Кубок огня, льда и желаний

      Праздник победы света над тьмой постепенно подходил к концу на одном из холмов у Хогвартса. Вальпургиевой ночью Ведьмы восстают Дикие, тайком Летают по ветру верхом.       Отовсюду доносился гомон и радостный смех молодых волшебников. Разрешение гулять до утра дали только Дурмстрангу, но некоторые особо своевольные старшекурсники Хогвартса и Шармбатона присоединились к веселью. Ветер ночи холодил спины, в то время как зарумянившиеся лица грелись жаркими огнями кострищ. Девушки и парни перепрыгивали через пламя, чтобы очистить тело и душу древней традицией. Вот, порядком выпившие когтевранцы перестали владеть языком и попадать в ноты очередной задорной песни: Давай приблизимся к кострам, Шепча, протянемся к звёздам Произнесём светлое и тёмное заклинание Что проведёт нас дальше этой ночью.       Некоторые расстелили покрывала и развалились на них, то хлопая в ритм музыки, то мастеря венки. Кто-то даже лениво похрапывал, так и не удосужившись дойти до койки. Но у большинства ребят бурлила энергия: они собрались в буйные хороводы, опираясь на плечи друг друга, и отплясывали извилистой змеёй среди костров. На лугах прозвенят наши мечты И ветры пропоют наши песни. Давайте перепрыгнем через искрящиеся костры В Вальпургиеву ночь!       Раздался крик слизеринца: тот расхрабрился и с недостаточного разбегу перепрыгнул через самое высокое огнище. Коварные искры прожгли дорогой подол, а вместе с тем и подмочили репутацию юноши.       — Вот вы где, — выплелась из вереницы танца Полина, упав на подстил рядом с Валерией и Женей. Алисы было не видать с шествия, но это воспринялось другими нормально, ведь не всем по душе безудержные гуляния.       — Мы что-то подутомились, думаем собираться на корабль, — довольно протянула Михайлова, передавая соседке флягу с виски. Она не стыдилась баловаться алкоголем в школе: благодаря звериному метаболизму анимаг могла в момент протрезветь, если понадобится.       — А не желаете ли вы задержаться, поглазеть на запрещённую литературу? — бойко завладела вниманием группы самая младшая девушка. — Я тут прихватила книгу с иллюстрациями, как маглы видят Вальпургиеву ночь.       Она таинственно улыбнулась и открыла самую безобидную страницу, где раздовольные голые ведьмы пролетали над головами обычных людей, замерших в немом ужасе.       — Воу-воу, не стыдно держать такое? — подшутила Женя, но с интересом продолжила переворачивать провокационные картинки.       — А что здесь такого? Изображениям сотни лет, к тому же люди творческие рассматривают обнажение как искусство и находят любое тело прекрасным.       Валерия таращилась на слайд шоу вакханалии, изображённой германскими художниками. Она была настолько пьяна, что не могла выдавить из себя ни одной реакции. Женя же наоборот хохотала во всё горло и несдержанно комментировала каждую страницу.       — Ты только посмотри! Каждая ведьма является на празднество вместе с своим любовником-чертом доложиться Сатане о совершённом зле. Сам владыка демонских сил в образе козла с чёрным человеческим лицом, с особенной благосклонностью обращается к одной ведущей ведьме… — девушка стала крутить разворот и присматриваться к нему с разных сторон, — маглы и вправду верят, что мы занимаемся сексом со звероподобными рогатыми мужчинами?!       — Ну, в какой-то степени они правы, — Полина кивнула в сторону удаляющихся парочек: их кожа была перепачкана углём и землёй, а в спутанных волосах торчали палки, действительно делая их похожими на бесов в ночи. Самих их стрёмный видок отнюдь не смущал: настолько все были пьяны. Непокорный в игре на скрипках Наш ночной хоровод вращается И мы соединяемся, дикие, свободные, В старой магии.       — Куда ты? — осведомилась Женя у поднимающейся Валерии, не веря, что та собирается присоединиться к намечающимся любовным играм.       Черных покачнулась, её слегка занесло. Полина неумело попыталась попридержать подругу, но та показала рукой, что всё в порядке, мол, маги-защитники никогда не падают, лишь оступаются. Да уж, даже когда Валерия была в стельку пьяной, она всё равно держала строгое лицо.       — Полетать на метле пойду, — наконец спутанно выразилась она, когда совладала с качкой и твёрдо встала на обе ноги.       — Да ты скорее шею себе свернёшь!       — Значит, протрезвею в лазарете. — Она инерционно двинулась к привалу вещей, из которого достала потрёпанный «чистомёт», и, не обращая внимания на пошлые насмешки Жени из разряда «подстели простынку», устремилась в рощу деревьев, где принялась раздеваться. Услышь песни, услышь скрипки, Костры уже горят! Следуй за хороводом, следуй за хороводом В Вальпургиеву ночь.       — Нужна помощь? — раздался услужливый вопрос, и Валерия увидела через плечо Лазара.       — Будь добр, развернись и свали, — последовал сухой совет от девушки, которая с трудом справлялась с застёжками.       — Я скорее заставлю звёзды перестать светить. Почему ты не хочешь провести эту ночь со мной?       Наконец-то Черных удалось избавиться от верхней части формы. Свободно вздохнув, Валерия назвала одну из миллиона причин:        — Потому что ни один очищающий ритуал не сможет изгнать всю гниль из тебя, Волоход.       — Ты права, но то же самое можно сказать и про тебя, разве нет? — он даже не пытался скрыть свои порочные пристрастия, как и грязные способы достижения целей. — К тому же это не помешает нам хорошо провести время.       — Всего лишь хорошо? — переспросила она, отбросив буйную прядь в сторону, когда покончила со штанами.       — Для тебя я, так уж и быть, постараюсь и сделаю всё незабываемо.       Спесивого парня спасало лишь то, что он держался в стороне и соблюдал дистанцию.       — Тогда незабываемо наложи на меня заклинание невидимости. — Валерия развернулась, представ перед ним голышом.       Лазару было совершенно незнакомо чувство смущения. Он долго и безэмоционально разглядывал её голый стан, будто оценивая, за сколько её можно сбыть. Но девушка не шелохнулась, абсолютно не чувствуя уязвимости.       — Будь по-твоему, — больно быстро сдался он. — В честь праздника. Но знай, что от своих желаний не оступлюсь. — Не отрывая многообещающего взгляда, он наложил на девушку дезиллюминационное заклинание. — Продержится пару минут.       — Мне больше и не надо, — послышалось из темноты.       Поднялся ворох листьев; резкий порыв воздуха оповестил Лазара о том, что Валерия оседлала метлу и скрылась в ночи.       Едва не съезжая с черенка и прижимая к себе вещи, Валерия взмыла к звёздному небу. Она не совсем любила полёты на метле, но как-то приспособилась после путешествия с Седриком. А он, кстати, так и не появился на празднике на холме. Оно и понятно: тогда бы они не сдержались под алкоголем и гормонами и выдали себя всем, и всё же… его нужно проучить.       Долетев до нужного окна замка, девушка надавила на него ладонью. Ну конечно, старые ставни замка не отворялись. Зато они ненадолго исчезали под простеньким заклинанием.       Диггори кубарем скатился с кровати, когда не пойми что ворвалось в его комнату в четыре утра. В сторону незримого нарушителя сна посыпались угрозы вперемешку с матом, но они полностью оборвались, стоило чарам невидимости спасть. Диггори протёр заспанные глаза.       — Если это шутка воображения, то у меня совсем крыша едет. — Но нет, Валерия, вальяжно отбросив метлу за окно, направилась к нему пьяной походкой, пока не притянула к себе за волосы в небрежном поцелуе. — О, это совершенно точно ты. Только от тебя странно пахнет копотью и виски.       Валерия принесла с собой частичку распутного шабаша, будоража и опьянения жаром костров. Её почерневшие от пепла пальцы пустились блуждать под его пижамой, а пересушенные губы оставляли вереницу соблазняющих поцелуев на ключице.       — Мне уйти?       — Только попробуй. — Окончательно проснувшись, он увлёк обнажённую девушку за собой на кровать.       Внутри него расплылась приятная истома возбуждения, руки начали лениво ласкать голое тело ночной гостьи.       — Я хотела… Я хотела научить тебя одному заклинанию, — произнесла она сквозь череду небрежных мокрых поцелуев.       Седрик оторвался от неё, окончательно сбитый с толку. Неужели Валерия хочет, чтобы он приступил к тренировкам прямо сейчас?       — Скажи, что ты не всерьёз, — почему она должна его терзать? Особенно когда она столь соблазнительно расстёгивала рубашку его пижамы.       Стоило Валерии дорвалась до кожи груди, она закусила его сосок. Парень зашипел, и она затейливо взглянула на него снизу вверх из-под ресниц.       — Оно тёмное.       Диггори замер, и отчего-то эта новость сильнее возбудила его.       — Но ты… всегда отговаривала меня от этой области магии… и… Дамблдор узнает.       Валерия усмехнулась и изогнула бровь, стоило парню упомянуть имя директора. Неужели он собирался оборвать её веселье из-за вездесущего старика? Нет, ему в их отношениях не место: ни во втором испытании, ни этой ночью. Вообще никогда.       — В Вальпургиеву ночь допускается колдовать подобным образом. И раз уж ты так хочешь вдаться в детали, то я говорила, что тёмными искусствами нельзя пользоваться в алчных целях и в моменты отчаяния, а мы всего лишь хотим… поэкспериментировать. — Валерия игралась пальчиком с завязкой его пижамных штанов, то натягивая, то ослабляя. — Не беспокойся, я очищу тебя после. Даже если твой директор прознает и потребует объяснений, ты скажешь, что случайно увлёкся подготовкой к Турниру, — искусительно прошептала она ему, всё ещё строя ему глазки с положения на уровне рёбер.       Седрик со стоном выдал из себя очередное ругательство. Голая ведьма проникла в его спальню через окно и собиралась трахнуть, пока он использовал тёмную магию. Это было самое эротичное помутнение в его жизни, от которого он не мог отказаться.       — Покажи мне, как нужно. — Поражённый, он даже не удосужился спросить, что произойдёт и какие будут последствия. Сейчас девушка могла с лёгкостью попросить его свернуть горы, и он это сделает. Он просто слепо следовал за ней.       Дико улыбнувшись, Черных вложила в его руку новообретённую колючую палочку и прошипела вереницу заветных слов. Отчего-то даже зловещее заклинание звучало как сенсорное порно для ушей из её губ. Седрик пробовал повторить за ней, но сбивался несколько раз, так как Валерия настойчиво тёрлась об его пах, отвлекая. Определённо нарочно, только чтобы лицезреть, как он будет мучаться. Волшебник еле-еле собрался и проговорил заклинание до конца.       Его сердце дрогнуло. Остановилось. Только чтобы с новой силой и чаще забиться о грудную клетку. Волоски на шее встали дыбом, когда он нутром почуял тёмную магию, как она сползается из окружающего мира и въедается ему под кожу, словно миазма. В нём определённо происходили какие-то изменения, но он не понимал, в какую сторону.       — В нашей семье этим заклинанием пользуются, когда лесу грозят бедствия на грани непоправимых и необходимо срочно вмешаться. Под ним можно безопасно противостоять даже оборотням без боязни заразиться, — пояснила Валерия, в то время как Седрик пропорционально увеличивался в размерах на её глазах.       Тёмная магия наполняла его тело, делая мощнее, обостряя ощущения и при этом опьяняя. Было необычно, внутри всё жгло, мешая дышать. Но Седрик стойко терпел, дожидаясь завершения метаморфоз.       — Хм-м, — расслабленно протянула Валерия, оценивая его трансформацию пьяным взглядом, полным восхищения: если раньше Седрик был приблизительно одного роста с ней, то теперь вытянулся в полтора раза больше её. А увеличилось в нём абсолютно всё. — Чего-то не хватает.       Вернув из его огромной ладони свою палочку, Валерия трансфигурировала часть его надлобных волос по бокам в витиеватые рога, вспоминая иллюстрации Полины. Как бы она ни старалась, Диггори всё равно не выглядел зловещим: с отросшими длинными волнистыми волосами он скорее напоминал разгорячённого лесного духа, чем дьявола.       — Довольна? — уточнил Седрик, который всё это время стоически терпел, пока девушка преобразовывала его по своему желанию. Его прикосновения становились более настойчивыми, требующими внимания.       — Очень, — Валерия лизнула его рог от основания вверх, засосала кончик.       — Тогда держись.       Без дальнейших разговоров он вывернулся из её ласки и поменялся с ней местами. Седрик без усилий поставил её в нужную позу: грудь прижал к кровати, а задницу задрал вверх. Черных хотела его таким: диким и грубым — она его получит. Тёмная магия бурлила в его венах, маняще призывая откинуть приличие и воплотить свои самые похотливые желания.       Так он и поступит. Раздвинув ягодицы девушки, он развязно провёл языком по всей длине интимных зон, начиная от ануса и заканчивая клитором.       — Ты так возбуждена, — прохрипел он, распробовав её.       Валерия не смогла ничего ответить: она впилась руками и лицом в подушку, пытаясь совладать с откликами тела. Спина прогнулась дугой; не контролируя свои движения, она слегка лягнула его, но он быстро перехватил коленку и твёрдо вернул ногу на место, провёл отросшими ногтями по внутренней стороне бедра.       — Не дёргайся. Я едва сдерживаю нечисть, которую ты вселила в меня. — Седрик провёл нижними резцами по её клитору, целуя исток её соков.       Валерия представить не могла, насколько умножится его возбуждение после заклинания, поэтому, внимая предупреждению, притаилась в предвкушении, стараясь сдержать острые реакции на его ласки.       Седрик же, казалось, поставил себе цель собрать каждую каплю её смазки. Он прижался к её складкам, жадно поглощая влагу. Его действия не были нежными или аккуратными, нет, они были размашистыми и грязными. Насытившись, он обратил внимание на клитор. Его язык был длинным и скользким, слегка шершавым, он извивался по чувствительной точке. Следом любовник вернулся к половым губам и слегка склонил голову, чтобы проникнуть языком внутрь.       Девушка бесстыже раздвинула ноги шире, отчаянно нуждаясь в большем. Поворачивать назад было поздно, а она почти изнывала. В Черных разгорался жар. Её сиплое дыхание в подушку стало настолько напряжённым, что драло горло, но она всё равно держалась, следуя предупреждению Диггори. Намеренно медленно, тщательно он проследил, чтобы его широкий грешный язык проник во все складочки её интимного места. Сбитое дыхание изголодавшегося существа обдавало её жаром, нежно щекоча и заставляя желать большего.       Валерии хватило несколько круговых движений пальцами у клитора для первого оргазма. Её бёдра дрогнули, живот сильно сжался, рот открылся в немом стоне. Разум был безнадёжно затуманен наслаждением и алкоголем, волшебница никак не могла вернуться к реальности.       — Как сладко, — заключительно провёл Седрик языком снизу вверх, прежде чем отдалиться, — но ты дашь мне больше.       Он неистово жаждал плотской эйфории, но даже пребывая в диком состоянии, ответственность на задворках сознания напоминала ему о безопасности и разумности. Валерия была пьяна, и ему приходилось силой отрезвлять себя сквозь пелену морока, ведь в своей жадности девушка востребовала больше, чем могла выдержать.       «Не стоит торопиться», — решил он, ложась на ставшую чертовски маленькой кровать, следом устроил девушку на бок, к себе спиной. Воображение рисовало возможные позы, и одну он захотел воплотить особенно: нижнюю её ногу оставил вытянутой, вторую приподнял, согнув в колене. Расположившись рядом, Седрик не удержался и вдохнул запах её волос, этот непривычный, дурманящий запах дыма, который делал всё происходящее ещё более нереальным.       — Я не могу больше ждать, — томно поторопила его девушка, изогнувшись и подарив поцелуй, нетерпеливо потягивая его отросшие волосы.       — Не торопи меня, — с ноткой предупреждения проскрежетал Седрик меж зубов.       Одна его рука крепко взялась за её бедро, пока другая собирала её влагу и смазывала член. Он толкнулся внутрь девушки, плавно нанизывая её на его длину. Только тогда Валерия осознала, насколько крупнее он стал. Она вздрогнула, тело сжалось в напряжении. Девушка поелозила бедрами, принимая более удобное положение; она с трудом приняла его новый размер полностью, но являлась слишком гордой, чтобы признаться в этом.       Седрик остановился, давая ей время привыкнуть. Даже более, давая себе привыкнуть к новым габаритам. Неспеша провёл отросшими когтями от основания её шеи, вдоль позвоночника, между лопаток, до самого копчика, посылая по всему телу мурашки и заставляя внутренние мышцы пульсировать вокруг его члена. Текущая поза предоставляла ему отличный доступ к ласкам как и спереди, так и сзади девушки, задействовать её эрогенные зоны, насладиться ей. Его ладони проводили по всем доступным изгибам её тела, оставляя горячий след приятных ощущений.       — Ещё, — его любования моментально прервались одной единственной манящей фразой: Валерия приподнялась на локте и просяще глядела на Седрика через плечо, её влажные, припухшие губы приоткрылись в прерывистом дыхании.       Седрик собрал всё самообладание, чтобы не сорваться и ненароком причинить ей боль. Избегая резких движений, он начал с глубоких, мягких толчков, чтобы она могла прочувствовать его всего. С каким же трудом ему давалось сдерживать каждое движение, особенно когда была столь мокрой и горячей.       Он старался держать размеренный ритм и одёргивал себя каждый раз, стоило фрикциям ускориться. Это был чувственный, неторопливый секс на грани, мучительно-приятно сводящий его с ума. Диггори обхватил рукой шею и плечи Валерии, прижимая её к себе, поднял её верхнюю ногу повыше. Начал двигаться более интенсивно, перевёл пальцы на клитор, в то время как его член задевал её заветную точку внутри. Не желая сопротивляться, вскоре с губ девушки слетело тихое, удовлетворённое «а-ах», и волшебник тут же последовал за ней.       Седрик не заметил, как вспотел… Только не от полового акта, а от стараний сдержаться; оттого и его разрядка вышла приглушённой, сдавленной. Осторожно выйдя из девушки, он без лишних комментариев пересёк пол комнаты к графину с водой, занёс его над головой и жадно отпил воду большими глотками прямо из сосуда.       Часто первый оргазм является единственным: он снимает животную потребность и накопившийся стресс, да и многие не нуждаются в изнуряющем продолжении. Но Валерия вкачала в Седрика огромную дозу стимулятора, и ожидать, что он присытится одним лишь раундом было бы просто смешно. Тупая боль не покидала его эрекцию, которая жаждала и нуждалась в продолжении. Вероятно, ему придётся прибегнуть к мастурбации. Возможно, сверху ещё и понадобится ледяной душ. И совершенно точно им обоим необходимо проспаться.       «Заметка на будущее: не мешать тёмную магию с сексом».       В своих размышлениях он даже не заметил, как Валерия подкралась к нему сзади. Девушка бесцеремонно обхватила его рога, грубо развернула и наклонила его лицо к своему, потребовав:       — Куда это ты собрался? Я считала, что учила тебя лучше, чем оставлять девушку одной.       Неужели эта ведьма только то отчитала его за то, что он был слишком осторожен с ней? В её бледных глазах плескалась ярая дикость. Безумная, ненормальная дикость, которая взывала к его темноте.       — Валерия, ты… — Седрик хотел удостовериться, что она действительно готова к продолжению, но Черных снова требовательно затрясла его рога.       Его терпение лопнуло, а она только что выписала себе приговор. Происходящее далее он мог описать одним словом: лихорадка. Седрик не помнил, как метнулся с ней к стене, как приподнял её и снова оказался внутри. Он полностью подчинился примитивной потребности грубо взять неумолимую дикарку, которая настойчиво подталкивала его за грань.       — Ты этого добивалась? Чтобы я вытрахал тебя, после чего ты не смогла бы нормально ходить? — едва не рыча спросил он, взяв бешенный темп.       Валерия тонула в интенсивных ощущениях, не в силах выдать что-либо внятное. Её будоражило, когда он становился таким чертовски порочным. В повседневности Седрик мягкий и нежный, почти застенчивый по отношению к ней. Но стоило его раззадорить, освободить в своих желаниях, как он переходил на грязные непристойности, что только усиливало ее возбуждение подобно закручивающемуся по спирали циклону. И эта порочная дуальность сводила её с ума. Девушка упёрлась руками в его плечи, что дало ему возможность просунуть ладонь между ними и истязать ее клитор указательным и средним пальцами.       — Да! — простонала она сквозь наступившее блаженство, только Седрик, не давая ей передохнуть, продолжил неистово проникать в неё.       Парящая в экстазе, неистово убиваемая чередой маленьких смертей, Валерия потерялась в нескончаемом круговороте наслаждения. Волшебница впервые была потеряна, сломлена, она разлетелась на миллион крошечных кусочков.       Заря проникла в спальню; тень рассеивалась с каждым ярким растекающимся лучом первого рассвета мая, и заклинание тьмы стало отпускать Седрика из цепких лап. Постепенно он вернулся в исходный размер, трансфигурация спала, но страсть, страсть никуда не делась.       Валерии не нужно было большего, их непонятно какой по счёту секс уже сводил с ума, но она не могла перестать шептать: «сделай меня своей, сделай меня своей». Время свернулось в воронку помутнения, чувственности и эйфории.       Прозвенел будильник, который Диггори без промедления заткнул пинком. Он быстро занёс девушку в душ, где запретил Валерии что-либо делать, и самостоятельно омыл её — даже внутри. Седрик поспешно закрыл краны, вытер их обоих и отнёс Валерию на кровать, сам же принялся одеваться.       Внутри девушки приятно гудело, она едва сдерживалась, чтобы не отрубиться. Держа глаза открытыми из последних сил, она лениво наблюдала, как её любовник облачается в форму; Седрик в ответ постреливал в неё игривым взглядом. Он выглядел приятно-утомлённым, его движения были слегка заторможенными, а края век подведены сиреневой усталостью. Было очевидно, что он не выспался, но Валерии чертовски нравилось осознавать, что она была тому причиной.       — Эта ночь была также ночью плодородия, — она не знала, почему ей припёрло нарушить момент трепетного молчания своей глупостью.       Седрик сбился в завязывании узла галстука.       — Я пью противозачаточное зелье с марта, — заверил он, полагая, что она беспокоилась о беременности.       — Я тоже. — Выпалила она, приказывая себе замолчать, но поток ненужных слов было не остановить. — То есть не зелья, от них меня мутит, но тоже забочусь об этом вопросе своими методами, — она выглядела милой и смущённой, слегка потерянной, — я просто хотела сказать, что рада, что провела эту ночь с тобой.       Седрик расслабился, заверяюще улыбнулся и наклонился к девушке, потёрся кончиком носа об её.       — Если бы правила позволяли, то предложил бы тебе переселиться ко мне. — Признался он.       Валерия довольно вздохнула. Как же ей нравилось, когда он понимал её.       — Тогда я буду выскальзывать к тебе по возможности.       — Отдыхай, ведьма, — прошептал он ей на ухо перед уходом, — сегодня нет занятий, но мне необходимо отлучиться по делам префекта. Я принесу завтрак… и что-нибудь от похмелья.       Валерия что-то благодарно произнесла, мигом засыпая. Она усвоила урок об игре с огнём, но ни о чём не жалела.       Седрик тем временем вернулся из грёз на землю. Он погрузился в рутину, стараясь ничем не выдавать внешне, как провёл эту ночь. И хоть помутнение окончательно рассеялось, он отчётливо запомнил, насколько сладко ощущалась вседозволенность тёмных искусств.