В середине июня Хогвартс накрыла волна жары. Жизнь закипела. Часть учеников потела над экзаменами, другие же, менее ответственные, постоянно прохлаждались вне душных стен Хогвартса: кто-то бегал в Хогсмид за порцией сладкого льда, другие же устраивали пикники на свежем воздухе. Были и те, кто разбивал пляж у озера: ученики сбрасывали школьные мантии, залезая в спасительную воду прямо в блузках и брюках (или же юбках), кто-то даже плескался прямо у корабля Дурмстранга, заверяя, что там вода холоднее.
Седрика можно было всё чаще заметить в компании Крама, Поттера и Делакур. Он постоянно тренировался, даже усерднее, чем под надзирательством наставницы. Седрик не дистанцировался полностью от Валерии, вопреки их неприятной ссоре: он хотя бы раз в день выискивал девушку в Хогвартсе, удостоверивался, что с ней всё в порядке, и покидал. В обратную сторону их встречи не работали: стоило Черных направится к парню, как тот заметно зажимался, и она отступала.
Валерия уважала его просьбу и не приближалась, вместо этого существовала на его орбите.
«Неблагодарная, неблагодарная»! — упрекала она себя во времена особо острого приступа одиночества, прижимая палочку к груди.
Она даже не оценила прелесть его подарка, рукояти для палочки. Диггори подарил её на День рождения, вот только Валерия разглядела её поближе уже после ссоры. Казалось бы, обычный аксессуар, который сливался с осветлённым деревом терновника. Но нет: рукоять была усыпана изящными гравировками звёздочек, каждая из которых переливалась нежным сиянием. Красиво, волшебно и трогательно — прямо как их чувства… Если бы они постоянно не пятнались несправедливыми обстоятельствами.
Чего Седрик не знал, так это того, что Валерия не сдалась. С каждой минутой порознь она продолжала вынашивать план по саботажу его участия на Турнире. Привести его в исполнение будет сложно и опасно, несомненно, но ей уже приходилось обводить волшебников вокруг пальца. Главная трудность заключалась в последствиях: с горечью Валерия признавалась, что Седрик вряд ли простит её выбор.
В поисках подсказок, которые могли помочь ей с осуществлением задуманного, волшебница забрела на седьмой этаж, который Находкины однажды окрестили «местом чудес» Хогвартса. Именно здесь появился тот самый комод, который вернул ей сумку, и та впоследствии помогла Арктуру в расследовании дела Блэков. Сейчас ей необходимо чудо как никогда, и она надеялась, что замок не откажет ей в нём.
Валерия осторожно прошла в мистический коридор седьмого этажа. Он выглядел полностью пустым и безжизненным, что немного поколебало решимость девушки, но она всё равно приняла решение пересечь его до конца. Шаг за шагом она исследовала длинный этаж, но за каждой дверью её ждала лишь пыльная пустота неиспользуемых кабинетов.
— Не мудрено, — пробормотала она, закрыв очередную, ничем не примечательную комнату, — конечно, профессора перенесут всё самое важное в кладовки замка. А оставшееся ученики могли давным-давно прибрать к рукам — на этаж же открытый доступ.
Когда она уже почти дошла до конца вытянутого коридора, рассуждая, стоит ли ей взломать какое-нибудь потенциально полезное хранилище Хогвартса, в боковой арке что-то мелькнуло, и Валерия вернулась рассмотреть, что же.
— А, всего лишь зеркало. — Она не заметила в нём ничего необычного, кроме как непонятного названия, «Еиналеж».
Пожав плечами, девушка уже хотела продолжить путь, как поверхность Еиналежа помутнилась, начав играть с её воображением. Сначала в нём показался Седрик: он бодро махал и кривлялся отражению.
— Да-да, так он и ведёт себя, когда ничем не обременён. — Валерия невольно засмеялась, полагая, что Еиналеж хочет подбодрить её.
Зеркальная же Валерия спокойно стояла с видом напускной усталости от его баловства, пока парень не взял её за плечи, игриво потряся, увлекая в своё веселье. Они засмеялись друг другу и легко соприкоснулись носами в эскимосском поцелуе, теряясь во всепоглощающей нежности друг к другу.
— Как бы мне хотелось, чтобы это было правдой. — Валерия с тоской наблюдала за пришедшей из грёз парой, которая жила в мире и гармонии.
Затем Седрик в отражении достал кубок и гордо протянул его Валерии. Она изобразила изумление и принялась хвалить парня, но, когда тот повторно вручил ей трофей, она покачала головой, не принимая его, и произнесла губами: «вместе». Справившаяся со всеми трудностями пара обнялась. Они взяли кубок с противоположных сторон и повернулись к настоящей Валерии, показывая ей картину, которую она была бы счастлива увидеть.
— Невероятно… — завороженно произнесла девушка. Зеркало показало, ради чего ей предстоит бороться, и, забыв про реальность, Валерия затонула в иллюзии идиллии. — Но… как? — задалась она вопросом, гадая, как ей достичь такого же счастья.
Седрик из зеркала, который только заметил Черных, озорливо подмигнул ей. Отражение девушки тоже заверяющее взглянуло на Валерию и подало ей знак быть внимательной: оно достало белую палочку, повертев перед взором подаренную рукоять, а следом указало наверх.
Валерия задрала голову, но увидела лишь тёмный потолок. Она было хотела уточнить у зеркала, что оно имеет в виду, но его поверхность снова помутнела, возвращая одинокое, растерянное отражение волшебницы.
— Полагаю, оно хотело сказать, что всё в моих руках, — предположила она и с благодарностью погладила его раму, ведь артефакт подарил ей тёплую, приятную поддержку.
Время исследований Валерии подошло к концу: она услышала стремительно приближающиеся шаги, и загадочный Еиналеж исчез.
— Старшая Черных, — формально обратились к ней объявившиеся полностью равнодушные сёстры, — директор Каркаров ждёт вас на корабле, он поручил нам сопроводить вас к нему.
— Давно пора, — не стала она сопротивляться, — в таком случае, не будем заставлять директора ждать.
Девушка знала, что рано или поздно он вызовет её на ковёр из-за драки в зале Трофеев. Это было предсказуемо. Она даже забавлялась, гадая, как её накажут. Валерия гордо выпрямилась и, не давая сёстрам торопить себя, спокойно проследовала на корабль — чем быстрее она разберётся с претензией, тем быстрее сможет сосредоточиться на главном.
По пути к ним присоединилась обеспокоенная Женя:
— Плохо дело, — затараторила она шёпотом, делясь с подругой обстановкой, — Дамблдор отнял начисленные Краму баллы из-за нападения Лазара, и Виктор потерял лидирующую позицию. Директор винит тебя в случившемся.
— Я разберусь, — заверила её Валерия, украдкой всучив ей заготовленную записку. «Инструкция» безмолвно пояснила она губами.
Компания дошла до корабля, где собрался весь Дурмстранг, что предвещало публичную казнь; не хватало только крика птиц да воя ветра для пущего драматизма. Директор даже не пытался напустить заботливый отеческий вид. Волоход устроился сбоку от него, скрестив руки и мстительно улыбаясь.
— Разве я не предупреждал, что если ты снова вступишь в конфликт с Лазаром, то будут последствия? — перешёл Каркаров сразу к обвинениям, когда Валерия остановилась напротив него.
— У меня и свидетелей совершенно другая версия, — невозмутимо констатировала она в ответ, уверенная в своей правоте.
— Которая не имеет значения! — тут же перебил он, брызнув слюной. — И где я только допустил ошибку в твоём воспитании, что ты вздумала дерзить? Ты знаешь правила: нарушаешь прямой приказ — получаешь по заслугам. — Он навёл посохом на её руки, и вокруг запястий появились кандалы.
— Значит прям так, сразу… И о каких же заслугах идёт речь, директор? — изумлённо оглядела она свои новые браслеты, сжимающие руки намного туже, чем хотелось бы. Разговор разворачивался не в её пользу, и дальше злить директора было опасно, но она должна была знать наверняка, что выяснил Каркаров.
— Огласить весь список нарушений? Да пожалуйста! — он повысил и без того громкий голос, чтобы все студенты его услышали. — Помимо неповиновения, были зафиксированы: иррациональность, резкие перепады в настроении, магический выброс, применение Империуса, повышенное проявление насилия, передвижение в нагом состоянии. Из всех располагаемых мной доносов можно сделать вывод, что ясность твоего рассудка подвергается сомнению. Таким образом я вынужден… изолировать тебя во благо безопасности окружающих до дальнейшего изучения обстоятельств.
Валерия, стойко молчавшая во время всего оглашения обвинения, разразилась в истеричном хохоте, прогнувшись в спине назад. Всё, что она услышала, — было дикостью. Подлой, притянутой за уши дикостью в целях устранить её. Половина из предъявленного была спровоцирована Лазаром, остальное же либо происходило единожды, либо не представляло угрозы никому, кроме неё самой. Происходящее показалось ей настолько абсурдным, что она даже подыграла, задёргав пленёнными руками и заклацав зубами — чтобы появилась хоть одна правда, за которую её стоило опасаться.
— Мне бы хотелось не согласиться с вами, уважаемый директор, — не выдержал Крам, заступившись за Валерию, к её удивлению.
— Молчать, — не стал слушать Каркаров и его, — ты не в том положении, чтобы не соглашаться. У меня за спиной война и Режим, а у тебя прыщи и Турнир на носу.
Каркаров истерично взметнул руками, не зная оголив предплечье, на котором чернела набухшая метка. Виктор нахмурился, но Валерия успокоила его.
— Всё хорошо, Виктор, — тихо сказала она ему, чтобы слышал только он. — Моя семья и Дурмстранг разберутся с этим недоразумением, а у Каркарова скоро будут серьёзные проблемы, — затем добавила, уже громко: — огласите наказание, директор.
— Будешь сидеть в трюме кошмаров до конца Турнира, чтобы не создавать проблем. Раз уж Виктор такой разговорчивый, то он и будет носить тебе еду. Остальные не допускаются. Волоход, отныне все в твоём подчинении. И только пикните об этом в Хогвартсе — шкуру сдеру.
Борец за справедливость, Алиса, уже вышла возразить, как Валерия опередила её:
— Возражений не имею!
— постаралась она как можно правдоподобнее изобразить смирение и повиновение.
— Конечно, не имеешь. Крам, уводи её, — приказал директор и, посчитав, что выполнил свой долг, ушёл.
Валерия позволила молодому человеку аккуратно взять её под локоть и повести вниз мимо дурмстрангцев.
— Разве не печально, когда за слова, мнение и желание жить по совести, волшебника лишают свободы? — тихо спрашивала она их, показывая свои руки, но не сбиваясь с пути. — Это ли доблесть и сила, которой учит Дурмстранг?
Все стыдливо отводили глаза.
Виктор не спешил покидать Валерию, когда они оказались внизу наедине.
— Черных, я не знаю, что произойдёт, когда я закрою за собой решётку. Её может отпереть лишь директор.
— Справлюсь, — потянулась она, оценивая своё убежище на ближайшие несколько дней.
— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь. — Он вздохнул, поражаясь её отречённости. — Мне оставить тебе обезболивающее? Бинты? Может, еды или воды?
Эта забота грела, но ей не хотелось, чтобы он слишком сильно переживал о ней. Ведь это отвлечёт его от её просьбы. От того, что важно.
— Верь в нас, Виктор, — заверила его Валерия, — и пожалуйста, поднатаскай Седрика в бою с тёмными магическими существами — у него в последнее время проседают атакующие заклинания.
— Ты в кандалах, но печёшься о Диггори?
— Всегда, — мягко улыбнулась она ему, кивая на выход, — тебе пора. Нельзя, чтобы нас заподозрили в сговоре.
Крам с тяжёлым вздохом закрыл решётку, раздался щелчок запирающего механизма.
— Я оставляю тебя лишь потому, что мы с тобой всё спланировали и выйдем из этой ситуации победителями.
— Так и есть, Виктор. А теперь ступай, восстанови силы к финалу и убереги мой ковен от безрассудных решений.
Убедившись, что Валерия непреклонна, Крам покинул её. Девушка простояла некоторое время у двери, перебирая цепь оков, как активировалось проклятие, и меж её бровей упала одна большая капля.
***
Алиса, Женя и Полина сбежали на астрономический чердак при первой же возможности.
— Скорее открывай, что написала Валерия! — поторопила её Полина.
— Сейчас, сейчас. — Женя дрожащими пальцами раскрыла записку, и нетерпеливая Алиса выхватила её.
— Так… если вы читаете это послание, значит, директор совсем отчаялся и вымещает на мне злобу — как в воду глядела! — за меня не беспокойтесь, мне необходимо время, чтобы окончательно разгадать загадку Кубка, и официальное освобождение от занятий мне только на руку. Вы должны знать, что за этот год я полюбила Седрика Диггори и планирую быть рядом с ним до конца. — У Алисы перехватило дыхание от романтичных новостей, но сейчас было время не до эмоций, поэтому она взяла себя в руки и продолжила чтение до инструкций. — Во-первых, расколдуйте Находкиных. Только они смогут снять цепи Каркарова. Для этого необходимо, чтобы Крам провёл на них ритуал «зеркало души», он крайне трудозатратный и потребует время для подготовки. Алиса, наш запасной вариант — близнецы Уизли. Главное, чтобы в день Турнира я была свободной и Каркаров об этом не узнал, поэтому важно найти подходящий момент. Второе — одна из вас должна постоянно дежурить у входа в трюм — со мной наедине нельзя оставлять Лазара. Повторяю: Лазар — единственный волшебник, который может перечеркнуть всё то, к чему мы шли. Будьте смелыми, всегда ваша, Валерия. — Закончив читать, растроганная девушка вернула записку Жене. — Я сейчас расплачусь.
— Седрик Диггори? — воскликнула Полина, которая, как настоящая боевая волшебница, первая взяла себя в руки. — Да их союз романтичнее Ромео и Джульетты!
— Ромео и Джульетта умирают в конце, дурёха! — не сдерживаясь разрыдалась Алиса. — Я прям чувствовала, что она влюбилась в красавца!
— Вы обе уходите от главного! — разозлилась Женя, — наша подруга сидит взаперти в самом дне корабля!
— Она также просит не беспокоиться, сосредоточиться на Находкиных и верить в Крама.
— Крам болен! — огрызнулась Женя. — Единственное, о чём он думает, так это о том, как не попасть на скамейку запасных! До финала меньше недели, а у нас тут
ситуация! Знаете что, я, пожалуй, сделаю то, что всегда делаю в непонятной ситуации…
— Поешь? — попыталась отшутиться Полина.
— Нет! Пойду поучу ЗОТИ! — Женя захлопнула за собой дверь, прежде чем она успела услышать ещё больше глупостей подруг по ковену.
Она действительно была зла. И голодна. Но ещё её одолевали эмоции из-за всего происходящего мракобесия. Девушка достала верже Арктура в надежде на то, что хоть сейчас он ответит ей.
«Я скучаю по тебе… — старательно вывела она красивым почерком, чувствуя, как выгорает. Всхлипнула, — и хочу, чтобы мы были вместе». — Ей хотелось, чтобы он знал об этом несмотря ни на что.
***
— Я тоже без ума от тебя, детка, — признал Арктур, который в момент стал самым счастливым мужчиной на свете.
В последнее время он трусливо избегал общения с Женей. Он испугался безумия, переданного Беллатрикс, и опасался снова сорваться на ней. Но, эй, кто может устоять, когда девушка мечты прощает тебя?
Также некоторое время назад команда Пруэтта передала ему секретное послание, в котором советовали быть начеку. Согласно их разведке, приспешники тёмного Лорда пришли в действие и готовят акт террора, как на чемпионате по квиддичу того лета. Лорд Пруэтт порекомендовал Арктуру подстроить мнимый отъезд из Британии, чтобы продолжить секретную работу на них, и он согласился.
Учитывая, что этим утром Черных стал обладателем склянок сложнейшего пробного зелья Химеры в Пробирке, которые он держал во внутреннем кармане пиджака, Арктур по праву считал себя самым счастливым и удачливым ублюдком сего дня.
Он нажал на нужную кнопку лифта Министерства, насвистывая глупую песенку, и дождался, когда распахнутся двери в отделе международного сотрудничества. Он пропорхал лёгкой походкой к дальнему кабинету с табличкой «П. Уизли», постучался.
— Можно?
Кучерявый рыжий молодой человек оторвался от архива и с лёгкой улыбкой пригласил его пройти внутрь.
— Конечно. Какими судьбами, Черных?
— Вот, последний рабочий день в Министерстве. Готовлюсь к отъезду и прощаюсь со всеми знакомыми.
— Ох, так скоро? — сверился Перси с календарём, и, удостоверившись, озадаченно почесал затылок. — Действительно… Я совсем потерял счёт времени с тех пор как… э-э… меня поставили на учёт из-за дела о Крауче.
— Но ты же невиновен, — утвердительно сказал Арктур, не веря в пустые доводы.
— Конечно невиновен! Я до сих пор не верю, что он пропал. Теперь я буду пылиться в архиве, пока Фадж не докопается до истины. Обидно, когда все твои заслуги перечёркивают из-за нелепых подозрений.
— Я верю тебе, Персиваль, правда. Обязательно пиши, если потребуется помощь.
— Несомненно, Арктур, — пожал он ему руку, — не поминай лихом!
Мужчины попрощались, и Арктур направился в следующий пункт назначения: перед «отъездом» его просили заглянуть в Отдел Магического Правопорядка уладить очередную жалобу на Каркарова. В приёмной ему сказали обратиться к мистеру Яксли, который как раз был свободен в это время.
Арктур пошёл сквозь офисный лабиринт по указанию ассистента. Он уже увидел нужный кабинет, как в него втиснулся Люциус Малфой, опередив волшебника всего на минуту.
«Времени ждать нет, да и с Малфоями я должен формально попрощаться. Двух зайцем одним выстрелом, так сказать»! Арктур постучался, и, не услышав возражений, вошёл в кабинет.
Слишком поздно он понял причину тишины: мужчины плели сложное заклинание обнаружения над картой Британии и, судя по последующей атаке, им не понравилось, что их прервал посторонний.
