Кубок огня, льда и желаний

      Арктур остановился у входной калитки на участок одинокого дома на окраине магловского поселения на юге Англии. Он удостоверился, что за ним никто не следит, добравшись до места назначения окольными путями, меняя магические и немагические виды транспорта и даже одежду. Сейчас он стоял в классическом магловском костюме в серую клетку, чрезвычайно блёклым на его вкус, с непривычно зачёсанными назад волосами, линзы очков приобрели обычный прозрачный цвет. «Канцелярский». Со стороны он мог показаться самым заурядным офисным работником, не имеющим ничего общего с магическим миром — если бы он не запамятовал снять изумрудные украшения, как и перестал нести на руках лисицу, зачарованную под рыжего персидского кота.       Черных ещё раз обернулся, чтобы удостовериться, что никто не проследовал за ним со станции электрички. Когда он не обнаружил на проселочной дороге никого кроме себя любимого, волшебник запустил лёгкий поток волшебства в дверь, чтобы дверной молоток пришёл в движение и известил семью Тонксов о его прибытии. Сам он не решался пересекать двор — тот, скорее всего, был заминирован волшебными ловушками, которые могли серьёзно напакостить непрошенным гостям.       «Он здесь!» — раздался оповещающий громкий возглас, за которым послышался гулкий топот по ступенькам, слышный даже снаружи. Дверь отворилась настежь, и к нему выбежал розоволосый вихрь в совершенно несочетаемых цветах и фасонах одежды. Это «нечто» остановилось перед ним и с интересом принялось разглядывать со всех сторон.       — Ма-ам! А мы точно ждали дальнего родственника? Он какой-то… обычный! — без капли стеснения прокричала девушка, чья внешность не переставала меняться.       У Арктура зарябило в глазах от нескончаемых изменений, и ему пришлось ненадолго снять очки, дабы избежать мигрени.       — Я выгляжу потрясно, дорогуша, просто маскируюсь. — Промычал он, слегка раздражённый тем, что его застали в блёклом обличии. Вот только едва он вернул очки на место, как увидел, что девушка взяла его на прицел палочки.       — Аха! Попался, самозванец! Ни один Блэк не дал бы застать себя врасплох!       О чём девица не знала, так это о том, что за ней горела пара изумрудных глаз лисицы, которая была готова в любой момент перекусить её палочку… или шею. Прежде чем Арктур успел ответить, на пороге появилась ещё одна волшебница. Весь её вид выражал недовольство, но говорила она сдержанно и с достоинством.       — Дора, негоже встречать гостей подобным образом! Последуй хоть базовым правилам приличия и пригласи молодого человека пройти в дом… как и его фамильяра.       Девушка недовольно пробубнила «скукотища» под нос, но вздрогнула, увидев позади хищно облизывающуюся кошку. Хранительница очага послушно сняла защитные заклинания со двора.       — Я просто проверяла его, — оправдалась она то ли маме, то ли кошке, — издержки профессии мракоборца. Добро пожаловать в дом Тонксов, сэ-эр! — нарочито протянула она и наигранно поклонилась, принимая вид лакея.        — Какая прелесть, — с сарказмом отозвался Арктур.       Он намеревался посетить Тонксов по серьёзному делу, но не ожидал, что его встретят шарадой. В какой-то степени он начал понимать бедолаг, которых сам же разыгрывал подобными выходками. Не поддаваясь на провокации взбалмошной девицы, он проследовал к входной двери, в которой уже появился и глава семейства, светловолосый мужчина с изрядным брюшком.        — О, мистер Блэк, а мы уже начали волноваться, что с вами что-то случилось в дороге. Эдвард, рад знакомству, — доброжелательно поздоровался он мягким, приятным голосом, Арктур принял крепкое рукопожатие, — а это моя супруга и ваша дальняя тётка, Андромеда. — Они обменялись кивками. — И моя чудесная дочурка, Нимфадора.       — Па-апа! Я же просила не называть меня так на людях!       — Ну, не будем задерживаться на пороге, проходите! — проигнорировал отец выступление дочери, которая оставалась капризной даже в начале третьего десятка лет.       Они прошли в уютную светлую гостиную, где на кофейном столике гостя уже поджидал чайный сервиз. Дом Тонксов был чистым и ухоженным, без излишеств, но и не бедным. Такие маленькие детали, как красиво подобранные рамки для колдографий и портретов, замысловатые коллекции, весенние тюльпаны в изящной вазе, воздушный гармонирующий текстиль, создавали атмосферу уюта и располагали гостей. Чувствовалась рука опрятной хозяйки со вкусом, которая, к слову, внимательно наблюдала за Арктуром и подметила его оценку ещё до того, как он озвучил похвалу.        — У вас замечательный дом, мистер Тонкс.        — Это все работа моей дорогой Меды, что бы я делал без неё. И можно просто Тед, без формальностей.        — Взаимно.       Нимфадора наконец-то успокоилась и приняла вид миловидной молодой особы со строптивой копной лавандовых волос, чуть моложе Арктура. Она плюхнулась на разноцветное кресло — единственное яркое пятно в выдержанной гостиной, — сложила руки и принялась буравить Арктура взглядом исподлобья.        — Метаморфомаг… редкий дар. Давно не встречал таких, как ты.        Девушка не знала, как вести себя с подозрительным родственником, заявившимся из ниоткуда, и от нервозности стала язвительной.        — Если ты думаешь, что тебе удастся похитить меня в подземелье Блэков — ошибаешься.        — Дора, довольно, — тихо, но твёрдо наказала Андромеда, — я уже говорила, что Арктур не имеет ничего общего с Блэками кроме фамилии и дара. Напомни, чем занимается твоя семья?        — Род Черных прославился лесничеством. Кто-то из семьи сторожит волшебный лес, поражающий своими размерами и обилием, кто-то заправляет добычей и поставкой ингредиентов. — Лисица-в-виде-кошки наконец-то завершила обход дома и запрыгнула на колени Арктура, удобно устроилась и подмигнула Нимфадоре.       — Вот, дорогая, видишь? Благородное дело.       Но Дора демонстративно закатила глаза.        — Ла-адно, потерплю его, покуда он не собирается срамить нас за изгнание из рода.       — Никак нет, Нимфадора. Я лишь пытаюсь понять, кто наслал проклятие безумия на семью Блэков. — Арктур принял ароматную чашечку чая, которая подлетела к нему. — Мало того, на фоне недавних загадочных смертей, я даже полагаю, что вам посчастливилось стать отречёнными.       — Стоп! Смертей? Во множественном числе?! Это правда? — вопросительно посмотрела она на родителей, в миг растеряв любое желание выпендриваться.       — Да, дорогая, — ответил за супругу Тед, — мы почти не говорим об этом, но некоторое время назад не стало ещё нескольких твоих дальних родственников.       — Поделом им, — отрезала девушка, хотя в её глазах промелькнула грусть, — снобы получили по заслугам.       Арктур дёрнулся. Хоть Нимфадора и не причисляла его напрямую к Блэкам, проклятие постепенно протягивало свои цепкие лапы к нему, делая его крайне раздражительным. Губы сжались в узкую полоску, когда волшебник мотнул головой, отгоняя мысли проучить девчонку, а пальцы потянулись к курительной трубке в кармане пиджака. Чуткая же Андромеда всё понимала без слов и строго посмотрела на дочь.       — Дора, будь добра, проверь садовых гномов, пока мы обсуждаем семейные дела.       Девушка снова закатила глаза, но послушалась и удалилась из комнаты. Чёрт знает, отчего она вдруг стала покладистой, но стоило объекту раздражения Арктура уйти, и ему оказалось намного легче взять себя в руки и открыть серьёзный, неприятный разговор.       — Семейные дела — как раз именно то, что и привело меня в ваш дом. — Волшебник не стал юлить, выложим свои мысли как есть. — Учитывая радикальные высказывания вашей дочери, подобные разговоры — не редкость в вашем семейном кругу, следовательно, я мог бы предположить причастность Тонксов к проклятию. Уверен, Андромеда, ваша честь была задета после изгнания из рода, возможно, вы даже искали способ отомстить. Поэтому я сразу озвучу своё намерение: в свой визит я хочу исключить, что именно вы наслали проклятие, — обратился он к Андромеде, не став ходить вокруг да около.       Тед неверяще вытаращился на Арктура, который, наплевав на всё оказанное гостеприимство, осмелился дерзнуть в стенах его дома. Мистер Тонкс насупился и хотел уже возмутиться неподобающему обвинению, как Андромеда остановила его мягким жестом.       — Признаюсь, Арктур, мои обстоятельства действительно вызывают подозрения. Если бы кто-то из выживших Блэков и был в состоянии завести дело, уверена, мракоборцы в первую очередь вызвали на допрос меня и Беллатрикс. Поэтому благодарю тебя за прямолинейность, Арктур. Она намного приятнее скользких вопросов и намёков аристократии. — Женщина мягко взяла руку супруга в свою, успокаивающе её поглаживая. Тед перестал хмуриться, но его напряжение так и не спало. — Так странно вспоминать о событиях такой давности. Я надеялась никогда не возвращаться к ним. Семидесятые выдались тяжёлыми годами, наполненными смутой и принятием сложных решений, а я выбрала самый трусливый путь: бежать с запретной любовью. — Она обменялась с оттаявшим Тедом взглядом полным любви и нежности. — Боюсь, что разочарую тебя, Арктур. Мне категорически не хватает смелости, чтобы даже подумать строить козни против могущественной семьи, не то что насылать проклятия. Думаю, меня выжгли из гобелена именно из-за трусости — во мне просто недостаточно Блэка, чтобы носить эту фамилию.       В её истории была правда, но волшебник отказывался сдаваться столь просто:       — И всё же, Андромеда, вспомните. Может, первые признаки проклятия были уже тогда, когда вы ещё были частью рода.       — Боюсь, что нет. Наша семья всегда была вспыльчивой и скандальной, но когда Неназываемый начал свою пропаганду, в ней стало просто невыносимо находиться. Большинство поддерживало идеологию тогда ещё Тома Реддла, но здравомыслящие понимали, что его амбиции приведут к катастрофе. Я старалась держаться вне политики, пока она не коснулась сестёр. Белла стала словно одержимой, навязывая себя Тому в невесты, Нарцисса же безразлично наблюдала за распрями семьи и флегматично перешла в дом Малфоев. За сёстрами я потеряла этому тирану и Регулуса, — всхлипнула она. Удивительно, Андромеда столь плавно излагала свою историю, что Арктур не заметил слёзы в её глазах. Тед протянул супруге платок, и она аккуратно промокнула глаза. — Но знаете что… раньше я была уверена, что вход в родовое поместье Блэков закрыт именно мне, и лишь недавно узнала, что оно отгородилась ото всех. Это не похоже на обычный Фиделиус. Знаете, поместье — оно живое… Сейчас Гриммо ведёт себя, как некоторые животные, которые порой уходят в скрытое место, когда чувствуют скорую смерть. Да, Арктур, думаю, так и есть: если ты намерен отыскать причину вымирания семьи, сперва необходимо понять, что случилось с поместьем.       Андромеде стало совсем грустно, Арктуру — неловко, что он вызвал в собеседнице такую печаль. Растерявшись, он даже не смог найти слова утешения.       — Ну, теперь всё позади, — наконец успокоилась она и прильнула к боку мужа, поглаживая его спину.        — У вас прекрасная семья, — вернул себе волшебник дар речи. Больше не было ни обиды на Нимфадору, ни съедающего раздражения проклятия. Все его подозрения на Тонксов оказались напрасными, чему он был очень, очень рад. — Должно быть, у вашего запретного союза красивая история.       Андромеда звонко засмеялась, как школьница, и смущённо высморкалась в платочек.       — Можно и так сказать. Как и вся моя семья, за исключением Сириуса, я была определена на Слизерин. Все считают, что самая пламенная любовь рождается у враждующих факультетов Салазара и Годрика, но нет. Тайно большинство слизиринцев питают нежные чувства и уважение к пуффендуйцам, которые свободны от оков долга рода и следуют за своей мечтой. Как я не могла не влюбиться в Теда, ты бы видел его в годы молодости! — В это время вернулась Дора, которая в очередной раз закатила глаза и сделала жест подступающей тошноты. — На этом красота нашей истории заканчивается. Я пошла наперекор убеждениям близких в превосходстве чистокровных волшебников. Меня не клеймили предательницей крови, но нам пришлось долго скрываться от яростных противников нашего брака; лишь война поумерила накал семейных страстей. А что было дальше, ты знаешь: проклятие нещаднее войны забирало одного Блэка за другим… Из родственников я могла раскрыть своё положение лишь Сириусу и Регулусу, но и их настиг злой рок. Ты первый Блэк, которого я увидела за четверть века.       Видно, что миссис Тонкс действительно хотела помочь, но ей тяжело давалось вспоминать былую жизнь. У Арктура оставалась последняя попытка.       — Также я хотел бы исполнить последнюю волю Регулуса и передать вам его память. — Он достал и вручил потёртый дневник Андромеде. — Он хотел, чтобы он был у вас. Моя сестра волей случая отыскала дневник в Хогвартсе, но принадлежит он вам.       — Не может быть!       Пальцы женщины скользнули по корешку и обложке. В отличие от Арктура, магия дневника предоставила ей полный доступ ко всем записям. Волшебница с любовью перелистывала страницы, прижимая платок к лицу, когда слезы тоски увлажняли её щёки, и задерживалась на случайных воспоминаниях:        — О, здесь мы гостили у бабушки… А вот мы проводим лето вместе на Корсике… Его первый год в Хогвартсе — я старше Регулуса на десять лет, поэтому годы нашей учёбы не пересекались. Зато он застал в школе Нарциссу и Сириуса, вот только их отношения всегда были непросты.       — Непросты? Дневник мне открыл обратное: он и ваша младшая сестра были очень близки.       — Да, так могло показаться со стороны, но эта привязанность была скорее односторонней. Видите ли, у Нарциссы наисквернейший характер. Любой, кто видел её, может поспорить со мной, но я-то знаю сестру намного лучше. Она не будет открыто ссориться или объявлять войну, вместо этого она подстроит несчастные случаи и сплетёт козни из тени. Она была самой младшей из женщин в нашей семье, можно сказать, пешкой, учитывая, что наследство предстояло распределить между пятью наследниками. Она годилась лишь для выгодного брака, и только. Нарцисса прекрасно осознавала это и была не согласна с положением дел. Из нас всех у неё была наибольшая тяга к власти и богатству, и она делала всё в своих силах, чтобы поднять свой статус в семье. Цисси боялась пойти только против Беллатрикс, остальных же — меня и Сириуса, она в нужное время и без сожаления сдала с потрохами родителям. Регулуса она обрабатывала постепенно и за личиной заботливой сестры постоянно подстрекала его на поступки, за которые он получал либо от Беллы, либо от старших. Я пыталась образумить его, но он не слышал меня, а когда всё понял, было уже слишком поздно. Если бы у меня был шанс что-то изменить, то я выбрала бы уберечь Регулуса от влияния Нарциссы.       — Но судя по записям, он должен был послать вам просьбу уберечь Нарциссу и её сына.       Андромеда перелистнула на последние записи дневника и нахмурилась.        — Это очень странно. Мне не приходило никакого письма, и, уверена, Нарцисса не глядя выставила бы меня за порог. Не ведись на её ангельскую внешность — Нарцисса и Люциус идеально подходят друг другу. Что ж, сестра добилась своего: у неё семья, поместье, богатства и влияние. Она пробилась намного дальше, чем рассчитывала Друэлла. Вальбурга гордилась бы ей.        — Здесь, увы, не согласен с вами. — Ему ответом был вопросительный взгляд. — Никакие богатства не смогли уберечь вашу сестру от проклятия. Боюсь, в последнее время алчная Нарцисса всё чаще пребывает в сознании невинного ребенка. Даже меня и сестру она порой принимает за одного из вас.        — Вот оно как… — На лице Андромеды скрылось сожаление также быстро, как появилось. — Именно здесь я не могу не согласиться с дочерью. — Она закрыла дневник и отложила его, задумчиво постукивая по подбородку. — Мне нужно время, чтобы ознакомиться с записями Регулуса. Быть может, он заметил что-то подозрительное: кузен всегда был ответственным, находился в центре дел семьи и постоянно делал записи. Тебе же рекомендую пообщаться с кем-нибудь из работников Азкабана — Беллатрикс и её тёмные прихвостни возглавляют мой список подозреваемых. Создать проклятье в ущерб близким — это так на неё похоже! Я же дам знать, если отыщу что-нибудь.       Арктур понял намёк, отложил чашку и встал.       — Буду очень признателен. Но что-то я засиделся, не смею отвлекать вас от выходного.       — Что ты, Арктур. Твой визит был как бальзам на душу, и я ценю, что ты принёс мне частичку Регулуса. Мало того, я рада, что твою семью избежала участь блэковской меркантильности и борьбы за власть. В следующий раз я надеюсь, что ты посетишь нас с сестрой, уверена, она подружится с Нимфадорой. Тед, дорогой, проводи нашего гостя.        Эдвард добродушно проводил Арктура и даже простил его подозрительность. Этот человек был чист и абсолютно не умел держать зла; если Блэки действительно такие, как их описывала Андромеда, Арктур не был удивлён, что она сбежала с Тонксом.       Удаляясь, волшебник мысленно сверился с дальнейшим планом: ему оставалось поговорить с Сириусом и Беллатрикс. Хотелось надеяться, что эти Блэки окажутся достаточно внимательными и вменяемыми, чтобы заметить что-то неладное в родовом поместье и помнить о событиях двадцатипятилетней давности, иначе он окажется в тупике.       У забора его нагнала Дора; волосы метаморфомага слегка потускнели, что отражало её беспокойство на душе.       — Погодите!       Он обернулся, когда девушка поравнялась с ним, подозрительно оглядываясь на лису, которая успела запрыгнуть к мужчине на плечи.       — Я подслушала ваш разговор! — преподнесла она не как признание, а как достижение. — Издержки профессии мракоборца, знаешь ли. И вот что я скажу. Да, я легка на грубое словцо и действительно рада, что Блэки получили по заслугам — ничего личного, но мама никогда бы не наслала на вас проклятие! В ней слишком много любви к кузенам. Если твои слова правда, то обожаемый мамой дядя Сириус в опасности… Дай мне знать, если найдёшь его — я хочу помочь.       Её просьба была скомканной и невнятной. Арктур понимал, что ничего не был должен этой вспыльчивой юной особе, и всё же посмотрел на неё по-новому. В Нимфадоре было больше от упёртых и воинственных Блэков, чем она предполагала, но озвучь он это — волшебница бы оскорбилась. Вместо этого он лишь кивнул в немом обещании и трансгрессировал в никуда.