Мир, за который я сражаюсь

      Этим утром обошлось без ведра ледяной воды. Уильям не спал, гипнотизировал стену напротив. Тяжёлые веки раз за разом пытались сомкнуться, но он не давал, жмурясь и время от времени задевая вчерашние раны, чтобы боль заставила взбодриться. Спустя пару минут дверь открылась, но в камеру вошел не Милвертон, а совсем другой человек. Высокий юноша в чёрном плаще и бинтах стоял на пороге, глядя на столь жалкий вид аристократа. —Доброе утро, мистер. Как спалось? – с издевкой в голосе спросил тот, после чего наигранно охнул, сделал вид, будто осознал свою оплошность. —Прошу прощения, я забыл, что Милвертон запретил вам спать. Очень тяжело, наверное. —Не думаю, что цель вашего визита – расспросить, как я провел ночь, – спокойно выдал Мориарти, укладывая скованные руки на колени. —Осаму Дазай. —Вы совершенно правы. – шатен усмехнулся, подходя ближе. —Сегодня допрос буду проводить я. Как видно, вчерашние действия никакого результата не дали. —Собираетесь использовать свои жалкие приемы? Ничем не отличаетесь от Милвертона. – блондин всем своим видом показывал, что слава Дазая ему безразличны. Если этот маленький мафиози хочет поиграть, то пусть. Он ничего не добьётся. —Через несколько минут вы будете уверены в обратном. – лицо Осаму вдруг стало серьёзным, глаза будто бы превратились в два маленьких холодных стеклышка, не выражающие никаких эмоций. —Отведи заключенного на допрос. —Да. – вошедший в камеру Моран поднял Уильяма с пола и поволок по уже знакомой дороге. Резкая боль пронзала его тело, с каждым шагом все внутри будто разрезалось тысячами острых ножей. Кровь вновь сочилась из ран, капая на пол и оставаясь тонкой красной дорожкой на каменном полу.       В этот раз, оказавшись в камере пыток, блондин был прикован к стене. Тяжёлые кандалы сдавливали запястья, холодное железо цепей обжигало открытые раны. Руки были растянуты в стороны так широко, как это было возможно, каждое лишние движение и каждый вдох отдавались волной боли. Слишком много боли. —Как же жалко вы выглядите. – хладнокровно произнёс Дазай, входя внутрь и закрывая за собой дверь. —Подумать только, уважаемый профессор, член высшего общества и такой знатной семьи сейчас висит здесь, как преступник. Хотя, вы и есть преступник. —И какое же преступление я совершил? – спросил его Уильям, опуская вниз уголки губ. —То, в чем вы меня обвиняете, просто глупо. —Как всегда, не желаете признаваться. – юноша отвернулся, медленно подходя к столу и беря что-то в руки. —Значит, и свою причастность к убийству графа Тэда Мэнсона и четы Уэллс вы не признаете? —Еще более глупо. – выдал аристократ, слегка посмеиваясь. Этот парень оказался довольно умным, сгодился бы Шерлоку в напарники. Хотя, скорее всего, это и так произошло. —Что ж, если вы по хорошему не хотите сознаться.. – шатен повернулся, демонстрируя железную трубу, один край которой был раскален. —То я выбью из вас признание.       После этих слов Дазай со всей силы ударил по его ребрам, раскалённый металл больно обжигал израненную кожу. «—Не кричи, не кричи!» - снова повторял себе Уильям, прикусывая язык и проглатывая крик боли, что так стремился вырваться наружу. —Неужто и сейчас не больно? Тогда я продолжу. – зловещая улыбка украсила лицо Осаму, и тот продолжал беспощадно избивать Мориарти, не забывая наблюдать за ним. Ни один мускул на лице того не дрогнул, серьёзный взгляд алых глаз смотрел куда-то мимо. Неужели и вправду не больно? Не может быть.       Неизвестно, сколько времени прошло, прежде чем избиение прекратилось. Отойдя в сторону и взглянув на измученного Уильяма, Дазай отбросил трубу и отряхнул руки. Все тело заключённого было покрыто ужасными ожогами, крови было значительно больше. То, что когда-то было красивой белоснежной рубашкой, теперь было похоже на грязную тряпку, пропитанную кровью. Боль внутри была еще сильнее, чем прежде, вероятно, пару костей ему переломали. —Моран. – позвал юноша. – Отведи его в самую холодную камеру, не давай ни воды, ни еды, и не позволяй спать, как приказывал мистер Милвертон. —Да. – коротко ответил он, и, сняв Уильяма со стены, потащил прочь, совершенно в другом направлении.       Коридор, по которому они шли, был темнее, холод и сырость ощущались здесь сильнее, нежели в противоположной стороне. Чем ближе они подходили к нужной камере, тем сильнее ледяной ветер окутывал обоих. Конечности промерзали за секунду, зубы непроизвольно начали стучать. Заведя заключённого в камеру, Моран собрался уходить, но ненадолго остановился, окидывая взглядом этого замученного человека. —Хотите пожалеть меня, Моран? – спросил его Уильям, замечая на себе взгляд, полный жалости. —Хочу понять, почему же ты такой упрямый. Почему не сознаешься и не прекратишь свои страдания? – мужчина прислонился к холодной стене, немного дергаясь. Чертовски холодно. Этот аристократ просто не выдержит. –А почему я должен признавать то, в чем не виновен? – Мориарти усмехнулся, осторожно поджимая под себя израненные и горящие от боли ноги. Даже этот огонь не был способен согреть его. —Этот мир так устроен, аристократ. – Моран вздохнул, засовывая руки в карманы своей куртки. —Тебе ли не знать. —Я знаю. – тихо произнёс блондин, сжимая руки в кулаки. Снова больно. —Раз знаешь, делай что-нибудь. Если честно, я устал смотреть, как на моих глазах гибнут люди. – с этими словами охранник покинул его, запирая дверь и уходя прочь.       День близился к концу, небо медленно окрашивалось красками заката. Дазай потратил почти пол дня на то, чтобы избить этого несчастного, но так ничего не добился. Глупая и бессмысленная трата времени. Моран лишь выругался, после чего вошел в небольшой дом, аккуратно закрывая за собой дверь. По всему помещению разносился запах еды, на который мужчина быстро двинулся. —Не думал, что ты будешь дома так рано. – он выдвинул стул, усаживаясь на него, и положил голову на руки, тяжело вздыхая. —Сэр Фрэнсис разрешил уйти сегодня пораньше. Но я думала, что ты задержишься. – девушка присела рядом, медленно погладив того по плечу. —Ты ведь охраняешь того аристократа, так? —Откуда ты знаешь? – Моран резко поднял голову, внимательно смотря на подругу. —Луиза, ты во что-то ввязалась? —Младший брат сэра Альберта попросил о помощи. И я согласилась. – спокойно ответила Олкотт. –Но я одна не справлюсь. —Ты хочешь, чтобы я пошёл против начальства и вытащил этого упрямого богатея? – возмущённо воскликнул он. –Да, этого я и хочу. – уверенно ответила девушка, удивляя своего друга таким поведением. Привыкший к ее застенчивости и вечно красному лицу, он не ожидал, что когда-то застанет ее такой. —Ты же понимаешь, что это опасно? Мы рискуем всем, решив предать Комитет. – крепкая мужская рука осторожно сжала хрупкую женскую, взгляд выражал беспокойство и страх. –Мы связались с этими людьми только ради друг друга, но теперь мы можем освободиться и жить нормально, как люди, а не как чьи-то рабы. –Луиза посмотрела в его глаза с нежностью и надеждой. —Себастьян, помоги мне спасти Уильяма Джеймса Мориарти. Сэр Льюис обещал, что мы не останемся без защиты. О нас позаботятся. —Что-то я сомневаюсь.. Ещё ни один аристократ не стремился помочь простым людям, а уж про одаренных я молчу. Вдруг это ловушка? Мы оба рискуем попасть в нее, если согласимся. – сомнение поселилось в душе Морана, с каждой секундой разрастаясь все сильнее. Верить кому-то из высшего сословия – дело гиблое. Окажешься в дураках, или, того хуже, в могиле. —Семья Мориарти – честные люди. Они хотят изменить этот мир, хотят, чтобы исчезло это неравенство и все могли жить свободно, без предрассудков и лишних проблем. – рассказывая об этом, лицо девушки сияло, улыбка не сходила с ее лица. Она действительно верила, что братья Мориарти смогут исправить эту большую ошибку их общества. —Хочешь сказать, они защищают простой люд и одарённых? Значит, обвинения против этого Уильяма обоснованы.. – на мгновение Себастьян задумался. Со стороны закона – это преступление, со стороны человека – это справедливое желание помочь тем, кто безвинно страдает, дать обделенным возможность наконец обрести право жить. Уильям Джеймс Мориарти – благородный преступник, стремящийся изменить эту страну к лучшему. Теперь понятно, почему он до последнего играет в сильного. –Себастьян, прошу.. Только от тебя зависит, насколько благоприятно завершится этот план. – Луиза была готова встать на колени и умолять друга о помощи, но делать этого не пришлось. –Я помогу тебе. Только скажи, что надо сделать. – Моран осознавал, на что идет, но если его единственный близкий человек верит в это хорошее, что обещают Мориарти, он поверит тоже и пойдет за этими людьми. Страданиям должен прийти конец.