Часть 3
9 декабря 2022 г. в 23:02
Третий день, когда я снова беру ручку, тетрадь и анализирую, с чего бы мне начать рассказ. Хотя, в этот раз не пришлось так уж много думать над тем, чем испортить белоснежные страницы тетрадки: день был не таким уж важным, произошло немного всего. Это получится изложить в паре страниц.
Как уже понятно, в комнате я живу не один. Ира сегодня ни слова не обронила, будто у неё и вовсе отсутствует язык. Она долго лежала на своей койке, повернувшись к стене. Иногда проворачивалась на другой бок, сверкала зелёными глазами пару секунд и обратно поворачивалась. Меня мучает один единственный вопрос. О чём она таком интересном думает, что за день ни разу со мной не заговорила, не взяла книгу или головоломку в шкафу у двери. Не уж то просто настолько меня боится?
Сегодня во время прогулки я узнал о новой формуле — формула А4. Что-то вроде местной анестезии, только человека полностью парализует, одни глаза бегают. Так мне сказал дежурный, когда я снова полез с расспросами. Ещё он сказал что-то про то, что на площадку обычно попадают заключённые и психбольные, но сказал он это так быстро, что я особо то и не понял ничего. После этого его как током ударило, — видимо, вспомнил что-то –, он попятился и быстро так смылся куда-то в столовую, подальше от любопытного меня.
Н-да, эти дежурные очень похожи на тех, кем я считал взрослых в своём юношестве... Интересно, как там мама? А брат? Закончил ли он универ и где он сейчас? Столько всего я не успел сказать им до того, как меня отправили сюда. Я даже не помню, как это было. Знаю только, что это произошло из-за долгов мамы.
***
Холодный кафельный пол украшали неровные алые подтёки и капли, а стены содрогались от жалобных всхлипов и громогласного голоса большого человека, который так пугал Андрея.
— Деньги где? А?! — Высокий тучный мужчина кричал, приставив дуло ко лбу матери Андрея, пока несколько людей в тёмной одежде шарили по ящикам, опрокидывали мебель, выискивая что-то ценное.
Женщина стояла на коленях и тихо плакала. Она держалась тощими руками за плечи, шептала омертвевшими губами молитвы, глядя на шкаф гардероб на другом конце крохотной комнаты, из которого доносилось еле слышное шушуканье.
***
Думаю, для белых свойственно скучать по дому и таким вот образом придаваться воспоминаниям о нём. Просто я ранее таким бедствовал и редко вспоминал прежнюю жизнь.
На сегодня всё. До отбоя совсем немного, а мне ещё нужно прочесть письмо с синей пометкой — такие обычно от управляющих или членов совета директоров. Даже не терпится прочитать, что ж такого могли послать мне, обычному белому, который отличается от остальных разве что сговорчивостью с санитарами и охранниками и огромным "стажем" на площадке.
Спокойной ночи, дневник.
