***
– Как вы? – к хирургу, снимающему окровавленные перчатки, подошла невысокая медсестра. – Нормально, – ответил мужчина, – пуля, к нашему счастью, не задела важные органы. Операция прошла успешно, но вот его состояние.. Чёрт,– он с силой швырнул перчатки в раковину, – какой толк от врачей, если мы не можем бороться со смертью?! Всю нашу работу можно считать напрасной, если в ближайшее время организм не начнёт регенерацию. Мы, конечно, вкололи ему препараты-стимуляторы, но это капля в море..***
Хэнк зашёл в палату, которая своей белизной резала глаза. Всю операцию он просидел в коридоре и успел много чего обдумать. Тело ломило от усталости и недосыпа. Доктора посеяли в давно замёрзшем сердце семя сомнений. Он пропускал мимо ушей всё, что люди несли о соулмейтах. Лейтенант относил такие разговоры к разряду сектантских убеждений и считал большей напастью, чем "Красный лёд". Но сейчас, смотря на своего напарника, который лежит без сознания, ком тревоги колол изнутри всё сильнее. Сильно выделяющийся красный кружок раздражал. Андерсон подходит ближе и присаживается на стул у кровати Коннора. Мужчина всматривается в безмятежное лицо. В непроглядной белизне комнаты кожа парня выглядела светлее обычного. Круги под глазами отливали тёмно-фиолетовым оттенком, губы пересохли, от чего нежная кожа на них потрескалась. В памяти невольно начали всплывать воспоминания о том, каким стажёр был раньше. Бойкий, трудолюбивый, смелый и улыбчивый, жадно цепляющийся за любую зацепку в деле. Как бы это не раздражало Хэнка, он не мог не признать, что у мальчишки отличные перспективы. В небольшой палате слышны лишь прерывистые сигналы медицинского оборудования, сообщающего, что сердце парня пока бьётся. Хотя, судя по внешнему виду, в это было довольно сложно поверить. Руки стажёра лежали вдоль тела, на изгибе локтя в вену был вставлен катетер, ведущий к капельнице. Хэнк гипнотизирует взглядом исхудавшую и бледную ладонь, не решаясь прикоснуться к ней. Сомнения росли с каждой секундой. Мысли о том, что от него зависит чужая жизнь, сдавливали мозг, словно железные тиски. Расставить все точки и окончательно убедиться в правдивости всего того, что ему наговорили, он может только одним способом. Слегка дрожащими пальцами мужчина прикасается к бледной ладони Коннора. Проходит около тридцати секунд,но ничего не происходит. Хэнк уже думал убрать руку, как сигналы начали звучать ускорятся. "Его сердце", – удивился Андерсон, – "оно начало биться чаще?." Скоро на большинстве экранов медицинских машин, к которым был подключён Коннор, начали меняться показатели и цифры. Хэнк не разбирался в них, но на каком-то интуитивном уровне ему казалось, что они стали показывать положительную динамику. Он уже не просто касался парня, а крепко сжимал хрустальную руку. Она казалась сейчас такой холодной и хрупкой, что сожмешь её чуть сильнее и по тонким пальцам пойдут трещины. Лейтенант потерялся во времени, поэтому точно не мог понять, через сколько стажёр открыл глаза. Коннор медленно поднял веки, после чего сразу же зажмурился от ослепляющей белизны палаты. Слегка пошевелив пальцами, парень понимает, что кто-то держит его за руку. Он аккуратно приоткрывает один глаз, после чего от удивления открывает второй. Рядом с ним сидел лейтенант Андерсон, опустив глаза вниз и, видимо, о чём-то задумавшись. – Лейтенант? – тихо произносит Коннор. Это оказалось куда сложнее, чем думал парень. В горле пересохло, а грудную клетку немного саднило на каждом вздохе. Хэнк резко поднимает голову. На его лице читалась смесь испуга и удивления. – Ты очнулся! Как чувствуешь себя? Стажёр пока плохо понимал, что вообще происходит. Он пережил много стресса, да ещё и только-только очнулся после анестезии. В теле, несмотря на общую усталость, ощущалась какая-то непривычная лёгкость. От прикосновения лейтенанта щекотно покалывало руку, а по венам словно растекалось тепло. – Хорошо, – слабо улыбается парень, – рядом с вами очень хорошо, – успевает произнести он перед тем, как его глаза снова закрылись. Внутри каменной груди что-то ёкнуло. Лейтенант почувствовал, как макушку головы словно обдало кипятком. Он не мог вспомнить хотя бы одного раза, когда бы ему говорили что-то подобное. Обычно Хэнк слышал о себе что-то негативное, вроде того, что недавно высказывала Хлои. Признаться честно, он никогда и не стремился к комплиментам и дифирамбам, мужчине было достаточно того, что он сам про себя знает всю правду. Да и такого взгляда, которым смотрел на него стажёр, лейтенант раньше ни у кого не видел. В этих полуприкрытых карих глазах он успел заметить какой-то искрящийся тёплый огонёк. Огонёк, от которого лёд его собственных синих глаз, казалось, начал таять. Огонёк, который мог сегодня навсегда потухнуть. Он сильнее сжал ладонь напарника. – Прости, – сказал он в пустоту.***
Коннор открывает глаза. У него уходит несколько минут, чтобы понять, что к нему подключены какие-то провода. В голове полный гоголь-моголь. Парень очень смутно помнил последние сутки своей жизни. Где-то в сознании появлялись вспышки сцен на крыше и шум вертолёта, обрывки погони, какие-то белые комнаты, разговоры людей, незнакомые голоса, хоровод сменяющих друг друга расплывчатых лиц.. Неожиданно стажёра пронизывает от воспоминания о лейтенанте Андерсоне. "Ну и бред после анестезии может причудиться..", – подумал Коннор. Но это воспоминание было подозрительно чётким. Парень словно бы помнил то щекочущее ощущение в руке. Но понимал, что быть такого в реальности не могло. Андерсон скорее пустит себе пулю в лоб, чем хоть на секунду прикоснётся к нему. Дверь палаты вдруг приоткрылась. – Здравствуйте, – поздоровался вошедший мужчина в белом халате, – очень рад видеть вас в сознании и добром здравии. – Здравствуйте, – отвечает парень, – ну, если это можно так назвать, – он окидывает глазами провода медицинского оборудования и бинты. – Это мелочи, – махнул рукой хирург. – Самое главное, что мы безопасно изъяли из вас пулю. Нам повезло, что ранение было совместимо с жизнью. Ну и регенерация организма идёт более, чем успешно. Хорошо, что ваш соулмейт вовремя успел, счёт шёл не в нашу пользу. – Что? – переспрашивает Коннор, – что вы сказали? – О, не переживайте, – опомнился доктор осознав, что сболтнул лишнего, – положение, конечно, было критическим, этого я скрывать от вас не стану. Но сейчас вы уверенно идёте на поправку! – Нет, вы что-то сказали о моём соулмейте? – А, вы про это? Да, верно, благодаря его своевременному появлению ваше состояние выравнилось. Я подробно объяснил ему что нужно делать, думаю, что двух часов утром и вечером будет достаточно, чтобы постепенно поднять вас на ноги. – О ком вы сейчас говорите? – ещё раз уточнил парень. Мозг просто отказывался воспринимать информацию о том, что речь сейчас действительно идёт о лейтенанте. – Вероятно, вы ещё не до конца осознаёте всё происходящее, – пришёл к выводу врач. – Это нормально, не переживайте. А говорил я о вашем соулмейте. Высокий такой мужчина с бородой и в куртке. Как же его фамилия.. Андергут? Нет, что-то другое. Адре.. – Андерсон, – тихо произнёс Коннор. – Точно, Андерсон! Должен признаться вам, что первое впечатление об этом человеке у меня сложилось не самое положительное. – О чём вы? – Я разговаривал с ним перед операцией, как обычно уведомил, что как можно скорее нужно привести соулмейта. Это стандартная процедура, да и у вас, как я говорил, ситуация была не из лучших. А он начал нападать на меня с претензиями, что соулмейтов не существует, вы представляете? Я ещё подумал тогда, что это из какого средневековья надо выползти, чтобы быть убеждённым в подобном. "Это уже больше похоже на лейтенанта.. " –Но я списываю это поведение на шоковое состояние. Ведь, как я полагаю, вы напарники и оба принимали участие в недавнем выезде. Ему тоже пришлось непросто, вот психика и начала немного сбоить. После операции же он сильно переменился, нашёл меня и начал расспрашивать о механизме взаимодействия соулмейтов. – А что вы? – Всё подробно рассказал. Как я уже говорил, мы согласовали его график посещений. Кстати говоря, – доктор заглянул на свои наручные часы, – минут через десять он должен подойти. – Что?! – больше напуганно, чем удивлённо воскликнул Коннор. – Боже, что же вы так распереживались? Вам категорически нельзя нервничать, отдыхайте, – заключил доктор и вышел из палаты. "Какие-то они оба странные", – думал врач, шагая по коридору.***
Хэнк стоял недалеко от палаты, не решаясь зайти внутрь. Странное волнение переполняло тело от одной мысли о том, что нужно будет несколько часов просто держать руку стажёра. Это не казалось страшным, когда тот был без сознания, но теперь.. Парень наверняка давно очнулся, а Хэнк не имел и малейшего представления что с этим делать. Он, конечно, рад, что парень идёт на поправку, но неловкость никто не отменял. Детектив успел много чего обдумать за это время, а память предательски постоянно возвращала его к тому разговору с Хлои. Он смог увидеть себя со стороны, когда вспоминал всё то, что высказывала ему девушка. Своё поведение мужчина охарактеризовал только одним ёмким словом. Мудак. Как теперь смотреть в глаза Коннору? После всего, что мужчина ему наговорил за всё время, даже страшно было представить каким его видел стажёр. Мозг рисовал сцены того, как парень встречает лейтенанта презрительным взглядом, незвучно виня в своём плачевном состоянии. Говорит, что лучше умрёт, чем коснётся Хэнка.. Мужчина помотал головой, отгоняя от себя наваждение. Это с каких, интересно, пор, ему стало не похуй на мнение других? В конце концов, он взрослый здоровый мужик, работающий в полиции. Он не боится задержаний, перестрелок, погонь и допросов, но от одной мысли, что надо зайти в эту злосчастную палату, тело чуть ли не парализует. Мужчина выдыхает и, взяв себя в руки, открывает дверь. Стажёр поворачивает голову на звук и встречается взглядом с Андерсоном. Мужчина сразу отметил, что состояние Коннора заметно улучшилось: явно стали бледнее круги под глазами, впалые щёки слегка округлились, а белая фарфоровая кожа приобрела более человеческий оттенок. Мужчина смог заметить даже лёгкий, почти прозрачный румянец, а карие глаза почему-то очень напомнили ему глаза оленёнка. Такие же большие и ясные. Внутренне мужчина выдохнул, не заметив призрения в выражении лица стажёра. – Здравствуйте, лейтенант Андерсон, – здоровается парень. – Да, привет, – отвечает мужчина, присаживаясь на стул, – выглядишь уже намного лучше. Как сам? Хэнк старается вести непринуждённо беседу, активно игнорируя сжимающее горло смущение. – О, спасибо, мне действительно лучше. Врач говорит, что иду на поправку. И, лейтенант.. Я сразу хочу принести вам свои извинения за предоставленные неудобства. – Не понял, – нахмурился Хэнк. – Ну, – стажёр слегка замялся, – вы из-за меня должны теперь приезжать сюда, чтобы.. – Так, – властный голос лейтенанта перебил парня, – чтобы я ничего подобного больше никогда не слышал. Ты спас мне жизнь. Дважды, – он многозначительно посмотрел парню в глаза, – сомневаюсь, что эта ебучая пуля была адресована именно тебе. А про то, как ты меня на крышу обратно затащил, до конца жизни буду помнить. Это мне надо извиниться перед тобой. Коннор молча слушал ровный голос лейтенанта. Было ощущение, что перед ним сейчас сидит подосланный клон Андерсена, настолько нереальными казались эти слова сейчас. Детектив же старательно подбирал выражения, изучая глазами сложенные в замок руки, лежащие на коленях. Ему надо было сказать эти слова, иначе он перестал бы сам себя уважать. На это потребовалось немало мужества и силы воли, так как мужчина просто терпеть не мог признавать свои ошибки. Но конкретно от этой ошибки могла зависеть чужая жизнь. – Да и в общем, – подытоживал свою речь мужчина, – я вёл себя с тобой как конченный придурок. – Лейтенант, – решает вмешаться стажёр, – всё хорошо, я не держу на вас зла. Хэнк поднимает глаза на парня, словно желая убедиться, не говорит ли это парень с иронией? Но в глазах Коннора читается абсолютная и чистая искренность. – Спасибо, – говорит мужчина, чувствуя, как сильно пересохло в горле. – Но я пойму, если ты захочешь перейти на другое дело и сменить напарника. – И отдать всю славу за расследование по "Красному льду" вам? – на лице парня появилась улыбка, – ну уж нет, не дождётесь! Лейтенант не смог сдержать смешок. Если раньше эту улыбчивость и доброту мужчина списывал на позёрство и желание понравиться окружающим, то сейчас он понял, что всё это не напускное. Коннор излучал тепло и свет лишь потому, что они были внутри него. – Ладно, что-то мы разболтались, – Хэнк впомнил, зачем вообще сюда пришёл, – позволишь? – он протянул руку. – О, конечно, – парень немного смущенно прикоснулся пальцами к грубой коже, помедлив лишь несколько секунд. – О-ох, – негромко вырвалось из него на выдохе, а глаза невольно округлились. – Что такое? Плохо? – Да н-нет, ничего. Я просто впервые в более-менее вменяемом состоянии это делаю, – парень пытается справиться с внутренней дрожью, – странные ощущения. – На что похоже? – интересуется Хэнк. Ещё недавно считавший все рассказы о соулмейтах бредом сумасшедшего, сейчас мужчина хотел узнать об этом как можно больше. – Это.. – стажёр отводит взгляд к окну, пытаясь подобрать нужные слова, – тепло и щекотно. Будоражит и расслабляет одновременно, объяснить словами достаточно сложно, если честно, – он снова поворачивает голову к мужчине. Хэнк только сейчас обращает внимание на кружок парня, который из красного, оказывается, уже окрасился в жёлтый. "Отлично.. "***
– Как же я рад тебя видеть, – сказал капитан, когда в его кабинете снова сидел Коннор. – Спасибо, я тоже очень рад вернуться. На восстановление ушло намного меньше времени, чем пророчили врачи. Уже через неделю парень порывался выйти из больницы на работу, но его оставили еще на недельку. Полностью оправившийся и наполненный силами он в первую очередь направился в участок, чтобы продолжить вести дело по "Красному льду". За то время, что к нему ходил лейтенант, он смог наверстать всё, что пропускал. Детектив подробно рассказывал о последних зацепках этой непростой истории. Камски пропал бесследно, работа "CyberLife" остановила свою деятельность, офис компании тщательно обыскали, найдя ещё немало красной дряни, запустившей свои корни в этот город. – Мы с лейтенантом Андресоном пришли к выводу, что именно Камски виноват в распространении этой гадости, – перешёл парень к делу, – но держать всё в одном месте было бы опрометчиво с его стороны. Есть предположение, что у него ещё не один склад в нашем городе, нужно лишь только понять, где они и кто помогает с этим делом. Несмотря на то, что основная деятельность компании стоит на тормозе, сбыт веществ не прекратился. Как и количество летальных исходов от передозировок. – Значит, ты всё же решил продолжить вести именно этот случай? – осторожно спрашивает капитан Фаулер. – И хочешь работать с Андерсоном? – Что? – хмурится парень. – Конечно, я никогда не говорил, что хочу сменить напарника. Лейтенант знает своё дело и, уверен, мы идём по верному следу. – Что ж, хорошо. В тот день, когда этого мальчишку увезли в больницу, весь участок стоял на ушах. Беспокойства добавила Хлои, которая ворвалась вечером в кабинет к капитану. Она на эмоциях высказал всё, что думает о лейтенанте. И всю правду о том, кто является соулмейтом Коннора. – Я не буду работать с убийцей! – сокрушалась девушка. – Он сделал всё, чтобы Коннору стало максимально плохо, это он довёл бедного парня до крайнего состояния. И теперь, когда жизнь висит буквально на волоске, эта скотина продолжает вести себя, как последний.. – Хлои, хватит, – остановил её тогда Джеффри. Но, если быть до конца откровенным, пазл в голове капитана начал складываться. Излишняя раздражённость Хэнка по поводу нового напарника и плохое состояние второго в последнее время вдруг сплелись в одну нить. Да, лейтенант не самый дружелюбный и тактичный человек, но пренебрегать жизнью другого.. Жена, приходя вечером с работы, подробно рассказывала обо всем, что происходит в больнице. Посещать больного было разрешено только родственникам и соулмейту, поэтому никто из коллег не смог пробиться навестить подающего надежду стажёра. Он не мог ошибиться в Хэнке, поэтому даже не удивился, когда супруга радостно сообщила о выздоровлении парня. Лейтенант сделал то, что должен был. – Андерсон введёт в детали дела, которые мы выяснили за время твоего отсутствия, – продолжил капитан, отогнав воспоминания. – Спасибо, – кивнул Коннор. Парень решил не упоминать, что и так в курсе всех последних обновлений по делу. Было как-то неловко рассказывать о том, как к нему приходил коллега и они, держась за руки, обсуждали возможных пособников крупного дилера наркотиков. Ему до сих пор казалось, что всё это был просто бредовый сон, причудившийся во время восстановленния после анестезии. Всё это поведение крайне не свойственно лейтенанту. С этими мыслями Коннор шёл по участку к своему рабочему месту. Он успел даже немного соскучиться по удобному стулу на колёсиках и столу, забитому папками с показаниями и фотографиями по его самому первому и главному делу. – Я так рада тебя видеть! – прозвучал женский голос, когда стажёр только успел сесть на своё место. – Я тоже, Хлои, – парень сразу узнал секретаря. В нос ударил сладкий запах миндаля, а перед глазами появилось улыбающееся лицо девушки. Её светлые волосы были собраны в аккуратный хвост, который мягко спускался на одно плечо. – А где, – она бросила быстрый взгляд на соседний стол, – этот? – Этот? – немного нахмурился Коннор. – А, ты про лейтенанта Андерсона? Он будет после обеда. – Наверное снова напился и пытается сейчас протрезветь, чтобы хоть к концу рабочего дня появиться в участке. – Вообще-то, – вступился стажёр, – он повёл своего пса к ветеринару, Сумо в последнее время плохо ел. После этой реплики он ловит на себе удивлённый женский взгляд. Почему-то от него стало немного не по себе. – А ты откуда знаешь? – с явным интересом интересуется блондинка. – Ну, он мне рассказывал.. – Серьёзно? Не знала, что Хэнк способен на беседы, от него можно услышать только гадости и пассивную агрессию. Ну, иногда активную. – Нет, он очень интересный, – Коннор сказал эту фразу чуть громче и эмоциональней, чем стоило бы, – и добрый! Своего пса он подобрал ещё щенком на улице и подарил ему счастливую жизнь! Глаза секретаря округлились. Коллеги, сидящие за близлежащими столиками, замолчали. Кончики ушей Коннора начали буквально гореть. "Чего это я вдруг так его защищаю?!", – спрашивал парень сам себя. Хлои немного нахмурилась, словно что-то обдумывая. Затем пристально посмотрела на стажёра. Предательский румянец начал проступать на светлой коже щёк, видимо, чтобы те сочетались с ушами. – Ты.. Я.. Там просто он показывал на тефоне фото по работе и случайно попался кадр с его собакой, вот я и спросил, – начали звучать неловкие оправдания. – Да? – спросила девушка, – ну, допустим, что я тебе поверю. Дверь участка отворилась. По помещению медленно расплылся аромат свежих пончиков, которые в белой коробке нёс в руках лейтенант. – Здарова, – он кинул быстрый взгляд на парня, – эй, с тобой всё хорошо? – Всё отлично, – Коннор попытался выдавить из себя правдоподобную улыбку, старательно игнорируя как пристальный взгляд напарника, так и большие глаза секретаря. – Не-не, тут что-то не так. Ты только глянь, у тебя вся рожа красная, не заболел? Как себя чувствуешь? – говорил мужчина, быстро ставя ароматную коробку на стол. – Нужна помощь? – он протянул через стол свою руку. Коннору даже не нужно поворачиваться в сторону Хлои, чтобы понять то, насколько изумленное сейчас было у девушки выражение лица. Лейтенант со своей заботой был ой как не вовремя. Парень бы просто сгорел со стыда прямо на своём стуле, если бы взял сейчас Андерсена за руку. Казалось, что у него вот-вот пойдёт пар из ушей. – Не беспокойтесь, лейтенант, – он старается говорить ровным и уверенным голосом, – я в полном порядке. Просто тут немного душно. Хэнк медленно убирает свою проигнорированную ладонь, немного недоверчиво глядя на напарника. – Ну, как знаешь, – мужчина хотел приняться за свои дела, но только сейчас обнаружил стоящую сбоку Хлои. Девушка всё это время молчала и просто наблюдала за всем происходящим. – Чё ты так на меня пялишься? – вернулся лейтенант к своей обычной манере общения. – Словно привидение увидела. Тут тебе не зоопарк, не на что смотреть! – Нет, ничего, – ответила та, – я, пожалуй, пойду, много работы. – Ага, было бы неплохо, – раздражённо кинул ей мужчина. Хэнк чувствовал тут какую-то странную атмосферу. В больнице парень никогда не отказывался набраться через него сил, а тут.. Внутри появилось просто до ужаса гадкое ощущение. – Слушай, – обратился мужчина к напарнику, – я тут взял пончиков, они ещё горячие. Бери. – Большое спасибо, но не хочется. – Как знаешь. Андерсон, поедая свои калорийные пончики, то и дело бросал в сторону напарника абсолютно непроизвольные взгляды. Внешне в парне ничего не поменялось, он был погружен в какой-то документ: карие глаза внимательно исследовали каждую строчку, лоб немного напряжен, а губы незвучно читают содержимое. Иногда Коннор делал заметки в блокноте, желая, видимо, ничего не упустить. "Он всегда был таким старательным?" – замаячила мысль в голове лейтенанта. Очевидно, что ответ был: да. Мужчина часто слышал от коллег хвалебные оды в сторону Коннора, но пропускал их мимо ушей, либо же просто закатывал глаза. Откуда в этом щенке может быть столько профессионализма? Хвалят за смазливую мордашку, не больше. Но на их выезде в "CyberLife" Хэнк понял, что очень крупно ошибался. Мужчина соврёт, если скажет, что не замечал тогда изменений в состоянии здоровья парня. Он, может, чёрствый, но уж точно не тупой. Было очевидно, что напарнику с каждым днём становится всё хуже. Но совесть лейтенанта была чиста, ведь он не видел между ними прямой связи. Сейчас же, вспоминая всё это, становилось откровенно стыдно за себя. Этот мальчишка заслуживает каждого хорошего слова, что было сказано в его сторону. Разные мысли роились в голове, пока голубые глаза внимательно изучали профиль парня. За всем этим следили другие внимательные глаза. Хлои до сих пор обдумывала всё то, что недавно произошло. Впервые за всё время девушка увидела, что бы лейтенант о ком-то беспокоился. Андерсон ничего не рассказывал о своей жизни, да и другими не интересовался. Кто-то женился? – Насрать. У кого-то родилась дочь? – Плевать с высокой колокольни. Коллега празднует день рождения? – Чего тут радоваться, быстрее сдохнет. И ещё тысяча подобных реакций. А тут у Коннора просто слегка подрумянились щёчки, так он уже в панику впал. Ещё и выяснилось, что у лейтенанта есть собака. Девушка сильно сомневалась, что найдётся хотя бы какое-то живое существо, которое способно жить под одной крышей с этим типом. Все цветы в его присутствии должны тут же вянуть, а живые бактерии умирать. Казалось, что при создании Хэнка ему просто не досталось таких черт, как сострадание, сопереживание и забота. С одной стороны, это играло на руку. Ни одна слезливая история, которую придумывали на допросах подозреваемые, не могла растрогать это каменное сердце. Непоколебимость и жёсткость для полицейского были отличным бонусом и помогали в работе. Но в жизни сильно мешали Хэнку строить межличностные связи, о чём тот, казалось, ни капли не жалел. "Но что-то между ними творится", – навязчивые мысли не давали девушке покоя, – "Что-то переменилось, я чувствую это. Но что?"***
– Совсем засиделся ты, пошли на перерыв, поесть надо, – голос лейтенанта отрывает парня от очередного документа. Прозвучало это скорее как приказ, а не приглашение, поэтому Коннор решил не сопротивляться. Всё происходящее ощущалось каким-то нереальным, он не привык к такому дружелюбию со стороны Андерсона. Стажёр знал как себя вести с грубым и враждебным напарником, а что делать с новым Хэнком просто не понимал. – Ты только поправился, – начал мужчина по дороге в кафетерий, – ешь нормально, не хочу потом опять ходить в больницу чаще, чем на работу. – Не беспокойтесь, лейтенант, – ответил Коннор, – со мной всё будет нормально. Набрав еды на одинаковые пластмассовые подносы, напарники сели за один из столиков. – Ты как это ешь? – поинтересовался Хэнк, глядя на меню парня. – В каком смысле? – не понял Коннор. – Я правильно и сбалансированно питаюсь. – Да это-то понятно, только ж не вкусно нихера. Варёная курица? Она без специй, даже не солёная! А эти брокколи.. От одного запаха начинает мутить. – Я привык. Для поддержания здоровой физической формы без соулмейта врачи мне рекомендовали диету и постоянные физические тренировки. В моих силах только постараться исключить зависящие от меня заболевания, так как восстанавливаться придётся самому, без помощи.. – А теперь с помощью, – перебил его Хэнк. – То есть ты питаешься этой, конечно, полезной, но абсолютно пресной и безвкусной шнягой из-за того, что надо было поддерживать здоровье? Стажёр кивнул. – Ясно, – вздохнул мужчина. – Теперь понятно, почему я один давился этими пончиками.. – Да я их никогда и не пробовал. – Иди ты?! – в голосе Андерсона прозвучало настоящее удивление. – Это правда, там же столько масла и сахара. Один вред. – Зато какие они вкусные! – Ну, об этом судить не могу, – пожал плечами парень. – А бургеры ты хоть пробовал? – Это же ещё вреднее! – Да ну нахер.. И их не ел? – Нет, не ел, – выдыхает парень. – Значит после работы я веду тебя в свою любимую бургерную. И это не обсуждается, – добавил лейтенант, предвидя протесты, – теперь я твоё здоровье, понял? Нахер сдалась жизнь, где ты ничего себе позволить не можешь. Ты ещё, поди, и не пьющий? И сигарет никогда во рту не держал? – С этим всё немного иначе, – отвечает Коннор, – изредка я могу себе позволить хороший алкоголь. Только в каких-то экстренных или важных случаях. А потребление никотина считаю зависимостью ещё хуже, чем "Красный лёд". – Как-то странно. Сладкое не ешь, а как хлестать пивас с горла, так.. – Ничего подобного! Я же сказал, что пью только хороший алкоголь, качественный. И если и позволяю себе изредка выпить, то точно что-то крепче пива. – Если и играть, то по-крупному? – смеётся мужчина, – а ты не промах. И когда же в последний раз пил, если не секрет? – Хм, надо вспомнить, – парень начинает копошиться в недрах памяти. "Так, пил.. Когда же я в последний раз..", – его резко пронизывает от воспоминания, – "Ну конечно.." Вспомнилось то задержание в доме и первое прикосновение к лейтенанту. В этот же день он позволил себе выпить с другом, а на следующий день решился сказать соулмейту, что нашёл его. "Как забавно", – вдруг подумал он, – "Скажи мне тогда кто-нибудь, что мы с лейтенантом будем вот так вот вместе есть и болтать, я бы покрутил пальцем у виска". – Ну чё? – из размышлений стажёра выдёргивает голос Хэнка. – Так давно было, что уже и не вспомнить? – Э-э, – замешкался парень, – ну, вроде того. Это было, когда я только-только прибыл в участок. – А-а-а, – протянул Андерсон, – отмечал свой первый день? Нормально! – он похлопал Коннора по плечу. – Да, вроде того. Говорить правду сейчас было как-то неуместно. Парень пребывал в странном состоянии с тех пор, как попал в больницу. Всё, что было до, происходило как-будто в прошлой жизни. Мир казался в новинку. – Ладно, хватит тут жопу просиживать, пошли работать, – говорит Хэнк, вставая из-за стола. – Да, пойдём, – на лице парня заиграла улыбка.***
– Эй, Коннор, – к столу парня подошла Хлои, поправляя ремень от сумки, – не хочешь прогуляться после работы? – Я бы с удовольствием, но сегодня занят, – немного виновато отвечает стажёр. – Жалко, – с театрально-наигранным вздохом отвечает та, – тогда я рассчитываю на завтра! Тебя так давно не было, а тут совсем нет времени поболтать. – Согласен, завтра вечером я весь в твоём распоряжении, – улыбается парень. – Эй, Коннор, – со стороны входа послышался голос Андерсена, – ну ты идёшь там? – Да-да, сейчас, – стажёр быстро клацает мышкой, выключая компьютер. – Жду на стоянке, короче, – кидает мужчина и выходит из участка. Девушка же снова впала в немой ступор. – Позволь спросить, – всё-таки секретарь выдавила из себя несколько слов, – а чем это ты сегодня будешь занят? – Да он меня позвал перекусить, как-то неудобно было отказываться. – Он? – девушка скептически подняла бровь. – Да, знаю, в это сложно поверить, – вздыхает парень, – но лейтенанта просто не узнать в последнее время. Давай я тебе завтра всё расскажу? Не хочу, чтобы он долго ждал. – Окей. Хлои смотрит вслед торопливо уходящему Коннору, сложив на груди тонкие руки. "Может сейчас какой-то парад планет? Вспышки на солнце? Что, блин, вообще происходит?!"***
– Чё она от тебя хотела? – спросил Хэнк, когда они уже сидели в его машине. Вечер рабочего дня встретил их очевидными пробками. Солнце садилось за крыши многоэтажек, обжигая своим прощальным светом кончики деревьев. – Хлои? Позвала прогуляться после работы, но мы это перенесли на завтра. – М-м, – раздраженно промычал мужчина, – всё никак успокоиться не может. – О чём вы? – Да она с самого начала своей жопой крутила возле тебя. И всё понять не может, что тебе похуй на неё. – Не говорите так о ней, – нахмурился Коннор, – она мне очень помогала. – Да? Это с чем же? И как, интересно узнать, – Андерсон вырулил на поворот. В движениях мужчины читалась какая-то раздражённость. Челюсть напряглась, а костяшки на пальцах побелели от той силы, с которой он сжимал руль. – Она помогла мне освоиться в участке. Объясняла как кого зовут, где и что находится, – спокойно отвечал стажёр, – я знаю, что вы с ней не очень ладите, но Хлои отзывчивый человек и очень добрый. – А почему она тебе всё это рассказывала? Вообще-то я твой напарник, мог бы спросить у ме.. – Хэнк прерывается на полуслове, – а, ну да. О чём это я.. "Придурок", – в голове мужчины словно зазвучал голос совести, – "как же он у тебя что-то спросит, если ты вёл себя, как мудила конченный?" И как на зло, этот голос совести был до тошноты похож на голос секретаря. – В любом случае, – говорит парень, чтобы прервать неловкую паузу, – я ей действительно очень признателен. О, мы уже приехали? – старается он перевести тему, увидев прямо по курсу бургерную. – Да, приехали, – вздыхает Андерсон. Они зашли в заведение и сделали заказ. Хэнк заказал на свой вкус, так как стажёр не особо разбирался в подобных блюдах. Выбрав единственный свободный у окна столи, коллеги сели. – Пахнет тут вкусно, – говорит Коннор, разглядывая постеры с мотоциклами на стене. – Я краем галаза увидел фритюрницу и уже чувствую всю эту жирность и калории.. – Слушай, да пошли ты нахуй эти мысли, – напарник откинулся на спинку красного диванчика, – не думай о том, сколько там этих твоих белков, углеводов и прочей херни. Просто постарайся насладиться охуенно вкусной едой, окей? – Да, вы правы. – Ты. – Я? Что я? – Да не, я про то, что обращайся ко мне на "ты". Задолбал выкать. – Понял, – немного удивлённо отвечает стажёр, – постараюсь. Девушка в передничке принесла им заказ. Два бургера в крафтовой бумаге, большая картошка фри и два больших стакана газировки. Вид всего этого заставил Коннора задуматься. – Может я пока обойдусь только картошкой? Ну, для первого раза. – Так, ешь давай, я это всё один не сожру. Никогда бы не подумал, что ты настолько нудный, а. – Я? Нудный? – удивился парень. – Конечно, – лейтенант зашуршал начавшей пропитываться жиром бумагой, удерживая свой бургер, – просто сходить куда-то поесть преврашаешь в какую-то моральную диллему. Коннор вздохнул. А ведь лейтенант был прав, это же просто еда. Да, не та, к которой он привык, но всё же всего лишь еда. Коннор берёт в руки горячую булку, какое-то время разглядывая, чтобы понять, как это аккуратно можно укусить. Подняв глаза на лейтенанта, он сталкивается с усталым взглядом. Было полное ощущение, что Хэнка оставили на весь день приглядывать за ребёнком, и он в очередной раз увидел какую-то шкоду, устроенную маленьким непоседой. – Да понял я, понял, – говорит парень в ответ на этот немой упрёк и, всё-таки, откусывает кусочек. Он вдумчиво жуёт несколько секунд, после чего поднимает полные изумления глаза на напарника. – А я говорил, – усмехается Андерсон. – Это, – с набитым ртом начал стажёр, но прикрыл его рукой, – это так вкусно!***
– Ох, видимо я переел, – парень придерживался за живот, сидя на первом сидении авто. – Да, для неподготовленного это было, наверное, слишком, – Хэнк выруливал с парковки бургерной, – у меня в бордачке есть таблетки от тяжести, вывпей, полегчает. – Спасибо, – стажёр нашёл блистер с покрытыми оболочкой капсулами и запил одну из них оставшейся в стакане газировкой. – Картошки было многовато. Она прямо вся пропитана маслом, насквозь. – Но, сука, вкусная. – Это да, – довольно кивнул парень, – очень вкусная. – Для профилактики, – Хэнк подал свою руку. Парень на несколько секунд задержал взгляд на чужой ладони. Они уже ехали по ночной трассе, от чего грубые пальцы то погружались в темноту, то снова становились видимыми, освещаемыми пролетающими мимо жёлто-оранжевыми фонарями. – Спасибо, – говорит Коннор и прикасается к тёплой ладони. В машине пахло сладкой содовой, в теле ощущалась немного раздражающая и непривычная тяжесть, но это всё заглушало чувство тепла и лёгкое покалывание в пальцах. Лейтенант отлично справлялся с управлением и одной рукой. За окнами машины проносились деревья, другие машины, дома и редкие прохожие. На веках парня словно повисли тяжёлые гири, от чего он откидывает голову назад и закрывает глаза. Эта машина сейчас казалась самым уютным и безопасным на свете местом. Что, видимо, расслабило Коннора и он уснул. – Эй, рота подъём! – из сна его выводит властный голос. Парень резко открывает глаза и чуть ли не подпрыгивает, но его останавливает ремень безопасности. – Приехали, – с усмешкой говорит Хэнк. – Уже? – Коннор потирает заспанные глаза. – О, мы.. мы у моего дома? Вы знаете, где я живу? – Да как-то случайно на глаза попался твой адрес в участке, – ответил лейтенант, прокашлявшись. – А у меня память хорошая, я как-то машинально и запомнил. – Понятно, – стажёр зевая отстегнул ремень, – спасибо вам, лейтенант. – Заебал, – закатывает глаза Андерсон, – говорил же, хватит выкать на меня. Не за что. Коннор выбрался из машины и, помахав на прощание рукой, направился домой. Было полное ощущение, что сегодня он отлично выспится. Чего нельзя было сказать о лейтенанте. Кровь стучала в висках, а в голове был бешеный улей из противоречивых мыслей. Ему весь вечер не давал покоя их разговор по дороге в бургерную. Это выглядело очень странно. Прямо как.. "..как сцена ревности?" – в голове вновь прозвучал раздражающий голос Хлои. – Пошла нахуй, – прошипел мужчина вслух, крепче сжав руль. Было очень мерзко признавать, но этот голос был прав. Весь вечер был наполнен странностями со стороны Хэнка. От одной мысли, что стажёр узнает о том, что приехали они к его дому ещё минут сорок назад, по спине прошёл холодок. "Подумаешь, решил дать немного напарнику поспать, что тут такого?", – успокаивал сам себя лейтенант. "Правда?" – снова этот голос, – "А, может, ты решил дать себе время подольше подержать его за руку и полюбоваться его ангельским спящим личиком?" – Отъебись, – снова выругался он вслух. И снова от того, что не хотел признавать правду.