Их линии пересеклись

Кажется, вся его жизнь уже давно слилась в одну единую линию. Линию, которая старается не пересекаться с людьми. Люди черствы, злы и по большей части извращены. Люди давно забыли о том, что когда-нибудь их покарают. Однако, не Эндрю будет их судить, а оттого ему остаётся лишь вести свою линию жизни. Долгую, тёмную, и кажется, совсем избитую. Избитую не руками или кулаками. Избитую камнями, розгами, плевками. Его жизнь, его тело, его дух избит этими вещами. И практически всё можно толковать в буквальном смысле. Что детство, что юношество. Всё это покрыто болью. Правда, стоило ему вырасти, и жизнь смогла стать чуть лучше. Потому что не каждый рискнёт поднять руку на худого, но крепкого человека с лопатой. К тому же, многие стали лишь сильнее бояться его, когда он нашёл плюсы своей одержимости. Дети боятся рассказов о нём, а он готов поддерживать это. Потому что от слухов невозможно отмыться, а от клейма тем более. Так что остаётся лишь принять этот факт. Хотя, что уж говорить, он всегда думал, что одержим. И всегда будет в этом уверен... Практически весь день был потрачен на то, чтобы как следует отоспаться. За всю свою сознательную жизнь он настолько привык к этому, что график буквально перевернулся с ног на голову. Всю ночь работает, весь день спит. Правда, когда идёт его смена, спать приходится прямо в церкви, чтобы в нужный час успеть отбить колоколами время. Но сегодня повезло, он спал весь день беспробудно. Тем более, бытие в одиночестве позволяло ему не заботиться о ком-то другом. Поэтому, небольшого огорода за домом вполне хватало, чтобы как следует прокормить себя. Правда, росло в этом участке не так много из-за того, что хозяин растений не мог заниматься ими днём, а ночью он работал. Оттого, проблематичным было прокармливать себя зимой, но и с этой проблемой можно было справиться засолами, покупками в исхудавшем магазине, куда свозили оставшиеся товары города, да какими-то запасами погреба. В принципе, простая жизнь в деревне, если не считать того факта, что саму жизнь ты никогда не видишь. Не чувствуешь, практически не живёшь. Просто существуешь. Однако, стоит отметить важную деталь жизни Эндрю. Он всегда был намного просвященнее деревенского народа. Сначала обучение в церкви грамоте и базовому образованию, потом огромное количество книг, которые хранились у него дома, у соседей, где угодно. Кажется, он прочитал каждую книгу в деревне, будь то учебник химии или приключения каких-нибудь мореплавателей. Однако, и это занятие кончилось. Тогда он перешёл к рисованию. Один единственный учебник для художников. Столь старый и дряхлый, что там бывало не было видно букв. Но он смог. Смог купить красок, холст. Даже не холст, а просто бумагу. Ему нужно было хоть что-то, где можно было изобразить нечто. Оттого частенько на старых обоях, в углах и даже посередине можно увидеть небольшие рисунки цветов, пейзажей. Значит, что у него кончилась бумага. Однако, сейчас не столь важны занятия, которыми он развлекает себя всю жизнь. Снова плечи покрывает черная старая рубаха, скрывая шрамы на спине. Брюки, ботинки. Сверху такое же темное одеяние, когда-то полученное от священников. Всё равно одежды немного, и большую часть приходилось шить самому. Ещё один неплохой навык. Но вот, аскот на шее, а вниз него идёт крест. Последнее, что он надевает, это пояс и перчатки, чтобы не сильно мозолить руки. Иначе он точно раздерёт их в кровь и мясо. Вечереет. Только сейчас он позволяет себе выйти. Закатное солнце печёт сильнее обычного, однако теперь Эндрю может бежать по теням, не попадая под последние лучи. По приходу к воротам кладбища уже совсем темнеет. Охранник кладбища и такой же могильщик, как и Эндрю, дядя Майк, недовольно делает нагоняй молодому человеку за небольшой опоздание. Ключи прилетают практически в лицо, но Кресс успевает словить. Ему не стоит забывать, что его не любят. Даже не хотят прикасаться. Заходя на кладбище, он сразу закрывает ворота. Нечего людям ходить по ночам в таком месте. Заходит в подсобное помещение, сразу находит лист. Благо дел немного, и этот заказ можно будет сделать без чужих глаз. Однако, сначала надо раскопать новую могилу. Снова кто-то умер. Скоро деревня полностью вымрет, и здесь останется лишь Эндрю. Все, кто тут живут — люди старые и дряхлые. Все молодые давно уехали. Кажется, только Кресс и не может выбраться из этого Ада. Одна могила. Что же до второй? Вторая пойдёт на заработок. Но об этом лучше не знать никому, кроме Эндрю и заказчиков. В свете старого фонаря его почти не видно. Он ставит источник света на землю, чтобы освещать себе рабочее место, а никак не самого себя. Оттого лучше видно не его самого, а его ярко белую голову с, кажется, таким же бледным лицом. Заметить нарушителя было несложно. Однако, мужчина не придал этому большого значения. Лишь повернулся. Незнакомец, видимо, заметив, что его увидели, поспешил скрыться. Стойте, незнакомец? Ещё и молодой. Эндрю знает каждого в этом селении. Этот человек приезжий. Но что ему нужно? Решил глянуть на одержимого? Неужели в городе о нём знают? Сам же Кресс никогда не был посвящён ни в происходящее в мире, ни даже в городе. Газеты сюда не доходили, а до телевизора добраться он просто не мог. Оттого он был самым изолированным человеком в деревне. Наверное, поэтому приезд нового жителя так удивил его. Но делать нечего, он продолжает работу. Вновь и вновь ударяет в землю, откидывая её в сторону. Долгий, тяжёлый и утомляющий труд. Он никогда отсюда не выберется. Во всяком случае, никогла не получалось. Но стоит ли отчаиваться так рано? Тебе всего 24 года, а ты уже пытаешься закопать свою судьбу вместе с этими трупами. Ты не выходишь на улицу и не знаешь света. Не солнечного, а людского. Твоя деревня вымирает, но неделю назад сюда приехал живой и молодой человек. Почему ты не видел его? Потому что ослаб морально, даже не знаешь последних новостей. Упал так низко, что даже деньги тебе не помогают. Кресс имеет хороший слух. Или же в такой тишине можно услышать каждый шорох? Но это не отменяет того факта, что он оборачивается на шум шагов, которые сбивают упавшие ветки, листья, траву. Пришедший идёт уверенно, и несколько грубо и чётко для пожилого человека, коих была масса в деревне. — Хей, добрая ночь! Могу присоединиться к компании? – весело говорит голос неизвестного, пока он сам пробирается через могилы. Кресс недолго вглядывается в темноту, так как через пару секунд в свет фонаря попадает пришедший. Он мог бы быть выше, если бы не горбился, мог бы быть красивее лицом, если бы не эта гематома. Он мог бы говорить тише на кладбище, но у него слишком громкий голос. — Тебе нечего делать на кладбище ночью. Уходи. – отвечает могильщик, снова ударяя лопатой в землю. У него ещё много работы, он не хочет вести разговор. Но он врёт. Он не хочет, чтобы кто-то видел его, его уродство. Он боится себя сам, и не хочет, чтобы его боялись другие. Но молодой и лохматый человек не уходит. Садится прямо на надгробный камень — благо тот выдерживает вес и даже не кренится в сторону — и просто наблюдает. А потом начинает задавать вопросы. Но не получая ответов, начинает отвечать на них сам. Из всего этого монолога Эндрю прекрасно понял, что собеседника зовут Лука, что фамилия у него Бальза, и что приехал он сюда из-за проблем с финансированием. Что любит он яблоки, что любит гулять, что давно не пил хорошего кофе. А так же узнал о каком-то изобретении. В принципе, большая часть сказанного никак не была интересна слушателю, но вот новоиспечённый Лука рассказывал всё с огромным желанием. Он сам был давно не в счастье. Он верил в людей, наивно верил в их доброту и сострадание. Но люди закопали его под обломками его же изобретений, завалили угрозами и заковали в кандалы. Люди хотели его погибели. Ведь он убийца. Он вор и предатель. Но ведь он ничего не помнит. А значит, и судить не за что. Но народ думает иначе. Он корпеет над бессмысленными изобретениями, не может достроить то, что хотел сделать раньше. А теперь... Теперь он не может ничего. У него нет денег, места. У нет даже гроша на свою же жизнь. Из знатного и известного человека он стал грязью на подошве. — Ну скажи хоть слово! Расскажи о себе. – с лёгким недовольством говорит Лука. Обидно, что получается монолог, а не диалог. — Я и не собирался. Ты сам начал со мной разговаривать. Я не буду поддерживать этот бессмысленный разговор. — Зануда. Тебе ведь всё равно делать нечего! — Я работаю. — Да ну тебя. Скучный ты. – недовольно говорил Бальза. Эндрю подмечает, что этот парень сильно походит на ребёнка. Взбалмошный больно. Могильщик воткнул лопату в землю и вздохнул. — Ну что тебе от меня надо? – оторвав себя от дела спрашивает альбинос, сложив руки на груди. — Как звать? Почему занимаешься такой работой? Почему тебя называют одержимым? – быстро и более радостно протараторил Лука. Видимо, перспектива диалога его интересовала намного больше, чем сидеть и наблюдать за чужой работой. Только вот самому Крессу это не нравилось. Вздохнув, он поочерёдно ответил на каждый из вопросов. — Эндрю Кресс. Другой работы у меня нет, да и к тому же, я не могу работать днём. Говорят, что я одержимый дьяволом, от туда и прозвище, от туда и проблемы. — Слушай, это глупо. — Ась? – переспросил Эндрю. Такое заявление его сильно... Даже возмутило. Конечно, ему состояние одержимости не сильно нравилось, но называть его слова глупыми — слишком. — Ну да, глупо. Не бывает одержимых людей. — Бывают. Я тому пример. Я не могу даже выйти на солнечный свет! Это не нормально для людей. — Может, тебе к врачу съездить? Тебе это явно нужно. — На кой? — Ну, вроде есть болезнь, когда люди такими рождаются. Обычно, какие-то мази используют, чтобы под солнцем ходить... — Очень смешно. – недовольно прервал его могильщик. – И абсолютно нелепо. К тому же, я не хочу продолжать таковой разговор. Если у тебя ко мне дело, то говори. А простая болтовня мне не интересно. — Тебе не нравится общаться? У тебя ведь обычно нет собеседников. — В другое время я буду рад общению. Но сейчас я работаю. И не хочу отвлекаться. — Что насчёт встретиться как-нибудь? — Забыл, что я не могу выйти на улицу? — Ах точно. Ты ведь у нас одержимый. – спародировал чужой голос Бальза. – Может, тогда я зайду к тебе? — О, ну конечно. В любое время в дом возле церкви. – с явным сарказмом сказал беловолосый. Но видимо, механик либо не понял этого тона, либо решил прикинуться дурачком, чтобы точно поверил. — С радостью! Тогда приду завтра же... Днём. Чтобы ты поспал. Тогда давай, до встречи! – и окрылённый радостью новой встречи, Лука соскочил с камня и побежал из кладбища вон. Только вот Эндрю недовольно фыркнул. Да ну этого человека. Странный он. Вряд-ли он придёт, обычно такие люди лишь говорят, а потом решают сбежать. В любом случае, вытащив лопату, он стал заканчивать работу.