Художник, которого надо гладить

– Кэп, ты сошел с ума! – Романофф возмущенно смотрит на Брока. – Ты хоть подумал какой будет скандал, если об этом хоть слово просочится в прессу? – Будут шикарные заголовки “Капитан Америка приносит в жертву чернокожих детей”, – Рамлоу криво улыбнулся под капитанской маской. – Но иначе эти дети просто умрут, ты же это понимаешь? – Должен быть другой выход! – Наташа все еще не могла принять такое решение. – Да, он есть… – подозрительно легко согласился Брок. – Не смей! – в него тут же вцепился Уилсон, сообразивший в чем дело. – У нас всегда такой бардак! – устало вздохнула закованная в броню Старка Пеппер Поттс, взявшая себе позывной “Гера” в честь древнегреческой богини. Тони не сумел убедить ее выйти за него замуж, но заботился о том, чтобы у несговорчивой возлюбленной на миссиях была только наилучшая броня. – Мы же Мстители! Синоним героического раздолбайства, – хохотнул Брок. На самом деле ему хотелось материться, но чертов образ Кэпа, правильного парня, которого хочет видеть своим символом американская нация, и так сидел на нем кривовато, чтобы еще косячить на ровном месте. Иногда Рамлоу казалось, что его изрядно наебали, всучив ему вибраниумный щит и порнографические звездно-полосатые шмотки с литерой “А”. Но потом он вспоминал о бонусах к ним и крестился. А что – теперь он может жрать любимые эклеры в любом количестве и не бояться, что они возлягут вокруг его талии, будто любимые наложницы вокруг обожаемого падишаха. А что до рисков – он делает ту же работу, что и раньше, только убить его заметно сложнее и платят за это изрядно больше. А журналисты ему даже нравились, с ними весело. Невесело зато, когда происходят проебы при планировании операции, допущенные на самом верху, куда даже возможности Кэпа не открывают путь. Выданные им экспериментальные, но уже многократно опробованные “стержни Эрскина”, названные в честь разработчика сыворотки суперсолдата подавители магии, позволяющие пробивать в ней “тоннели”, по которым шел радиосигнал, просто расплавились в их руках. То ли таноситы применили какие-то новые чары, то ли черт их разберет этих культистов. Но в первую очередь черт должен был разобрать планировщиков, слишком положившихся на вундервафлю в своих замыслах, и разведку, которая проебала ход противника. В итоге сейчас пятеро Мстителей, посланные на практически рядовую операцию: Капитан Америка-Рамлоу, Черная Вдова-Романофф, Гера-Поттс и Сокол-Уилсон, Паук-Паркер столкнулись с весьма нетривиальной задачей – зачистив от таноситского культа локацию, они обнаружили в ней карманное измерение, которое охранялось зачарованными до изумления чернокожими детьми. Которые, как показал неудачный опыт, еще имели склонность взрываться, если их скрутить. Паучок проблевался после этого, да и остальные трое напарников Брока выглядели весьма бледно. Все-таки быть забрызганными кишками заживо рванувшей девочки – не самое приятное в жизни событие. Благо хоть малолетние стражи не пересекали незримую линию, не обращая внимания на то, что происходит за ее пределами. Брок подозревал, что тоже не похож на пышущую здоровьем июньскую розу. Дети, конечно, то еще дерьмо, достававшее его с раннего детства, особенно черные – у много болевшего мальчишки-итальянца, живущего рядом с черными кварталами, хватало обидчиков и обидчиц из числа афроамериканских отпрысков, но все же использовать их в качестве условно живых бомб – немного за гранью даже для него. И сейчас он настаивал на том, чтобы Вдова призвала благословение покровительствующего ей Кощея. Просто потому, что иначе есть немалый риск, что спасти никого из мелких говнюков не получится в принципе, а если у таноситов в загашнике есть и другие мерзкие сюрпризы, то можно и вообще потери понести уже в своем отряде. Проблем было вокруг этого было четыре. Во-первых, при призыве Кощея кто-то из детей наверняка погибнет – древний славянский бог недаром считался темным, его Сила возьмет жертву. Во-вторых, карманное измерение скоро свернется и тогда точно погибнут все его невольные малолетние охранники. В-третьих, у них нет связи, обрубленной во всей локации заклятием, которое поддерживает карманное измерение, а если они выйдут за пределы его действия, то даже если кто-то придет на помощь через портал, станет уже поздно. На долгие споры времени тоже нет. Спасать будет некого. А еще желательно поискать то, что так тщательно охраняют. Ну, и в-четвертых, у них действительно была альтернатива. И, возможно, даже все останутся в этом случае живы. Даже взорвавшаяся девочка. А возможно они все умрут, включая детей и отряд Мстителей. Рамлоу практично считал, что лучше пожертвовать одним-двумя детьми, чем так рисковать. Уилсон был не согласен ни на Кощея, но и альтернатива его пугала – он видел ее в действии один раз. Питер, который был не столь осведомлен, уточнил: – Капитан, что за альтернатива? – Он может призвать Мерлина, – вздохнула Пеппер. – Сумасшедшего Мерлина, – уточнила Наташа. – Который может помочь, а может нас скопом изнасиловать и разрезать на кусочки. Вероятность примерно один к одному. – Сильно, – оценил Питер. Мальчишка Броку нравился. Была в нем основательность, которую даже бредовые мысли о добром соседе-защитнике слабых не могли сильно испортить. Если припрет, он сможет принять сложное решение и не похоронит всех вокруг себя в попытке спасти еще одного недоумка. Надо будет только изолировать его от тети Мэй – прекраснодушная баба вливала в неокрепшие мозги слишком много туфты, которая хороша в лозунгах, но на практике приводит к тому, что герой, в лучшем случае, погибает сам, а в худшем… ну, как минимум, вокруг гибнет куда больше народа, чем могло бы. И у Кэпа были мысли на эту тему – от предложения Старка стать Мстителем на постоянной основе Паучок отказался, но он молодой, гормон играет, за увлечением в таком возрастом идут хоть к черту в пасть. А варианты такого увлечения для мальчишки у символа Америки имелись. А там тетка станет лишь горячо любимой родней, с которой видятся раз в месяц по обещанию – хороша для барбекю в уикенд, но практического влияния на жизнь не имеет. В этот момент синеватая дымка карманного измерения затрещала молниями, давая понять, что время выходит. Даже если у таноситов нет дополнительных сюрпризов, исправить положение дел без применения тяжелой артиллерии уже невозможно. – Черт с вами! – все-таки выругался Рамлоу, не собираясь больше никого уговаривать. Ему было жаль, что рядом нет никого из Страйка, бывшая команда не занималась пустыми спорами, зато умела мастерски выполнять приказы. Не то, что Мстители. Но тех, во главе с новым командиром – Морганом Пендрагоном, выкинули на миссию в космос и они оттуда еще не вернулись. Засапожный нож быстро рассек вену на левой руке Брока (вибраниумный щит, конечно, классное дело, но без ножа, как голый) и кровь обильно потекла на искрящую землю, образуя пентаграмму, согласно его движениям. *** Светловолосый парень с безмятежной улыбкой вырубил Сокола одним движением, будто из ниоткуда появившись за его спиной. Вдова шарахнулась в сторону. А Кэп наоборот шагнул ему навстречу. – Кайютас, – Брок поймал взгляд светловолосого, выдерживая вспыхнувшие в них смешанные эмоции – от похоти и ярости до неуверенности и беззащитности. – Он был слишком черным, – оправдываясь, поднял руки новоприбывший. – И почему ты сейчас не барсук и даже не меч? – Переоделся, – невозмутимо парировал Рамлоу. – Кайю, оставь в покое Уилсона и дай мне поговорить с Мерлином, для него дело есть. – Эти милые чары? – Кайютас махнул рукой в сторону молний, которые продолжали быстро множиться. И тут же спохватился: – Эй, не наглей… – Кайю, нам нужно вытащить зачарованных в живые снаряды детей, пока здесь все не рвануло, – рыкнул Рамлоу. – Пусть Мерлин вытащит жопу наружу и поработает. А мозги мне будешь полоскать потом. Кайютас растерянно моргнул, будто не понимая где находится и что вообще происходит. Брок тут же оказался возле него, обняв одной рукой, а другой взял за подбородок, заставляя смотреть себе в глаза. – Пожалуйста, Кай, – на этот раз его голос был полон нежности, будто он держал в своих руках не сумасшедшего маньяка, владеющего чудовищной магией, а очень дорогого ему человека. – Я очень редко тебя о чем-то прошу… И светловолосый, завороженно глядя на него, кивнул. Потом уткнулся ему в плечо лицом, подаваясь навстречу начавшей поглаживать его по голове руке. Молнии начали гаснуть. Мстители, даже не имеющие мистических способностей, ощущали, как вокруг них сгущается Сила, которая вызывала дрожь одним своим присутствием, но в этот раз она была за них. Синеватая дымка сначала пошла рваными красными полосами, а потом истаяла. На месте, где взорвалась несчастная девочка-страж, заворочалась земля, а потом из нее вылезла детская рука. Наташа и Пеппер помогли взорвавшейся выбраться из импровизированной могилы. Она была цела и жива. А потом остальные дети-стражи легли на местах и уснули. Кайютас поднял сияющие золотом глаза на Брока и поцеловал его. Страстно, отчаянно, будто давно потерянного и внезапно обретенного любимого. Потом оторвался от его губ и сказал: – Чертов барсук… – Я рад, что ты помог нам, Мерлин, – ответил Брок, не отпуская его из объятий. – Без твоей магии нам бы пришлось хреново. – Вам надо позаботиться о детях, – вздохнул светловолосый. – Встретимся во сне. – Он шагнул назад, выскальзывая из рук Капитана Америки и буквально растворился в воздухе. *** – Почему ты звал его то Мерлином, то Кайютасом? – полюбопытствовал Питер, когда они возвращались в квинджете. Ему ответила Пеппер: – У этого парня две души. Первая Кайютас, вторая Мерлин. – Типа двух личностей в голове? – Вроде того, – Брок повернулся к сокомандникам, – и есть у меня дурное предчувствие, что встретимся с ним во сне мы все, а не только я. – И чем нам это грозит? – уточнил Питер. – Нас могут накормить золой, выебать конями в прямом смысле слова, дать бриллиант размером с две твои головы или спросить кто мы такие и что делаем в его сне. Вариантов бесконечное количество, – фыркнул Брок. – В прошлый раз Кайютас подвесил меня за ноги к воздушному шару и отправил в таком виде собирать яблоки. Дело было на опушке хвойного леса, – уточнила Пеппер. Брок фыркнул: – Самое плохое то, что ты их таки собрала. А мне потом пришлось давиться смолой, потому, что этот придурок плакал, когда я отказался доесть это смоляное яблочко. – Ты повелся на чужие слезы? – не поверил Питер. Все иллюзии насчет добросердечия нового Капитана Америки, которые у него могли бы когда-либо быть, он утратил уже в первую неделю совместной с ним работы. – Смотреть на него расстроенного и видеть – это куда хуже, чем наесться смолы, – Брока передернуло. – С ним такое делали, что он кажется на удивление добрым и вменяемым, даже мне жалко становится, когда вижу. – Мне не жалко, – с чувством ответил Уилсон. – Этот расист всегда бьет меня по голове! Дескать, я для него слишком черный. – Он только что спас три дюжины чернокожих ребятишек и никого из них не ударил, – мягко заметила Пеппер. Она была против расизма, но огульное обвинение в нем ее также не устраивало. – Все равно, зря мы с ним связались, – не уступил Сокол. – Может он и не во всем расист, но насильник точно… Кэп прикрыл глаза, пытаясь не сорваться на резкость. Принципы Уилсона, конечно, хорошее дело. Да, Кайю кошмар во плоти и насильник в том числе. А еще ему нравится трахать свежие трупы и, когда Брок увидел его за этим делом первый раз, ему это потом даже снилось в кошмарах – все-таки он сын своего века, а сейчас такое не принято. Но, ёб его мать, критикуешь, предлагай. Или закрой пасть и молчи. А то этот гребаный правильный афроамериканец сейчас демонстративно сокрушается, что они обратились за помощью ко злу, но, если у него в загашнике есть архангел, то почему он не позвал на помощь его? Выдохнув, Капитан Америка повернулся к Соколу и что-то в его глазах заставило последнего отшатнуться. – Сэм, ты знаешь, что я тебя ценю и уважаю, – вкрадчивые нотки в голосе Брока заставили напрячься и остальных Мстителей. – Однако, если тебе не нравится, что мы спасли детей, ты можешь прямо сейчас самолично исправить этот недочет. Могу одолжить нож. – Брок… – попыталась вмешаться Пеппер, однако Кэп остановил ее, рубанув воздух сжатым кулаком: – Когда мы искали варианты, ты не сказал мне, что у тебя в запасниках лежит волшебное светлое средство, которое поможет нам справиться с ситуацией. И, есть у меня большое подозрение, что этого средства у тебя и нет. Поэтому хватит вести деморализующие команду ханжеские речи, – Рамлоу жестко смотрел в глаза Сокола, агрессивно удерживая зрительный контакт. – Иначе выглядишь большим лицемером – живые дети тебя устраивают, но по-чистенькому их вытащить не получилось и ты устраиваешь нытье на весь мир. – Но… – еще один взмах капитанского кулака остановил попытку Уилсона ответить: – Без “но”. У меня был выбор призвать нехорошего парня и спасти гражданских, либо дать гражданским умереть. И для меня здесь очевидно, что я должен выбрать. Если понадобится, я сделаю это еще раз. Брок смягчился, подошел и обнял нахмурившегося Уилсона: – Дружище, иногда нужно делать неправильные вещи, чтобы получить правильный результат. Это всегда на грани, но такова наша работа. Не то, чтобы ему было важно мнение Сэма. Рамлоу искренне считал, что сходный с религиозным фанатизм левой справедливости, которого придерживался Сокол, не особо здоровая штука – нельзя всех осчастливить, тем более нельзя не запачкаться в крови и дерьме в попытках сие сделать. Истории левых революций и реформ регулярно подтверждали его мысль, скатываясь в эпичное гуано раз за разом. Но Уилсон член его команды, причем далеко не бесполезный. А новый Кэп еще со времен Страйка привык к тому, что у его ребят в голове разные тараканы, которых иногда можно шугануть, а иногда надо и погладить. И перенес эту манеру в Мстителей. – Вы говорите о нем, как о старом друге, подтруниваете, будто забыли, что он за чудовище, – пожаловался Сэм. – Тебе даже жалко его, а не его жертв. – Когда имеешь дело с чудовищем, мозг от зашкаливающей опасности защищается иронией, – назидательно ответил Брок. – А жалко – ну, его на самом деле жизнь так поломала, что случись с тобой что-то похожее, не знаю кем бы ты стал… – Это его не оправдывает! – уперся Сэм. – Конечно, не оправдывает. Но жалеть можно и не оправдывая. Что я и делаю. – Жалеть надо его жертв! Даже если с ним случилось в прошлом что-то плохое, он все равно монстр и фашист. Брок внезапно расхохотался. И сквозь смех сказал насупленному Уилсону: – Ты знаешь, что он собрал “Большую Тройку”? – Что? – не понял Сокол. – Кайютас собрал у себя “Большую Тройку” – Рузвельта, Черчилля и Сталина. И спрашивает у них советы как общаться с людьми. – А самое страшное, он этим советам порой пытается следовать, – Пеппер передернуло.