Не делай зла, добро не обязательно

Как только она увидела, что ее брат и жених сошлись друг с другом в довольно просторном и полнолюдном зале, она тут же поспешила к ним. Ведь не с ее счастьем было ожидать, что эти двое мирно побеседуют и разойдутся, как в море корабли. Вон, Сашка уже начал склоняться к Андрею, нашептывая что-то неприятное. Но, спасение пришло, откуда не ждали. Катерина оказалась рядом с Александром быстро и решительно, видно тоже приманенная столкновением двух своих… Кира болезненно поморщилась. Да. Мужчин. Давай, признай это, оплачь и живи, сколько можно стенать, в конце концов! Прислушиваться к разуму было иногда полезно, но… Воропаева, хоть и была вполне себе логичной и практичной женщиной, но, в делах чувственных и тем более любовных упорно совершала ошибку, как и все попавшие в этот капкан барышни - она слепла, глохла и немела ко всему, что не касалось объекта ее поклонения. Где уж там было ужиться сухой логике, когда вокруг бушевали уже далеко не африканские страсти. Кира оглянулась, никто ли не заметил, что она замерла на полпути буквально посреди зала. Слава Богу, нет! Еще не хватало прослыть неадекватной. Она выровняла спину и направилась в сторону Андрея и Александра, ну, и Катерины заодно. И подоспела как раз вовремя, чтобы заметить, с каким обожанием и трепетом Пушкарева смотрела на букет белых пионов. Воропаева немного скривилась, словно бы ей пришлось откусить от квашеного помидора. Саша, позорище, белые пионы! Ромашки бы еще приволок, в самом деле. К стилистике вечера, который с такой любовью выпестовала Виноградова подошли бы кроваво-алые розы, возможно экзотические орхидеи, но… ну, вот к чему эта святая простота? Такое ощущение, что он своровал их просто с клумбы! Разве что зеленая лента, которая и перевивает букет, немного создает ощущение салонности подготовленного дара. Кира подходит к ним максимально близко, как раз тогда, когда ее брат требует заслуженный поцелуй за охапку цветов. Она улыбается, качая головой, это было в нем еще с детства, не просто подарить кому-то что-нибудь, а еще и снискать с этого свою, пусть и минимальную выгоду. Катя очень мило краснеет. Воропаева вообще замечает, как в последнее время похорошела Пушкарева. И дело не в новой одежде, ином способе поднимать волосы или парфюме, который она наносит перед работой. Это в ровной спокойной улыбке, ином, более уверенном тоне, даже ее осанка словно кричит о том, что Катерина растет, развивается и тянется. Кира переводит взгляд на брата, неужели Пушкарева тянется к нему, или за ним? Чтобы… чтобы соответствовать, чтобы быть равной. Как бы то ни было, но Юлиана и Александр сделали свое дело, и тихая мышка из каморки не просто сменила свой вид, но и отрастила коготки, обзавелась клыками, и теперь пробовала тягаться с хищниками мира сего. А почему бы и нет, Воропаева хмыкает про себя, когда у тебя за спиной стоит такой маститый зверь как Александр. Можно потратить хоть всю жизнь на тренировки. - Саша, - тем временем возмущенно и смущенно заявляет Катерина, - что ты как маленький, - она тянет руки за цветами снова, но не тут то было. Воропаев еще раз отодвигает букет в сторону. - Почему же маленький? Думаю, что я довольно-таки взрослый, - он скалится, замечая, как смурнеет Андрей, - ведь я прошу всего лишь маленький поцелуй. - Ты невыносимый, - Катя качает головой и чуть приподнимается на носочки, прикрывая глаза, явно подставляя губы для поцелуя. Кира сплетает руки на груди. Дети. Она даже не смотрит на Андрея, и без того ощущая какими волнами расходится от него раздражение и возмущение. Воропаева понимает, что ему сейчас больно, и больно от этого становится ей. И не потому, что она эмпатична к его боли, а от того, что она знает, что именно причиняет ему боль. Странная безысходность, которая рождала в ней когда-то ненависть к Катерине, а сейчас скорее подталкивала к некому отчаянию. Ведь, если он до сих пор так близко к сердцу принимал то, что происходило между ее братом и Пушкаревой, значит, в сердце Андрея Павловича Жданова все еще жила трепетная влюбленность к той девочке с косичками, что пропала однажды в неизвестном направлении, только укрепив тем самым в нем это чувство потерей того, что и так не могло ему принадлежать. Кира продолжала следить за братом, ожидая, что он воспользуется приглашением и, наконец, поцелует невесту. Она знала, что Александр не оскорбит ни себя, ни Катю некой пошлостью поцелуя, простое касание губ, не более. Но, Воропаев удивляет сестру. Он осторожно, придерживая лицо Кати за подбородок, разворачивает его в сторону, оставляя, тем не менее, крайне легкое касание губ в уголке ее рта. - Не хочу стирать твою помаду до официальной части показа, - оправдывается он, когда Пушкарева устремляет на него непонимающий, буквально расстроенный взгляд, - а то у меня слишком велик шанс выхватить хороший подзатыльник от Юлианы, а я к этому сегодня что-то совершенно не готов, - он вручает ей букет, заставляя Катерину буквально присесть под его весом. - И вот нужно тебе было просить о поцелуе, если не целуешь? - чтобы послать в жениха грозный взгляд Кате приходится буквально выглянуть из-за букета. - Он всегда такой, - Кира решает обозначить свое присутствие, чуть растягивая губы в улыбке, - любит провоцировать, дразнить, но, - она качает головой, - все на своих собственных условиях. Для него не существует ничего другого, кроме его правил. - Нет, Кирочка, ты не права, - Андрей тут же подходит к ней, становясь за спиной, и укладывая обе руки на ее плечи, - у Сашеньки попросту нет никаких правил, и, соответственно, крайне сложно спросить с него за невыполненные обещания. Кира чуть разворачивает голову в сторону, чтобы взглянуть в лицо Жданова. Он самодовольно ухмыляется, глядя на Александра, что всем своим видом излучает скуку. Воропаевой становится неловко. Ведь, она просила, чтобы брат не задирался с Андреем, но, как водится, забыла известить о том же самом жениха. Двойные стандарты, Кира? Но, остаться на коне Андрею не позволяет Пушкарева. Улыбка, которой она еще миг назад одаривала Александра, буквально гаснет, когда она обращается к Жданову. - Неужели таким грехом обладает только Саша, - она подходит ближе к Воропаеву, чтобы буквально облокотиться об него спиной. Александр тут же обвивает ее талию руками. Совершенно привычный собственнический жест, - а я думала изменчивость своим обещаниям, это что-то исконно мужское. Или, для того, чтобы следовать правилам, обещаниям и прочим радостям каждой женщины, вам, мужчинам, нужна инструкция? - Катерина чуть приподнимает вверх брови, словно бы подталкивая к ответу. А Кира немного морщится от боли, когда пальцы Жданова больно впиваются в ее плечи. Так, этот диалог становится более чем бессмысленным. Воропаева поводит плечами, стараясь уменьшить хватку Андрея. - Я думаю, что это проблемы всех мужчин, - она смотрит сперва на Катю, а потом на Александра, - они не всегда задумываются о том, насколько важны те обещания, которыми они разбрасываются направо и налево. Она немного демонстративно смотрит на тонкие наручные часы, что витым золотым браслетом охватывают ее запястье, чуть вздергивая одну бровь вверх, - вам нужно разобраться с цветами, до показа осталось не так уж много времени. Я пока отыщу Юлиану, лучше, чтобы она была где-то под рукой, так на всякий случай. - Спасибо, - кивает Пушкарева, и не факт, что она благодарит ее за напоминание о времени показа, - я отнесу букет в мастерскую к Милко, Ольга Вячеславовна поможет мне с ним, я уверена. Заодно проверю, как поживает наш гений, и не слишком ли его одолевает стресс, а то я видела, как он ускользнул за кулисы. - Я провожу тебя, - Александр забирает букет обратно, позволяя Катерине опереться на его руку, - Кира, увидимся позже, Андрюша, - короткий кивок, самодовольная улыбка. Они удаляются мерным шагом, по пути раскланиваясь с гостями. Жданов за спиной недовольно фыркает. - Они что, и правда, думают, что могут кого-то обмануть этим… спектаклем? Да даже если они будут сексом при всех заниматься, все равно будет ясно, как божий день, что это все идея твоего братца, чтобы…- Кира поворачивается к Андрею достаточно медленно, чтобы он успел замолчать. Жданов правильно распознает ее движение и затихает, в глазах его плещется злость пополам с растерянностью. - Даже если они играют, Андрей, в эту самую игру вовлечены все мы. Ты, я, то общество, перед которым они создают эту картинку. Им верят окружающие их незнакомцы, газеты и журналы пишут о них как о паре. Ты спрашиваешь меня, кого они могут обмануть? Я отвечу тебе - чуть больше чем всех, - она переводит взгляд вслед уходящей паре, - Андрей, я понимаю, что тебе бы очень хотелось, чтобы Катерина была бы свободна, и ты бы снова попытал счастья… - Кира, я… - Жданов пробует оправдаться, но Воропаева поднимает руку вверх, сейчас ей меньше всего хочется слышать его пояснения. И, более того, слова любви. После таких взглядов на Пушкареву, явно лживые слова. - Да, Андрей, я знаю, знаю все, что ты мне сейчас скажешь, но сперва послушай меня. ЗимаЛетто нужен этот показ, ЗимаЛетто нужна Катерина, именно такая, сильная, уверенная, приятная и яркая. Даже такая притворно влюбленная нужна. Я сделала все для того, чтобы она не оказалась с тобой на одной территории, хотела обезопасить… нас, но, - она пожимает плечами, - ты не дал мне этого шанса, поэтому сейчас шанса не дам тебе я, считай в отместку, - Кира переводит взгляд на Жданова, глаза в глаза, чтобы удостовериться, что они точно верно поняли друг друга, - оставь Пушкареву в покое. Сделай милость, и просто дай ей спокойно работать и закончить то, что она начала, после того, как вы дружно это развалили. Если я могу держать себя в руках, то и ты сможешь. Поэтому давай, сжимай там все себе в кулак, - она легко взмахивает рукой, - волю там, надежду, любовь, и дождись, пока она будет свободна. - Но… - снова начинает Андрей, но Воропаева все равно продолжает, не желая превращать свой монолог в дискуссию. - Если ты прав, то когда Катерина вытащит ЗимаЛетто из долгов, и на ее место попробует взойти Сашка, она будет свободна, вот тогда и будешь пробовать свое счастье, если оно тебе улыбнется, - она делает паузу, собираясь с мыслями, - сейчас тебе все равно ничего не светит, и дело не в моем брате, просто… - ей очень хочется высказать, что она все знает. Все-все знает, просто совершенно все, и посмотреть, как он будет… как он сможет оправдать себя? А сможет ли? Боже… - говорю тебе, как женщина, сейчас Катерина не подпустит тебя к себе ни на шаг, ты не в состоянии найти правильных слов для нее. Не время. Они молчат, и она видит, как на лице Жданова отражается борьба, словно он старается подобрать единственно верное решение для продолжение диалога, хотя, в этом случае, для нее было достаточно просто его согласия. Андрей вздыхает, словно сдаваясь, а потом заставляет Киру закатить глаза. - Ты не понимаешь, дело ведь не только в Кате, дело в том, что они держат нас за идиотов, оба! - он протягивает руку, чтобы коснуться ее пальцев, и она, совершенно глупо позволяет ему сделать это, просто чтобы не привлекать внимание излишне резкими движениями. Да и для всех этих людей Кира Юрьевна Воропаева и Андрей Павлович Жданов просто идеальная пара с обложки журнала, зачем развенчивать эту идиллию? - Кира, я же обещал тебе, что теперь… теперь мы окончательно вместе и я… ну, неужели ты думаешь, что я с такой легкостью сломаю данное тебе слово? - В принципе, как и всегда, наверное, - она пожимает ему руку, чтобы высвободить свою ладонь, - мне нужно снова пересечься с Ингой, в конце концов, и у тебя, и у меня есть работа, мы сегодня здесь не просто праздно развлекаемся, ведь так, - она разворачивается, собираясь уходить, но потом, все-таки, бросает через плечо, - я надеюсь, что вечер пройдет в приятной, дружеской и совершенно не напряженной атмосфере. Поэтому держись подальше от Катерины и Сашки, сделай мне такой подарок, - она подмигивает ему, и улыбается, чтобы немного скрасить общее ощущение от жесткости ее слов. - Все, что только пожелаешь, милая, - скалится Жданов, и Кира кивает ему, все-таки удаляясь в сторону госпожи Мерчиной. В ушах все еще звучат его слова “ все, что пожелаешь”. Ах, если бы, Андрюша, ах, если бы это было так! Наверное, в последний раз Кира так отчаянно сходила с ума, когда мучилась одновременно от трех противоречивых чувств - любви к Андрею, ненависти к Катерине, и чувству жалости к ней же. Жданов страдал любовью к Пушкаревой, а Воропаева пыталась смириться с тем, что ее любимый, близкий, родной, самый светлый и самый лучший человек - мерзавец, которых мало. Тогда она справилась, оправдала его в своей голове, простила в душе, и снова впустила в сердце. Сейчас же ее больше всего волновала судьба ее брата. Нет, Боже упаси, чтобы Сашка узнал, что она так сильно опекала его. Этот гордец никогда бы не позволил, чтобы о нем беспокоились, заворачивали в вату. Конечно, он никогда бы не позволил себе выругать младшую сестру, но… ей не хотелось с ним спорить даже по мелочам. Хватало того, что он старался терпеть Андрея, хотя, в последнее время ему было все сложнее и сложнее справляться с этим. Поэтому Кира молча и в гордом одиночестве изнывала от мысли, что ее брат и правда влюбился в эту Пушкареву, но… но Катерина-то его не любила! Она просыпалась по ночам в холодном поту, буквально видя воочию, как Пушкарева возвращается в распростертые объятия Жданова, а Сашка… Да, главное от таких снов было вовремя проснуться. Она меньше всего на свете хотела видеть, как ее брат будет страдать. Поэтому, она с таким жаром расспрашивала его о чувствах к Катерине, поэтому, она так надеялась, что это всего лишь фарс, разыгранный двумя умными, даже можно сказать, гениальными людьми! Но, разговор с Александром не приблизил ее к разгадке тайны его сердца, скорее поселил еще больше сомнений и страхов. Кира старалась не признаваться себе в этом, но, она и в самом деле увидела, в братишке то, чего видеть не желала - влюбленность. От этого становилось действительно плохо. Последней ее надеждой стал разговор с Катериной, на который она решилась, выпив перед этим немного виски. Видели бы ее сейчас родители! Позор! Уже перед дверью кабинета Кира замерла, занесенная для стука рука буквально окаменела, а внутри поселился колючий болезненный холод. Из ступора ее вывела Клочкова, она отложила в сторону пилочку, и в полном непонимании уставилась на подругу, что явно вела себя крайне странно. - Кира, ты что? Если тебе нужно зайти, ты заходи, - великодушно разрешила Виктория, а потом добавила, понизив голос до полушепота, - эта мымра очкастая на своем месте, как с самого утра вошла, так и осталась там. Даже на кофе не выбиралась, - она осуждающе качает головой, - киборг, а не человек. - Спасибо, - Кира даже улыбается, со всем тем безумием, что пришло в компанию за последнее время, было приятно видеть, что хоть для кого-то ничего не меняется, - и за информацию, и за разрешение, - она все-таки стучится в дверь, прежде чем войти, но переступает порог кабинета до того, как получает на это позволение его нынешней хозяйки. Она застает Катерину за работой над документами, и, судя по нахмуренным бровям и тому, как сжимает она в руках ручку, Пушкарева была слишком сильно поглощена своей работой, чтобы элементарно заметить стук в дверь. Да, Вика была отвратительной секретаршей для Андрея, для Катерины она, скорее всего, была совершенной катастрофой. Кира прокашлялась, привлекая к себе внимание, и чуть улыбнулась, когда заметила, как Катя вздрогнула всем телом. Она и правда не заметила, как Кира вошла, не притворялась. - Простите, Кира Юрьевна, - на миг Воропаевой показалось, что перед ней была та сама Катя из каморки, но, только на миг, - я немного заработалась, поэтому не пригласила вас как положено. Присаживайтесь, пожалуйста, - она сдвигает свою работу в сторону, - мы сегодня с вами не договаривались о встрече, поэтому, - Катерина чуть поводит плечами, словно испытывая неловкость, - позволю себе немного бестактности в стенах вашей компании, но, что привело вас ко мне? - Саша, - Кира произносит имя своего брата как защиту и как нападение одновременно. Глаза Катерины вдруг расширяются, словно в испуге, и по спине Воропаевой пробегает холодная волна, вплоть до момента, когда Пушкарева спрашивает, буквально с придыханием: - Что с ним? - она едва не подскакивает на месте, но Кира выставляет обе руки вперед. - Нет-нет все… все хорошо, с Сашей все хорошо, полный порядок, - с чего бы Катерина решила, что с ним может что-то произойти, - почему вы… - Просто дурные мысли, - Катя выдыхает, словно ей отменили смертный приговор, - вы пришли ко мне, такая грустная, бледная, - принимается пояснять Пушкарева, - а Саша сегодня говорил, что у него в машине что-то барахлит, а машина принадлежит вашим родителям, и он был так беспечен… - продолжения не следует, но Кира все прекрасно понимает. Она просто смотрит на Катерину, не зная, ей радоваться или огорчаться, переспрашивать или удовлетвориться тем, что она только что увидела. Такое беспокойство сыграть невозможно, такой страх за простого… подельника не испытывают, так руки, от мысли о чужом человеке не дрожат. - У меня не было намерений пугать вас, Катя… Катерина Валерьевна, - Кира даже улыбается, стараясь, кто бы мог подумать, приободрить Пушкареву, - я просто хотела спросить у вас, о ваших планах на вечер. Мне нужно поговорить с Сашей, но я, увы, не могу к нему дозвониться. Скорее всего, он на совещании. - И вы решили не ждать, пока он вам ответит, а пришли ко мне? - Катерина приподнимает брови в легком удивлении, Кира отчетливо слышит неверие в ее голосе, и вздыхает. Да, более идиотского оправдания своему приходу трудно найти, но, раскрывать причину своего истинного прихода сейчас казалось глупым. Вот как это теперь должно выглядеть? Катерина Валерьевна, я тут к вам пришла спросить, любите ли вы моего брата, а то беспокоюсь, ночами спать не могу… да… ну, не идиотка ли? - Не совсем, - Кира вздыхает, принимаясь разглядывать собственные руки, - я решила, что было бы неплохо попробовать наладить подобие контакта, - она поднимает глаза на Пушкареву, - вы невеста моего брата, вы глава компании, пусть и временно. Мы будем видеться с вами куда чаще, чем нам обоим этого хотелось бы. Нам нужно научиться выносить друг друга в малых дозах, с минимумом взаимных претензий. Для общей пользы дела, и для спокойствия Александра заодно, - Воропаева понимает, что это не такое уж и вранье, ведь им и правда придется сталкиваться друг с другом все чаще и чаще. Катерина словно выдыхает, да, это звучит куда как правдоподобнее. - Я понимаю вас, Кира Юрьевна, - Пушкарева сцепляет пальцы в замок перед собой, - я тоже хотела с вами поговорить о чем-то подобном, но не знала, как начать разговор, - Кира видит, что Катя собирается с мыслями, - у нас много взаимных претензий и так просто их не забыть, не отставить и не снять. Но, как взрослые люди мы способны вести себя в рамках приличия. Перемирие? - она чуть склоняет голову в сторону, словно ожидая вердикта Воропаевой, и та кивает. Наступает тишина. Неприятная и тягучая, Кира думает о том, чтобы она могла сказать, сделать, например, уйти, и отменно подмечает, что Катерина мучима теми же вопросами. Пушкарева решается первая, она как-то слишком сильно сжимает губы, взгляд ее становится буквально холодным, железным, уверенным. Воропаева даже сомневается, что сейчас она услышит что-то приятное, но… - Я хотела бы извиниться, - эти слова пронзают Киру, словно раскаленные ножи, добираясь до всех жизненно важных органов разом. Ей хочется закричать, что не нужно, не стоит, что это глупая и пустая трата времени, что она не хочет принимать ее извинения, потому, что не хочет извиняться сама. Это разрушит ее, если уже не разрушает. Но, Воропаева словно немеет, и просто смотрит на Катерину широко распахнутыми глазами, - я не имела права, - Пушкарева не уточняет, но они обе понимают, на что она права не имела, - и пусть это было не с моей подачи, и пусть игра… но, я не имела права соглашаться. Никак, никогда, и за это я прошу прощение. - Да, - Кира проглатывает “не имела, не должна была, никак и никогда”, - я тоже прошу прощения, мне есть за что, я была к вам несправедлива, резка и нетерпима. Это не делает мне чести, - они снова молчат и легче не становится. Никто из них не принял извинений, но каждый сказал то, что должно, то, что было правдой. Они так и сидели в тишине, пока в кабинет не постучалась Ольга Вячеславовна, с каким-то посланием от Милко. Воропаева воспользовалась шансом уйти, не прощаясь, и не заканчивая диалог, который не имел конца. В тот вечер она пила в гордом одиночестве красное вино, рыдала и корила себя за все, ненавидя всех вокруг в равности. Но, впервые за долгое время она ощущала странное спокойствие за брата. Фарс был между Катериной и Александром или не фарс, доподлинно было не известно. Но, если ее братишка и правда влюбился в Пушкареву, то теперь Кира знала, что была крайне высокая доля вероятности, что она ответила ему взаимностью. До конца вечера Кира избегала всех своих близких людей. Сашу и Андрея, Маргариту и Павла, и даже от Юлианы она бегала быстрее ветра, после того, как решила с ней все важные организационные вопросы. Так было спокойнее. Ей так уж точно. Она со стороны наблюдала за тем, как Жданов еще несколько раз старался оказаться поближе к Катерине, но Александр быстро оттирал его, весьма ненавязчиво постоянно находясь рядом с невестой. Сама Пушкарева делала вид, что Андрея совершенно не замечает, и целый вечер проходила с веткой белых пионов, которую высвободила для себя из огромного, принесенного Воропаевым букета. Показ шел своим чередом. Эксклюзивные наряды, хорошее настроение Милко. Отличные ткани, из которых были выполнены редкие модели. Гости были в восторге, журналисты буквально в экстазе. ЗимаЛетто возвращало свои позиции. Компания постепенно расправляла крылья, набирала обороты. И Кира понимала, что большинство из этих прорывов, включительно с самим показом, случились только благодаря Катерине. Она была на своем месте. Как никогда на своем. - Кира? - осторожный, вкрадчивый голос за спиной заставил Воропаеву подпрыгнуть на месте, едва не расплескивая вино на пол. Но, уверенная сильная рука поддержала ее дрогнувшее запястье и трагедии не случилось. - Никита, - Кира расплылась в радостной улыбке, она так давно не видела Минаева, что для нее эта встреча стала не просто приятной, а крайне волнительной неожиданностью. Ник в свою очередь не торопился отпускать ее руку, - я даже не знала, что ты есть среди приглашенных, - тут же заверила его Воропаева, - иначе я подошла бы к тебе, поздоровалась, - ей и впрямь было неловко, что она проигнорировала… друга. - Все хорошо, - кивнул Минаев, наконец отпуская ее, - я здесь не гость, я “плюс один”, приехал с Витей Дайгонецким, чтобы тому не было скучно, - он кивнул в сторону, указывая на того самого Виктора, что буквально млел, окруженный хохочущими моделями. Кира покачала головой. - Как я вижу, ему здесь совершенно не скучно, - она снова мягко улыбнулась Никите, - чего не скажешь о тебе. - О, больше мне не скучно, - заверил ее Минаев, а потом улыбнулся немного робко и как-то неловко, - не сделаешь мне небольшую экскурсию по вашей галерее работ вашего гения? - указал он на манекены, декорированные цветами и золотом, - а то, одно дело просто разглядывать модели и совершенно иное понять их задумку. - Так ты был здесь в поисках гида, - погрозила ему пальцем Кира, но, благосклонно кивнула, - пошли, так и быть, уделю тебе время, - она обвила его руку своей, заставив мужчину приободриться, - только учти, я нудный рассказчик. - И отвратительная лгунья, - Минаев подмигнул ей, направляясь к первому манекену, - я весь твой, ровно настолько, насколько меня хватит. Кира рассмеялась, впервые за долго время расслабленно, искренне и спокойно.