***
— Ань, ты чего? Что-то случилось? — Булатова столкнулась с уставшей шатенкой в холле спорткомплекса. Тренер и сама выглядела порядком замученной: мешки под глазами от недосыпа, брови нахмурены, руки сжимают какую-то папку. — Все в норме. — эта внимательность просто сводила с ума. Как вообще можно быть такой милой?! — Точно? Ты выглядишь так, словно Даня заставил вас разгружать вагоны. — рыжая пристально смотрела на Щербакову. — Да, просто разучивали новую связку, потом хотели записать все на видео, но не получилось. — устало выдохнула Аня и прошла к лестнице ведущей на жилые этажи. — Жаль, я только собиралась попросить посмотреть запись с тренировки, но видно не судьба. — тренер поднималась по лестнице шаг в шаг за фигуристкой. В ответ Щербакова только пожала плечами. — Ты выглядишь уставшей, что-то произошло? — спортсменка устала, но не могла проигнорировать замученный вид старшей. — Не бери в голову. — Женя отмахнулась — Ты отдыхать? — Да, ты тоже? — Угу, если не посплю хотя бы полчаса, могу кого-нибудь убить. — Булатова остановилась напротив нужной двери и начала искать ключи по карманам. — Давай я. — Щербакова открыла своим ключом и прошла в комнату. Женя устало вздохнула и, войдя в номер, захлопнула дверь. — Ты как вообще? — Булатова упала на кровать, не снимая кроссовок. — Ничего не хочу делать. Даже в душ идти лень, а надо бы. — Как же я тебя понимаю. — Выглядишь загруженной. Может всё-таки скажешь, что случилось? — Не важно, не морочь себе голову. — Если бы было не важно, тебя бы это так не выматывало. Уверена, что не хочешь поговорить? — ответа не последовало. — Жень? Шатенка повернулась и посмотрела на Булатову. Девушка спала: глаза закрыты, веки немного подрагивают, в руках все та же синяя папка. Аня вздохнула, поднимаясь с кровати, и переложила на прикроватную тумбочку документы и, выпавший из кармана шорт, Женькин телефон. Щербакова подумала о том, что может также лечь спать, но отложила это желание и пошла в ванную. Горячая вода временно избавила от липкого ощущения ненужности. Для всех остальных и особенно для Жени девушка выглядела так, словно уже отпустила Косторную и Трусову. Аня упорно делала вид, что ее уже не трогает переход подруг к другому тренеру. Вот только обида никуда не делась. Девушка ощущала себя брошенной, оставленной на произвол судьбы. Душу грело только присутствие Жени. Ее уверенность и позитив не позволяли впасть в уныние. Оптимизм Булатовой давил любую грусть. Щербакова радовалась как ребенок, когда Женя садилась с ней за один стол, предпочитая её компанию обществу тренеров, когда мягко улыбаясь, указывала на ошибки в прыжках, когда помогала подняться со льда после болезненного падения, когда её вечно горячие руки, приобнимая за талию, возвращали хрупкое тело Ани в нужное положение в стартовой или финальной позе. Радовалась такой родной Женьке. И прекрасно понимала почему сердце скачет в бешеном ритме, когда эта девушка своими действиями заявляет: «Я выбираю её, и мне всё равно что вы скажете.». Времени до ОФП ещё навалом, и делать нечего, но кто может запретить просто поваляться на кровати. На чужой кровати. И плевать, что места там осталось не так уж и много. Булатова лежала на спине и похоже даже не планировала поворачиваться. Аня, стараясь подойти как можно тише, легла рядом. Подушкой ей послужило плечо Евгении. К тому же на Женю оказалось очень удобно закидывать ноги и обнимать. Даже любимый медведь Щербаковой, с которым она спит дома, не сравнится с Женей. Аня глубоко вдохнула и прикрыла глаза. Сонливость словно ждала пока шатенка найдет самое удобное место для отдыха и стала окутывать организм лёгкой дымкой. Щербакова даже подумала, что было бы неплохо поставить будильник, но вставать так не хотелось. Да и Женькины руки так правильно легли на талию, что подняться не представлялось возможным. Фигуристка медленно отключалась, чувствуя тепло и поразительно приятные духи. Похоже, мужские, но впечатления это ничуть не портило.***
Женя проснулась из-за ощущения тяжести. Словно её, как в детстве, укрыли пуховым одеялом, которое может придавить к кровати и без посторонней помощи ты просто не встанешь. Реальность оказалась куда загадочнее. Когда Женя открыла глаза первое, что она увидела — темную макушку Ани на своём плече. В голове возникло много вопросов, но тренер всё же призналась самой себе, что считает такую картину довольно милой и… Романтичной? Да, пожалуй. Вообще, всё последнее время они вели себя так, словно прекрасно знают друг друга и встречаются уже минимум пять лет. Булатова никогда не признавала, что эта милая девушка на её плече, стала объектом воздыханий. Женя считала её самой умной, самой красивой, самой способной. Просто, самой лучшей. Удивительно, но мозг Евгении не мог сопоставить все факты в одно простое предложение. Тренер называла это сумасшествием, невероятной привязанностью, но влюблённостью или хотя бы симпатией — нет. Почему? Просто боялась, что вместе с признанием самой себе придёт мысль о том, что она извращенка и реально больная на голову. Глупо, да? Очень. Было страшно признать, что эта совсем юная девушка имеет на повзрослевшую Евгению такое огромное влияние уже несколько лет. Сомнения в собственной ориентации закрались после ухода из спорта. Женя стала понимать, как скучает по Ане. По маленькой девочке, не достававшей до бортика. По той девчонке, которую две Евгении оберегали от нападок подростков-мальчишек и которой по очереди помогали вставлять кассеты в проигрыватель. По Анечке, которая в один прекрасный момент резко повзрослела. Евгения внимательно следила за развитием спорта и искренне переживала за перспективную троицу Трусовой, Косторной и Щербаковой, так что видела все изменения. Немного детская внешность осталась, но фигура стала преображаться. Из маленькой худенькой девочки Щербакова превратилась в стройную красивую девушку, влюбляющую в себя миллионы. Женя в эти миллионы вошла, сама того не понимая. Евгения кое-как поднялась с постели, переложив Аню на кровать, и взяла в руки телефон. На экране высветилось несколько входящих сообщений, уведомления о пропущенных и время. Половина шестого. ОФП закончится через двадцать с лишним минут, а через полчаса прогульщики получат по шапке, да так что мало не покажется. — «Перед смертью не надышишься» — подумала Женя и стала просматривать сообщения. Ден пишет, что уже неделю думает, как бы сделать предложение Кате и не знает где лучше заказать кольцо. Мама спрашивает, как проходят сборы. Десяток сообщений от Кристины с просьбой встретиться и поговорить. А Женя не хочет, остыла уже. В пропущенных ещё два десятка от этого же контакта. Женя, тихо матерясь, набирает номер и выходит на балкон. Вызов принимают сразу же. — Женя! Как я рада, что ты позвонила. Я очень хочу с тобой поговорить, разъяснить ситуацию. Мы можем встретиться? Мне это очень нужно… Евгения тут же вспыхнула и сжала руки в кулаки, рискуя сломать телефон. — Нет. Прекрати мне писать и звонить. Я сейчас же добавлю твой контакт в чёрный список. Нам не о чем разговаривать. Наши отношения были построены только на твоей любви к вниманию и моей жертвенности. Я давно к тебе перегорела. Я устала разбиваться в лепёшку и наблюдать за тем, как ты флиртуешь со всеми подряд, ясно? Мне надоело слушать твоё вечное «я хочу», «мне нужно». Мне тоже нужно было внимание, но ты меня в упор не замечала. Оно мне надо? А? Когда между нами было десять шагов, я делала ровно девять, надеясь на малейшую взаимность. А ты стояла на месте. Я ездила через всю Москву с букетом этих долбаных пионов и слышала скупое «спасибо». Зато, когда какой-то урод с толстым кошельком прислал тебе букет из сто одной розы ты прямо светилась. Всё. Больше убиваться ради тебя я не буду. Нахер мне не сдалась твоя «модельная» внешность. Есть девушки покрасивее тебя. — Женя знала, что бьёт ниже пояса, прямо по самомнению, но она слишком устала чтобы молча терпеть всё, что скопилось и делать вид, что у неё всё хорошо. Даже самой себе врать надоело. — Фигуристки твои, да? Щербакова или как её там… — Да, Щербакова. — И где ты там красоту и фигуру нашла? — Значит ищи себе идиота на дорогой машине, который будет смотреть только на твою задницу. Тебе ведь больше ничего не надо. А, нет. Ещё желательно, чтобы покупал всё, что тебе захочется и кланялся тебе в ноги. — Мне нужно не это. — Я слишком хорошо изучила тебя. Ты просто тщеславная и меркантильная сука. Вот и ищи себе теперь богатенького мальчика, который будет разбиваться ради тебя в лепёшку. Я этим больше заниматься не буду. Женя сбросила вызов и повернула голову в сторону выхода с балкона. В дверном проёме стояла Аня. — Давно ты там стоишь? — спросила она глядя на подругу через плечо. — Да. Я слышала всё. От начала и до конца. — Щербакова медленно подошла к рыжей и прижалась к её спине, обнимая за талию. — Мне приятно. Это была твоя бывшая, да? — Да, об этом несложно было догадаться. Мы расстались полгода назад, а она всё ещё надоедает мне. Тебе правда интересно слушать всё это или ты из чистого уважения? — Мне интересно абсолютно всё, что с тобой связано. — Перестань. — Что? Я ничего не делаю. — Перестань сводить меня с ума. Перестань влюблять меня в себя. Я и так в погрязла в этих чувствах. Евгения медленно расцепила пальцы Анечки и покинула их комнату. Щербакова окончательно впала в ступор. Она не понимала ни поведения рыжей, ни её мотивов, ни тем более чувств. У неё оставалось совсем немного времени на то, чтобы проанализировать хоть частичку того, что она услышала из разговора, а позже придет Даша, которая не знает ни о чем. Ох, как сейчас нужна была Алена или Женя Медведева…***
Булатова тяжелыми шагами покинула здание. Ей нужно было либо побыть в одиночестве, либо присесть кому-то на уши. Идеальный слушатель находился на другом континенте, а его «заместитель» где-то в центре Москвы. Короче, очевидные варианты отпадали сами собой, а больше и не знал никто про чувства Жени к Анюте Щербаковой, которую так и хотелось «переделать» в Булатову. Евгения Александровна подключила наушники к телефону и включила первую попавшуюся песню. — Черт, да это издевательство какое-то… «Звезды в лужах»… Блять. — ругалась Женька, подходя все ближе к площадке с тренажерами под открытым небом. — Фи, как неприлично тренеру так выражаться, Евгения батьковна, я на вас Этери Георгиевне пожалуюсь. — крикнул фигурист, спрыгивая с брусьев. — Морис, не ерничай. — Да ладно тебе, я ж шучу просто, что у тебя случилось, что ты все матом кроешь, м? — участливо произнес парень, а рыжая окинула его оценивающим взглядом. Она знала грузина уже достаточно давно, он лишнего болтать не будет, если тема действительно важная. — Прикусывай язык для всех любопытных, тогда поговорим, идёт? — Булатова подошла ближе — Я могила, сама знаешь. — парень показательно закрыл рот на замок. — На личном проблемы. Влюблена по уши, не понимаю стоит ли пытаться что-то построить. Вроде хорошо общаемся, давно друг друга знаем, понимаем. И я с горем пополам всё склеила и собрала воедино, а признаюсь и скорее всего окажусь послана в пешее эротическое. — быстро и коротко рассказала Евгения, опустив некоторые детали, и оперлась на одну из перекладин и упираясь лбом в свои же руки. — Слишком пессимистично для той Жеки, которую я знаю. А давай-ка мы с тобой сначала чутка для блеска глаз и легкой походки продегустируем кое-что, а потом пойдем в шикарную компанию, посидим, поболтаем. Может полегчает, получше тебе станет, мозги в кучу соберешь. И решение может придет, а? — ненавязчиво предложил молодой человек, подныривая под снаряд и оказываясь рядом с рыжей. — Пошли, черт ты грузинский, авось и правда решится что-то… Парочка старых друзей направилась обратно к жилому корпусу, но теперь уже в номер к Морису. Ни с кем, не здороваясь они прошли через холл и направились в крыло, где жили в основном парни. Квителашвили жил один, но по соседству с ним — Даня и Сергей Викторович, так что его номер тут же отмели из вариантов проведения тусовки. — Кто этот человек расскажешь или нет? — Не, оставлю в тайне. Ты все также занимаешься организацией и пронесением запрещенки? — рыжая сместила тему на «мероприятие» куда собирался привести её парень. Ещё когда она каталась