† † †
[TOMORROW X TOGETHER — Devil by the window]
От кого: Джехёк Вы сказали, что я могу писать Вам при необходимости, Чонгук-щи. Но всё, что я хочу сказать Вам сейчас — это благодарность за доверие. Обещаю, с каждым Вашим визитом, компания будет только расти… Чонгук ухмыляется краешком губ, не дочитывая сопливые пожелания и убирая мобильный во внутренний карман чёрного бомбера. Глаза его с проблеском алого бросают мимолётный взгляд из-под очков на зеркальное здание, где он пробыл столько лет. Где оставил в надёжных руках своё детище. Где закончились столько лет лжи и начнутся очередные. Убирая руки в карманы джинсов, Чонгук облокачивается спиной о закрытую дверцу машины и подставляет лицо калёному солнцу. Веки смежает, хоть и не видно под чёрными стёклами, как наливается жидкой смертью мерцающая радужка. Он вдыхает полной грудью смешанные запахи крови, снующей по улице туда-сюда, крепкого кофе и сигареты, парой минут ранее выкуренной им же. Машинально облизывая губы, Чонгук ухмыляется шире, едва только слух его улавливает из сотен сердец вокруг одно единственное. На которое ему и настраиваться не нужно: оно бьётся шальной пташкой о прутья рёбер. Сбитым торопливым дыханием преследует. Опуская медленно голову и устремляя взгляд вперёд, Чонгук одним лишь средним пальцем спускает солнцезащитные очки до кончика носа, чтобы насладиться видом без мрачных фильтров. Стройные ножки в узких брюках торопливо обегают препятствия на пути, отстукивая небольшими каблучками лакированных туфель. Заправленная под тугой пояс голубая рубашка визуально делает шире плечи, но так маняще уже талию, и у Чонгука кончики пальцев зудят от желания в неё наконец впиться. Чёрные локоны пышные чёлкой на глаза спадающие, то и дело смахиваемые длинными тонкими пальцами. Щёки румяные дарят Чонгуку очередное желание вдохнуть поглубже воздух со сгущённой и вскипающей от волнения кровью. Свежей, ещё нетронутой. Он мажет вожделенным взглядом по открытой лебединой шейке и розовым губам, сложенным в смущённую улыбку. От которой так очаровательно выделяются на нежной коже яркие ямочки… — Твоя смена кончилась или ты сбежал ко мне? — выпрямляется Чонгук, отходя от машины и распахивая пассажирскую дверь. — Кончилась, — в дополнение к мягким щекам краснеют и кончики чужих ушей. — Я всё ещё новенький здесь. Было бы неразумно сбегать. «Неразумно садиться в машину к вампиру, но если бы ты только это знал…» — думает Чонгук, склоняя голову к плечу. — Чтож, тогда предлагаю начать твой выходной с лёгкого ужина в каком-нибудь ресторане, Чонвон. Он подмигивает очередной скромной улыбке, захлопывая дверцу машины, поправляет обратно на мрачные глаза очки и незаметно скалит удлинняющиеся клыки, предвкушая свой сегодняшний ужин. Воздух вокруг, его лёгкие заполняющий, пахнет всё ещё кофе, цветами, сигаретами и чужой кровью. Только вот теперь, впервые за пятьсот лет, ещё и полной свободой, больше не спирающей в преддверии опасности грудь. Такой же сладкой и бесконечно манящей, как яремная вена под кремовой кожей. — Никогда раньше не видел подобных брелоков, — тянет задумчиво Чонвон, касаясь осторожно пальцами небольшой колбы, висящей на зеркале заднего вида. Полной густой багряной жидкости, лениво перекатывающейся по толстым стенкам. — Это ручная работа, — хмыкает Чонгук, заводя мотор. — Выполнено на заказ. — А что…внутри? — По старинным поверьям, змеиная кровь, которая приносит удачу и деньги, если веришь в подобное. — А, если нет? — Тогда твоя фантазия вольна придумать всё, что угодно, — усмехается Чонгук, бросая на Чонвона хищный взгляд. — В конце концов, как любил говорить один мой мудрый знакомый: не из-за нашей ли фантазии мы страдаем и искупаем собственные грехи раз за разом и бесконечно, пока живём? Придумывая себе всякое без подтверждений, ломаем судьбы свои и не только. Придумывая себе всякое, доводим себя до исступления и не можем спокойно жить. Придумывая себе всякое, верим в любовь до гроба, удивляясь, когда та такой в самом деле не является, потому, что всё это — лишь наши фантазии. — Вчера мне показалось, будто за мной следят, — вдруг прыскает смешком Чонвон, расслабляясь на сидении. — Так что вы правы. Наша фантазия имеет особый вес в жизни. Порой даже слишком большой. Чонгук молчаливо улыбается в ответ, заворачивая на одну из спокойных улиц Сеула. И только кровь в колбе, если бы могла, кричала особенным голосом.