***
— Тебе же лучше согласится на наши условия, парень, — в который раз прорычал Браунинг. Уже 20 минут он пытается спорить с этим наглым парнишкой. И за то время, что они тут сидят, он рассказал им лишь то, что оба его родители мертвы. А на утверждение, что труп его отца не нашли, он фыркнул: «Надо было лучше искать». — Ошибаетесь, — прохрипел в ответ Джостен. Голова словно налилась свинцом, а странный гул на фоне заглушал половину слов. Наверняка, это было следствием потери крови, истощения или чего-то в этом духе. Нил собрал все те немногие силы, что у него имелись, чтобы сосредоточиться на разговоре. — Без меня у вас ничего нет. Кучка мёртвых тел не поможет вам закрыть дело или проследить денежный след. Вы правда думали, что мне это неизвестно? — усмехнулся парень, — Вот нежданчик! — Перестань дерзить. Ты не в том положении, — зло напомнил агент, тряся бумагами перед его лицом. — Мы можем засадить тебя лет на десять минимум. — Мне прекрасно это известно. Только вот, мне также известно, что вы этого не сделаете. Повторюсь, я ваш единственный шанс. Вы это знаете, я это знаю, так зачем это представление? Правда в том, специальный агент, — Нил прервал желавшего уже возмутится Браунинга и продолжил, — что ваш единственный выход — согласится на мои условия. Вы знаете чего стоит моё сотрудничество. — И почему ты решил, что мы на это пойдем? — попытался храбриться агент, состроив скептическое выражение. — Вам не удастся договориться с другим парнем, — просто пожал плечами Нил. Это потребовало слишком много усилий. Пора бы медсестре появится. — Ему ничего не нужно. Так что, если я не получу желаемого, он уйдет, а вы останетесь ни с чем. Подумайте пока, а я посплю, голова раскалывается.***
Всю дорогу до мотеля Таунс сверлил затылок Нила разъяренным взглядом. На что тому было абсолютно плевать. Его мысли опережали тело и уже давно сосредоточились на Лисах. Особенно на одном вратаре, чей взгляд действительно мог убить Джостена. Конечно, федералы предупреждали об их возможной реакции в попытках отговорить. В ответ нападающий уперто твердил об уверенности в команде. Но вот самого себя убедить гораздо сложнее. Всевозможные «Что если?» надоедливым роем окутали его сознание. Он должен им рассказать. Они этого заслуживают. Но рассказать всё? Это вселяет дикий ужас. — Эй, парень. Твои мысли мешают мне отдыхать. И, к сожалению, у нас одно тело, так что я не могу сбежать от тебя, — проворчал Натаниэль без особого энтузиазма. Это было настолько неожиданно, что Нил аж дернулся, за что получил очередной пристальный взгляд агента. — П-прости, — прошелестел он. — «П-прости», — передразнил Веснински. — В подвале ты не был такой тряпкой. — Это наверное твое влияние ещё не выветрилось тогда, — попытался пошутить парень. Он с усилием подавил желание вздрогнуть при упоминании злосчастного места. Такие разговоры уже давно стали для них привычными и даже, в некотором роде, успокаивающими. Вот и сейчас, он не понял, а скорее почувствовал, как напряжение понемногу спадает с тела. — Скорее всего, — не без толики самодовольства согласился старший, — Так, что за мысли тебя — и меня заодно — гложат? Выкладывай, раз разбудил. — Чуть мягче, но все ещё настойчиво продолжил он. — Я не знаю… Возможно... На самом деле, я боюсь их реакции, — признал Нил. — Ты прям открыл Америку! — притворно восхитился Нат. — Что ещё нового поведаешь? — Перестань. Я же серьёзно, — отчаянно сказал Нил. Он почти-что взмахнул руками, но вовремя остановил себя. — А что если я буду им противен? Если они не захотят меня видеть? — Уйдем. Испаримся. Исчезнем в ночи. — Ты говоришь так, словно это просто, — разочарованно посетовал нападающий. — Потому что так и есть. Серьёзно, Нил, если они не хотят объяснений или твоего присутствия, значит они того не стоят, — мягко произнёс Веснински, — Эй, и у тебя всегда есть я. В конце концов, не такой уж плохой расклад, верно? — Спасибо, — слегка улыбнулся Джостен. Он знал, что Веснински такие разговоры не жалует. И за это он был ещё больше благодарен. — Выше нос, парень! Как бы беззаботно не звучал голос Натаниэля, он и сам волновался. Но причина его тревог была другой. Он переживал за состояние своего альтера. Натаниэль Веснински прошел долгий и тернистый путь. Нил не был первым альтером, но стал единственным, которого хотелось оставить. Он хотел, чтобы Нил остался с ним. Чтобы он был счастлив. Даже если это значит, что сам Натаниэль на время уйдет в тень. Он готов пожертвовать многим ради Нила, но если Нил не желает остаться, Натаниэль не станет его заставлять. — Ты… не уходи глубоко, ладно? — Голос Джостена звучал неуверенно и даже… робко? — Но ты же знаешь… — начал было старший и вдруг осознание молнией пронзило его. — Нил, ты хочешь, чтобы я присутствовал при разговоре? С твоей семьёй? — Ничего, если ты не хочешь. Но… Мне нужно, чтобы ты был там если у меня не получится, — Джостен почти что заикался. Голос его становился все тише и неуверенней, но он продолжал, — Чтобы ты взял контроль и мы могли уйти. Боюсь, это мне будет не под силу. — Ладно. Хорошо, малыш, если ты этого хочешь, я останусь, — Что-то теплое и приятное поселилось в душах обоих. — Я хочу, — твердо ответил Джостен. Они не собирались продолжать этот разговор, однако, когда Браунинг заговорил, это все равно разозлило Нила. За короткое время их знакомства в нападающем только укоренилась нелюбовь к правоохранительным органам. — Мы подъезжаем. У тебя двадцать минут, если, конечно, они не пошлют тебя раньше. Затем мы тебя забираем, и ты развернуто отвечаешь на все наши вопросы. Я достаточно ясно выразился? — Это должно было звучать угрожающе, но получилось больше раздраженно. — Пошёл ты, — зло выплюнул Нил и, открыв дверь, направился к мотелю.***
Взявшись за ручку двери, Джостен попытался судорожно вздохнуть. Дыхание никак не хотело выравниваться, а паника подступала к горлу, подпитываемая неизвестностью. Он страстно желает сбежать, чувствуя, что совершил ошибку. Он… — Нил, я здесь, — только два человека могли так успокоить Нила. По иронии судьбы, один из них был его внутренним голосом. Как бы то ни было, слова заземлили его и немного успокоили дыхание. Парень быстро распахнул дверь, не оставив себе выбора. Все взгляды в комнате моментально обратились к нему. Послышалось несколько испуганных вздохов. Нил быстро просканировал комнату взглядом. Здесь были не все. — А где Энд… Позади, где-то в коридоре, раздался грохот, который ни с чем не перепутаешь. С таким звуком люди влетают в деревянное ограждение или, например, в дверь. Нил обернулся в ту секунду, когда Эндрю ворвался в комнату с тренером, наступающим ему на пятки. Миньярд мгновенно оказался напротив, схватив лицо Нила в ладони. Как только это произошло, агенты, все как один, схватились за кобуру. — Не стоит, — глаза Нила, а может Натаниэля, предупреждающе сверкнули. Браунинг недовольно поджал губы, но отдал знак не шевелится. Нил медленно изучал повреждения Эндрю. Пройдясь по нему взглядом второй раз, он нехотя признал, что все не так плохо. Он было нахмурился заметив отсутствие одного из ножей в повязках, но Эндрю эффективно вывел его из мыслей. — Да или нет? — Его голос был грубым и излучал чистую ярость. Нилу понадобились долгие десять секунд, чтобы понять, что эта злость направлена не на него. — Да, — с лёгким облегченным вздохом согласился Нил. Эндрю долго и тщательно развязывал повязки, стараясь не повредить ничего. Несколько раз он зло шипел стиснув кулаки, но продолжал. Задав вопрос ещё раз и получив ещё один утвердительный ответ, он снял бинты с лица. На мгновение он замер, а затем превратился в чистую ярость. Они сидели спиной к остальным, но негромкого «Господи, Нил» от тренера хватило для подтверждения, что все было худо. Нил решил не тянуть кота за хвост и начал рассказ. Ну, то есть, основную часть он умолчал, не собираясь говорить лишнего федералам. — После дня рождения, мне начали приходить сообщения. Что-то вроде обратного отсчёта. Я хотел проигнорировать, но… — Нил запнулся подбирая слова, — Внутренний голос, или что-то вроде, не дал мне этого сделать. Я связался со своим… родственником… За несколько минут до начала матча я получил важную информацию. Я хотел предупредить вас, но они пришли раньше… — Кто они? — вклинился Браунинг, явно игнорируя рамки приличий. Нил не собирался отвечать на его вопросы или выдавать что-то ещё, поэтому перешёл на немецкий. Эндрю внимательно слушал все, что сказал ему Нил. Но явно дал понять, что заметил пробелы в его истории. Нил лишь кивнул, обещая рассказать позже. Наконец, Эндрю задал самый важный вопрос: — Что с лицом? — Джостен замер. Нет, конечно он ожидал этого. И понимал, что Миньярд спрашивает о происхождении шрама. Только вот проблема в том, что через пытку прошло только тело. — Нат..? — Автомобильный прикуриватель, — просто ответил Веснински. — Автомобильный прикуриватель. — послушно повторил Джостен. И только через мгновение понял, что он сказал. — Стой, ты серьёзно? — Вполне, — отмахнулся Веснински, будто это было не самым страшным в его жизни. Может, это и правда. — Кстати, похоже не только твой принц шпрехает по-немецки. Нил вернул свое внимание вовремя, чтобы услышать тихое ругательство Аарона и нечеловеческий звук со стороны Ники. — Твою мать! — неожиданно воскликнул Мэтт. В следующую секунду он широко распахнутыми глазами вперился в Аарона и на выдохе произнёс, — Скажи, что он не говорит о чертовом автомобильном прикуривателе..? Аарон коротко кивнул, подтвердив догадку Бойда. Это стало спусковым крючком для остальных и кто-то из Лисов было двинулся в его сторону. Курт — кажется, так звали охранника — снова схватился за кобуру. Нил повернул голову прежде, чем осознал это. Послышались испуганные вздохи и яростное скрежетание зубов. Нил с запозданием понял, на что Лисы так среагировали. Восемь пар глаз с болью и страхом в глазах блуждали по его лицу. — Они меня боятся, — с горечью подумал Джостен. — Нет, они боятся за тебя, — послышался ответ. Нил растерянно посмотрел на Лисов и вдруг понял, что те уже прожигают взглядами федеральных агентов. Через секунду рядом с ним оказалась Эбби, от неожиданности он вздрогнул. Последовала незамедлительная реакция Эндрю, а следом и агентов. — Эндрю, мне нужно его осмотреть, — с осторожной уверенностью произнесла Эбби. — Со мной все в порядке, — моментально среагировал Нил. — Если бы это было не моё тело, я бы тебе врезал, — поступил комментарий раздраженного Веснински, — Ты не можешь так говорить, когда опровержение у тебя на лице. Буквально. — Эндрю, — перебил неведомого другим собеседника нападающий. Блондин обратил на него свой, ничего не выражающий кроме тихой ярости, взор. — Где четвертый нож? — У нас, тупица, — ответил Натаниэль, — Мне бы не хватило одного против отца. — О, черт, — выругался Нил. Эндрю непонимающе выгнул бровь, но тот лишь покачал головой. — Прости, за это. — Скажешь это ещё раз, и я убью тебя, — негромко пообещал Эндрю. — Это последнее предупреждение, — подал голос Курт, появившись из-за спины Ваймака. — Если ты не научишься держать себя в руках и вести себя… — То что? Что ты сделаешь, мудила? — с вызовом во взгляде вмешался Нил. — То же самое касается и тебя, Натаниэль, — напомнил Браунинг, — Это твоё второе предупреждение. Ещё одна ошибка, и всё это, — он махнул рукой, обозначая собравшихся в комнате, — закончится. Помни, что ты здесь только потому, что мы позволили тебе. — Я Нил, — Гаркнул парень. Злость закипала в нём все это время и теперь готова была вырваться наружу. — Нет, Натаниэль. Нила не существует, не забывай об этом, — глаза Браунинга сверкали, он был уверен, что победил. — Нил, — прошипел Веснински. — Он хочет встретиться со мной, а я хочу ему врезать. Сделай нам обоим одолжение. Я займусь этим, а ты пока подготовишься к важной части. — С радостью, — может в другой раз он бы попытался отговорить Ната, но не сейчас уж точно. Не тогда, когда эти недоразвитые пытаются угрожать его семье. — Я предупреждал, вам это не понравится, — проскрежетал Джостен и погрузился во мрак. Натаниэль дважды моргнул и сосредоточил взгляд на федералах. Его тело болезненно отзывалось на резкие движения, что видимо вселяло бо́льшую уверенность в агентов. Но они не знали Натаниэля Веснински. Он мог играть Бетховена со сломанными пальцами в шесть. Он убил двоих человек, в попытке добраться до матери и вёл угнанную им же машину пока она себя зашивала, когда ему было тринадцать. Когда он, со сломанной ногой, опрометчиво направился в переулок, его попытался изнасиловать какой-то мужчина. Парень не имел возможности сбежать, поэтому взяв все свои силы в кулак, схватил ножку стула и проткнул обидчика. Ему тогда было пятнадцать. Даже сам Натаниэль Веснински не знал где находились пределы его возможностей. Однако, он был уверен, что сможет убить парочку копов в нынешнем состоянии. Они не знали Натаниэля. И их главной ошибкой было поверить в обратное. — Так-так, — издевательски пропел Рыжий. По его лицу расплылась отцовская улыбка. — Кажется, кто-то хотел со мной познакомится. Взглянув на Эндрю и дав ему понять, что все под контролем, Натаниэль лёгко поднялся на ноги. Секунда, и в его руках появились два ножа, один из которых Эндрю, всё ещё сбитый с толку превращением, он признал своим. Вторая, и Веснински стоит напротив Браунинга, прожигая его тяжёлым взглядом. Третья, звучит три одновременных щелчка и три кобуры оказываются на полу. Четвертая, и в глазах агентов читается невообразимый ужас. И наконец, пятая. Натаниэль слегка поворачивается и все замечают, чего же там испугались полицейские. Ножи. Поразительно близко к печени. Рубашка Таунса мгновенно окрашивается кровью. Некоторое время насладившись результатом своих действий, Натаниэль заговаривает: — Без резких движений, господа. Курт, — он слегка поворачивается в сторону охранника, который уже успел поднять свою кобуру и направил пистолет на Веснински. — не стоит. Мои ножи достигнут цели прежде, чем ты нажмёшь на курок. Лучше потрать время с пользой и освободи их, — парень кивает в сторону Ваймака, явно намекая на наручники. — Эндрю не любит быть закованным. Хотя, если честно, не думаю, что кто-то вообще любит. Курт заметно напрягается, но не сдвигается с места. Проходит долгая минута молчания. Затем слышится тихое шипение. — Делай, как он сказал, — рычит Браунинг, когда на его рубашке тоже появляется пятно. Курт медленно, не сводя пистолет Веснински, двигается к Миньярду. Слегка поколебавшись, он все же кладет оружие на пол и расстёгивает наручники. Никто не обращает на это особого внимания, напряжённо следя за предполагаемым Джостеном. — Господа федеральные агенты, — с насмешкой в голосе произносит Натаниэль. Ничего доброго в этом нет. Только угроза. — Вас предупредили обо мне. Но вы решили это проигнорировать. Ошибка. Вы решили, что знаете меня. Мои способности, желания и действия. Вы попытались манипулировать. Вторая ошибка. И наконец. Вы решили угрожать мне. Вы прекрасно знаете, кто мой отец. Так что же заставило вас поверить, что вы… что? Страшнее? Сильнее? Могущественнее? Ничто из этого я в вас не замечаю. И если уж вы решили затмить отца… Раскрою вам секрет: я уже не тот маленький мальчик, что мог плакать в углу из-за какого-то пореза и пытающийся избежать тесака, — Натаниэль театрально вздыхает. — Так что, если вы хотели запугать меня им, то, сюрприз! Вы опоздали года на два. А теперь, — он отступил на шаг. Ножи исчезли где-то в складках одежды. — Прошу вас удалится. Я сообщу, когда мы закончим. Наконец, поняв, что непосредственная угроза миновала все трое офицеров вздыхают и, смерив Веснински то-ли напуганными, то-ли оценивающими взглядами, выходят.