В чреве чудовища

      Душная обволакивающая тьма, наполненная неясными образами, терзала растревоженную душу, леденила тело; биение сердца отдавалось в ушах тяжелым гулом, каждый удар усиливал отчуждённость, с роковой быстротой увеличивая расстояние, отделявшее от жизни. Холодеющая оболочка чувствовала себя слитой с вечностью почти воедино, когда тихий голос, призрачный, как далёкое-далёкое эхо отчаянно воззвал: «Тейлз!» — доносились приглушенные отголоски — «Тейлз!», чья-то горячая рука легла на грудь, а через голос явилась Фиона: она громко звала, толкала, кричала и другие слова, но доносилось только имя… Но вдруг встала тишина — глаза распахнулись: грудь жадно и ёмко задышала сыростью, и пятна перед глазами стали приобретать осмысленные очертания; лис лежал на спине, на камнях, в пещере. Немного света давал потрескивающий костёрчик слева, а справа что-то пушистое прижималось… Фиона. Уткнулась носом в мех на боку. Когда взгляд сфокусировался, Тейлз увидел её разодранную спину.       — Фи… кх…       В горле сразу захрипело, а подняться не хватило сил, и лисёнок упал, стукнувшись затылком. Невыносимая сухость во рту! Тело просило воды, но всё, что мог Тейлз, сглотнуть немного слюны — на столь ничтожное пожертвование тело не давало взамен ничего, ни капли силёнок. Тем менее Тейлз попытался ещё, но конечности были тяжелы как рельсы; встать не получилось, зато, когда руки повалились на живот, под ними зашелестела бумага. Непослушными пальцами Тейлз ухватил мятый листок и поднёс к глазам; щурясь и моргая, он разглядел в мерцающем свету костра корявые буквы: «Прости меня…»       Осознание пришло моментально: Фиона не дышала.       Тейлз тотчас выдавил последние силы и повернулся к ней, смог перевернуть на спину: глаза закрыты, лицо безэмоционально, но тело ещё не остыло! Слегка тёплое.       Он сам поднялся и, надеясь, что её ещё не поздно вернуть к жизни, положил руки ей на грудь; Тейлз ни разу не медик и плохо знал, как реанимировать мертвого, но стал ритмично надавливать, слегка прогибая рёбра прямыми руками. Тело Фионы вздрагивало от усилий лисёнка, он иногда прислонялся ухом туда, где у неё сердце, и каждый раз слышал лишь своё, бьющееся в бешенстве!       Давным-давно, когда Фиона сама его учила, она говорила, что если с момента смерти прошло десять минут и даже если тело тёплое, пытаться оживить мертвеца бесполезно. Какова была бы её реакция, узнай она, что покажет это на собственном примере…       Тейлз прекратил попытки даже не от того, что вспомнил её уроки, а от изнеможения: он упал и больше не мог заставить мышцы поднять работать — они буквально отключились, не было сил и на плач — Тейлз лежал и остекленевшим взглядом глядел в потолок.

***

      — Тейлз! — чей-то голос многократным эхом отскакивал от камней. — Тейлз!       Он не сообразил, когда успел задремать, но вздрогнул, проснувшись от отдалённых выкриков его имени; вяло потёр глаза и попытался выпрямиться, уши навострились в поисках источника звука — тот был вне пещеры, а сюда проникал через узкий лаз в камнях, за которым виднелось синее небо. Но сердце на секунду замерло при мысли, что Кассандра могла найти его раньше, чем друзья. Тейлз уже спохватиться собирался, как узнал в криках голос Соника.       — Со…       Лис поперхнулся, заметив что прямо перед ним лежит она. Фиона. Мёртвая.       — Тейлз! — В пещеру влетел Соник: — Ты цел!       — Я да… — потрясённый лис стоял над Фионой, не понимая как мог забыть…       — Что с ней? — Соник подбежал, наклонился, чтобы проверить. И не брал во внимание, что она — враг; волновался как и за друга.       — Умерла.       Реакция Соника молниеносна: «Запрыгивай» — бросил он, уже подхватив лису на руки, и повернулся к Тейлзу спиной — лисёнок вцепился в ежа, наплевав на колючки, лишь бы быстрее помочь Фионе. Вместе с двумя попутчиками звуковой ёж вылетел из пещеры, чудом втиснувшись в щель, и на всех порах помчался вниз по камням навстречу отряду «Борцов за Свободу».       Тейлз вжался мордой в спину лучшего друга и не заметил, как тот затормозил, выкрикивая имя Салли, — только тогда обессилевший лис позволил себе повалиться на землю будто замертво — тут он был в безопасности, тут о нём позаботятся.       — Возьми Тейлза! — бегло сказал ёж белке, а Фиону понёс к врачу. Ворвался в полевой грузовик, оборудованный как операционная для Тейлза, и взвалил на стол Фиону: — Помогите ей!       Врачи в момент оказались вокруг стола, ощупывая и осматривая пострадавшую, пытаясь выявить признаки жизни, которых нет. Главврач подняла взгляд первой:       — Прости, но она холодная.       В этот момент вошла Салли с Тейлзом на руках — Фиону тут же скинули со стола словно мешок — Тейлз был без чувств.       Салли передала лисёнка и сразу выбежала вон, ничего не объяснив, — Соник поспешил за ней:       — Салли?       — Он дал мне это, — девушка протянула Сонику смятый лист бумаги, с трудом распрямлённый. Ёж нахмурился, когда он заметил корявый почерк, а Салли трясла его за плечи, её глаза были полны слёз: — Фиона… она… Читай!       Соник опустил взгляд на текст, уже понимая, что может там увидеть:             «Прости меня, Тейлз.       Знаю, что хуже всего обманывать не других, а себя. Давно хотела сказать, что я дура и эгоистка, что сожалею, как выместила злость на тебе. Ведь было неудобно, когда ты влюбился в меня, но я никогда тебя не ненавидела. Грубо говоря, понадобилось, чтобы ты отстал, потому что у меня БЫЛА причина уйти. Тогда я не удосужилась вам объяснить… Правда в том, что я испугалась. Салли узнала о моих проблемах с законом, да и вообще о том, чем мне пришлось заниматься, чтобы выжить, и возненавидела меня. Задумала тихонько выгнать из команды, а весь мой вклад в работу вдруг стал абсолютно не важен. Резко отношение изменилось, да? Стоило всего лишь рассказать о прошлом. Понимаешь? В конце концов, я пришла к такой мысли: «брось их, пока они не бросили тебя». Скордж с этой мыслью согласился.       Может, если бы я переговорила с Салли обо всём… Но это было безнадёжно тогда — сейчас тем более. Она просто не хотела рисковать репутацией, ведь я же преступница, а такое известие, в глазах общественности… Принцессу можно понять. А вот почему Соник начал отгораживаться, никак не допру. Скордж наоборот тянул к себе, и я поддалась. Дальше сам знаешь…             Скордж уже давно- Не знаю       Это моя прощальная речь тебе. Я по-любому сдохну через пару минут, так что высказать всё было легко. Короче, прости меня».       Соник не смог сдержаться — одна слеза упала на лист — чернила поплыли, но ёж резво приложил перчатку, впитавшую жидкость, сдержав распространение пятна. Сам он заморгал, вытер глаза:       — Тейлз что-нибудь сказал?       — Нет… Дал записку и отключился.       Им оставалось лишь смириться, и рассказать остальным.

…А маячки так и не пригодились…