Кутеж за кутежом

Бокуто стоит напротив Акааши и теребит в пальцах собачку на своей толстовке. Рядом стоит Широфуку. Рядом с Акааши стоит Коноха. Коноха и Широфуку спорят о том, заслуживает ли Кояма право быть капитаном чирлидеров. Акааши иногда что-то добавляет. Бокуто кидает взгляды на коридор, который кишит людьми. Он вообще хотел поговорить с Акааши. Типа… у них нет секретов друг от друга. Бокуто хочет рассказать про Куроо, потому что уже три недели он тянет с этим. Почему-то. Хрен вообще знает почему. Наверняка Акааши сразу озаботится вопросом как мамочка, станет спрашивать, как Бокуто собирается действовать, приревнует, и Бокуто, кроме того, чтобы выдать правду, придется попутно отвечать на кучу вопросов, на которые у него нет ответа. Итак. Они с Акааши реально близки. Но ничего такого, о чем можно подумать. Никаких гейских штучек Бокуто. Просто Акааши — это Акааши. Он реальный друг главного героя. Он не в центре внимания, но без него ничего не работает. Без Акааши ничего вообще не работает в жизни Бокуто, и тот факт, что Бокуто не делится тем фактом, что в его жизни есть Куроо, немного тревожит самого Бокуто. Потому что, если представить, что Акааши скрывает что-то от Бокуто, то, ну… Бокуто бы просто перестал в принципе делиться с ним всем. Сложно, ситуация была бы очень обидной, но что было бы по факту, трудно предположить, уж очень это невероятный вариант. 18:27 тебя ждать на тусовке? 18:28 не знаю, Акааши нужно помощь с его проектом, понятия пока не имею, причем тут я, но это Акааши, ну понимаешь… 18:30 ага 18:30 дадно, смотри там 18:31 ты что ни один кипиш не пропускаешь? 18:31 иногда пропускаю. учеба всё-таки бывает 18:32 задротот 18:33 я не задрот, я просто чертовски умный парень) 18:34 потусуйся там за меня 18:35 Зная, как ты тусуешься, то я так не хочу. 18:35 жопа Нет, Акааши знает, что есть Куроо Тецуро. Как-то так вышло, что Акааши вроде как общается с Цукишимой Кеем, а Цукишима Кей разговаривал на тусовке с Куроо… В общем. Акааши не знает только того, что он будущий шафер на свадьбе Бокуто и Куроо. И плевать, что трехнедельные отношения Бокуто и Куроо — это капля в море по сравнению с обычными отношениями. Или теми отношениями, которые реально хотел бы Бокуто с Куроо. Типа свадьбы. Исходя из всего… Бокуто просто должен поделиться с Акааши. Возвращаясь разбитому сердцу, небольшой такой проблемке. Он видит Куроо в коридоре. С ним пепельная блондинка, Бокуто прежде видел её в небольшой компании одногруппников Куроо. Но он не видел, чтобы раньше Куроо держал её за руку. Он не видел, чтобы они коротко целовали друг друга в губы. Пепельная блондинка поджимает губы, показывает своим длинным пальцем на волосы Куроо и потом поправляет их. Господи, почему у неё такое лицо? Если бы Бокуто имел возможность так поправлять волосы Куроо, то он бы каждый раз после этого падал на колени и благодарил Господа за эту возможность. А не стоял с поджатыми губами, сука. — У Куроо есть девушка? — спрашивает Бокуто, чтобы получить в ответ издевательский смех Широфуку, который поймут только они двое, потому что она знает. — Да, давно уже, — говорит Акааши, хотя Бокуто спрашивал, чтобы получить прозрачный ответ «ты что, нет, конечно». Да бля! Бокуто поспешно отворачивается и кусает губу. С виду ничего не изменилось, только Бокуто стало немного подташнивать, и состояние такое странное, будто тебя обмануло всё, во что ты верил, но ты просто… знаешь это, но твоё тело и разум всё ещё на стадии осознания. И это состояние весьма паршивое так-то, потому что по ощущениям напоминает тревогу. Примерно вот так разбивается сердце. Бокуто спокоен, и самое ужасное — это то, что он знает, что его скрутит от боли и соплей вечером, после пар, ночью, завтра. Тогда, когда его сознание дойдёт до этой мысли, когда можно будет выдохнуть и покричать в подушку. Бокуто рад, что на паре никто его не будет спрашивать, какого хрена с его лицом. Лицо у него и в обычное время на парах не особо интеллектуальное, а Акааши, кажется, за годы уже привык игнорировать рандомные моуды Бокуто. Он решает поговорить с Куроо, потому что клин клином вышибают. Бокуто будет спокойней, если он сам отыщет в глазах Куроо то, что хочет там найти. Они встречаются в библиотеке после пары. Это хорошее место, Бокуто там точно искать не будут. Куроо находит самое далекое и укромное место. Выражение лица Бокуто может апеллировать хотя бы к тому, что Бокуто не знал, а не к тому, что Бокуто… разбит. Почему-то, а может Бокуто кажется, Куроо сам выглядит, как будто кому-то поднасрал и раскаивается. По факту, так оно и есть, но типа он же не должен этого знать. Они садятся за большой темный дубовый стол, может он, конечно, и не дубовый, но в голове Бокуто такие столы обязательно должны бы дубовыми, и Куроо включат настольную лампу и вываливает свои учебники. — Я видел, что ты видел, — говорит первый Куроо, и Бокуто почему-то облегченно выдыхает. — Акааши сказал, что у тебя девушка, — говорит очевидные вещи Бокуто. Немного невпопад, но он надеется, что звучит он не так разбито, как себя чувствует. — Ага. Прости, что не сказал, это… — Хэй, бро, ну почему «прости»? Это же твоё дело, — говорит Бокуто и немного улыбается. Отлично, театралка по нему плачет. Хотя Бокуто не против и Оскара, но для этого ему нужно быть ещё и черным. — Да, я знаю, просто, ну… это же ничего такого, а мы с тобой вроде как неплохо ладим, просто, — Куроо выдыхает, берёт учебник и начинает его листать, будто бы что-то ищет, но Бокуто понимает, что это только чтобы занять руки, Куроо сам без понятия, что он хочет найти в учебнике. Бокуто становится ещё спокойнее, и это ужасно, потому что Куроо такой. Он не способен в принципе ранить настолько, чтобы убить. — Я её не люблю, — сознается Куроо и захлопывает книгу слишком громко. Ведёт ладонями по лицу. Будто бы это был первый раз, когда Куроо говорит так громко такие больные слова. Может, так оно и есть. Бокуто вдыхает воздух и моргает. Он не может идентифицировать оттенок новости. Куроо не выглядит особо счастливым. Бокуто сам по себе не очень счастливый. И это не тот разговор, который он планировал разговаривать. Тут он понимает, что если бы Куроо был счастлив в отношениях, то Бокуто, конечно, пострадал бы, но остыл. И даже не потому, что включается это самое уродское «если любишь — отпусти», а потому, что это поселило бы уверенность в их взаимоотношения и вырастило из этого хорошую дружбу. Но Куроо не любит свою девушку, и Бокуто всё ещё в неизвестности. — Почему? Ну, в смысле… — — Да, понял тебя. Почему я с ней встречаюсь, почему не брошу, почему не скажу, почему не люблю… Куроо снова тяжело выдыхает и поднимает на Бокуто взгляд, полный какой-то удручающе разбитой тоски. Бокуто видит в этом взгляде отражение себя и нихрена не понимает, а хочет понимать хоть что-то. — Ты можешь мне рассказать. — Я надеюсь? — Ты… никто не знает, Тецу? — доходит до Бокуто. Господи, кажется реально никто не знает, и Куроо сидит со своим дерьмом без возможности с кем-то поделится. — Нет, — пожимает плечами Куроо, — я не мог сказать это кому-то из старых друзей. Прости, я не мог сказать это тебе, потому что не хотел вываливать на тебя это всё. Я просто не хотел. — Всё нормально, — кивает Бокуто и понимает, что действительно всё нормально. — Я не знаю, как так произошло. Вернее знаю, но я просто дурак, ладно? Алиса… она хорошая. Мы очень хорошо дружим и давно друг друга знаем, и знаешь… я даже без понятия, любит ли она меня. И мне даже не интересно, и это всё такой тупизм. Наверное, я не очень хороший человек. — Тецу, не говори так, — говорит Бокуто. Он верит себе, его Тецу самый лучший. Бокуто вымученно улыбается. И он всё ещё влюблен в него. Куроо качает головой и пытается взять себя в руки. — Теперь ты знаешь. Не говори никому, пожалуйста, Котаро. — Хорошо, — кивает Бокуто и тянется, чтобы похлопать Куроо по плечу. Тот даже не против, и Бокуто улыбается совершенно искренне и почти счастливо. * Даже когда ты на предпоследнем курсе, расстановка группировок в универе всегда меняется. Бокуто особо так и не принадлежал никакой коалиции, кроме компании из своих одногруппников. Но всегда на горизонте маячили то конфликты, то примирения с верховной лигой компаний в лице Дайчи и Ко. Не считая, что всегда у всех компаний есть всяческие ответвления. Например, несмотря на то, что Широфуку была в коалиции Бокуто, с ними были связаны Креветка и Черничка, хотя они и не из их группы. Но чуваки они зачетные, и они частенько зависали с ними и опасной девушкой, в присутствии которой Бокуто боялся говорить. Девушка, впрочем, опасной не была, но каждый раз, как только она появлялась в обозрении, Бокуто казалось, что она кинет его через бедро, просто потому, что это ее стиль здороваться. Звали её Танака Саеко. Бокуто запомнил потому, что… ну, потому что это Саеко. Она всегда говорит ему «че-каво, Котаро» и хлопает его по плечу, и теребит его волосы, и шлёпает по заднице. Бокуто думает, что не будь он геем, то, наверное, и разрешил бы ей кинуть себя через бедро, или дал бы подушить себя этими бёдрами. Ситуация, в общем, страннее была, чем с Куроо. Хотя, ха… Куда уж больше. У Танаки хотя бы нет парня… ну или девушки. Оказалось, хотя до этого стоило дойти и раньше, Куроо был также связан с коалицией Дайчи, оттуда и вылез этот Цукишима. Пока Акааши вечно решал какие-то там тёрки с их группировкой, Бокуто неосознанно налаживал коммуникацию с другой стороны. Впрочем, Бокуто было плевать совершенно на всю политическую ситуацию. Его волновал только его Тецу. — Ты серьёзно называешь это политической ситуацией? Ну ты и нерд, — бормочет Бокуто. Акааши только усмехается. Его ещё и веселят все эти нердовские штуки. Он знает про Куроо, ну хотя бы потому, что ну… у них не было другого выбора. Бокуто общается с ним, а Акааши — он как бы, ну, Акааши. Только он всё равно не знает про то, что у Бокуто какой-то жосткий краш. Потому что Бокуто показалось, что жосткий краш прошел. Только поэтому он не говорил ничего. — А прикольно звучит, — соглашается Коноха. Тоже нерд. — Я… хорошо, я не буду спорить. Вернее, я даже не собирался! — оправдывается Бокуто. Может быть, где-то на дне своей души он реально считает это забавным. — Куроо странный парень, не удивлен, что вы общаетесь. — Так, я не понял, это что, камень в меня полетел? — Нет, Котаро. Ты самый… лучший. — Ой, началось, уединитесь уже, — иди в жопу, Коноха. — Просто я удивлен, что ты раньше с ним не заобщался. — Вот и мне казалось, что после перфоманса под Boss Bitch тебя уже все знают. Коноха не исчезает, если его игнорировать, но Бокуто и Акааши уже привыкли к чему-то на фоне. — Мне Кей про него говорил. Они вместе вроде как над проектом работают. — Мы познакомились как раз на тусовке, боюсь, что мой перфоманс под Boss Bitch его и зацепил, — Бокуто выразительно смотрит на Коноху. А потом снова на Акааши мол, «ты поймёшь, что это сарказм, или нет?» — Ну конечно, — чуть улыбается Акааши. Что за «ну конечно»? А, Кейджи? — Идем, пара началась. Бокуто не вдавался в подробности проекта с Цукишимой. Просто знал и всё. Да и Куроо не очень охотно про это всё говорил. На этот раз тусовку Бокуто не пропускает. Повода нет, но хорошая тусовка — это всегда повод хорошо потусить. Такая вот логика у Бокуто. И на этот раз суть в том, что они все вместе. Бокуто пьёт не только с Широфуку и Креветкой. Здесь Саеко, и когда она к кому-либо подходит, все немного кукожатся, будто бы ожидают оплеухи, она хохочет и говорит расслабить булки. Адекватно рядом с ней ведут себя её брат и друг её брата, с виду весьма забавный тип. Здесь даже та-самая-Киёко-Шимизу и Хитока-чан. Все их так называют, но для Бокуто Хитока-чан — просто Ячи. Она староста его факультета, и Бокуто стал с ней хорошо общаться после того, как помог с заселением в общагу. В общем, с виду кажется милой и мягкой, при дальшейшем рассмотрении такой же и остается. Ячи чудесная. А Киёка Шимизу настолько красивая, что никто даже заговорить с ней не может, не хлопнувшись в обморок. Будучи на сто процентов гомосексуальным, Бокуто всё равно был бы не против смотреть на неё как можно дольше. Она староста факультета, где учатся Куроо, Дайчи и Цукишима. Бокуто никогда с ней не говорил и не очень стремится. Его маленький гомосексуальный мозг думает, что что Ячи и Шимизу встречаются, но конкретной информации на этот счет ни у кого нет. Они почти не пьют. Потом Бокуто теряет их из виду. В целом, они слишком хороши, чтобы долго находиться в окружении пьяных студентов. Так что Бокуто не удивлён. Бокуто очень пьяный. И поскольку он очень пьяный, он не может определить, насколько пьяные или нет все вокруг. Все кажутся такими же, как он, весёлыми и смеющимися. Вокруг все и никого. Бокуто то теряет из виду знакомые лица, то находит. Не теряет он только Куроо. Когда ты в говно, кажется, что улыбающийся Куроо — не просто самое красивое существо на планете, а что это самое существо — решение совершенно всех твоих проблем и переживаний. Бокуто легко как никогда. Ему не страшно ни давать, ни брать. Он сплошное очарование, и всё, что бы он ни делал, кажется ему слишком естественным и правильным. Поэтому Бокуто берёт Куроо за руку и чувствует теплые пальцы в ладони в ответ. Он уводит его из толпы, ведёт в темноту улицы. — Стой-стой… — выдыхает Куроо и улыбается, опирается на стену, потому что выдохся, когда они танцевали, и Бокуто почему-то смеется. — Пить? — Ага. Почему-то вместо того, чтобы пойти искать воду, Бокуто подходит ближе к Куроо, и тот сам тянет к нему руки. Как кайфово. Они целуются так, будто бы целовались десять минут назад. Будто бы целовались час назад. Будто бы они уже утомили всех своими постоянными поцелуями. Потому что это кажется таким знакомым и привычным. Бокуто не может перестать трогать шею Куроо, ворошить его волосы на затылке и прижимать его к стене, возможно потому, что ему самому нужна точка опоры. Когда они отрываются друг от друга, Бокуто осознает, что ладони Куроо — тоже в его волосах. — Боже, — негромко выдыхает Куроо, и Бокуто только и может, что смотреть на его мокрые губы. — Ещё? — спрашивает Бокуто — Да, да, пожалуйста. И они снова целуются. То, что ночью кажется нормой — утром превращается в апокалипсис. Бокуто валяется на своей постели, Акааши нет, слава богу, поэтому Бокуто может со всей отдачей поскулить, и даже не в подушку. Он вырывает из своей искалеченной души остатки мужества и не скулит. Кривит губы и отчаянно пытается вспомнить, каково целоваться с Куроо. Через пять минут он жалеет, что вспомнил. Было ли это желанно? Совершенно точно на все сто тридцать шесть процентов. Было ли это правильно? Абсолютно нет, нахрен! У Куроо есть Алиса. Хоть он её и не любит, это всё равно неправильно. Их могли увидеть. Может их и увидели, Бокуто без малейшего понятия. Они были пьяные. Они оба были чертовски пьяные, и чтобы вспомнить, какие на вкус губы Куроо, Бокуто приходится нехило так напрячься. Это не должно было быть так! Он не помнит вкуса губ Куроо, он просто помнит, что целовались они очень долго, и что целоваться хотелось до конца жизни. Черт. Ну блять! Надо бы как-то аккуратно выяснить подробности вечера у Акааши. Если Акааши знает, то ничего. Это же Акааши, как раз Бокуто всё расскажет. Это тоже кстати дерьмо-ситуация. Рассказать всё нужно было давным-давно. Бокуто находит свой телефон. Один пропущенный от Акааши ещё ночью — и всё. Ну ладно, могло быть и хуже. Куроо не писал, но Куроо и в обычные времена не пишет с утра пораньше, так что ситуацию можно считать в пределах нормы. Должен ли Бокуто сейчас сам ему написать? Как-то обсудить этот вопрос? Если да, то что писать. Это в любом случае будет тупо. Бокуто никогда не писал тем, с кем случайно пососался на вписке. И ему тоже никто не писал — и ничего страшного. Но это Куроо. Это Куроо, и Бокуто чертовски в него влюблён, и он хотел бы целоваться с ним не только по пьяни на тусовках, а делать это всегда. Всегда. Всегда. В компаниях и наедине. Чтобы все вокруг такие типа «о нет, они заебали». Но им было бы всё равно. Короче, Бокуто не будет писать. Он обсудит это с Курооо лично. Ну или будет смотреть по обстоятельствам. Страшно. Это как… как вылезать из кокона. Бокуто предпочел бы не обсуждать это и не тревожить своё склеенное сердце. Вдруг Куроо скажет что-то типа «забудем, мы были пьяные». Бокуто идет дрочить на это прямо сейчас, и он не намерен ничего забывать. Когда Бокуто возвращается из душа, приходит Акааши. Он приносит водичку и парочку онигири, и, кажется, все для себя, жопошник. — Ты как? — спрашивает Акааши так, будто бы просто спрашивает, как Бокуто. Ничего подозрительного или настороженного. Хотя иногда Акааши сложно прочитать. — Нормально, — кивает Бокуто, — немного… перебрал, кажется. — Ничего нового, — говорит Акааши. — Ты звонил, — говорит Бокуто, как бы пытаясь мягко вернуть разговор в нужное ему русло. — Ты потерялся из виду на некоторое время. А потом появился, сказал, что тебе нужно подумать, и свалил сюда спать. — Угу, — на этот раз Бокуто кивает много раз. Очень похоже на него. Кажется, с Куроо их действительно не видели. — Ты где был? — Я не… я не помню. Отчасти это правда. Бокуто без понятия, где они с Куроо обжимались. Акааши сваливает в душ. И Бокуто ещё какое-то время сидит на краю своей койки без малейшего понятия, как дальше жить эту жизнь. По факту получается так, что Бокуто слишком ссыкунишка для того, чтобы реально написать Куроо, поговорить про это, как-то разрешить ситуацию. Он чувствует себя ужасно паршиво, и всё, на что он способен — это не оттягивать момент случайной встречи. Типа, если он будет вести себя как обычно, то это будет не так и неловко. Они или спустят всё на тормозах, нормально всё обсудят, или… Бокуто даже не знает, хочет он обсуждать это с Куроо или нет. Короче, главное пересечься, а дальше будем смотреть по обстоятельствам. Вот такой вот план у Бокуто. Ссыклоплан, но другого у него нет. Куроо… ведёт себя как обычно. Бокуто за долю секунды успевает в своей голове ещё раз вспомнить тот поцелуй и похоронить его вместе со всеми теплыми воспоминаниями, связанными с Куроо. Он будет доставать это воспоминание, когда будет острее всего нуждается в нём. За долю секунды он хоронит своё сердце и понимает, что лучше бы они это обсудили. Неловко или нормально, сказал бы ему Куроо забыть про это, или сказал бы что угодно. Бокуто справился бы с этим. Его сердце и так состоит из кусков, какая разница уже. Какая разница уже, насколько больно ему сделает Куроо, если Бокуто всё равно будет слишком сильно любить его. Наверное, так надо. Они всё ещё хорошие друзья, и это, пожалуй, допустимо хорошая мысль, которой будет утешать себя Бокуто. Ему ничего не стоит сделать вид, что всё нормально. Подумаешь. Они дают друг другу пять и договариваются встретиться чуть позже в кофейне. Когда Бокуто приходит в кафе, Куроо уже там со своим большим стаканам убийственно сладкого американо. Бокуто, как обычно, садится напротив и достаёт свой конспект, иногда же нужно учиться, в самом деле. Они неловко молчат, когда Бокуто достаёт из своего рюкзака тетради и ручки, и ещё наушники, нет, ножик не нужен. Обычно тишина у них нормальная. Ну в смысле такая, не напрягающая. Куроо с хитрым лицом спрашивает, не хочет ли Бокуто отпить его кофе, он знает, что Бокуто всегда отказывается, нет уж, спасибо, он лучше потратит деньги на что-то более приятное. Куроо обычно что-то себе там бормочет или мычит, Бокуто знает, что тот так не делает, когда его нет рядом. Бокуто иногда заглядывает ему в конспект. Бокуто просто пялится на него, подперев локтём голову. Он держит в руках телефон, чтобы казалось, что он смотрит в экран, а не на Куроо. Самое забавное, что когда Куроо ловит его на разглядывании, он улыбается и качает головой. Бокуто делает вид, что что-то вспоминал и реально потом опускает глаза в телефон. А потом снова смотрит на Куроо. Сейчас же Бокуто даже глаза на него не поднимает. Куроо тихо сидит, уткнувшись в свой конспект. Ручка, которую Бокуто кладёт на стол, гремит, как разлом тектонической плиты, и черт… это всё странно. Бокуто боится даже выдохнуть. Куроо поднимает на него глаза, и Бокуто кажется, что сам он выглядит сейчас как человек, ожидающий смертный приговор. — Кофе хочешь? Бокуто облегченно улыбается и качает головой. — Ты с каких пор решил начать учиться? Мда, реально подозрительно выглядит. — Не решил. Просто создаю для тебя благоприятную для учебы среду, — выдает Бокуто, сочиняя находу. Куроо смеется. Бокуто хочет вырезать своё сердце и отдать его этому парню. Как сраный Дейви Джонс. * 22:06 акааши какой-то странный ходит в последнее время 22:10 поговори с ним? 22:11 я пытался он вообще пиздецки странный 22:13 ну тогда я не знаю. 22:13 советчик ты конечно супер) 22:16 это твои дела с твоим другом, я тут причем? 22:16 я просто поделился 22:16 ты чего, Тецу? 22:17 ничего. 22:17 ничего, прости. 22:17всё хорошо? 22:18 да, всё нормально) Бокуто всё думал, кажется ему или нет. Акааши был частью жизни Бокуто. И, разумеется, Бокуто привык о нём говорить очень часто. Для него это абсолютная норма, и со временем это становится нормой для всех, с кем он общается. Кроме Куроо? Бокуто не знает. Он немного не в себе, когда дело касается Куроо. Он может желаемое выдать за действительность. Но не то чтобы некоторая… нелюбовь (отчего-то) Куроо к Акааши — это его желаемое. Или Бокуто кажется. Он всегда замечает некоторое нежелание обсуждать Акааши у Куроо. Бокуто всегда из своего кокона принимает решение думать, что ему показалось. Желаемое: Куроо ревнует? Если Бокуто будет так думать, то правда разобьёт ему сердце в очередной раз. Что существует некоторая такая другая «правда», Бокуто знает. Опять же, он так решил, чтобы не было так больно потом. Чтобы он мог сказать сам себе: «Я знал, что это было не так». Поэтому да. Ревность Куроо — это всего лишь желаемое. Подытоживая всё вышеизложенное. Бокуто старается обо всем этом не думать. Может, ему только кажется. В выходные они собирались пойти что-то там выбирать кому-то в торговый центр, но Куроо всё отменил и просто позвал к себе, мол, по интернету закажут. Бокуто почувствовал неладное, но отказаться было сложно. У Куроо он ещё не был, вот крутяк. Это почти как новая ступень их взаимоотношений. — Извини, опоздал, — Бокуто вваливается в маленькую прихожую в квартире Куроо и отдает ему коробку с моти. — Спасибо, — кивает Куроо, забирая её и поднимая глаза на Бокуто. — Ничего, нужно было тебя встретить на остановке, тут легко заблудиться. — Фух, ну я заплутал, — выдыхает Бокуто и стягивает с себя кожанку, — хэ… хэй, ты собираешься прямо так есть? — он улыбается, глядя на макушку Куроо, торчащую над крышкой коробки. — Прошчи, — выглядывает Куроо, откусывая от моти кусочек. — Ты просто катастрофа, Тецу, — смеется Бокуто. Он просто невероятно красивая и милая и очаровательная катастрофа, и Бокуто практически готов заплакать от невозможности прямо сейчас поцеловать Куроо. Они проходят в такую же небольшую, но уютную гостиную. — Один живешь? — спрашивает Бокуто, осматриваясь и кидая свой рюкзак на диван. — Да, — кивает Куроо, — идем на кухню. Раньше жил с бабулей, но она решила уехать из города в домик у реки, поэтому я теперь тут один. Куроо оставляет на столе коробку и облизывает губы. Бокуто садится на табуретку, не отводя взгляд. — Я расстался с Алисой. — Что? — Бокуто всё ещё в этих губах, какая к черту Алиса? — О, ничего страшного, — отмахивается Куроо и ставит чайник. У него что, пижамные штаны с Твити? — Я просто, ну, знаешь, позвал тебя, потому что ты знаешь о… некоторых подробностях наших отношений, а мы же учились в одной группе, и ребята… думают, что я страдаю, и мне бы пришлось делать вид, что это всё была любовь, от которой мне теперь сложно оправиться. Что.? — Бля, прости, я тебя, конечно же, не только поэтому позвал, прости. — Да всё норм. — Я могу быть собой с тобой. — Рад слышать, — выдавливает улыбку Бокуто, — ты… вообще не переживаешь из-за этого? — Ну как, немного переживаю, конечно, — пожимает плечами Куроо и отворачивается. Бокуто видит, как ходят его лопатки под футболкой, когда он разливает воду по чашкам. Пахнет кофе. Бокуто колет ощущением, что Куроо пиздит. Или что-то не договаривает. Это как ощущение с Акааши. Бокуто не понимает, кажется ему или нет, но тянется это всё с тех самых пор, как Куроо признался о своих отношениях. Куроо Тецуро чертовски странный, и Бокуто даже не знает, как так подкопаться, чтобы это не сделало больно ему самому. — Переживаю больше, потому что… — Куроо оборачивается обратно, ставит на стол чашки с кофе и садится за стол, — ну, знаешь, она-то почему-то со мной встречалась. — Чт… ох, Куроо, не начинай. — А что, Котаро? — Ничего, я не буду тебе распрягать какой ты классный, тебе же не тринадцать. Вообще-то именно это Бокуто и хочет начать делать, потому что он может написать целую научную работу о том, какой замечательный Куроо Тецуро и почему он заслуживает всей любви в этом мире. — Ну, спасибо, — усмехается Куроо и несильно пинает Бокуто под столом. В целом Бокуто понял мысль. Куроо переживает за то, что Алиса могла реально к нему что-то чувствовать (хотя он сам сомневается, что достоин этого, глупец), а он с ней порвал, не оправдав её надежд. — Утешаю себя тем, что я был говнюком, давая ей ложную надежу, и, закончив всё это, я вроде как пытаюсь искупить свою вину. Злобная часть Бокуто думает о том, что Куроо всё равно говнюк, потому что не любит его, но его злобная часть может пойти подальше. Интересно, сколько людей когда-либо были влюблены в Куроо, разбившись о его слепую веру в то, что его не за что любить? Да и вообще, откуда это в нём? Бред какой-то. — Бред какой-то, — резюмирует Бокуто вслух, — дерьмо в отношениях случается. — Да, ты прав, Котаро. — Ешь свои моти. И не называй меня «Котаро». — Почему? — Куроо непонимающе хмурится, и Бокуто надеется, что его просьба не звучала слишком резко, он не хотел этого вовсе. — Ну, — Бокуто легкомысленно улыбается и пожимает плечами, — хватит того, что меня так Акааши называет. Куроо только странно вскидывает одну бровь и кивает. — Как скажешь. Ну вот, опять. Бокуто кажется? Куроо снова запихивает в себя моти, а Бокуто не может прямым текстом сказать, что отчаянно хочет, чтобы между ними было что-то особенное, но всё постоянно упирается в прозаичную реальность. Куроо не обращается к Бокуто «Ко», и этот факт практически разбивает ему сердце. Куроо приносит свой ноут в гостиную, где они устраиваются на большом диване напротив телека. — Поверить не могу, что ты очкарик! — улыбается Бокуто, когда Куроо надевает очки слишком стиляжной формы с оправой под дерево. — Только когда за ноутом, — пожимает плечами тот, ничуть не задетый комментарием Бокуто. — Тецу, ты точно заучка! — Ты же знаешь, что нет, — снисходительно смеется Куроо и толкает Бокуто в плечо. По телеку играет музыкальный канал чисто для фона. Бокуто иногда подпевает Леди Гаге. Он видит, как Куроо улыбается этому, пока в интернет-магазине ищет подарок для друга. — Как это неудобно, когда не можешь потрогать! — канючит Куроо. — А что тут трогать? Тут всё написано. Все технические характеристики и размеры. — Всё равно неудобно. Хочется, ну, знаешь, когда видишь это всё и трогаешь — проще сделать выбор. — Ты как себе выбираешь, — усмехается Бокуто и поднимает глаза на окно. — Кенме — это как себе, поверь, — хохотнул Куроо, — может это… На улице темнее, чем обычно в это время, потому что город застелили серые тучи. Когда Бокуто выходил из дома, он не думал, что лёгкая облачность перерастёт в это. О боже, то есть… это получается, что если ударит ливень, то он здесь застрянет, в лучшем случае, до поздней ночи, а в ещё более лучшем случае — останется на всю ночь. Нет, конечно же, он не станет напрашиваться. Только если Куроо сам проявит чудеса радушия и гостеприимства и предложит остаться. Бокуто думает, что за последние пару месяцев его сердце разбивалось уже достаточное количество раз. Он просто Заслуживает (!) радушие со стороны Куроо. — Кажется, будет гроза, — говорит Бокуто. — Бро, ты вообще слушаешь меня? Куроо улыбается, и Бокуто знает, что тот не злится вовсе. А потом он тоже смотрит в окно. — Кажется да, — говорит он. — Можешь остаться, если хочешь, — просто пожимает плечами, будто бы совершенно ничего не дрогнуло в нём от этого предложения. Это и хорошо и плохо одновременно, но Бокуто устал находить смыслы в каждом жесте Куроо. — Посмотрим, — кивает Бокуто, чтобы не казаться слишком осчастливленным. Позже обрушивается такая непроницаемая стена дождя, что Бокуто понимает: не предложи ему Куроо остаться, то он сам бы напросился самым наглым образом, потому что масштабы пиздеца за окном не выглядят соблазнительно. Куроо приносит на диван больше подушек, пледы, и они заваливаются смотреть Клинику. Нестареющая классика, ладно? Они уже давно выяснили, что оба фанатеют от этого сериала. Куроо в конце концов просто скатывается под Бокуто. Внутри Бокуто визжит, снаружи он приобнимет Куроо за плечи, тот не против, и Бокуто внутри визжит ещё громче.