Перепишем историю?

      За своими размышлениями я не заметила пролетевшего времени. Лишь когда в дверь моей «детской» настойчиво постучали, я выплыла из своих мыслей. Однако, не могло пройти больше одной ночи, это уж точно.       - Вставай! Завтрак готов! – Высокий, немного визгливый голос молодой женщины не вызвал неприязни вопреки моим ожиданиям. Примерно так разговаривала моя одногруппница, регулировать громкость голоса она не умела, но стоило привыкнуть и вы замечали прекрасного, доброго и отзывчивого человека...       Встать сама я не смогла. Боль хоть и притупилась, но присутствовала на фоне. Любая попытка движения и она тут же напоминала о себе. При героической попытке все же подняться я потеряла сознание.       Пришла в себя от яростных пощечин. Тетя пыталась привести меня в себя. Я в шоковом состоянии смотрела на женщину, не понимая какого лешего тут происходит? Родители меня никогда не били, как бы я себя не вела. Поймав мой взгляд, Петуния встала и дернула за сломанную руку, поднимая меня на ноги. На мой крик Петуния не обратила внимания. Меня выволокли в гостиную, за пеленой боли я не особо понимала, что со мной делают. Вообще ничерта не понимала. Читая книгу я была уверена, что голодовками и пренебрежением все и заканчивалось, что взрослые ребенка не били. Пока я охреневала от открытий, тетка же туго перетянула мою руку бинтом, осмотрела голову, споила мне таблетку и отвела обратно в чулан.       Вот вам и нормальное отношение… Пощады от этой женщины ждать не стоит, скорее добьёт. Как же наивны были мои недавние рассуждения... Вот только в рамки нормальности, к которой себя относили Дарсли, это не вписывалось от слова совсем. Необходимо было найти причину и что-то с ней делать. А то и убить по неосторожности могут.       Оказавшись на раскладушке, я почти сразу отключилась. Слабость была сильная, но с каждым пробуждением я чувствовала себя все лучше. Мое подсознание гораздо лучше понимало куда и что направить для восстановления. Все же сон - лучшее лекарство. Меня будили один раз вечером – принесли стакан воды и два бутерброда. Сил сесть и дотянуться у меня не нашлось, да и особого голода не было, потому спустя полчаса Петуния вынесла из чулана нетронутую тарелку.       Вечером сквозь сон я слышала, как ругаются мои опекуны. Ругались они на меня. По их мнению, виновата я сама и вызова врача не заслуживаю. Тратить на меня деньги они не были намерены. Исходя из этого разговора я узнала, что я оскорбляла малыша Дадли и он, будучи расстроенным, толкнул меня. Не его вина, что при этом я стояла на верхушке лестницы. И да, у меня нет страховки, а потому не будет и больницы. Что ж буду сама себе врачом.       Лишь к утру я оклемалась достаточно, чтобы сесть. Очень хотелось в туалет. Медленно, вдоль стеночки, я прошла в ванную на втором этаже. На полочке у раковины обнаружился явно девичий набор для гигиены, рядом стоял такой же, но в расцветке для мальчика.       Закончив с утренними процедурами, я спустилась в столовую. На столе нашла вчерашнюю газету, из нее узнала дату – 29 августа 1986 года. Сбываются мечты идиотов, учась в универе, я очень хотела в детство. А кто не был бы счастлив, что обязанности сводятся к тому чтобы поспать, поесть и лепетать разную чушь, за что тебя еще и похвалят? Очевидно, у меня была уйма времени на планирование и реализацию планов. Я лишь надеялась ничего не забыть за пять лет до Хогвартса! Память вещь не столь надежная, а оставлять записи на бумаге большой риск, за который можно нарваться на неприятности.       Выпила стакан воды, брать что-то из еды я не решилась, о запретах на этот счет пока ничего не знала. Вернулась в свой чулан и вновь уснула.       Через пару часов меня разбудила тетка. Позвала на завтрак. Я добрела до стола, дядя и кузен уже были там. Наконец-то уделила внимание внешности родственников.       Вернон, молодой мужчина лет тридцати. Слегка полный, что не делало его боровом из книги. Бледные русые волосы были зачесаны в аккуратную прическу, как и скромные, но ухоженные усы. Строгий серый костюм ему шел. В целом Вернон вызывал довольно приятное первое впечатление. Он ворковал с сыном, что был его уменьшенной копией. Разве что без усов и в пижаме. Дадли активно уплетал яичницу с сосисками и тостами, строя недовольные рожицы на попытки отца потрепать дитя за щечку или утереть масло с подбородка. Милая картина. Петуния была выше мужа, очень худая блондинка с непропорциональной длинной шеей. Она с нежностью смотрела на сына. Легкий румянец на бледных щеках красиво подчеркивался платьем персикового цвета. Она была по своему красива.       На моей тарелке было одно подгоревшее яйцо, тост и к ним кружка чая. Как по мне вполне сытная порция. Я такими же и в двадцать лет питалась, а тут мне шесть! Я пыталась кушать левой рукой, но моторика пальцев была еще не развита, потому получалось медленно, но я старалась. Уже однажды проходила через это, потому не видела причин психовать от первых неудач.       Меня дружно игнорировали. Та забота, с которой старшие Дарсли смотрели на сына, мгновенно сменялась злостью, стоило им посмотреть на меня. И так же быстро угасала, когда они отвлекались. Странно это, странно.       Пока родители были заняты обсуждением планов на выходные Дадли скинул мою тарелку на пол. Действовал он быстро, умеючи, явно не в первые проворачивая подобное. А довольная улыбка давала понять, что он знает что делает, кого признают виноватым и какие будут последствия. За эту шалость я получила ощутимый подзатыльник, прошивший болью всё тело и была заперта в чулане с обещанием не кормить меня остаток дня. Не столь уж страшно. Уж точно не после сессий, когда ты неделю живешь на энергетиках и лапше быстрого приготовления.       Выпустили меня только один раз, вечером, для похода в ванную. Лишь залезая под струи теплой воды и намыливая голову я обнаружила крупный колтун из волос и запекшейся крови. Наблюдая как окрашенная пенная вода стекает в слив я подумала, что Дарсли все же умудрились убить племянницу. Ненамеренно. Но не получив помощи после травмы ребенок по всей видимости умер ночью в чулане. Гарриет Поттер больше нет, теперь появилась я и я хотела жить.       Последующие дни до школы проходили по схожему сценарию. Меня игнорировали, почти не кормили, Дадли пытался меня либо подставить, либо ударить, но я-то через детство прошла давно и многие эти трюки знала и подловить меня было сложно, особенно после первого завтрака.       Уже на следующий день тетка напомнила мне о моих обязанностях, в них входило: поливать цветы, полоть сорняки на клумбах, помогать в уборке дома, накрывать на стол. Не столь уж сложно, но не при сломанной руке, хоть перелом и стремительно срастался.       Каждый раз, как меня запирали в чулане, я часами гоняла по телу магию, пытаясь ускорить заживление. Занималась я этим часами напролет с упертостью барана игнорируя любые мысли о своей «прошлой жизни», я понимала - сейчас это мне не поможет, только вызовет боль душевную вдобавок к имеющейся физической. Выходило быстрее, чем я надеялась, во всяком случае, я шла в школу не боясь показать свои травмы, хоть всё ещё ощущала дискомфорт и боль.       1 сентября внесло уже позабытое мной волнение. Я смутно помнила прошлое поступление в школу. Помнила, что мы с мамой опоздали на торжественную линейку и меня ждали всей школой. Я забыла надеть галстук и вместо двух запланированных бантиков, был один, повязанный наспех на мои короткие волосы. Да, а волосы у меня тогда были еще очень светлые. Со временем они потемнели и стали русыми с медным отливом, красивый цвет, но я завидовала маме, у нее были длинные черные волосы. Теперь я тоже брюнетка, сбываются мечты идиотов! Только волосы короткие. Придется вновь отращивать. Да и челку я люто ненавидела еще с прошлых четырнадцати лет. Взбрело мне тогда в голову подстричь челку самой, и она сделала мое круглое личико еще более круглым.       Как оказалось, мы с Дадли шли не в первый класс, обучение началось с пяти лет. Определили нас в обычную государственную школу. Первый же день показал, что мой стереотип учебы в младшей школе здесь не работает. Это больше похоже на подготовительную группу к школе, а не младшие классы. Сплошь игры, песни, сказки.       И опять разрыв шаблонов. В школу я шла в новой школьной форме и даже с небольшим ранцем. Привлекать к себе внимания опекуны не хотели.       Милая воспитательница Хелен в течение всего дня занимала нас играми и песнями. Мне, как не привыкшей к активному взаимодействию с людьми, было не комфортно, но я стойко вытерпела первый день. Моей целью было посмотреть, какой уровень знаний и умений от меня ожидается. Как оказалось все не так печально, некоторые дети уже вполне сносно могли читать, значит, этим я не могла привлечь лишнего к себе внимания. Выбрала несколько тоненьких книжек с картинками и при каждой свободной минуте открывала их, изображая увлеченное чтение (водила пальчиком по строчкам и себе под нос читала по слогам). Было безумно скучно.       В час дня начали приходить родители и забирать своих карапузов. Большинство мамочек допытывали воспитательницу о чуть ли не поминутном расписании дня. Тетя Петуния недалеко от них ушла, но вела себя сдержаннее. Пока мы с Дадликом переобувались в уличную обувь, состоялся занимательный для Туни разговор.       - Хелен, солнышко, как сегодня вел себя Дадли? Все хорошо? Он не скучал? – С неподдельным беспокойством спрашивала тетя.       - Петуния, вам не о чем волноваться, у вас замечательные ребята! Только по характеру детки разные. Жаль не я вела их группу в прошлом году, я удивилась, что детки не общаются в школе. Дадли провел большую часть дня с Пирсом, они очень увлеклись ксилофоном, носили его всюду с собой и по очереди играли. Забрать его у них вышло только во время обеда, они так проголодались, что забыли о нем. У Дадли хороший аппетит, он съел добавку. – Мило улыбаясь и смотря на Дарсли младшего, говорила Хелен – А вот с Гарриет будет несколько сложнее и проще одновременно. – Тетя нахмурилась и, видя это, молодая воспитательница начала говорить быстрее, чтобы успокоить. - Она больше внимания уделила книгам, а не другим детям. Вы хорошо с ней позанимались, она самостоятельно читает по слогам и выглядит при этом такой сосредоточенной, что я не решилась ее отрывать. То, что ей говорят сделать, она делает, не отказывается, обед съела весь, ни с кем не конфликтует. Она хорошо себя вела, просто очень тихо, поэтому я заметила.       - Спасибо Хелен. – Тетушка отвлеклась на Дадли, закончившего переодевание и уже начавшего инспекцию пакета с покупками к ужину. Мы отправились домой.       По дороге Дадли с упоением рассказывал об играх, проекторе с картинками и, к моему ужасу, как сильно ему понравился ксилофон и что он хочет такой же. К Балрогу ксилофон! Пожалейте мои уши!       Дома Дадли сразу убежал на второй обед, меня же заперли в чулане. Я уже начала привыкать, потому просто уселась делать растяжку, потом часок медитации.       В половине шестого с работы приехал дядя. За ужином на меня не обращали внимания и это радовало. Тетушка делилась сплетнями, которые успела насобирать, пока мы с Дадли были в школе. Расхваливала сыночку, всего, что касалось меня, обходила стороной. Дадли же продолжал, перескакивая с темы на тему, требовать понравившуюся фигню и попутно рассказывать о том какой он молодец. Типичный вечер.       Я доела первой, Петуния, увидев это, отпустила меня к себе. Достала припасенные во время прогулки веточки, и тут начались проблемы. Я не знала с чего начать.       Преобразовывать ее не зная, что хочу получить в итоге, не имело смысла. Вот раньше никогда не жаловалась на фантазию, а тут тупик. В итоге путем нехитрых размышлений решила просто сделать ее гладкой. Прикинув, каким хочу видеть конечный результат, я принялась направлять поток магии через ладонь к веточке, подкрепляя его желанием изменить форму предмета.       Так сосредоточилась на этом действии, что голос тети, отправляющей Дадли спать, стал для меня неожиданностью. В предыдущие дни малого начинали отправлять спать еще с половины девятого вечера, так как из-за его капризов, уложить его удавалось только ближе к десяти часам. Я выпала из реальности минимум на два часа и не заметила. Посмотрела на несчастную веточку, но изменений в ней не увидела. Расстроившись, легла под одеяло и только тогда почувствовала, как сильно устала. Так и начало приходить осознание, что теперь усталость может быть не только физической и эмоциональной, но и магической. И она пожалуй хуже, так как вызывала две другие на подмогу в атаке на мою тушку.       На следующий день нас с кузеном вновь отвели с утра в школу. Я повторяла свое вчерашнее поведение, но если мне прямо не говорили, чем я должна заниматься, я либо листала книжки, либо рисовала. Интереснее мне было бы конечно рисовать. Левую руку необходимо развивать, правую восстанавливать, да и писать учатся как раз сейчас. Но мое увлечение книгами для взрослых должно быть очевидным, поэтому вздыхаем над упрощенным и сокращенным вариантом уже известных книг. А еще фильтруем откровенные переделки. Спасибо современным сказкам за счастливое детство конечно, но с чего вы взяли, что Аид вселенское зло? Хороший мужик качественно выполнявший свою работу. Ну украл он себе жену, зато любил ее искренне и брак их был образцовым. Один из немногих богов, что не изменяли супругам. А выдумка диснея о нем хоть и забавная, но так искажает знания людей о классической мифологии, что через пару поколений такие вещи будут знать единицы! Куда катится образование?       Хелен за мной наблюдала внимательней, чем мне бы того хотелось. Радовало, что в мои действия она не пыталась вмешиваться. Когда я, взяв листы раскраски и карандаши, стала раскрашивать их в две руки, воспитательница лишь подошла и спросила, почему я так делаю. Ответив, что так удобнее и быстрее, я продолжила свое дело, старательно не обращая на нее внимания. Некоторые дети, посмотрев на меня, попытались сделать так же. Что ж может мой пример сделает из них амбидекстров, было бы неплохо, полезный навык.       День прошел для меня до безобразия скучно. Развлекалась я, наблюдая, как малолетние изверги, по ошибке названные детьми, пытаются предъявлять свои права на что либо. Дадли пытался отказаться от молочного супа, а затем, требовал, чтобы ему отдали игрушечного динозавра. Считал, наверное, что все взрослые, как его родители, будут делать все что он захочет по первому требованию.       Не знаю, о чем Тетя говорила с Хелен, когда пришла нас забирать, но остаток вечера я ловила на себе ее задумчивый взгляд. Не нравился он мне.       Так потянулись наши дни.       Делать разминку в чулане оказалось не так уж удобно, поэтому я стала делать ее по утрам в коридоре, начав просыпаться самостоятельно чуть раньше тети. Не могла себе в этом отказать, тело требовало движения, да и что-то делать со своей немощной тушкой было нужно. Сидеть почти сутками без движения - так и деградировать можно. Застав меня однажды за этим занятием, дядя выслушал примерное повторение лекции, которую нам якобы дали в школе, о пользе спорта (давали, но не в этой школе), и сказал, чтоб я занималась в гостиной. Получив разрешение, я с удовольствием перебралась на мягкий ковер. В течение нескольких дней дядя спускался на первый этаж раньше обычного, садился в кресло с газетой и наблюдал за мной. Такое мое поведение видимо не отклонялось от его понимания нормального, потому поощрялось. А потом дядя пришел вместе с Дадли и в ультимативном порядке велел сыну заниматься со мной.       Бунт кузена не удался, за что мне отомстили в тот же день – Дадли и Пирс вдвоем меня избили. Ну, насколько им хватило фантазии. А о драках малышня знала пока что мало. Поразительно как жестоки бывают дети. Им не повезло, это увидела Хелен и отчитала их. После того как воспитательница пожаловалась тетке, по мне прошлись во второй раз уже дома. На этот раз ремнем, оставившем широкие полосы синяков на спине и попе.       Однако Дадли все равно каждое утро принуждали заниматься со мной зарядкой. Со временем он сдался. Вернон не хотел и слушать никаких возмущений.       Я, получив доступ к школьной библиотеке, всегда имела при себе книгу, которую могла счесть полезной, и постепенно брала книги сложнее. Библиотекаря я своим выбором книг не сильно удивляла, скорее уж их количеством.       С магией тоже начались подвижки. Еще бы, не имея особого выбора для досуга я тратила на это кучу времени. В течение трех недель с начала упражнений веточка стала прямой, ровной и гладкой. Пришло время усложнять задачу. Постепенно, день за днем, я меняла форму веточки, сделав ее волнистой. А потом мне взбрело в голову, что можно сделать из этой заготовки фигурку змейки. У меня это получилось. В процессе я поняла, что представлять нужно не только конечный результат, но и весь процесс поэтапно. После этого открытия дело пошло быстрее. В результате я получила длинную волнистую палочку со змеиной головой с одного конца, острую с другого и будто резными чешуйками вдоль всего тела. Она получилась такой милой, что я захотела использовать ее как заколку в волосы. Показывать свою работу родственникам было нельзя, не так сразу. Я переключилась на другие веточки, стараясь придать им уже другие формы.       Для развития мелкой моторики у меня появилось еще одно хобби. Я начала вырезать канцелярским ножом (стащить который не составило проблем) на этих же веточках рисунки. Обеими руками. Увидевший меня за этим занятием Вернон в очередной раз удивил своей лояльностью. Нож он не забрал, наоборот, выделил мне кусочек наждачной бумаги и прочитал инструктаж о том как обращаться с острым инструментом. Под конец, что-то вспомнив, пригрозил ремнем, если я буду мусорить пока балуюсь. Мужчина вел себя со мной однозначно мягче жены.       В последнюю неделю сентября Дадли вновь умудрился меня побить. Во время прогулки в школе после ощутимого толчка я упала и получила несколько ударов по ребрам ногами. Боль была оглушающей - первый же удар был явно сделан со всей силы. Надо мной кто-то кричал. Меня подняли на руки и отнесли в помещение с сильным запахом лекарств – медпункт. Осмотрели и нашли два сломанных ребра.       Опекунов в срочном порядке вызвали в школу. Всю ситуацию от и до, видела Хелен, потому она делала упор на беспричинной агрессии и жестокости кузена. Для Дадли назначили обязательные посещения школьного психолога. Для меня прописали ряд лекарств и посадили на больничный, на 16 дней. В последний день больничного врач проведет осмотр и решит допускать ли меня до занятий.        Дарсли были в шоковом состоянии. Петуния причитала, что не могло такого быть и Дадли, несомненно, не имеет к моим травмам отношения. Вернон был реалистичнее и его оправдание заключалось в том, что возраст такой - все норовят друг друга толкнуть или поставить подножку. Просто шалость вышла из под контроля. Психолог не оценил обе версии.       Опекуны были в ярости, что позволили себе проявить лишь за закрытыми дверями дома. Я бросила тень на их лапушку, его теперь чуть ли не преступником считают. Почти часовая головомойка закончилась затекшей спиной и ощутимой головной болью. Я могла бы пропустить отповедь мимо ушей, но боялась пропустить что-то важное. Вдруг случайно проговорятся. Но не свезло. Лекарства для меня закупать никто и не подумал, зато объявили неделю на воде и хлебе. И без всяких выходок.       Я решила, что мне пора в Гринготтс. Пора было что-то со всем этим делать.