал странное воодушевление. Та его часть, которая тайно мечтала найти дом, была удовлетворена, несмотря на то, что новый «дом» не соответствовал никаким ожиданиям нормального человека.       Его покупки были доставлены перед их приездом, и Ацуши взялся за распаковку, раз у него не было никаких приказов на данный момент. Пустующий шкаф в гостевой спальне (теперь превратившейся в его личную за невероятно стремительные сутки) заполнился одеждой, о количестве и качестве которой Ацуши даже мечтать не мог. Сам он переоделся в свободные спортивные штаны и не такую огромную футболку, как та, которую ему предложил Накахара. Она осталась в шкафу, подаренная ему с лёгкой руки владельца «в напоминание».       Накахара тоже сбросил своё обмундирование. И если Ацуши казалось, что он тонул в чужих футболках, то на самом владельце они выглядели ещё смешнее. Накахара был похож в лучшем случае на школьника в таком образе, однако только глупец повёлся бы на обманчивое впечатление.       — Я вспомнил, что мы не купили тебе телефон и прочие мелочи. Займёмся завтра, на сегодня мне хватит дел, — сказал он, отмахнувшись, после чего заглянул в холодильник, остановившись напротив почти отсутствующего содержимого. — И о покупках забыл. Значит, доставка сегодня. Есть предпочтения?       Ацуши завертел головой, не считая, что имел право высказывать предпочтения в этой ситуации.       — Тогда, пока мы будем ждать, проясним пару вопросов, — всё на той же лёгкой ноте продолжил Накахара, набирая чайник. — Так как ты мой личный ученик, многие будут смотреть на тебя искоса, и ты можешь с этим только смириться. Чтобы избежать лишних подозрений и попыток проверить тебя на прочность, я должен выразить своё расположение. Думаю, ты заметил, что в этой организации с её чёртовой иерархией всем абсолютно плевать на мою фамилию.       Ацуши подозревал, что всё равно было тем, кто не рисковал схлопотать пулю в лоб за подобную дерзость, но проглотил свой комментарий.       — С этого дня ты будешь звать меня «Чуя-сан», если тебе понадобится обратиться ко мне. Меня это тоже будет устраивать больше, чем это ужасное «Накахара-сан», — сказал он.       Стоило Ацуши осознать услышанное, как он побледнел на три тона.       — Но я не могу… — начал он и был перебит одним взглядом карих глаз.       — Как ты будешь обращаться ко мне, если тебе что-то понадобится? — выжидающе спросил его наставник.       Ацуши сглотнул, глубоко вдохнув.       — Чуя-сан, — произнёс он так, будто мир мог рухнуть от одного имени. Однако единственной реакцией стал приподнятый в одобрении уголок губ.       — Хороший мальчик. — С этими словами Чуя включил чайник.       Пока они ждали, Чуя бегло затолкал в голову своего ученика столько информации, сколько тот сможет осилить за раз. Ацуши молча слушал и внимал, время от времени кивая. Когда Чуя задавал наводящие вопросы, стремясь проверить, насколько тот понимает услышанное, Ацуши отвечал предельно чётко. Даже лучше, чем ожидалось от парня, ни разу не имевшего дело с мафией в принципе. Чуя ощущал что-то вроде тихой гордости. На самом деле, ему ученик никак не упал, учитывая то, что Чуя последнее время часто передвигался по карте, занимаясь делами совершенно не того уровня, который позволял натаскивать кого-либо, но он не собирался сбрасывать с себя ответственность, раз уж затащил мальчишку в организацию. Ацуши придётся соответствовать ожиданиям любыми способами.       На следующий день они докупили «мелочи», о которых забыл Чуя ранее. Ацуши дрожащими руками держал телефон, стоивший дороже, чем всё, что он имел в своём подобии жизни. Чуя быстро добавил туда несколько номеров, поставив свой на быстрый набор, после чего проинструктировал Ацуши по теме связи внутри организации. Пока что он мог обойтись одним гаджетом, так как не был слишком большой фигурой, чтобы пользоваться крытой сетью. Но и этого Ацуши уже казалось слишком много, однако он внимательно слушал и впитывал каждую мелочь, не желая упустить что-то важное между ними и ударить в грязь лицом.       В тот же день Чуя провёл ему проверку на грамотность, удовлетворившись уровнем того образования, что дали Ацуши в приюте. Между делом он упомянул, что при вступлении в портовую Мафию ему пришлось сутки убивать на то, чтобы повысить собственный уровень образования, близкий к плинтусу во многих сферах, не касавшихся избиения людей. Эту деталь Ацуши отложил в особое место. Чуя практически не говорил о себе, придерживаясь только тем, касающихся Портовой Мафии. Однако даже маленькие кусочки хоть что-то говорили о нём, и Ацуши подозревал, что в его наставнике кроется намного больше, чем кажется на первый взгляд. Например, он не был связан с этим миром ранее, как и сам Ацуши. Это мотивировало стараться ещё больше, чтобы добиться большего.       Через день Ацуши отвезли на закрытую территорию, которую Портовая Мафия использовала для тренировок и испытания оружия. Чуя оставил его там под присмотром парня по имени Тачихара со словами о том, что этот самый Тачихара будет ответственен за частичное обучение Ацуши рукопашному бою. Менторы будут меняться регулярно, чтобы он не привыкал к одному паттерну и учился адаптироваться к разным стилям.       Тачихара оказался… слишком весёлым для того, чтобы сойти за мафиози, но Ацуши давно не вёлся на обложку. Поклонившись, он представился повторно, выражая уважение, на что Тачихара ответил звучным смехом.       — Забавный ты парень, Ацуши, — сказал он. — Если бы я не знал, что твоим наставником является Чуя-сан, то решил бы, что тебя натренировали, как Акутагаву.       Ацуши отложил имя в копилку, как и тот факт, что Чуя-сан тепло воспринимался другими участниками организации. А потом стало не до копилок, потому что в деле Тачихара оказался серьёзен и безжалостен. Он неисчислимое количество раз вытер Ацуши пол, заставляя подниматься снова и снова, будто испытывал его терпение. Однако Ацуши понял, что мафиози шутят только тогда, когда считают нужным. Ему пришлось подключить все выработавшиеся рефлексы, чтобы, по крайней мере, успевать уклоняться от атак Тачихары, что удавалось с переменным успехом. Парировать он и не надеялся.       — А ты неплох для того, кто ещё ни разу не имел дела с серьёзной дракой, — сказал Тачихара, подав ему руку, когда сессия бесплатного избиения была окончена. Ацуши был покрыт пылью с ног до головы, пока Тачихара даже не запыхался.       — Сомневаюсь, что заслуживаю похвалы после этого позора, но спасибо, — ответил Ацуши, поднимаясь на ноги, едва не подогнувшиеся от усталости. А до этого он смел звать себя выносливым.       Тачихара хлопнул его по плечу, едва не отправив обратно на пол.       — Слушай, ты вставал каждый раз, когда я приказывал тебе встать, а это уже что-то. И не думай, что я не заметил, как ты смог прочитать паттерн моих атак и успешно начать уклоняться от них к концу тренировки. Я намеренно чередовал их, чтобы посмотреть, сможешь ли ты это сделать, — сказал он, и глаза Ацуши округлились от мысли о том, что он действительно умудрился чего-то добиться помимо того, что был позорно избит. — Разумеется, в первый день у тебя ничего не получится, но и я не первый год этим занимаюсь. Наберись терпения и стисни зубы. Может, в будущем ты можешь стать одним из нас.       — Спасибо за урок, Тачихара-сан, — искренне поблагодарил его Ацуши, чувствуя, как в груди загорелся огонёк надежды.       Снаружи его ждала машина, доставившая прямо к порогу здания, в котором теперь обитал Ацуши со своим наставником. Из-за того, что паттерн его трансформаций пока что не был известен и хоть как-то изучен, отпускать его жить самостоятельно было опасно.       В квартире Ацуши оказался совершенно один, что ощущалось дико, будто он был вором, прокравшимся на чужую территорию. Достав телефон, он отчитался наставнику о том, что успешно закончил тренировку (если так можно было назвать его избиение) и вернулся домой. Чуя прочитал сообщение и ответил тем, что будет поздно. Ацуши был предоставлен самому себе и мог как угодно распоряжаться пространством квартиры и всеми открытыми дверями. Этим он и занялся, принявшись нерешительно изучать свой новый дом. В одной из комнат он обнаружил высоченные шкафы, заполненные книгами. Даже библиотека приюта, несмотря на довольно обширный литературный арсенал, показалась затхлым подвалом на фоне этого места. Ацуши задержался и принялся рассматривать корешки, отметив, что часть книг была написана на иностранных языках, а их состояние выдавало то, что стояли на полках они не просто для красоты.       Присмотревшись, он автоматически потянулся к одной из самых «подержанных» на вид книг, осторожно взяв её с полки, будто брал в руки нечто запретное. Всё-таки книги могли много сказать о своих владельцах, если правильно смотреть. Сборник, оказавшийся в его руках, не был никак озаглавлен. Закрыв глаза, Ацуши решил поддаться чутью и открыть первую попавшуюся страницу, после чего быстро пробежался глазами по иероглифам. Эту привычку он завёл ещё в приюте, заметив, что обычно в таком случае первые бросившиеся в глаза цитаты навсегда врезались ему голову и каким-то образом определяли его жизнь. В этот раз Ацуши нахмурился.

Весело, ровно и честно дыша Вот о чём плачет пустая душа

      Он сам не заметил, как вернулся к началу и перечитал стихотворение несколько раз, всматриваясь в каждый иероглиф. После Ацуши решил тем же методом прочитать следующее, открыв наугад. Легче не стало. Каждая строчка будто была пропитана странной честной тоской, грани которой поблескивали любовью к прекрасному.       Когда он дошёл до слов «о сердце, что верит другим больше, чем себе», со стороны послышался стук, и Ацуши повернул голову, подпрыгнув на месте и покрывшись мурашками от макушки до пят. Чуя стоял в проходе, подперев плечом дверную раму и лениво подняв руку, чтобы постучать по дереву. На нём всё ещё была рабочая одежда.       — Вот где ты был, я уже думал, что… ты плачешь? — спросил он, и насмешливое выражение лица резко сменилось озабоченным.       Услышанное будто прорвало плотину, и Ацуши шмыгнул носом, тут же закрыв книгу и отложив от греха подальше. Он бы не простил себя, если бы повредил такое сокровище.       — Прошу прощения, я не знал, можно ли мне читать их, но стало интересно, а потом я сам не заметил, как…       — Успокойся, — прервал его оправдания Чуя, подняв руку, после чего подошёл и взял книгу в руки, присмотревшись. — И, желательно, дыши, а то ещё потеряешь сознание. Я не запрещал сюда заходить, просто удивился, когда позвал тебя и не услышал ответа. Не ожидал, что ты оценишь нечто подобное.       — Я сам не ожидал, просто взял книгу наугад и не смог оторваться, — сказал Ацуши, вновь шмыгнув носом.       — Значит, обсудим это позже. Иди умойся и будешь помогать мне с ужином. Готовить умеешь?       — Относительно, в приюте дежурил по кухне, — ответил Ацуши, поднявшись на ноги. Те неприятно покалывало после того, сколько он просидел в одной позе, потеряв счёт времени.       — Уже что-то. Двигайся, — велел Чуя и подошёл к полке, чтобы убрать книгу на место. Ацуши поспешил выполнить приказ.       Умывшись, он немного пришёл в себя и сделал несколько глубоких вдохов, переживая неожиданное эмоциональное потрясение. Ацуши всё ещё не мог избавиться от ощущения, что заглянул туда, куда не следовало, однако Чуя не выглядел рассерженным. Ацуши не мог даже начать догадываться, сколько этот человек таит в себе. Каждый день он открывал всё больше и больше новых граней по простой случайности.       Когда Ацуши вернулся на кухню, Чуя ещё переодевался. Никогда не надоедало наблюдать за сменой его образов, такой естественной и удивительной одновременно. Он собрал волосы в маленький хвост и заглянул в холодильник, чтобы решить, что они будут готовить сегодня. Ацуши послушно следовал указаниям, не возникая и стараясь не мешаться под ногами. Время от времени Чуя небрежно хвалил его за выполненную работу, отчего у Ацуши неизменно краснели уши.       — Кстати, можешь пользоваться библиотекой, когда сочтёшь нужным. С телевизором то же самое. Лучше ты потратишь время на саморазвитие, чем будешь плевать в потолок, — сказал он между делом, и Ацуши кивнул, приняв переданный ему нож. — Тачихара хвалил тебя.       — Правда? Он слишком добр, но тренироваться с ним действительно было интересно. Я увидел, как много должен достичь, — сказал Ацуши, улыбнувшись про себя. Похвала была нечастым его гостем с детства.       — На самом деле, он больше разбирается в оружии, чем в кулачном бою, поэтому я и стартовал с него, чтобы у тебя были хоть какие-то шансы. Вот когда до тебя доберётся Гин, тогда станет весело.       Улыбка Ацуши подтаяла по краям, приобретя нервные очертания. То есть, это было ещё даже не «весело».       — Если не секрет, какое место Тачихара-сан занимает в организации? — спросил Ацуши.       — А у тебя есть предположения?       — По тому, как он говорил, я предположил, что он работает не один, а в составе какой-то группы. Тачихара-сан сказал, что я смогу стать «одним из них», но так как я уже вхожу в состав Портовой Мафии, он имел в виду нечто другое, — пояснил Ацуши, надеясь, что ему удалось складно сформулировать поток своих мыслей.       Заметив, что Чуя молчит, он повернулся, смотря на старшего. Тот созерцал своего ученика задумчивым взглядом, после чего хмыкнул и улыбнулся. Ацуши удивился, когда его потрепали по волосам.       — А ты смышлёный малый, мне это нравится. Тачихара входит в состав «Чёрных Ящериц».       — Тех самых? — спросил Ацуши, округлив глаза. Про группу особого назначения он слышал от того же Чуи накануне, но и не ожидал встретиться с её представителем так скоро. По Тачихаре сложно было сказать, что он принадлежит к подобному.       — Тех самых. Поэтому, если он оценил тебя, считай, ты не так уж потерян, как хочешь думать, — ответил Чуя. — В будущем он же будет обучать тебя владению огнестрельным оружием. И пусть Тачихара не такой фрик, как Хигучи, не надейся, что он будет тебя щадить.       — И в мыслях не было, — пробормотал Ацуши, вспоминая боль в рёбрах от явно не ласковых ударов.       В следующий раз полы им вытирали всё так же безжалостно, однако он мог похвастаться тем, что случалось это не так часто, как в первый день. Ацуши усиленно адаптировался и искал лазейки. Под конец он даже предпринял пару попыток атаковать Тачихару, удивив того быстротой реакции. В какой-то момент Ацуши даже ощутил азарт от этого. Ему нравилось то, как он постепенно завоёвывал контроль над собственным телом, заставляя то подчиняться и уходить от атак раз за разом. Это был приятный контраст по сравнению с тем, как он совершенно не мог контролировать свою способность. К счастью, с тех пор, как он вступил в Портовую Мафию, спонтанных превращений не случалось, однако Ацуши не расслаблялся, ведь спать спокойнее так и не стал.       Такой была его новая рутина: днём он терпел побои кого-то из «Чёрных Ящериц», что чередовалось с обучением стрельбе и использованию холодного оружия как для атаки, так и для самозащиты. А вечером Чуя рассказывал ему о делах Портовой Мафии, стремясь ввести Ацуши в курс всего по мере продвижения. Постепенно Ацуши освоился и начал понимать некоторые внутренние термины и обороты, когда те проскальзывали в речи его наставника. Порой Чуя работал прямо за ужином, поставив ноутбук на стол и отгородившись экраном. Если дело не обладало повышенной секретностью, порой он подзывал Ацуши к себе и комментировал свои действия и решения при нём, отвечая на случайные вопросы, чтобы Ацуши вникал в самую суть.       Иногда вместо тренировок Чуя брал Ацуши с собой на встречи и переговоры, пока что избегая вооружённых конфликтов, чтобы не спугнуть ученика. Задачей Ацуши было молчать и смотреть по сторонам. Он чувствовал, что на него смотрели в ответ, взглядами касаясь ошейника, дерзко окольцовывавшего шею вместо галстука (которые Ацуши принципиально носить отказывался, вспоминая истерику Чуи после примерки), и явно изучая в попытках понять, чем же особенный мальчишка, которого сам Накахара Чуя пригласил в Мафию. Благодаря развитому чутью Ацуши видел мысли этих людей ясно и чётко, когда те не стремились их прятать. В контрасте с этим он понял, насколько же хорошо скрывали свою сущность люди, занимавшие высокие позиции в организации. Сам он постепенно учился прятать свою неопытность за маской сдержанной отстранённости, будто вообще не слушал, о чём говорили вокруг него, когда на деле всё было наоборот.       — Почему меня обучают всему, что связано с работой в организации, однако мы так и не приступили к тренировкам со способностью? Я безнадёжен? — спросил он, однажды.       Чуя остановился, едва нырнув палочками в пиалу с салатом, после чего издал тяжёлый вздох.       — Клянусь, твоя самооценка нервирует меня больше, чем любые другие недостатки, — пробормотал он, после чего посерьёзнел. Ацуши уже научился отличать, когда Чуя переходит в «рабочий режим» даже дома. — До вступления в Портовую Мафию ты даже пистолет в руках не держал, я уже молчу о его использовании. И я не хочу, чтобы ты перегорел, откусив больше, чем сможешь проглотить. Я думал о способе подчинить твою способность с самого первого дня.       Учитывая то, что со вступления Ацуши в организацию прошло два месяца, это был довольно долгий срок.       — Можно услышать, о чём Вы думали?       — Если ты готов, — кивнул Чуя.       — Я готов. Меня раздражает то, что я не владею частью себя. Каждый раз, когда наблюдаю, как другие обращаются со своими способностями, я чувствую себя жалким. — Ацуши сам не заметил, как скривился, а палочки жалобно скрипнули у него в кулаке.       Неожиданно Чуя щёлкнул пальцами, и у Ацуши будто что-то перемкнуло в голове, а зрение прояснилось.       — Для начала поясню, почему заставил тебя развиваться в других направлениях. Ты же знаешь, что у Гин нет способности? — Ацуши кивнул. — Это не мешает ей быть частью «Чёрных Ящериц». В нашем деле важно уметь полагаться не только на способность. И то, что ты продвигаешься без её использования, только ставит тебя выше в глазах других.       Ацуши не знал, каким образом Чуе удавалось сделать это, но он вновь ощутил себя спокойнее. Как ощущение ошейника возвращало его к сознанию в панические моменты, так и слова наставника стали якорем, держащим Ацуши по эту сторону реальности. Он действительно добивался успехов и не плёлся в хвосте. Да, он не сделал ничего значимого, однако он не сидел на месте и постоянно работал над собой.       — Думаю, мы сошлись на этом. А теперь к твоему вопросу. Ответ будет прост и банален. Медитация.       — Медитация? — переспросил Ацуши, недоумевающе нахмурившись. Чуя выглядел серьёзным, всё ещё пребывая в «рабочем» режиме.       — Именно. Так как наши способности тесно связаны с нашим разумом и телом одновременно, имеет смысл обрести контроль и над первым, и над вторым, — пояснил он. — Если ты готов, то мы приступим завтра же.       Сердцебиение сбилось с ритма, и Ацуши почувствовал укол нетерпения.       — Я готов.       Из-за предвкушения Ацуши едва смог заснуть, крутясь на кровати и проигрывая сценарий за сценарием. По опыту первого дня он знал, что его тигр не может навредить Чуе, однако всё равно внутри сидело что-то тёмное, обещающее проблемы.       После завтрака они двинулись на тренировочную площадку. Ацуши наблюдал за тем, как Чуя взлетел к потолку, устраивая там камеру, чтобы потом изучить любые изменения, если те случатся. Спустившись, он достал из сумки небольшие подушки, чтобы они не сидели прямо на полу, и бросил одну Ацуши, ловко поймавшему её прямо на лету. Следуя указаниям, он сел и расслабленно скрестил ноги, после чего закрыл глаза.       — Слушай мой голос и делай, что он говорит. Старайся не задумываться лишний раз. Ты должен полностью уйти в себя, — проинструктировал Чуя. Когда его не было видно, Ацуши казалось, что он чувствует вибрации голоса каждой клеточкой своего тела. — Сейчас сделай глубокий вдох и прислушайся к своим ощущениям. Всё, что ты замечаешь.       Ацуши вдохнул и медленно выдохнул, сосредоточившись. Он чувствовал, как ткань одежды прилегала к коже, ободок ошейника комфортным и незаметным весом устроился на шее, а пальцы на руках подрагивали, потому что он ещё не успел успокоиться. Чуя долго молчал, и Ацуши казалось, что даже вес его взгляда он способен ощутить кожей.       — Точно так же, как всё это, твоя способность находится внутри себя. Попробуй представить её частью своего тела, представь её рядом, увидь её в себе.       Чуя бормотал указания тихо, и Ацуши чувствовал, как его голос отлетал от стен, рассеиваясь в воздухе. Он сделал ещё один глубокий вдох, попытавшись воплотить услышанное. Способность внутри него — он прекрасно это знал и видел не в одном кошмаре. Он представил себя посреди пустоты. Все ощущения пропали, и он оказался во тьме наедине с собой. Внезапно по черноте прошлась вибрация, подобная рыку, который Ацуши не слышал, но чувствовал. Повернувшись, он увидел тигра, и всё внутри заледенело от всепоглощающего чувства страха. Наедине с этим чудовищем он был беззащитен.       Чуя пристально наблюдал за тем, как на лице Ацуши то и дело происходили небольшие изменения. Сначала он слегка хмурился, явно пытаясь заставить себя войти в транс, а потом его лицо постепенно разгладилось, лишившись признаков какого-либо напряжения. Чуя сидел и неотрывно смотрел, не издавая и звука, чтобы не сбить концентрацию, тем самым сведя к нулю весь прогресс. Он сам не шибко дружил с медитациями в силу природы своей способности, однако знал, что другим это помогало. Даже Дазай был вынужден вооружиться этой тактикой — один из редких случаев, когда он признал правоту Чуи.       Из собственных мыслей Чую вырвал тихий звук, и он осознал, что это было рычание. Оно доносилось со стороны Ацуши. Всё тело Чуи мгновенно напряглось, и он посмотрел на парня. Тот всё ещё был полностью погружён в себя, не подавая никаких признаков пробуждения. Чуя попробовал окликнуть его, однако не дождался реакции. Он принялся ждать, и вдруг глаза Ацуши открылись. Они были жёлтыми, и Чуя уставился в запомнившиеся после первого раза вытянутые зрачки.       Двигаясь медленно, словно готовящийся к атаке хищник, Ацуши встал на четвереньки, и за считанные мгновения его тело изменилось — перед Чуей стоял огромный белый тигр.       — Не тот результат, которого я ожидал, — пробормотал Чуя. — Ацуши на связи, или это всё ещё большая кошка?       Тигр зарычал и пригнулся, готовясь к прыжку.       — Значит, кошка, — удовлетворённо заключил Чуя. — Тогда будем тебя дрессировать.       Перед самым прыжком тигра он отскочил в сторону, изменив собственную гравитацию. Тигр фыркнул и пригнулся снова, не сводя с Чуи взгляда умных глаз. Присмотревшись, Чуя заметил то, чего на животном не было раньше, — большой ошейник, повторяющий тот, что Ацуши носил на себе денно и нощно. Значит, что-то в нём всё же изменилось, если он подсознательно трансформировал эту деталь. Лучше, чем ничего.       В этот раз Чуя решил вступить в полноценный бой и подавить тигра вручную, показав тому своё превосходство. Это было непросто, потому что животное явно обладало большим интеллектом, чем его сородичи. Оно долго уходило от прикосновений, приняв новые правила догонялок, и пришлось попотеть прежде, чем Чуя сумел запрыгнуть ему на спину, увеличив массу своего тела и вдавив тигра в пол. Тот принялся извиваться со страшной силой, и Чуя схватился за ошейник.       — Лежать, — приказал он, оттянув ошейник. Тигр пытался сбросить его, несмотря на то, что Чуя не шибко сдерживался. — Лежать, я сказал! Я буду продолжать, пока ты не сдашься!       По полу вокруг них пошли трещины, однако Чуя не отступал. Он понимал, что это битва на выносливость. Животное не позволит подчинить себя и будет держаться до последнего. Он собирался продолжить напирать, пока вспышка света не ослепила его на секунду. Обнаружил он себя сидящим на спине Ацуши и тут же соскочил с него, отменив влияние своей способности. Ацуши закашлялся и едва собрался, чтобы подняться на четвереньки.       — Что-то произошло? — спросил он и уставился на паутину трещин, расползавшуюся от него во все стороны. Подняв глаза, увидел огромных размеров царапины на стенах и перевёл взгляд на Чую, стоявшего рядом со спрятанными в карманы руками. Он выглядел невредимым.       Мысли и догадки заполнили голову Ацуши мгновенно.       — Твой тигр устроил мне родео, — ответил Чуя, усмехнувшись, однако веселье ветром сдуло, когда он увидел, как Ацуши побледнел, его зрачки расширились, а тело задрожало. Уже через секунду парень задыхался, и Чуя опустился на корточки, схватив его за плечо и сжав пальцы, чтобы болевыми ощущениями вернуть к реальности. — Ты не причинил никому вреда и уже вернулся в нормальное состояние, успокойся.       — Я не могу… — пробормотал Ацуши, и Чуя усадил его, быстро думая над вариантами решения, после чего остановился на одном из самых простых и запустил пальцы под ошейник, оттягивая его назад, чтобы материал впился в кожу.       Ацуши тут же напрягся и посмотрел на него. Чуя молча держал его взгляд, наблюдая за тем, как затруднилось дыхание. Зрачки хаотично сужались и расширялись, и Чуя натянул ошейник чуть сильнее, чтобы каждый вдох давался Ацуши с усилием, но чтобы ненароком не задушить его между делом. Когда на щеках парня проявился бледный румянец, Чуя осторожно ослабил хватку и легко пошлёпал Ацуши по щеке.       — В сознании? — спросил спокойно. Ацуши коснулся рукой горла и кивнул. — Сиди здесь, я сейчас принесу воды.       Ацуши послушно остался на том же месте, не двинувшись ни на миллиметр, когда Чуя вернулся к нему с сумкой, из которой извлёк бутылку.       — Умойся и выпей, — приказал он, медленно передав бутылку, когда убедился, что парень удержит её в руках. Ацуши заторможено открутил крышку дрожащими пальцами, после чего Чуя забрал у него бутылку. Сняв перчатку, плеснул немного воды себе в ладонь и провёл по лицу Ацуши, немного постучав по щекам, после чего намочил ещё и волосы. Только после этого он позволил пить. — Как, пришёл в себя немного? Тренировка закончена, мы возвращаемся домой.       Ацуши не стал возражать. Он самостоятельно поднялся на ноги и послушно взял сумку, пока Чуя снял камеру, после чего они направились к машине. Поездку провели в молчании, а по возвращении Чуя затолкал ученика в ванную, велев не закрывать дверь и звать, если что-то случится, пока сам сделал пару звонков и ушёл на кухню ставить чайник. Пусть всё пошло не так, как он ожидал, это сложно было назвать провалом. По крайней мере, они подтвердили связь Ацуши с его способностью и возможность использовать её осознанно. Осталось только каким-то образом помочь Ацуши подчинить тигра. Чуя стоял у окна и думал. Он не заметил, что чайник давно выключился, пока Ацуши не окликнул его. Он уже не выглядел так, будто собирался распрощаться с жизнью через секунду, что было хорошим знаком.       — Как самочувствие? — поинтересовался Чуя.       — Намного лучше. Я провалился? — спросил Ацуши, нервно теребя край футболки.       — Нет, это точно нельзя назвать провалом. Когда будешь готов, покажу тебе запись, — сказал Чуя и направился к их чашкам, двигаясь медленно, словно под водой.       Ацуши пожелал увидеть запись сразу же, и Чуя не стал ему отказывать. Парень удивился, когда увидел, что они пробыли на месте чуть больше двух часов, ведь ему казалось, что прошло совсем мало времени. Ещё больше он удивился, увидев на тигре ошейник.       — Думаю, дело в том, что ты отделяешь тигра от себя. Ты воспринимаешь его как сущность, а не как способность. И пока эта грань не сотрётся, каждое превращение будет проходить так, — пояснил Чуя, наконец сформулировав мысль. Ацуши неотрывно наблюдал за их с тигром сражением. — До тех пор, пока это не случится, я подчиню твоего тигра себе полностью.       — Как? — Жёлтые глаза с необычным фиолетовым ободком посмотрели на него с нескрываемым любопытством.       — Если ты позволишь, я буду заставлять тебя превращаться в тигра до тех пор, пока он не признает моё главенство. Думаю, вам легче будет найти компромисс, если он тоже будет подчиняться мне. Но я не собираюсь принуждать тебя. Если ты каждый раз будешь задыхаться, словно тебя через все круги ада прогнали, мне проще натренировать тебя как обычного мафиози.       — Я согласен, — неожиданно твёрдо сказал Ацуши. Его глаза были преисполнены решимости. — Я вступил в Портовую Мафию, чтобы стать кем-то и отбросить жалкую версию себя, постоянно убегающего. Я доверяю Вам.       Чуя улыбнулся и потрепал его по волосам.       — Ответ истинного мафиози.       С тех пор рядом с постоянными тренировками в рутину Ацуши втиснулись занятия с Чуей, направленные на подавление его тигра. Зверь был упрямый (как и сам Ацуши, — что со временем понял Чуя) и не давался так просто, задавая Чуе трёпку каждый раз и сбегая в тот момент, когда оказывался загнанным в угол. Но Чуя заметил, что зверь запомнил его: каждый раз его поведение менялось, и он подстраивался под движения Чуи, изучая их. Чтобы удивить его, приходилось стараться, и Чуя выкладывался больше, чем во время серьёзных сражений, потому что тут шла не пустая демонстрация силы, а ещё и демонстрация характера. Тигр сопротивлялся, как мог, а Чуя применял свою способность всё реже, обходясь только тем, что брал тигра в плен, воздействуя на его ошейник, оставленный Ацуши, как ключ к спасению. Так Чуя заставлял тигра склонить голову перед собой раз за разом, пока стоял над ним гордо и непреклонно, наблюдая за тем, как зверь сопротивляется силе гравитации. В какой-то момент он даже начал уважать это и высказывал свои мысли вслух, заметив, что тигр понимает каждое слово.       Прорыв случился и в обычных тренировках Ацуши. Его навыки в рукопашном бою стремительно улучшались, что поражало других точно так же, как и его самого. Огнестрельным оружием он пользовался на приличном уровне, но настоящий его потенциал раскрывался в близком сражении. Кулачный бой, холодное оружие — всё это давалось Ацуши так хорошо, словно его тело всегда было готово к этому. А обострённые рефлексы помогали не пахать носом землю раз за разом, ведь щадить его никто не собирался.       Между делом он познакомился с Кёкой Изуми — та была прислана проверить его навыки владения коротким холодным оружием. Увидев перед собой четырнадцатилетнюю девочку, Ацуши буквально засомневался на долю секунды, однако быстро отбросил эти мысли. В Портовой Мафии возраст не имел значения. И Кёка подтвердила это правило, чуть не воткнув кинжал ему под рёбра несколько десятков раз. Один раз, когда она была особо близка, Ацуши оттолкнулся от пола с неожиданной для себя силой и отлетел к стене, после чего оттолкнулся от неё и залетел Кёке за спину. Она отразила его удар с привычной лёгкостью, однако Ацуши заметил, как на долю секунды расширились её глаза и сбилось дыхание.       Тачихара аж подпрыгнул с насиженного места и свистнул.       — Эй, ничего ты даёшь! — крикнул он. Ацуши отвлёкся, и Кёка приставила клинок к его горлу, тем самым закончив бой.       Вне работы она была милой девушкой, пусть и замкнутой в себе. Ацуши время от времени приносил ей гостинцы в благодарность.       О его внезапном прорыве во время поединка Чуя узнал раньше, чем Ацуши успел доложить ему сам. Посмотрев друг на друга, они без слов пришли к пониманию. Ацуши неосознанно начал использовать силу тигра, спрятанную в его теле. Он ещё на шаг приблизился к своей цели. С тех пор на тренировках его щадили ещё меньше, однако Ацуши не собирался жаловаться. Он чувствовал, что стал лучше и сильнее. Он приближался к тому уровню, который хотел продемонстрировать. И он испытывал что-то вроде гордости каждый раз, когда наставник замечал, что его навыки улучшились. А ещё быстрая регенерация тела позволяла ему возвращаться в рабочее состояние буквально на следующий день.       Во время одной из сделок, на которой он был сторонним зрителем, Ацуши неизменно наблюдал за тем, как Чуя вёл дела. Он всегда держался холодно и строго, не позволяя себе перечить, и это восхищало Ацуши не меньше, чем всё остальное, связанное с этим человеком. Однако в тот день Ацуши не просто смотрел и слушал. Когда Чую заверили, что прибывший в Йокогаму груз был проверен и утверждён, Ацуши слегка повернул стопу, задев ботинком ногу наставника. Тот чуть наклонил голову, не сводя глаз с лица собеседника, будто взглядом держал того на острие меча.       — Он лжёт, — прошептал Ацуши неслышно. Он слышал это в сердцебиении мужчины, чувствовал по усилившемуся запаху пота, видел по испарине у висков. Все эти чувства постепенно переходили к нему от тигра.       Услышав утверждение ученика, Чуя повернулся к нему, приподняв уголок губ в усмешке.       — Правда? — спросил он во всеуслышание. Ацуши кивнул, неожиданно занервничав, ведь приказа высказывать своё мнение ему не давали.       Он не ожидал, что Чуя повернётся к их людям, безмолвными тенями застывшим за спинами, и ледяным тоном прикажет:       — Обыскать каждый контейнер без исключения.       Их обступили со всех сторон, и Чуя со скучающим видом наблюдал за процессом, пока Ацуши едва удерживался от того, чтобы не начать вертеть головой.       По итогу груз оказался урезанным. Вместо оригинального товара Портовой Мафии собирались частями сбыть подделки, чтобы остальное распродать другим организациям по завышенной цене.       — Только потому, что это первый прокол, полетят головы тех, кто к этому причастен, — заявил Чуя, и по безмолвному приказу остальные достали пистолеты. — В лунном свете ничто не скроется от глаз Портовой Мафии. Либо вы ведёте с нами дела по нашим правилам, либо не ведёте никаких дел в принципе. Босс будет очень расстроен этим недочётом.       Повернувшись к Ацуши, он — куда мягче — сказал:       — Хорошая работа.       Повернувшись, ушёл без прощания, и Ацуши направился следом, не оглядываясь, когда услышал несколько одиноких выстрелов. Его немного мутило от мысли, что из-за обнаруженного им обмана были убиты несколько человек. Вспомнились слова Хироцу, которые тот сказал Ацуши в день его вступления. Теперь пути назад уже не было. С тех пор Ацуши не воспринимали как декорацию больше. Ему уделяли такое же внимание, как и другому мафиози высокого ранга.       Несмотря на стабильный прогресс, по ночам Ацуши был всё так же жалок, как обычно. Проснувшись от кошмара однажды, он услышал стук в дверь.       — Войдите.       Чуя переступил через порог. Похоже, он сам только встал с кровати. Благодаря обострившимся от кошмара чувствам Ацуши в темноте мог рассмотреть растрёпанные волосы, слегка смявшуюся пижаму. Потянувшись к тумбочке, включил лампу, чтобы уравнять их в возможностях. Казалось, что глаза Чуи поглощают свет своей чернотой.       — Я услышал крик. Тебе приснился кошмар? — спросил Чуя. Его голос звучал несколько иначе спросонья, а слова были смазаны.       — Да. Я разбудил Вас?       — Нет, я был на кухне и возвращался в спальню, — ответил Чуя. Это был не первый раз, когда он слышал, как Ацуши метался во сне, когда задерживался допоздна. Ацуши так и не отвык ложиться рано и вставать рано, подстраивая под это весь свой график. Пока он не начал ходить на ночные миссии, мог позволить себе такую роскошь. Порой Чуя возвращался домой к тому моменту, когда Ацуши только просыпался. — Давно у тебя такое?       Ацуши кивнул.       — Если не боишься, можешь рассказать мне содержимое. Так легче отпустить сон, — сказал Чуя.       Ацуши молчал, явно колеблясь, и Чуя не торопил. Всё-таки для людей сны были довольно интимной темой.       — Обычно я вижу тигра. Он гонится за мной, и я ничего не могу с этим сделать.       Выслушав, Чуя кивнул и медленно сел на край кровати.       — Попробуй заснуть. Я спугну тигра.       Ацуши нахмурился.       — Я не ребёнок, чтобы сидеть со мной, пока я не усну, — пробормотал он. В приюте порой старшие дети спали с младшими, когда те боялись, однако с ним спать не решались, боясь, что директорская немилость с него перекинется на остальных.       — Тогда считай, что я провожу эксперимент. Спи. Это приказ, — сказал Чуя.       Пару десятков секунд они поиграли в гляделки, и Ацуши сдался, потянувшись к лампе, чтобы выключить свет. Улёгшись и закрыв глаза, он вновь чувствовал вес взгляда Чуи на себе, как второе одеяло. Ацуши сомневался, что уснёт под столь пристальным наблюдением, однако его тело было натренировано на ночной сон. Ему приснилась знакомая улица, и Ацуши знал, что тигр появится, ещё до того, как его увидел. Тело привычно сковал страх, и он собрался бежать, как обнаружил, что на шее тигра появился ошейник. Животное не двигалось. Медленно его лапы подогнулись, и оно склонило голову, рассеявшись в ночи. Улица была пустой.       Чуя убрал руку с волос Ацуши, когда тот перестал хмуриться и загнанно дышать. Значит, таки сработало. Всё-таки они с тигром были одним целым, и телу Ацуши было знакомо влияние его способности. Это значительно упрощало задачу.       Через несколько дней Мори получил просьбу встретиться и сидел у себя в кабинете, постукивая пальцами по столу от лёгкого нетерпения. В первый же день его разведчики предоставили ему все данные, касающиеся мальчика-тигра, подобранного Чуей, и Мори был заинтересован тем, как же тот поможет раскрыться необычному таланту, поцарапанному и потрескавшемуся из-за необычного прошлого. Если правильно разыграть все карты, то Ацуши станет прекрасным подчинённым и ценной боевой единицей.       Чуя вошёл в кабинет после тихого стука в дверь. Ацуши держался в шаге от него, и вместе они опустились на одно колено, склонив головы.       — Чуя-кун, я уверен, что у тебя есть хорошие новости для меня, — сказал он, переведя взгляд на Ацуши. Тренировки и новый стиль жизни явно пошли ему на пользу — теперь он не выглядел подобием человека, обтянутым слишком взрослой для него одеждой. Поверхностный осмотр показал, что за эти месяцы телосложение Ацуши улучшилось в разы. И пусть масса его всё ещё была далека от нормы, он был способен держаться в бою и использовать всю силу новообретённых мышц, рельеф которых намётанный глаз мог рассмотреть через рубашку. — Давно не виделись, Ацуши-кун. Как твои успехи?       — Мы пришли продемонстрировать их лично, — ответил Чуя за своего ученика и поднялся на ноги. Ацуши последовал только секундой позже. Мори удовлетворённо наблюдал за ним. Поначалу он боялся, что Чуя будет слишком мягок, но его ученик прекрасно вёл себя. Даже взгляд изменился, став более уверенным и жёстким. Это был не мальчик с улицы — теперь будущий мафиози стоял перед своим боссом.       По кивку наставника Ацуши закрыл глаза и вдохнул, за секунду освобождая сознание от всего — результат долгих практик.       Мори с лёгкой полуулыбкой наблюдал за тем, как рядом с Чуей появился белый тигр, медленно помахивая хвостом. Жёлтые глаза смотрели в самую душу, и в них чувствовалась сила, будто тигр мог в любую секунду броситься и перегрызть жертве горло, но не делал этого осознанно.       — Мы ещё не добились полного контроля над этой формой, однако сам тигр полностью подчиняется мне, — отчитался Чуя и властно запустил пальцы в густой мех, после чего склонил голову и пробормотал: — Сядь. Нам надо оставить хорошее впечатление, верно?       Тигр посмотрел на него, будто думал над решением, после чего сел и боднул Чую в бок с силой, способной свалить человека с ног, и снова нырнул под руку. Удивительная смесь животных инстинктов и высокого интеллекта завораживала.       Чуя смотрел на Мори в ожидании реакции.       — Очень хорошо. Наслышан об успехах Ацуши-куна и в других его начинаниях. Радует, что он серьёзно относится к своему делу и даже старается участвовать в деятельности организации. Под твоим руководством его талант засияет всеми красками, Чуя-кун. Продолжайте работать. Надеюсь, при следующей нашей встрече Ацуши-кун покорит новые высоты.       Чуя склонил голову.       — Благодарю, босс.       И покинул кабинет. Взгляд тигра на секунду задержался на Мори, словно в изучении, после чего зверь тоже встал и вальяжно развернулся, покинув кабинет неторопливым шагом, будто разгуливал по своей территории. Мори издал тихий смешок. Элис бы понравилась столь большая кошка, однако вряд ли сейчас та позволит с собой поиграть.       Когда тигр вышел, растянувшись на полу и широко зевнув, Чуя отпустил дверь, и та закрылась с тихим щелчком. На губах мафиози играла довольная улыбка, и он взглянул на тигра искрящимися весельем глазами.       — Важничаешь, а на самом деле почти домашний кот, — сказал со смешком. Тигр фыркнул и встряхнул головой. — Хватит представлений, возвращайся. Я не собираюсь драться с тобой посреди офисного здания.       Тигр посмотрел на него, словно безмолвно призывал: «А ты попробуй». Секундная вспышка — и на полу коридора снова оказался Ацуши, менее грациозно плюхнувшись на зад.       — Получилось? — спросил он, поднявшись на ноги и отряхнувшись.       — Как видишь, — ответил Чуя. — Хорошо поработал.       — Спасибо, — запоздало ответил Ацуши. Похвалу было бы легче принять, если бы он хоть что-то сделал для того, чтобы заслужить её. Но Чуя выглядел действительно довольным результатом.       — Раз ты начал использовать силу тигра, то пора повысить уровень сложности твоих тренировок. Кёка поможет тебе, ведь её способность хороша для боя. И я позову кого-то нового, чтобы выбить тебя из зоны комфорта. Похоже, на практике ты адаптируешься лучше, — сказал Чуя, и глаза Ацуши загорелись от восторга. Это было лучше, чем любая похвала.       Так думал он тогда — до того, как встретил Акутагаву.