Ah, tell me not to worry when I'm blindfolded
Lights broken Love me when I'm out of my mind
Когда они вышли на улицу, Каччан потянул Изуку за собой. Их руки все еще соприкасались, но ни один из них не заострял на этом внимание. Пальцы Каччана словно сами собой переползли с запястья на ладонь, обхватили и крепко сжали, а Изуку позволил ему это, послушно плетясь следом и уныло глядя на мокрый асфальт. Кажется, недавно шел дождь, но сейчас погода была ясной, пахло озоном, а солнце постепенно клонилось к закату. Так и не сказав ни слова, они медленно шли вперед. Время от времени Изуку кидал на своего спутника короткие взгляды, отмечая, каким домашним тот выглядел в его толстовке, и как свет фонарей желтыми бликами ложился на колючие волосы, делая образ мягче и спокойнее. Каччан казался очень серьезным, смотрел вдаль, а рука грела холодные пальцы. Это прикосновение не позволяло Изуку погрузиться в невеселые мысли, держа в этой самой минуте — в негромком звуке шагов, чистом и прохладном воздухе, чувстве комфорта, что накрывало его, стоило лишь посмотреть на широкую прямую спину перед собой. Он больше не был один, не лежал в темной комнате и не слушал нравоучения. Улицы сменяли друг друга. Прошло, наверное, около получаса, когда они дошли до высокого здания с яркой неоновой вывеской. Изуку успел разглядеть изображение револьвера, когда Каччан впихнул его внутрь. Они оказались в небольшом фойе с обитыми бархатом стенами и мягкими черными диванами. В центре располагалась стойка администратора, за которой стояла миловидная розоволосая девушка, а за ней было несколько одинаково выглядящих дверей. Изуку показалось, что слышит что-то, похожее на стук, но не был в этом уверен. Девушка подняла глаза и широко улыбнулась: — О, господин Бакуго! — ее голос походил на колокольчик. — Вы сегодня не один? — Тиа, — кивнул Каччан с таким видом, будто ходил сюда каждый день. — Есть свободное окошко? — В стрелковый? Одну минутку. Пока они дошли до стойки, та успела несколько раз щелкнуть мышкой и что-то напечатать, а потом опять посмотрела на посетителей, теперь уже останавливая взгляд на Изуку: — Пятое окно свободно. Вам нужен инструктор? — Думаю, я справлюсь, — Каччан ухмыльнулся. — Пойдем, Деку. Стоило им открыть одну из дверей, как тишину наполнили звуки стрельбы. Изуку изумленно округлил глаза, заходя в огромный зал, в одной части которого располагались кабинки, а в другой — длинной и просторной — ряды разнокалиберных мишеней. Некоторые из них двигались, некоторые по размеру были меньше яблока, некоторые появлялись и пропадали. В кабинках же стояли люди с самым разным оружием, которое производило огромное количество шума. Дверь за ними закрылась. — Не стой столбом, — крикнул Каччан. — Пойдем за снаряжением. Очарованный атмосферой этого места, Изуку послушно последовал за ним. Выстрелы напоминали ему о полиции, что обычно использовала огнестрельное оружие при поимке злодеев, но самому ему никогда не приходилось стрелять, ведь его причуда была гораздо эффективнее. Когда-то давно, до встречи с Всемогущим Изуку допускал, что станет полицейским, и даже купил соответствующие книги, поэтому сейчас, увидев перед собой целый набор, сразу разобрался, где висел револьвер, а где обычный карабин. Они остановились в самом конце зала, перед стеной с оружием. Чуть поодаль можно было взять специальные наушники, заглушающие звук. Каччан взял один из пистолетов и придвинулся ближе, чтобы прокричать на ухо: — Обычно я беру этот, — Изуку уставился на черный элегантный корпус без острых углов и сильно выступающих деталей. — У него удобная рукоятка и высокая стабильность при скоростной стрельбе. Мне нравится поражать мишени одну за другой, а Си-зет хорошо с этим справляется. Попробуешь? Рукоятка и правда оказалась удобной — пистолет лег в руку так привычно, будто Изуку всю жизнь стрелял из него. «Тактический» было выведено рядом с номером модели. — Видишь манекен? — тот показал на одну из мишеней с красными точками на голове, животе, руках и ногах. — Выбираешь цель и наводишь на нее прицел, — коснулся нужной детали пальцем. — Вершина мушки, — очередное касание, — должна совпадать с твоей целью. Перед тем, как целиться, нужно снять пистолет с предохранителя. Изуку поднял пистолет на уровень глаз и попробовал сделать так, как говорил Каччан, и тут же ощутил, как его ладонь мягко касается плеча, поправляя стойку: — Целься ведущим глазом и фокусируйся на мушке. Рука должна быть прямой, вот так. Я покажу тебе на примере, — тот первым надел наушники, взял еще один пистолет и зашагал к единственной пустой кабинке, отгороженной от других толстыми стенками. Изуку последовал его примеру и сразу почувствовал, как звуки вокруг затихают. Когда он присоединился к Каччану, тот глянул на него своими выразительным алыми глазами и хищно ухмыльнулся — словно готовился к битве со злодеем. Повернулся к мишеням и поднял правую руку с пистолетом, держа указательный палец на курке. Второй же рукой он поддерживал ведущую. Резкое нажатие на курок, и манекен дернуло в сторону — пуля пронзила цель на груди. Еще одно нажатие — идеальное попадание в лоб. — Теперь ты, — Изуку прочитал слова по губам. Это было волнительно. Он шагнул вперед, занимая место стреляющего, и все мысли, кроме азарта перед стрельбой, вылетели из головы. Руки поднялись вверх, Изуку прикрыл левый глаз, чтобы прицелиться, наводя мушку на красную точку. В момент нажатия на курок он сразу почувствовал откат. Далеко не такой сильный, как от наручей, что носил Каччан, его вполне можно было стерпеть. Только пуля почему-то пронзила вильнула вправо, он промахнулся. — Не так сильно, — Каччан поймал его разочарованный взгляд. — Нажимай мягче. Тогда Изуку на мгновение прикрыл глаза и сделал глубокий вдох. Перед ним была цель, и он мог ее достигнуть. Он никуда не торопился, ему не угрожал злодей, не нужно было спасать мирных жителей, поэтому можно было расслабиться. Медленно выдохнул, снова вдохнул и навел мушку на мишень, в этот раз действуя нежнее и не так сильно сжимая пистолет. Пуля поразила красное, пронзая манекен рядом с выстрелом Каччана. — Да, — тот довольно усмехнулся. — Да, вот так. А теперь попробуем мишени посложнее. Как тебе вон та, двигающаяся по кругу? Они провели в тире несколько долгих часов, во время которых Изуку совсем позабыл о времени. Стрелял и стрелял, подхватив соревновательный настрой, что внес в их стрельбу Каччан. Они по очереди выбивали мишени, а когда кто-то промахивался, что случалось довольно редко, лица обоих расплывались в улыбках. Грусть и боль словно остались за пределами этих стен, за пределами досягаемости наушников. Здесь был лишь он и пистолет, он и уверенная фигура Каччана, что снова и снова нажимал на курок, раз за разом попадая в яблочко. Когда они снова вышли на улицу, где уже совсем стемнело, Изуку ощутил, что напряжение, что давило изнутри, почти полностью исчезло. Полной грудью он вдохнул прохладный воздух и запрокинул голову в попытке увидеть звезды. Небо было черным-черным, и только Луна ярким полумесяцем висела над одним из домов. Каччан заговорил первым, и его голос был негромким и каким-то задумчивым: — Я нашел это место после того, как мы расстались. Не вывозил с эмоциями, а психолог порекомендовал мне найти отдушину. Стрельба сильно помогла мне прийти в себя. Когда я не смог продолжать быть героем, то буквально поселился в тире, набивая пулями все, что мог. Медленно они начали брести в сторону квартиры Урараки, идя так близко, что их плечи соприкасались. Атмосфера уюта и доверия возникла между ними, и откровенная речь естественно вплелась в вечерние звуки засыпающего города. — Зная, как сильно ты хотел достичь своей мечты, не могу даже представить, через что тебе пришлось пройти. — Это верно. Но еще дерьмовей мне стало, когда я понял, какую ошибку совершил. У меня был ты, а я просто отказался от тебя. Каким мудаком я оказался, а, Изуку? Бросил тебя, когда ты решил сделать мне предложение. До сих пор помню твой взгляд, как ты смотрел на меня, когда я захлопнул ту проклятую коробочку. — Каччан… — Я искренне сожалею о том, что сделал. — их глаза встретились. — Знаю, что уже извинялся, но все равно не могу избавиться от чувства вины. Когда ты идешь вот так, рядом, я не перестаю думать, что не заслуживаю этого. Что тебе не место рядом с таким, как я, — тот тяжело вздохнул. — Я хочу сделать все, чтобы ты снова был счастлив. Чтобы улыбался каждый день и смеялся так же беззаботно, как раньше. Чего бы мне это ни стоило, я добьюсь этого, можешь не сомневаться. Изуку слабо пихнул его в бок: — Если мы купим абонемент в тир, то я стану гораздо счастливее. Широкая ухмылка была ему ответом: — Уже сделал это, задрот.