***
Позже той ночью, Лондон, Гриммо — Не могу поверить, что не успел собрать нужные ингредиенты. — Сокрушенно опустился за стол столовой Гриммо Арктур, запустив пальцы в волосы. Сириус, принявший на себя обязанности хозяюшки дома, лишь с тёмной улыбкой продолжил вытирать семейные фарфоровые тарелки после позднего ужина. — Молодёжь… вечно куда-то спешит. Не переживай, следующая возможная ночь для родового ритуала наступит совсем скоро, в день летнего солнцестояния в конце июня. Признаться, новая роль шла Бродяге, даже когда он называл Гриммо добровольной тюрьмой: только здесь Сириус был в безопасности от магического правопорядка. Вместе с домом он обрёл кров и обязанности, а после весенних каникул так вообще стал походить на волшебника, а не на бездомного. Арктур уже подумывал подкинуть ему несколько модных советов, но что-то подсказывало ему, что в ответ он получит по морде. — Угу, — капризно хмыкнул Арктур, пригубив довольно редкий виски, найденный в закромах погреба поместья. Он решил сменить тему: — Расскажи, как дом, Сириус? — Просто прекрасно. Теперь, когда стены не пытаются заглотить меня, а бездонные дыры заросли, здесь стало даже безопасно жить. Нужно отремонтировать чуток, и будет рай на земле. Летом привезу моего крестника, Гарри. Вот бы придумать, как отделаться от чёртовой воющей карги в прихожей, да от никчемного глухого домового. — Он бросил тряпку в Кричера, который тут же исчез из комнаты со скрюченной рожей. Но Арктур не слышал Сириуса. Его мысли были рассредоточены, краем глаза он искал крыс, которые могли завестись в этом Мерлином забытом месте. Он прислушивался к любому скрипу, сжимая палочку под столом. — Но это всё пустое. — Сириус убрал тарелку и закрыл кухонный шкафчик. Выждал обманчивую паузу и ринулся к Арктуру так быстро, что тот не успел отреагировать. Бродяга силой закатил его рукава, являя истерзанную язвами кожу предплечий. — А вот это, это уже серьёзно, племянничек. От собаки страха не скроешь, только в прошлый раз у тебя его не было. Арктур вырвал запястья у Сириуса, и, прижав их к груди, с искажённым лицом вернул манжеты на место. — Проклятья по тебе плачут, Блэк, чего сразу бросаться-то? — Потому что ты что-то скрываешь, а это не самое лучшее начало воссоединения семьи. — Хорошо, — сокрушённо ответил волшебник почти обиженно, — твоя взяла. Я навестил Беллатрикс… — У-у-у, — издал почти собачий вой Сириус, — теперь я узнаю эти метки. Такие же были у Нарциссы и Регулуса, когда их доводила кузина. Говорил я тебе, Белла — глубоко душевнобольная. Всегда была. И будет. И утащит за собой в делириум любого несчастного, который решил посмотреть в бездну её разума. — Да знаю я, теперь знаю! — огрызнулся Арктур. — Но ты не понимаешь, мне просто необходимо найти отравителя рода! Это… это мой долг. Два Блэка смотрели друг на друга долго и упрямо. Видя, что младшего не переубедить, старший решил отступить. — Не к добру всё это, но я не стану тебя отговаривать. Вот, — Сириус пустил ему вскользь через стол ключи, что были частью завещания сумки Регулуса, — пусть лучше они будут у тебя. — Что это? — План Б. Без надобности не пользуйся — по ключам можно легко выйти на меня, а я бы хотел побыть не в бегах ещё некоторое время. — Уверен? — Да, тебе они нужнее, чем мне. В тебе есть цельность, Арктур. Не знаю, придушить тебя или усыновить. Хотел бы я быть рядом, когда ты найдёшь мерзавца, но, боюсь, после измора двенадцатилетней крысиной диетой от меня почти не осталось толку. Арктур в знак благодарности поднял бокал, и мужчины выпили в тишине. Он потянулся убрать ключи в карман, как вдруг нащупал новое нераспечатанное письмо от Тонкс. — Как я мог про него забыть… — достал он конверт и помахал им перед Сириусом, — послание от твоей сестры. Она хотела с тобой встретиться, между прочим. — Читай давай, — проговорил Сириус. На его лицо легла тень: он неимоверно тосковал по Андромеде, но просто не мог встретиться с ней в столь отвратительном состоянии. Видя терзания Блэка, Арктур посчитал правильным заколдовать письмо, чтобы оно само зачитало себя голосом отправительницы: «Арктур, С нашей встречи прошло много времени. Признаюсь, я посвятила его семье, работе и дневнику Регулуса. Изначально я хотела написать письмо исключительно благодарственное — возвращение памяти кузена стало чрезвычайно эмоциональным событием, как будто недостающая вещь встала на место. Ты, наверно, не знаешь, но тело бедного мальчика так и не было найдено, поэтому у меня не было ни портрета, ни могилы, у которой я могла бы проститься с дорогим родственником. Благодаря тебе это более не так. Перечитав воспоминания Регулуса, я не нашла ничего подозрительного и до сих пор считаю, что Белла — ключ к разгадке проклятия. Кузен достаточно подробно описал её одержимость, которая обострилась в юношестве и которую мы легкомысленно принимали за взбалмошный характер Блэков. Сейчас же мы знаем, что её состояние полностью попадает под определение родовой хворы, а в колдомедицине важно отталкиваться именно от первого заболевшего. Забавно. Я уже хотела прощаться с тобой, как вспомнила, как Белла узнала о Неназываемом. Я совсем позабыла о бестолковом слабом пророческом даре Нарциссы, и то сфокусированном на одном человеке — Томе Реддле. Она с детства рассказывала о нём истории, которые мы принимали за сказки. Белла тогда проходила пубертатный период и без памяти влюбилась в загадочного могущественного Тёмного Лорда из воображения Цисси. Каким же было наше удивление, когда он оказался не вымыслом, а настоящим волшебником! Что произошло далее, ты знаешь сам. Если голову Беллы маленькая Цисси забила сказками, то сознание Регулуса взрослая Нарцисса уже взяла пропагандой. Прости, Арктур, но здесь я вынуждена остановиться — каждый раз, когда я вспоминаю о трагедии семьи, мне становится невыносимо грустно. Я лишь надеюсь, что у тебя всё хорошо, и желаю успехов в начинаниях. Всего доброго, Андромеда Тонкс». — И снова замкнутый круг, — Арктур убрал письмо, готовый сложить руки на вечер, — Андромеда рекомендует заняться Беллой, которая в Азкабане. Которая насылает на меня кошмары. Если бы только к ней можно было послать кого-то из Мунго, желательно легилимента и полностью устойчивого к Тёмной магии. — Таких не существует. Во всяком случае, здесь. В тюрьме был слушок, что земля святых в Бразилии взрастила целителя с даром чтения мысли сильнее, чем у Неназываемого, но я не тороплюсь проглатывать небылицы. — Твоя правда, — согласился волшебник, опустошая бокал и готовясь уходить. — А что медведица? — спросил после раздумий Сириус, водя пальцами по письму от дорогой ему сестры. Арктур был как-то не готов к подобному вопросу, поперхнулся. — А что она? — небрежно переспросил он, пытаясь унять злосчастное першение в горле. — Признай, у неё чутье на зацепки. Подпусти ты её к делу, она наверняка наведёт тебя на следующий шаг. Вернув самообладание, Арктор устало провёл ладонями по лицу. — Не знаю, Сириус. Наши отношения зашли в тупик, и мы не можем двигаться вперёд, — признался он. — Как бы сказать… Будто за одним шагом вперёд без промедления следует один шаг назад. Снова и снова. — Обычно колкому на язык Арктуру отвратительно неловко давались разговоры об отношениях, он мог лишь скомкано выдавать свои переживания. — Возможно, было бы добрее по отношению к ней просто покончить со всем этим. Не так ли? Так ли это? Или я просто использую доброту, как оправдание? Сириус наклонился, будто хотел поделиться неким родовым секретом счастья. Арктур приготовился внимать, но получил подзатыльник. — Ай! За что?! — Это называется «взгляни правде в глаза». Применяю каждый раз, когда друг начинает завывать о том, как всё вокруг несправедливо. А теперь вали домой, Гриммо не хватало ещё твоих соплей. В следующий раз жду с прогрессом.Глава 87. ч.1 Вальпургиев день
8 июля 2023 г. в 21:18
Колесо года всё катилось, совершив очередную часть оборота и достигнув конца апреля. В ночь на первое число мая европейцы празднуют Вальпургиеву ночь (также известную как Ведьмин костёр), первого же мая шотландцы устраивают Белтейн. Но независимо от культуры извечный цикл обновления природы встречали громко, и в Хогвартсе царила атмосфера предстоящего веселья.
Каркаров, который всячески продвигал скандинавские и восточно-европейские традиции Режима, настоял, чтобы его ученики как следует провели участие именно в Вальпургиевой ночи: утром им предстояла обязательная уборка корабля, следом — шествие по Хогвартсу с еловыми ветвями, украшенными цветными лентами и свежими цветами. Конечно же, в Большом зале на обед подадут крапивный суп и граавилохи — свежего лосося, маринованного в соли, сахаре и укропе. Ночью директор даже дал разрешение возвращаться на корабль позже обычного, чтобы молодежь смогла провести традиционную ночную магическую церемонию очищения и изгнания злых духов костра на холме.
Все предвкушали веселье, но увы — призыв весны начинался именно с избавления от мусора. Ведь существует прямая зависимость между состоянием окружающего вас пространства и тем, что у вас в голове: мысли, воспоминания, идеи, эмоции, чувства. Магия. Вы замечали, что, когда вымоете пол, вытрите пыль, вынесете мусор, дышать и думать становится легче? Также и с колдовством. И всё же не все оказались согласны с традиционной весенней уборкой.
— Напомни мне, какой из директоров Дурмстранга ввёл принудительную уборку комнат без заклинаний? — Женя чихнула, проходясь тряпкой по высоким полкам, до которых ей приходилось подпрыгивать, чтобы достать.
Михайловой претила идея работы горничной для привлечения в жизнь новых идей, желаемых событий, обстоятельств, новых вещей. Она категорически не верила в закон изобилия, согласно которому, избавляясь от старого, мы освобождаем место для нового. Нет, она была заядлой барахольщицей и копила хлам как скряга.
— Физический труд — один из фундаментов дисциплины и порядка, что прививает студенту прилежность и усидчивость, — монотонно ответила Алиса, которая со всей серьёзностью подошла к заданию привести каюту в идеальную чистоту.
— Интересно, тогда почему в Уставе нет мудрости по мотивации? — парировала Женя.
Алиса быстро устала от нытья бездельной белоручки и пригрозила ей грязной тряпкой.
— Хватит жаловаться! Чем быстрее мы закончим, тем скорее приступим к весёлой части праздника.
Женя недовольно вернулась к своей задаче, и, слегка погодя, буркнула в ответ:
— Папенька снова прознал о моей вылазке на вечеринку на каникулах. Говорит, что посадит меня под замок, когда я вернусь домой, чтобы «уберечь меня от порочных влияний аристократов». Все вы меня запираете: Дурмстранг — в школе, Каркаров — на корабле, ты — за уборкой… о, а что это? — Она наклонилась, чтобы поднять завалявшуюся макулатуру у койки Алисы, в том числе и пёстрый журнал.
— М? — спросила через плечо Алиса, и, узнав обложку, ответила: — Это предварительный план ассортимента будущего магазинчика Уизли. Я его даже не открывала, ведь совсем не смыслю в зачарованных вещах. Давно пора выбросить, да руки как-то не поднимались.
— Занятно! — уселась Женя, цепляясь за любой повод отвлечься от уборки. — Что же предложат Горячий и Ещё Горячее? Кусачие кружки, Портативные болота, Карликовые пушистики… о, а вот и предложения посерьёзнее! Шпионские штучки как раз мне по душе, хе-хе… Есть и пострашнее: Блевальные батончики, Кровопролитные конфеты… хм, а что это?
Женя внезапно надолго замолчала, отчего Алиса даже насторожилась.
— Что-то не так? — Она вытерла лёгкий пот со лба, подойдя к подруге.
— Это, конечно, может быть просто совпадение, но… вот, — та развернула журнал, раскрытый на разделе «В процессе испытания». На слегка потёртых страницах было несколько параграфов едва разборчивого текста и несколько зарисовок, среди которых был изображён покрытый перьями волшебник, — Птичья Помадка. Сладость искусственной болезни, которая отмажет от школы. Ничего не напоминает?
Алиса выхватила журнал и перечитала симптомы заболевания от этой сладости: временное оперение, проблемы с произношением заклинаний, куриные мозги. Они полностью совпадали со школьной лихорадкой. У девушки закружилась голова, дыхание участилось.
— Конечно, это всего лишь совпадение, — невнятно пролепетала она, — ну, что же мы задержались в этой каюте? Пойдём скорее на свежий воздух!
Хоть Алиса и старалась держать невозмутимость, её в момент одолели самые разнообразные мысли. Сначала перед ней пронеслись вспышки воспоминаний с каникул, когда Фред и Джордж с нескрываемым восторгом делились с ней мечтами открыть семейный бизнес… После они быстро сменились мрачными предостережениями Хоукворта: «Близнецы всегда терроризировали школу, и член Визенгамота считал лишь вопросом времени то, когда Уизли зайдут слишком далеко».
Прежде чем размышления Алисы успели достичь состояния паники, неподалёку показались две фигуры в алых мантиях: Валерия и Полина, которым поручили сбор и украшение лесных веток, возвращались к месту и времени общего сбора.
— Эх, на венки у нас времени не хватило, — поделилась Серебренникова, передавая Прекрасной её очищающую ветвь, — но ничего, ещё успеем сплести их под песни у костра!
— Да-да, а ещё я соберу лучшие целебные травы, заряженные силой очищающей ночи! — пропела Женя, сладко предвидя, как наконец избавится от немилости директора.
Алиса тяжело вздохнула. Может, ей тоже не стоило морочиться в этот день? В конце концов, это праздник чистоты, и ей не следовало засорять голову святая-Вальпурга-пойми-чем.
Вскоре подтянулись парни. Заряженные скорым началом праздника, они даже сносно вели себя по отношению к девушкам. Каждый взял по несколько украшенных веток, цветочки и ленты которых нисколько не убавили мужества молодцев. Перешёптываясь и пересмеиваясь, они, заведомо преобразовав палочки в посохи, ждали сигнала начала шествия от Каркарова.
— Ну что, дети мои, — затейливо молвил директор, когда все собрались, — настало время прогнать нечисть с бриташек?
— Да! — заголдели они.
— Тогда вперёд, марш!
И отряд Дурмстранга спустился с поводка. Далёкой осенью они браво ворвались в Большой зал Хогвартса, теперь же они собирались заявить о себе во всех уголках замка. Из-под посохов вырывались языки чистого пламени, которые не обжигали, зато очищали от проклятий и скверны. Воздух пронзали кричалки, кличи и свист, сотрясал топот и акробатические прыжки с элементами танца. Все ученики Хогвартса расступались перед внушительной колонной Дурмстранга, только чтобы потом присоединиться к ней сзади. Кто-то брал в руки метлу и заметали всё вокруг, имитируя прогон нечистой силы. Громкие голоса желали добра, здоровья и чистоты.
Все были в восторге. Журнальный клуб в лице Меган, Роджера и Криви носились с колдокамерами, гриффиндорцы достали конфетти, даже чопорные слизеринцы старались отхватить себе веточку на удачу — в том числе Фарли и Малфой. Привидения, включая Миртл и Пивза, в комическом ужасе разлетались вон от огня дурмстрангцев. Ну а профессора, издалека наслаждаясь праздником жизни, всё же пристально следили за тем, чтобы развесёлые ученики не разбушевались и не сломали чего-нибудь ненароком.
Обойдя самые многолюдные места замка, процессия направилась к каждой из гостиных, где сплетала у входа деревце — оберег из веток. Юноши, к слову, могли вручать свои ветви девушкам в знак симпатии, но Крам, как заметила Женя, всё же не отдал свою Грейнджер.
Алиса, которая честно старалась поддержать дух праздника, с поставленной установкой не справилась и всё это время терзала себя сомнениями с натянутой улыбкой. Длинный путь не остудил мысли волшебницы, а наоборот лишь дал время её воображению нарисовать больше подозрений. Стоило ритуальному шествию начать спускаться из башни Гриффиндора, как она незаметно отделилась. Ей было необходимо разобраться с возникшими подозрениями здесь и сейчас, а лучший метод — это конфронтация с первоисточником. Приняв решение не откладывать допрос ни на минуту, она стремительно отдёрнула Фреда за локоть мантии, и тот, встретив её с привычным озорством, увлёк за собой в тихий закуток.
— Я тоже скучал, котёнок. — Он было потянулся к ней, как вдруг девушка, словно угорь, вывернулась из его рук.
— Что это? — с пылу с жару набросилась с обвинениями Алиса. Она ткнула в лицо Фреда раскрытый на Птичьей Помадке каталог, который нервно мяла руками уже несколько часов. Не дожидаясь ответа, она продолжила допрос: — Это же ведь из-за тебя и Джорджа Хогвартс был посажен на карантин, верно?
Фред заступорился и попытался понять, что происходит. Минуту назад он принимал участие в беззаботном гулянии, которое оставил в пользу девушки, а следом ему грубо впечатали некий текст в лицо.
— У тебя всё в порядке? — слегка ощетинился он, не ожидая подобного упрёка.
Полностью растеряв настроение, он достаточно резко выхватил каталог и несколько раз пробежался по строчкам Помадки, избегая взгляда Алисы, а она требовательно задрала голову, пытаясь заставить его посмотреть на неё. Ей нужны были его глаза, чтобы разглядеть правду.
Прошла минута молчания, за ней вторая. Он не ответил, не опровергнул. Лишь угрюмо возвышался над ней и пялился в точку с некой долей усталости человека, которому давно надоело что-либо кому-либо доказывать. Тревожный холодок пробежал по затылку волшебницы. Дыхание постепенно стало спирать лёгкие, пока Алиса не почувствовала, что вот-вот задохнётся.
— Я защищала тебя, — сдавленно укорила она, обхватив себя руками от горя, — доказывала стольким близким людям, что они ошибаются насчёт тебя, твоей семьи. Что ты живёшь честной жизнью и хочешь очистить фамилию…
Наконец он встретился с её глазами, только в его пылало ответное разочарование.
— И ты так быстро сделала выводы, Алиса? Всё читаешь этикетки и слепо следуешь инструкциям? — теперь он двинулся в наступление, и она отступила назад, после чего упёрлась в стену. Она не знала, чего боялась, но именно в тот момент ей было отчаянно необходимо расстояние между ними. — Я бы никогда не стал сомневаться в тебе; это уничтожило бы доверие между нами. Независимо от того, насколько сильно ты меня ненавидишь, я бы никогда не поступил так с тобой.
Её гнев внезапно исчез, и без него Алиса почувствовала себя голой, застигнутой врасплох.
— Я… я никогда не говорила, что ненавижу тебя, — возразила она наконец тихим голосом.
На лице Фреда не осталось ничего. Ни прежнего всепоглощающего взгляда, ни весёлости и игривости. Пустота. Он снова закрылся, захлопнул дверь, спрятал своё искреннее и сокровенное «я». Так, словно они незнакомые люди. Так, словно между ними ничего и не произошло.
— Тебе и не обязательно говорить это, — развернувшись, Фред направился вон из тёмного коридора, — мне достаточно твоего красноречивого взгляда.
Алиса смотрела ему вслед, пока не осталась в полном одиночестве. Как же так получилось? Ведь каталог вредилок, который Уизли оставил ей, действительно являлся весомой уликой против Фреда и Джорджа. Можно ли верить подозреваемым, которые отказались от защиты? Стоит ли оправдывать нарушивших закон людей, даже если они дороги сердцу? Алиса всегда придерживалась правил и выступала за правосудие… но сейчас её сердце жгло от желания повернуть время вспять, чтобы никогда, никогда не видеть взгляда разочарования любимого человека.