Кубок огня, льда и желаний

              — Непорядок…       Хмурая Алиса тихо закипала за столом Когтеврана в Большом зале. Руки были согнуты в локтях, пальцы сплелись на уровне сжатых в тугую линию губ, пока она сканировала холодным цепким взглядом помещение. Прытко пишущее перо замерло в воздухе, ожидая её диктовку, но пергамент был полностью чист.       На днях она свидетельствовала очень и очень странную сцену. Сначала по школе пошёл слушок, что, мол, кто-то надрал Краму задницу в лесу, потом некие важные люди из Министерства нанесли визит в Хогвартс, и, вуаля — сплетни как не бывало. Виктор, якобы под предлогом подготовки к финалу, находился всё время на корабле, цел-целёхонек, а кто хочет в этом удостовериться — милости просим на борт, конечно, если осмелитесь спросить разрешения у Каркарова.       Смельчаков не нашлось. Зато спустя некоторое время после этого объявления каким-то образом в школе нарисовался сам Перси Уизли, который беспокойно сорвал братьев и сестру с обеда. Он что-то быстро проговорил им, нервно жестикулируя. Выглядел он неважно, на грани срыва: то и дело заикался и брал паузы, чтобы собраться с мыслями. Одним словом, разговор с семьёй дался ему нелегко. Джордж сжал его плечо и уверенно вывел из зала, Фред последовал за ними, успев бросить на Алису злостный взгляд, безмолвно угрожая ей: «только попробуй».       А Алиса ведь как раз могла кое-что попробовать: ведь у неё оставалось совсем немного времени закрепить за собой место стажировки в Визенгамоте. Нужно было лишь написать обличающее письмо Хоукворту, и дело с концом.       Всего одна строчка: «Эпидемия школы была вызвана веществом производства близнецов Уизли», подкрепить её каталогом, и… собственно, всё. Птичья Лихорадка была не безобидной проказой, а серьёзной аферой, которая могла нанести вред здоровью молодых волшебников. Фред не стал отрицать своей причастности. Молчание — знак согласия, так ведь?       Тогда почему она колебалась?       Да потому что сердце болело. И ничего не сходилось. Не могло всё быть настолько просто и очевидно: тогда бы школьный совет давно подсуетился и прикрыл их подземную лабораторию. И даже несмотря на то, что девушка окружила себя Когтевранцами в надежде на просветление, Алису ждала неудача. У неё не было доказательств в защиту Уизли, а она просто терпеть не могла неведение.       «Справедливый судья никогда не вынесет вердикт без достаточного количества доказательств». — В противном случае она могла считаться лишь палачом, а совесть и моральные качества ведьмы не позволяли ей быть таковой.       Рыкнув от досады, она отозвала перо и скрыла разочарованное лицо за ладонями.       Зовы сердца и разума тянули её в разные стороны. Она не могла справиться с эмоциями, но в её силах было хотя бы доказать (себе в первую очередь), что она способна справиться со сложной задачей.       И почему у неё ничего нет под рукой, чтобы совершить временной прыжок в прошлое? Если бы Алиса только знала, насколько важными окажутся знания о гриппе, то не покинула бы школу в апреле, пока не докопалась до истины. Но с тех пор прошло два месяца, и теперь ей крайне трудно воссоздать подлинную картину происшествия по оставшимся крупицам.       — Привет, чего грустишь? — Как некстати к ней подсела вечно весёлая Меган, закинув виноградинку в рот.        — Да так, всего лишь столкнулась с дилеммой, — ответила та с нотой сарказма, — хочу устроиться в Визенгамот, но мне выдвинули ультиматум, в котором я должна подставить близких людей — всего-то.        — Ох, старые сукины шантажисты, — Меган обругала их так, словно сама имела с ними печальный опыт, и не раз. — Надеюсь, ты не согласилась?       Алису удивила вовлечённость Меган: она не стала изображать искренность, а действительно вслушалась в её проблему. Алиса приоткрылась ей, решившись поделиться своими трудностями в общих чертах:       — Признаюсь, пока все немногочисленные доказательства на моих руках указывают, нет, тычут в их сторону. У меня просто нет времени, чтобы до конца разобраться с делом и понять, кто прав. Я так хочу поступить по совести и при этом получить место! Я в ловушке. — Её речь звучала логично и прагматично, но внутри неё всё изнывало: она не могла поступить так с Фредом. Даже если он поставил точку в их отношениях, она не предаст его чисто из уважения к тому, что между ними было.       Боунс повертела кубок с соком в руке, призадумавшись.       — Не люблю я хвастаться и пользоваться семейными связями, но знаешь, моя мама ведь тоже занимает большой пост в судействе. Знаменитая Амелия Боунс, может, слышала о ней. Я одолжу нашего семейного филина, чтобы ты объяснила ей ситуацию в переписке. Уж мама тебя точно выслушает! Она строгая, но справедливая — уверена, она поможет.       Признаться, предложение Боунс звучало чертовски выгодным. Наличие опций определённо придало Алисе оптимизма, и она, расслабившись, поинтересовалась:       — А почему тогда и ты не пошла в юриспруденцию?       — Не в обиду тебе, но я предпочитаю полевые работы душным заседаниям, — подмигнула Боунс, — могу даже предложить свои услуги в твоём расследовании!       Компания Меган ей и впрямь импонировала: пуффендуйка всегда была мила к девушкам из Дурмстранга, да и находилась в курсе школьных событий.       — М-м, отчего бы и нет! Скажи, Вестник Хога располагает какими-либо подробностями о птичьем гриппе?       — Мы отложили публикацию статьи, так как у нас не набралось достаточно материала, — призналась она, но, увидев, как Алиса поникла, добавила: — Но я могу без проблем поделиться блокнотом со всеми черновыми записями Роджера! В обмен на секретность, ну и на выводы, к которым ты придёшь!       — Справедливо. — Подобное сотрудничество устраивало Алису, ведь информаторы никогда не работают за бесплатно.       — Тогда по рукам! — Девушка охотно отдала блокнот с записями журнального кружка. — И, пожалуйста, сообщай всё, что узнаешь, именно мне — я до сих пор зла на Роджера и стараюсь обходить его при любом возможном случае! — фыркнула блондинка. Она не была мелочной, просто конкурентной и злопамятной.       — По рукам.       Дождавшись, когда студенты разойдутся после обеда, а зал опустеет для тишины, Алиса предприняла вторую попытку успешного исследования. Предчувствуя кропотливую работу, она обустроила место, размяла шею и плечи, налила травяной чай и принялась за заметки Роджера:       «Место начала эпидемии — карета Шармбатона. Как и место недавнего исчезновения судьи Крауча. Совпадение? Подстава для межшкольной или межвидовой (см. дело о возможном увольнении полувеликана Хагрида) ненависти?       Прим: до начала болезни большинство портретов ненадолго покрылось перьями. Связь?       Заболевшие: точной связи нет, но учительский состав Хогвартса не пострадал. меньше всего случаев заболевания выявлено у чистокровных из Слизерина. Теория превосходства крови?       Подслушанный вердикт Мунго: патоген на перевоплощение легко создать на основе зелья превращения программы пятого курса — подозрение на студентов пятнадцати лет и старше. Труднее усилить тяжесть симптомов и придать признак распространения по типу вируса. Требуемые знания: колдомедицина или боевая магия.       Патоген оказался неустойчивым и распался за полторы недели…»       Алиса защемила переносицу, переваривая новые данные. Зачем Фреду и Джорджу разжигать вражду между школами? Для поднятия турнирных ставок? Нет, им, конечно, нужны деньги на открытие магазина, но они не настолько коварные.       «Тем более Слизерин остался чист», — что очень не похоже на почерк гриффиндорцев.       Но если исходить из обратного, то ей необходимо обратить внимание на слизеринца, обозлившегося на другие школы.       Чем больше она думала об этом, тем больше расширялся круг подозреваемых. Она так и не нашла нужных ответов, лишь сильнее запуталась. Где же наводки Находкиных, когда они так нужны? Помнится, перед отъездом они намекнули, что располагают догадками, но сейчас их промытые мозги никак не могли помочь ей.       Алиса должна самостоятельно докопаться до сути и опровергнуть подозрения, которые могут использоваться против Уизли. Быть может, если она правильно составит вопросы, ей сможет помочь расклад карт? Прекрасная была готова пойти на крайние меры, что в её случае являлось обращением к прорицаниям. Вот только как в Большой зал заявился Перси, в таком же состоянии к ней подлетела разбитая Полина.       — Женя просила передать, — проскрежетала она, стараясь не привлекать внимание когтевранцев, — что она о-очень-преочень ждёт тебя на корабле для… э… внеклассных занятий. — И закивала в сторону выхода, намекая на срочность события.       Внеклассными занятиями они называли либо дела ковена, либо сеансы лечения после директорских всплесков настроения. Так как Валерия ничего не сообщала о собрании, оставался один вариант, который не терпел отлагательств.       Алисе не нужно было объяснять дважды: она собралась без лишних вопросов и стремительно направилась к кораблю, при этом стараясь не нарушать строевой шаг, чтобы не привлекать к себе внимания.       — Директор Каркаров опять свирепствует? — тихо уточнила она, когда вокруг не было других учеников.       — Можно и так сказать, — скованно ответила Полина, слегка дрогнув, — ты должна сама это увидеть.       Алиса было направилась в лазарет, но Полина покачала головой и повела её в женскую каюту, где воспользовалась секретным стуком для особых случаев. Им отворила дверь не менее взволнованная Женя.       — Ну наконец-то, — схватила она Алису за запястье и потянула внутрь, — я думала, он отбросит коньки на моих руках.       — Да кто же?       — Да вот, полюбуйся! — Девушка истерично указала на свою койку. — Последнее задание Каркарова.       В груди вспыхнул яркий огонёк, требующий справедливости, ведь в указанном месте свернулся калачиком пепельно-бледный Виктор. Его била дрожь, вены приобрели чернильный оттенок, а сквозь потрескавшиеся губы срывалось сиплое дыхание.       — Разрази нас всех гром! — Ринулась к пострадавшему Алиса, считывая симптомы интоксикации. — Его тело не справляется с нагрузкой и отказывает, — она стремительно выхватила из угла лечебный саквояж, а затем направилась к пациенту, и, едва прикоснувшись, отдёрнула руку, словно ошпарилась, — да в нём тёмное волшебство хлещет через край!       — Наш дед совсем спятил, — чересчур сильно дёрнула Женя свою чёлку в нервном жесте, не зная, куда девать руки. Она уселась неподалёку и принялась раскачиваться в попытке успокоиться, — ты бы только это видела… Он просто сбросил полумёртвого Виктора здесь, как мешок картошки, наказал нам разобраться с ним, а сам беспечно ушёл по своим делам!       Алиса машинально следовала протоколу подобного токсикоза: сначала заставила Крама проглотить цветки белладонны, которые поднесла Женя, следом влила в пострадавшего живительную микстуру, приподняв его голову и, удостоверившись, что он не захлебнётся. Тёмная магия требовала жертвы, на которую у Виктора не нашлось ресурсов, поэтому Алисе необходимо переломить её: путём поддельного перерождения её тиски отпустят, но она заберёт с собой свои дары, как и силы Виктора. Таким образом, следующие полмесяца он будет немногим сильнее слабого волшебника. Мизерная цена за совершённую ошибку, но в реалиях Крама это был непоправимый урон репутации.       — Как же так, — с грустью прошептала напуганная Полина, которая осторожно собирала прохладным мокрым полотенцем его пот, — нас всегда учили осмотрительно прибегать к тёмной магии. Даже боевым магам не разрешают пользоваться ей в больших количествах, кроме как для поимки особо опасных преступников и существ — и то по предварительно согласованному плану. Хороший боец — живой боец. Тогда почему директор едва не загнал Виктора в могилу?       Услышав своё имя, Виктор прокашлялся от горького яда и прошептал в полубреде:        — Никакого второго места, только… номер один…       Ответ был очевиден, и девушки опустошённо переглянулись.        — Нам дали две недели на то, чтобы привести Крама в чувства, — повторила Женя наставления Каркарова.       — А иначе? — сразу спросила Алиса, зная, что этот срок почти невыполним.       Расчувствовавшаяся Полина шмыгнула носом, поглаживая лоб страдающего Крама.       — Директор Каркаров поручил настроить амулет замены внешности. Он нашёл способ обойти контракт Турнира между Кубком и чемпионом и планирует подменить Виктора Лазаром, если тот не справится.       Виктор изогнулся в конвульсиях, когда лекарство начало действовать, прерывая её. Алиса и Женя схватили его за руки, с трудом удерживая его на койке и помогая пережить болезненные последствия тёмной магии, в то время как Полина проливала немые слёзы на его лицо.       — Я просто хочу играть, — хрипел он в беспамятстве, борясь мороком температуры и лекарств, — я просто хочу летать…       Спустя долгие, напряжённые минуты он наконец провалился в сон.       — Я отойду на минуту. — Алисе было необходимо пространство. Она была вне себя: прямо на её руках едва не погиб человек, которого она знала и уважала.       Истинная сила Дурмстранга заключалась в единстве, о чём нынешний директор окончательно позабыл. В тот день она снова убедилась в том, что Каркаров пойдёт на всё, лишь бы победа оказалась за Дурмстрангом.

***

      Женя заболела. Да-да, именно заболела. Она не могла понять чем, да и тесты Алисы ничего не показывали, но она отчётливо понимала, что с ней что-то не так.       Как минимум, у неё пропал аппетит, что просто невообразимо для анимага.       Взять ещё и перепады в настроении: в один момент она нервничала и не находила себе места, в другой — ощущала бездумное блаженство, лёгкость, радость от того, что все вопросы отпали сами собой.       А порой… она входила в комнату и забывала зачем, хотя ей не свойственна рассеянность.       «Медведь никогда не забывает, — говорил её папенька, — мы неуклюжие, да, но всегда ведём учёт долгов и обид, улик и секретов».       Она также стала избегать своего отражения в зеркале, потому что на неё смотрела незнакомка. Начала пользоваться другой косметикой, подводя губы тёмно ежевичной помадой и запудривая веснушки. Закалывала чёлку, подворовывала Алисино средство для укладки волос, оно делало их волнистыми. Носила мантию формы по-другому, через одно плечо. Весь Женин вид кричал о кокетливости и флирте, но когда Меган игриво спрашивала, в кого она втюрилась в школе, Женя выпучивала глаза и начинала спрашивать в ответ, с чего она это взяла. Пуффендуйка удивлялась, ведь, как правило, девушки кардинально меняют стиль, когда хотят понравиться мальчикам.       И Михайловой отчего-то становилось так противно, так тошно от этого предположения. Она отнекивалась тем, что это просто фаза и что это скоро пройдёт, и вообще, заняться Боунс больше нечем, кроме как говорить такие глупости.       Во времена подобных эмоциональных качелей Женя возвращалась на опушку Запретного леса, где по необъяснимой причине, ей казалось, скрыта причина её несчастий. Она проводила долгие минуты, всматриваясь в кусты и деревья, пытаясь разгадать, что же не даёт ей покоя.       Однажды, во время одной из таких прогулок, Женя уже разворачивалась в сторону корабля, но резко застыла на месте: к ней направлялось небольшое стадо лошадей. Вот только обычными и милыми их назвать было никак нельзя. Ладно чёрные, да даже крылатые! Но они были худощавыми, костлявыми, с неморгающими молочно-белыми глазами. А следовали они за миниатюрной белокурой девушкой, которая что-то мечтательно лепетала и периодически бросала им то тушку мелкого животного на растерзание, то яблоко.       Кроме Жени и девушки, казалось, никто вокруг не замечал этих лошадей.       — Привет! — поздоровалась она, проходя мимо Жени, и та узнала Полумну.       Михайлова неловко растопырила пальцы и помахала ей рукой.        — Э-эм, мне кажется, или у тебя жутковатая компания?        — Ты о фестралах? — удивлённо спросила Полумна, ласково проведя рукой по костлявой шее чудовищной лошади. — Не переживай, они очень добрые и робкие.       Жене сразу полегчало от того, что не она одна видит этих существ. Значит, ещё не окончательно сошла с ума. Приободрившись, волшебница попыталась завязать разговор с чудаковатой когтевранкой.        — А ты Луна Лавгуд, верно? Я много слышала о тебе, да и читаю твои предсказания в Вестнике Хога.       — Приятно слышать, — отсутствующе улыбнулась Полумна, шаркнув ножкой, — только жаль, что они не уберегли тебя.       Женя, полностью увлечённая небывалыми существами, пропустила мимо ушей её странное замечание.        — Та-ак… почему другие не видят фестралов?        — О-о, за этим стоит очень печальная причина. Видишь ли, эти существа зримы лишь тем, кто свидетельствовал смерть.       «Смерть» — прогремело у Жени в голове.        — Это странно, ведь я никогда не видела, чтобы кто-то умирал, — усомнилась она, полагая, что Полумна её разыгрывает. Но нет, Лавгуд продолжила ухаживать за лошадьми, совершенно не смутившись её замечанию.        — Ты могла видеть смерть вскользь, например, в больнице. А могла и позабыть о ней. Многие отрицают своих мозгошмыгов, потому что так удобнее.       Голова Жени стала болеть ещё сильнее, и, поёжившись, она поднесла пальцы к виску.        — Полумна, а о каком-таком пророчестве ты упоминала в начале нашей беседы?        — Как о каком? Которое я оформила в песенку для нашей газеты: «Поклянись сохранить секрет. Ведь двое могут это сделать, Если одного уж нет».       Как тебе? Мне кажется, вышло довольно мило! — Полумна устремила взгляд в пасмурное небо. — Ой, конечно, ты не знаешь о ней — ведь майский выпуск ещё не вышел…       — Секрет о том, кого уже нет, — повторила Женя, — как-то мрачновато.       Эта фраза запустила в её голове цепочку образов и ассоциаций. Странно, поначалу анимаг была уверена, что пророчество могло касаться покойных Блэков и загадочной фигуры в плаще, которая прокляла Гриммо, но помимо них её чутье показывало образ Пожирателя Смерти.        — А у тебя случаем нет предсказания о том, как найти мистера Крауча? — поинтересовалась она о министре, которого якобы видел Поттер в конце минувшей недели.       — Зачем? Ты же и так видишь его каждый день.       Женя замолчала, а затем рассмеялась. Ей нравилась Полумна! Она не только могла говорить с абсолютно невозмутимым лицом и о хищных лошадях, и о смерти, но теперь ещё и разыгрывать! Ох уж этот загадочный, тонкий британский юмор! Развеселившись, Михайлова подыграла:       — Вот это да, взрослый, серьёзный мужчина сбежал в школу от обязанностей! Ну и чем он здесь займётся? Поселится в подземельях? Сыграет в преподавателя?       — И правда… — призналась Полумна, углубившись в фантазии о том, кем же Крауч мог притвориться в Хогвартсе, в то время как фестралы жадно пожирали выпавшие из рук когтевранки тушки пушистеньких зверьков.       У Жени заурчало в животе.       — Я проголодалась.       — Я тоже… — скромно призналась Луна.        — Тогда, может, пойдём перекусим? За знакомство? Каким бы окутанным тайной оно ни было.       Полумна улыбчиво кивнула, и они направились в школу, болтая ни о чём.       «Я просто распереживалась из-за чепухи, — подытожила Женя. — Пора бы расслабиться и забыть об этом. И поесть».