Золото...

Раньше в центре парка стоял фонтанчик, теперь же над людьми возвышается круглый постамент. На нем, сидят две бронзовых фигуры. Девушка, держащая в руках ветку с ягодами, и волк. Я приближаюсь и различаю детали – ветвь оливковая, а на шее волка висит медальон в виде Трискелиона. Символ мира и знак стаи Хейла. Монумент с вполне определенным посылом. Я подхожу к его подножию и внимательно смотрю на искусно выполненную шерсть волка и складки одежды у девушки. Это не работа, выполненная наспех после приказа сверху. Монумент явно создавался намеренно, по хорошему эскизу и не возник тут за пару недель. – Как тебе нравиться? Я оборачиваюсь на голос и замечаю в стороне беседку. Дюкалион сидит там, без очков, но с тростью. И смотрит прямиком на меня. – Что? – Статуи. Как они тебе? Не стой там, присядь. Он указывает рукой на свободное место на скамейке. Я подавляю желание проверить заткнутый за пояс брюк глок. Повинуюсь, и подхожу к нему. В белом свитере Дюкалион выглядит обманчиво безобидно, почти по-домашнему. – Они прекрасно выполнены. Не скажите, кто на них? – О, это Талия Хейл! Монумент возведен в её честь. У девушки прототипа нет. Мне хотелось изобразить человека подле уважаемого волка. Сделать монумент так, чтобы для оборотней это был акт извинения от людей, а для людей – акт примирения от волков. Завтра парк откроют, через пару недель проведут опросы горожан. – Но в городе сейчас живут лишь оборотни. – Мы это изменим. Дюкалион вздыхает и ловким движением складывает палку. Значит, мы с ним никуда не будем перемещаться, меня это успокаивает. – Видишь ли, я долго зависел от людей, нарушающих мои планы. Джерард вместо сделки перебил и подставил мою первую стаю, Питер раскрыл людям оборотней, перевернув мироустройство с ног на голову. Даже вы с Лидией пришли и освободили охотников! Утащили у меня из-под носа последнего Арджента и убили Питера раньше, раньше меня. Я напрягаюсь, но молчу. Опасения Айзека возникают в памяти, я и не подумал, что Дюк, да и кто-либо другой, будут недовольны смертью Питера. Дюкалион отлично считывает моё волнение. – Бойся, Стайлз! Это правильно. Страх помогает выживать. Я знаю, где находятся Бойд и Айзек, что с Дереком остались лишь Эрика и Элиссон. Если бы я хотел, я бы вас уже уничтожил. Я сжимаю кулаки, готовясь бежать. Мы рассматривали вариант, что это засада. Мы знали об этом и намеренно в неё шли. Меня действительно захлестывает страх, тело напряжено до предела, но я не позволяю эмоциям взять над собой контроль. – Но ты явно не хочешь. Иначе бы действовал, а не пугал. – Пугать мне нравится. Это держит людей и волков в тонусе. Он плотоядно усмехается и продолжает прерванную мысль. – После бесконечного вмешательства других и долгого времени в раздумьях, я решил, что к этому все и вело. Пора перестать сопротивляться и заключить мир, о котором так мечтала Талия. Лучше окружить себя оборотнями и стаями, способными действовать в интересах людей. Лучше окружить себя необычными людьми, обладающими иммунитетом и скрытой силой, которая пригодится. Сделать их своей стаей. Это будет полезней, чем беты, которые требую слишком много забот, и альфы, желающие перетянуть одеяло на себя. Вырвать ветвь первенства в любом вопросе – цель, крайне быстро затмевающая разум, не многие Альфы способны против неё устоять. С людьми, принадлежащим к другим стаям, но сотрудничающих со мной такой проблемы не будет. Вы с Лидией идеально подходите на эту роль. – И в чем же состоит эта роль? – В помощи и контроле. Я в своё время отвергал все планы Талии Хейл по объединению оборотней и людей. Но теперь, в нынешних условиях, принимаю все из них. Вы будете связующим звеном между мирами. Под моей протекцией, вы сможете помочь вернуть людей из резерваций и вразумить оборотней. Незаметно, ведь никто не подумает на тех, кто просто греет постель Альф. Я морщусь от напоминания о своей репутации, но не прерываю его. – Моё нынешнее окружение – змеиное гнездо. Люди, что хотят быть у власти, даже если эта власть принадлежит к другому виду. Пиарщики, прокладывающие путь больше себе, чем нам; бизнесмены и политики, выискивающие себе выгоду. Они почитают регенерацию как бессмертие, и слишком многие хотят укус. Мне нужно другое. Мне нужны те, кто понимает, как устроен мир оборотней, наши законы. И те, кто будут заинтересованы в мирной жизни двух миров, а главное приведут мне таких же людей на руководящие места. Лидия заканчивает обучение, официально ты будешь у неё на подхвате. Не официально – вы будете защищать меня. Способности Лидии предвидеть смерть и звать помощь, а также твоё умение управлять стаей, хорошо сыграют в моменты очередного переворота в совете Альф. Сейчас в нем лишь одно изменение, хотя я думал избавится от Дерека и Кали и заменить их другой уважаемой семьей. Но пока Кали может пригодиться для публичного назидания. Она наверняка попытается занять моё место рано или поздно. И от людей всегда стоит ждать подвоха. – В ваших словах есть противоречия. Вы хотите удержать власть или стать достойным лидером для объединенного сообщества оборотней и людей? – Одно без другого невозможно. Талия верила, что с людьми можно сосуществовать, она была лидером, с которым нельзя было не считаться. Дерек некогда не сможет стать таким. Лора могла бы, возможно. Я лишь пытаюсь достойным наследия Талии и прошу помочь мне. Это предложение, не приказ. Мы можем стать соратниками. У вас есть время подумать. Дашь свой ответ на следующем совете. Лидии я сообщу то же самое. – Почему было не предложить это нам вместе? Не позвать обоих? – Почему Скотт Маккол забрал жену и детей, как только ваша стая столкнулась с настоящими проблемами? Это инстинкт. Безопасность членов стаи, благополучие стаи всегда на первом месте. Я же предлагаю поставить на первое место у вас – самого себя. Эйдан и Дерек никогда не согласятся защищать меня, но не смогут пойти против вашего выбора. Или ваших сил. То, что можете вы, не может никто другой. Если бы я понимал, что именно могу! Но пусть пока Дюкалион думает о моей силе так, как сам её интерпретировал. – Подумай над моим предложением, Стайлз. – Дюкалион расправляет трость, обозначая окончание разговора. Кончик трости упирается в гальку у наших ног, но вставать он не спешит. – Надеюсь, Питер не оживет после того, как сгорел дотла? – Не оживет. – подтверждаю я, следя за слишком спокойным альфой. – Надеюсь Дерека убивать ты передумал. Дюкалион качает головой, цокая. Вопрос его веселит. – Как ты мог подумать такое, Стайлз? Я не стану лишать тебя удовольствий. К тому же, как не грустно признать, Дерек оказался полезней, чем просто сосуд, из которого можно черпать силу. Цепной пес из него гораздо лучше. Мне хочется сжать кулаки от злости. Видимо я совершенно не контролирую себя, потому как Дюкалион похлопывает меня по руке, поворачиваясь и смотря на меня своими подернутыми пленкой слепоты алыми глазами. – Прости, у нас разный взгляд на Хейла. Я не хотел тебя оскорбить. Он твой, вместе со всей его стаей. Теперь ты их Альфа, Стайлз. А, как я уже сказал, я не намерен отнимать имущество у своих соратников. Он встает, но не уходит. Останавливается возле постамента, ровно напротив волка. – А если я откажусь? Предпочту защищать только свою стаю. – Значит в последствии тебе придется защищать её от меня. Бет Питера я раздал, они были полезны. Беты Хейла – нет. Я осторожно делаю вдох, выходить из себя дважды не в моих интересах. – Звучит как «сдайся или умри». – Скорее как: либо ты за моей спиной, либо у меня под ногами. Подумай. А пока проводи меня до машины. Нас долго нет, твои беты нервничают. Я подхожу к нему и Дюкалион сразу берет меня под руку. Выпущенные когти на его руке впиваются мне под локоть весь путь до выхода из парка. Нам так же приподнимают ленту и его человек спешит вызвать машину. Дюкалион протягивает мне визитку прежде, чем отпустить. На ней только номер телефона и слова «для личного». – Я спрошу твоего решения на следующем совете. Напиши мне, когда Дерек будет готов к нему. Если будет. Долго нахождение в полной форме чревато возможностью в ней и остаться. Дюк взмахом руки отпускает меня. Я стараюсь не бежать, пересекая улицу и направляясь к джипу. Айзек уже за рулем, он заводит мотор. Я сую визитку в карман и не оглядываюсь. Я размышляю всю дорогу до дома. Беты выжидающе помалкивают, и я отстраненно думаю: а вдруг я выгляжу чрезмерно рассерженным в процессе размышлений? Но ещё бы я не выглядел таковым. За обедом я озвучиваю свои мысли стае, уверенный, что и Дерек все слышит. После разговора с Дюком в моей голове удивительным образом до конца сложилась картинка расстановки всех Альф и их дел. Питер собирал вокруг себя оборотней склонных к насилию и монстров, обладателей необычной силы. Таких как осознанно управляющая собой в виде канимы Трейси или единственные в своем роде существа Лукас и Донован. Он хотел уничтожить людей, охотников и создать новый мир на бесчисленном количестве трупов. С первого раза не вышло, попытался второй раз. Дюкалион, смирившийся, если верить его словам, желает продолжить, раз так повернулась жизнь, действия Талии в более открытом и извращенном варианте. Объединить людей и оборотней, все сверхъестественное. Но использует он почти те же ходы, что и Питер. Дюкалион хочет собрать оборотней, чьи партнеры могли пригодиться ему как обладатели скрытой силы. И окружить себя этими самыми партнерами как защитой. Никто не сунется к нему, после того, что было в катакомбах, если за его спиной будет маячить хотя бы один из нас. Тут и ясно почему со мной он говорил первым – для него и остальных Альф все выглядело так, будто стая Дерека беспрекословно подчинялась моим приказам без единого произнесенного слова. Я буду настораживать врагов одним своим видом и воспоминанием об убийстве Питера. Возможно, Дюкалион тоже хочет истребить охотников, но может с помощью Криса, нам с Лидией удастся переманить некоторых. Возможно, будучи «соратниками» Дюкалиона, мы сможем влиять на него. Уже влияли, когда сообщили об Эннисе и омегах, когда связали это с Питером. И Дюкалион нас послушал. Возможно, предложение и без угроз стоило бы рассмотреть. Бет эта мысль не радует. Айзек выглядит особенно потерянным. – Ты хочешь согласиться? Без силы я не могу быть уверен, но по тому, как Айзек комкает в пальцах салфетку, мне кажется, он бы спросил брошу ли я их, если бы мог. – Я хочу обсудить это с Дереком, когда он сможет говорить человеческим языком. Только глубоким вечером, в очередной раз прокручивая в голове разговор с Дюком, меня озаряет. Это открытие совершенно не радует. После убийства Питера Дюкалион называл меня исключительно по имени. Поначалу я пространно рассуждаю исчезнет ли образ Детки, который так долго своеобразно защищал меня и подставлял одновременно. Но потом… Дюкалион говорил со мной не как с Деткой, пусть и упомянул постель. Он общался со мной, как с равным по статусу. Назвал меня Альфой стаи Хейла. Сказал «твои беты нервничают». До меня доходит. Статус Альфы передается внутри семьи оборотней либо после убийства. В глазах Дюкалиона, убив Питера я стал Альфой. Не являясь оборотнем, но с учетом наличия способностей, я стал равным им. И если Дерек не придет в себя, а я соглашусь с его предложением, то по сути это будет капитуляция. Я сдам ему стаю Дерека в руки, и он сделает с нами что угодно. Будет манипулировать мной через бет, угрожая им. Ведь самое главное благополучие стаи! Я… о нет! У меня перехватывает дыхание и начинают мелко трястись руки. Силы решают вернуться именно в этот момент. Я зову к себе стаю, практически не осознавая этого, и спешу спуститься вниз, в подвал. Айзек присоединяется ко мне по дороге, спрашивая, что случилось. Он в пижаме и явно спал. Бойд и Эрика уже там, наблюдают за Хейлом. – Стайлз, что с тобой, что происходит? Эрика успела взять меня под локоть, а я и не заметил, смотря на массивное тело. Я понимаю, что дергаю за нити стаи не переставая, за все кроме нити Дерека и принимаю решение раньше, чем толком обдумываю его. – Бойд, принеси ещё матрац. Айзек, тащи подушки и одеяла, чтоб нам хватило. Я слышу, как беты взбегают по лестнице наверх, спеша исполнить поручения и обнимаю Эрику за талию. Рейс обнимает меня так же, утыкаясь в висок носом. – Стайлз ты пугаешь меня. – Прости. Ничего не случилось, все нормально. Просто сегодня мы все будем спать здесь. В подвал возвращается Бойд и без лишних вопросов укладывает матрац впритык к тому, на котором лежит Альфа. Я ложусь рядом с Хейлом, прямо ему под бок, целуя вытянутую морду и оставляя руку запутанной в его шерсти. Эрика ложиться следом, устраивая подушки, принесенные Айзеком нам под головы и обхватывая меня рукой. Айзек протискивается между мной и Хейлом, а Бойд ложится с краю, обнимая свою девушку и меня. Я закрываю глаза и обнимаю, и сильнее прижимаюсь. – Никому не отдам. Никогда никто не уйдет, и я никому вас не отдам. Мы стая, вы моя стая. Беты не задают больше вопросов. Только Айзек тихо скулит мне в грудь. Постепенно, в окружении бет, рядом с Дереком, меня отпускает. Я вижу, как сжимающая шерсть рука перестает дрожать. Стая рядом, Хейл спит, восстанавливаясь от ран, а я впервые понимаю, что нам с ним действительно очень давно нужно было сделать. Ещё до полнолуний, до стаи Альф и особенно после воскрешения Питера. Нам нужна была помощь. Айзек трется щекой о мою грудь, крепко обнимая, я глажу его волосы одной рукой и шерсть Хейла другой. Эрика во сне иногда потирается носом о мою голову, а рука Бойда уверенно сжимает моё предплечье. Я постепенно перестаю тянуть нити связи, и мы все засыпаем в этом сумбурном объятии. Уже в дреме я пытаюсь послать к нити Хейла эти чувства заботы и тепла, которые ощущаю от стаи, чтобы даже забывшийся от боли потери, он знал, что нужен здесь. Даже после всего плохого, он нужен мне. Утром, когда мы осторожно распутываемся из этого уютного клубка, я проверяю его раны – все, кроме руки зажили, ни следа ни осталось. Беты расходятся по дому умываться и готовить завтрак, а я подползаю к уху Дерека и шепчу: – Ты мой Альфа. И тебя я тоже никому не отдам. Я с тобой. «Люблю» соскальзывает в наш поток и исчезает на другой стороне. Я глажу его шерсть и целую в макушку в порыве нежности. И Дерек наконец отвечает. Я оказываюсь не готов к тому, что меня ждет. Мысли и чувства Дерека накрывают волной, захлестывают. Они непоследовательны и одинаково сильны – гордость, страх, разочарование, страсть, горе. Удовлетворенность мешается с яростью, беспомощность перемежает желание. «Мой», «опасно», «нужда», «семья», «должен был», «верные», «забота», «ничтожество», «лучше без», «не смогу», «смерь»; обрывки переживаний крутятся вихрем и у меня голова кружится в след за ними. – Дерек, шшш… – Я хватаю его за голову и упираюсь в макушку любом. – Что-то одно. Выбери что-то одно, пожалуйста! Дерек ворчит, от него соскальзывает: «опять» и «плохой». Но после все прекращается. Я делаю пару глубоких вздохов и испуганно вскидываюсь – вдруг Дерек снова закрылся от меня? В этот момент в подвал спускается Бойд с тарелкой. Аромат жареного мяса входит вместе с ним, и я ощущаю голод и легкое недовольство Альфы. «Меня тошнит от стейков» Бойд не понимает, чему я так истерично смеюсь. Я уговариваю стаю ночевать всем вместе в подвале постоянно. Они не выглядят впечатленными. Я знаю, чувствую, что они не сильно верят в прогресс Дерека. Но соглашаются попытаться. И я оказываюсь прав. Чем больше вещей бет появляется в подвале, чем больше мы проводим времени вместе, тем активней становится Альфа во всех своих проявлениях. Я варю рыбу, тушу индейку и Дерек лижет мне руки, за то, что я наконец разнообразил его рацион. Мы смотрим фильмы на ноутбуке, и обсуждаем их, и Дерек фонит тихой радостью. У меня не часто получается заснуть сразу. Я лежу и отстраненно наблюдаю как расслабляются тела уснувших бет. Но в такие моменты от Дерека скользят мысли: «хорошо», «их охраняют». Мы смотрим друг на друга в темноте и в какой-то момент я понимаю, что не чувствую страха при виде этих красных глаз. Хотя должен бы. Эрика по утрам распинывает нас с криками, что опаздывает на работу и жалуется, что прохлада подвала вредит её волосам. Бойд расслабляется и становится больше похож на себя, хотя я вижу, как он старается больше оставаться с Эрикой наедине. Они постоянно тихо переговариваются, усевшись где-то в уголке. В уединение, но в зоне видимости Дерека. Айзек приносит книги, которые ему дает Джордан. Они читают серию детективов и обсуждают её по телефону. Айзек отпрашивается съездить к нему в гости пару раз, но в какой-то момент спрашивает это не у меня, а у Альфы. Дерек фыркает, но сквозь меня к бете скользит ёмкое «можно». Айзек распаляет нам всем безудержную радость от того, что Дерек ему разрешил. Я думаю так, пока он не поправляет меня: «Потому что он говорит! Дерек со мной говорит» Что вновь напоминает мне о том, как плох Дерек в общении с бетами. Я качаю головой, но контролирую, чтобы моё разочарование не скользнуло в наш поток. Дереку и разочарования в самом себе хватит, он иногда пропускает его в нашу связь. Я устраиваюсь с ноутбуком и распечатками у него под боком и вслух рассуждаю. Составляю карту стай, всех, даже самых маленьких. Сообщаю о своих планах. Дерек разит довольством, гордостью и грустью. «Ты заботишься о них лучше, чем я» – Если бы ты ничего не делал, мне не о ком было бы заботится сейчас. И это правда. Дерек чертовски много сделал, обратив и сохранив жизни Эрике, Бойду и Айзеку. И я передаю ему эту уверенность не только за счет ровного голоса, которым отвечаю. Стаи в этот момент нет дома, мы вдвоем, и Дерек передает недовольство по отношению к самому себе. Я отвлекаю его разговорами об идеи взаимодействия со стаей Сатоми и не позволяю уйти в себя. Я знал, что Дерек винит себя во многом и часто занимается самобичеванием. Но чувствовать, как он делает это – не то, что я бы хотел переживать. Я готовлю, строю планы и уже думаю, что все бессмысленно. Но Дерек начинает вставать и переступать на трех лапах. Я застаю его за неудачной попыткой подняться наверх и невольно отчитываю. – Хэй, давай-ка эту высоту ты возьмешь, когда обратишься человеком. Дерек отвечает рычанием и обидой. Я ловлю его совершенно звериную потребность зализать раненую лапу. Потребность, которую затмевает стеснение, которую он игнорирует. Я осторожно глажу его забинтованную лапу. И дивлюсь тому, как быстро привык к полному обращению Дерека. Как забыл чувство опасности, что раньше сопровождало каждое его полное обращение. Теперь это был просто Альфа, просто Дерек. Я глажу его лапу, готовлю ему еду и получаю от него чувство благодарности. Оно наполняет меня самого от макушки до пят. Я получаю мысли: «безопасно», «стая», «дом» и зарываюсь носом в его шерсть. Я передаю: «да, здесь безопасно, мы с тобой, я рядом». Иногда от Дерека исходит желание. Когда я потягиваюсь по утрам и меняю повязки это желание повисает в воздухе и между нами искрит. Я вижу себя глазами Альфы, но запрещаю себе растворятся в его вожделении. Мои физические и словесные запреты злят его, я чувствую, как Альфа закипает. Он рычит на меня лишь раз, но я нащупываю связь между нами и тяну её на себя как уже один раз делал. Альфа от досады сбивает ближайший стеллаж и бродит туда-сюда. От него исходит жуткое чувство тоски из-за отвержения, но вместе с тем мысли «недостоин» и «заслужил». Я одеваюсь и звоню Эллисон. Невольно срываюсь и ору в трубку, чтоб она забрала своё сраное охотничье оружие. Я мучусь эмоциями Дерека и собственной злобой весь день, пока не выхожу на улицу поорать. Вместо крика выходит почти волчий вой и слезы. Когда Эллисон и Скотт приезжают забрать оружие, они привозят Лилиан и мне удается подержать малышку на руках. Она долго тычется мне в шею и заходится в истерике, когда они уезжают. Я обещаю, что мы обязательно приедем к ним в гости, но у меня сердце разрывается при виде её заплаканного лица и протянутых рук. Я не утаиваю от стаи, что скучаю по Лилиан. Эрика и Айзек разделяют это. – Я очень скучаю по Курту. – А я по Фреду. Мы когда-нибудь действительно поедем к ним? Я не передаю бетам «опасно» от Дерека. Я говорю, что мы найдем для этого момент, когда Дерек будет в порядке. На стаю все эти совместные ночевки тоже действуют – у Айзека пропадает вечная настороженность, а Эрика и Бойд начинают заниматься любовью. Я застаю их то на кухне, то в гостиной, и радуюсь за них. Пока не понимаю, что Дерек чует их запахи. Чует и завидует, тоже хочет заниматься сексом. Со мной. Игнорировать желание Дерека становиться все труднее. Я ловлю от него: «мой, пометить, защитить, любить, взять» и не могу не признать, как мне льстят эти слова. Я все чаще вспоминаю наше хорошее время вместе и недавнюю близость. В итоге, когда я больше не могу справляться с его диким вожделением, заражающим меня не хуже других чувств и эмоций, я ухожу в лес. Закрываю потоки связи от стаи и от него. И отдаюсь на откуп оставшимся во мне чужим ощущениям. Устраиваюсь в низине, запускаю руки в штаны и дрочу, стараясь быть тихим. Во мне бурлят желания Альфы обладать, но они исчезают с оргазмом. Я ухожу в лес в спортивных штанах и худи на пробежку, но заканчиваю её неизменно в канаве, с пальцами на члене и в заднице. Я растягиваю себя, вспоминая как качался на члене Дерека в наш последний раз; сжимаю член думая о том утре, когда Дерек бесцеремонно меня вылизывал; кончаю, представляя, что к дереву меня прижимает он. Вспоминая его мантру про пометить, любить и взять. Благослови Хейлов, что их дом стоит на отшибе в чаще и никто меня не застает. Я бегаю лишний час, дважды принимаю душ, но Дерек все равно недовольно рычит, учуяв, чем я занимался. Без него. Меня устраивает такое решение проблемы. Ровно до момента, пока Бойд не ставит меня перед фактом, что эту ночь нам всем нужно провести отдельно от Дерека. – Почему? Ты же тоже видишь, это рабо… – Полнолуние. Я замираю с открытым ртом, а Бойд утешающе похлопывает меня по плечу. – Тебе тоже имеет смысл поспать в гостиной или наверху. К моему лютейшему неблагоразумию, я понимаю, что возможно мне как раз не стоит этого делать. Мысли в голове крутятся шестеренками, пока я придумываю план. А когда беты расходятся по комнатам, я проверяю, что потоки нашей связи закрыты наглухо. Беру пистолеты и спускаюсь в подвал. Меня посещает дежавю, но в этот раз я включаю свет и не безоружен. Да и Дерек, Альфа, уже не так сильно ранен. Он встречает меня у подножия лестницы, сверля алым взглядом. «Ты пришел ко мне», полное надежды и зарождающейся страсти умиряет мою решимость. Но я не отступаю. – Я не хочу спать отдельно сегодня. Я схожу с последней ступеньки и оставляю один из пистолетов на ней. А выпрямившись заявляю: – Но все будет так, как скажу я. «И если захочу» Альфа растерянно и недовольно взрыкивает, но не нападает. Я кладу второй пистолет рядом с матрацем и раздеваюсь. Альфа не спеша обходит меня по кругу. Он выжидает, я чувствую все его напряжение и набегающую волнами жажду. Смесь желания моего тела и потребности зализать мои раны. Я могу позволить ему лишь второе. Синяки к этому моменту почти сошли, но остальные шрамы все ещё были красноватыми. Я снимаю повязки со всех них. А помедлив, снимаю и трусы. Альфа принимает это как сигнал к действию и в момент оказывается подле меня, но я успеваю вытянуть руку и дернуть связь на себя. – Я разрешаю только зализать раны. Только это, ясно? Дерек упирается мне мордой в ладонь и гортанно рычит. А после подныривает под руку и осторожно лижет бок. Он проводит языком по рубцу, а я вздрагиваю и инстинктивно хватаюсь за его шерсть, чтоб удержаться на ногах. Ощущения странные – поначалу щекотно и мокро, но после зуд исчезает. Я привык к неудобствам, что доставляли раны. Не ложиться на левый бок, спать на животе, чтоб не тревожить плечи, не сидеть скрестив ноги. Рука и бедро зажили быстрее всего, но и они иногда давали о себе знать. Теперь же Альфа явно вознамерился зализать все мои раны, чтоб они больше никогда меня не беспокоили. Я отстраняю его голову и сажусь на матрац. Альфа следует за мной, устраивается рядом и толкает мордой в живот. Я бы расценил это как знак агрессии, если бы не слышал настойчивое «ляг», «удобней» в своей голове. Если бы не ощущал восторг, исходящий от Дерека. Я позволяю ему утолить желание зализывания. Он почти ложится на меня сверху, бессистемно облизывая то руку, то плечо. Я не могу перевернуться на бок под весом его тела, но он сам ворочает головой и перемещается надо мной, чтобы дотянуться куда ему вздумается. Я поворачиваю голову, давая лучший доступ к плечу и упускаю момент, когда Альфа начинает вылизывать мою шею. Он лижет её размашисто, с упоением и только из обрывков его мыслей я понимаю, что происходит. Я вижу себя его глазами, распластанного, голого, полностью доверившегося и позволяющего метить себя. Альфа помечает меня, и я вижу его воспоминание, как он делал это ещё в человеческом облике. Как вылизывание шеи превращалось в засасывание кожи, сколько засосов оставалось на мне. Я разделяю его чувство опьянения от того, как он держал меня в руках и не мог оторваться, сжимал бока и беспрестанно целовал, и лизал все, до чего дотягивался. Это чувство наполняет Альфу и сейчас. Непреодолимое, поглощающее чувство обладания и любви, возможности показать любовь. Ликование от того, что его принимают. Я распахиваю глаза и вырываюсь из потока ощущений Альфы. Я обнаруживаю себя под Дереком, возбужденным и внезапно распыленным его воспоминаниями и звериными ласками. Догадка молнией бьет меня и проходится дрожью по всему телу. Я не перестал бояться Дерека-Альфу. Я принял его. Осознание этого оглушает меня, я не понимаю, что испытываю, не понимаю могу ли что-то чувствовать, когда всего меня наполняют чужие переживания, а голову забивают настойчивые мысли. В реальности Альфа скулит, внутри себя я чувствую, как он жаждет завершённости процесса. Слышу, как просит это. «Пожалуйста, ещё, разреши, пожалуйста, хочу, мой, разреши» Я не могу думать, но поворачиваю голову и язык Дерека лижет мои сомкнутые губы. Мы застываем, я почти физически ощущаю губы Дерека на своих, его желание целовать меня. Я сглатываю, поворачиваюсь под Альфой так, чтобы его член лег на мои бедра. Сжимаю рукой собственное нарастающее возбуждение. И позволяю. «Да» Альфа утробно рычит и его горячность сносит мне крышу. В понимании Альфы, он берет меня. Трётся членом о живот и сжатые бедра, о мою руку, которой я дрочу себе. Моё возбуждение слабое, но это быстро меняется. Я закрываю глаза и слепо вожу руками по его загривку и морде. Я вспоминаю Дерека полуобращенным и человеком, чувствую, как огромный язык лижет мне шею и плечо, а горячая сперма зверя растекается по животу и груди. В голове набатом бьют его мысли: «Мой, любимый мой, желанный, родной, Стайлз, хочу, всегда, мой, красивый, люблю» Альфе не нужно много времени, чтобы кончить, но я знаю, что в полнолуние одного раза ему недостаточно. Это подтверждают его быстрые движения. Дерек отстраняется и слезает с меня, тычется носом под ногу, побуждая перевернуться. Я слабо протестую: – Нет, не надо, не так… Альфа рычит и поворачивает меня одним толчком, но тут же скулит – наступил на больную лапу. Я надеюсь, что это отрезвляет его и тянусь к пистолету, но не успеваю закончить движение. Дерек не пытается трахнуть меня, он лижет мне ягодицы. Я ловлю его желание раздвинуть их руками, ощущая настойчивые движения языка. Мысли Альфы вновь окружают меня - «Мой, люблю, хорошо, согласился, мой» - и я срываюсь в его эйфорию. Хватаюсь за край матраца и сгибаю ногу в колене, чтоб дать ему лучший доступ. Язык Альфы сразу же проникает внутрь, и я вскрикиваю. Все моё тело охватывает жар, я перестаю разбирать, где заканчиваются чужие ощущения и начинаются мои. Остаются только ритмичные движения, срывающееся дыхание и сменяющиеся образы под веками. Дерек оглаживает мои ягодицы, очищая от листвы. Я впервые седлаю его, медленно раскачиваюсь, а он ловит мои губы своими. Дерек сосет мне, прижимая к двери и закидывает мою ногу себе на плечо, чтобы вставить пальцы. «Стайлз» Дерек в полнолуние растягивает меня пальцами, шепчет: «Ты готов ко мне». Меня распирает узел, Дерек целует мне щеки. Он крепко держит меня, пока я бессильно выдыхаю. «Ты хочешь?» Я полностью обнажен, стоя перед зеркалом и Дерек тянет меня на себя за бедро. Он полуобращен, сосет мне на поляне перед домом, давление клыков и мягкость губ. «Ты хочешь.» Дерек иступлено лижет мне яйца. Дерек притягивает к себе и крепко целует. Дерек держит меня на руках у стены, быстро вдалбливаясь и лижет шею. Дерек… «Разреши мне» Я моргаю. Альфа медленно проталкивает язык глубже, я скольжу по матрацу вслед его толчкам. Мой рот широко открыт, но я лишь беспорядочно вскрикиваю. Я так близко… «Стайлз, я хочу тебя, разреши мне» Языка мало. Я не могу, я почти… На ощупь тянусь рукой и сгребаю в кулак его шерсть. Хватка слабая, но я тяну его на себя. «Да, в меня…» Я сипло хнычу, когда язык исчезает. Но Альфа перемещается, лижет мне щеку и глухо рычит. «Мой» Он входит одним движением, и я блаженно закатываю глаза. Я под ним, потный, забывшийся, держусь за его холку, запрокидываю голову. Моя грудь и живот покрыты подтеками его спермы, из горла вырываются короткие стоны. Узел разбухает, и я почти… «В меня, кончи в меня!» Рев Альфы закладывает уши. Он толкается насколько может глубоко и изливается. Пульсация внутри и давление узла выносят меня за край. Меня мелко потряхивает в оргазме, я задыхаюсь от того, как сперма Альфы наполняет меня и сильнее вцепляюсь пальцами в его шерсть. Дерек лижет мой рот вместо поцелуя и легонько царапает зубами плечо. Я ошеломлен и сам себя не понимаю. Но Альфа осторожно выходит из меня, ложится рядом и ласково водит носом по плечу. Заботится. Из меня вытекает сперма, в голове шум, в теле словно ни одной косточки, а горло пересохло. Ничто из этого не мешает мне бессильно провалиться в белую пелену. Белая пелена подвижна. Выше меня она расходится резкими беспорядочными волнами удовольствия из двух углов. А подле меня она рябит смятением и болью – застарелой душевной и свежей физической. Я простираю руку и меня утягивает в эту рябь. Пелена смещается, и я вижу темное и грозное черное пятно с алыми глазами. Оно свернулось комком и баюкает сломанную лапу. Забитый, сломленный зверь, выставляющий клыки и когти на любе странное изменение. Часть сознания, потребности которой долгое время игнорировали; волчья сущность, вызываемая только для физической расправы, для нападения. Единое и разрываемое самим собой. Монстр под водной толщей спокойствия Хейла. Самая уязвимая часть Дерека. Я касаюсь его рукой, смотрю в глаза и думаю: «мы друг о друге позаботимся, я люблю тебя». Пелена сдвигается и меня выносит обратно на прежнее место. В центр пустоты. Нас находят беты. Они прибегают как есть, устраивая внезапный парад голых тел. Только на Айзеке сползает с плеча явно чужая футболка. Он спотыкается на пистолете, что я оставил у лестницы, но перила спасает его от падения. Эрика обгоняет его и подбегает к нам, сразу поднимая и усаживая меня ровно. А Бойд с опаской проходит дальше. Я отстраняюсь от вытирающей мне кровь из носа Эрики, и оборачиваюсь. У стены, не обращая внимания на подходящего бету, сидит обращенный человеком Дерек. Он прижимает к груди сломанную руку, из которой торчит кость, и потрясённо смотрит на меня. – Вы нас позвали. – шепчет Эрика. – Оба. Возможно, у меня срабатывает тот же защитный механизм, что побуждал меня действовать в катакомбах и после них. А может, я начал привыкать к безумию вокруг позже всех и поэтому так удивляюсь, что беру на себя ответственность. В любом случае, я первый отмираю и заставляю всех действовать. По моей указке беты притаскивают аптечку и в четыре руки фиксируют перелом Дерека. Эрика чуть не насильно запрокидывает мне голову и вставляет в нос вату. – Не важно от головокружения или нет! Нужно, чтобы кровотечение остановилось. Дерек молчит, все ещё потрясенный, и легко поддается рукам бет. Бойд и Айзек поднимают его на ноги. Дерек делает первый шаг, но по инерции пытается наклониться, чтоб встать на четыре конечности. Он изумленно поднимает брови, пока беты подхватывают его под руки и медленно выводят из подвала. Эрика помогает выйти мне, следя, чтобы я продолжал запрокидывать голову. Нас устраивают в гостиной на диване. Бойд приносит мокрое теплое полотенце и пытается оттереть меня, а я даю наставления Айзеку что говорить Дитону. Пока Айзек звонит ему, Эрика приносит для всех одежду. Она помогает мне надеть клетчатую рубашку и джинсы, а Дереку штаны. Я вытаскиваю вату из носа – кровь остановилась. Альфа не смотрит на меня больше. К приезду Дитона он выглядит привычно настороженно и безэмоционально. – Тебе следует повременить с любым обращением, даже частичным. Рука должна восстановиться в течении недели, но обращение может помешать. Дитон вправляет ему кость и накладывает лангету. Вместо благодарности Дерек огрызается: – Сообщений от Дюкалиона больше не поступало? – Для тебя – нет. Я передаем ему, что ты вновь обратился человеком. – Нет! – Я повышаю голос, обращая на себя внимание всех в комнате. – Об этом Дюкалион просил сообщить меня. И я сообщу. Дитон улыбается уж слишком довольно. – Уверен, он будет рад этому. Когда Дитон отъезжает, Дерек хватает меня за ворот рубашки здоровой рукой и подтаскивает к себе. Человеческое лицо передает волчий оскал. Похоже, Альфа ещё не скоро избавится от мимики и привычек полного обращения. – Ты понимаешь, что только что почти прямым текстом сказал Дитону, что согласен с предложением Дюкалиона? Я хватаю его за повязку, что огибает шею и фиксирует его руку согнутой. Зеркалю его движение и сам зло морщу губы. – Ты понимаешь, что это твои первые действия и слова? Я забочусь о твоей стае! Недавно ты был рад этому! Дерек отшатывается от меня, будто я дал ему пощечину. В каком-то смысле так оно и есть. Он оглядывается и смотрит будто впервые нас видит. Беты расселись и притихли. Айзек мнет край футболки, Бойд рукой загораживает Эрику, которая льнет к нему с боку. Без силы я не могу знать, что Дерек чувствует. Я ожидаю, что он снова закроется и уйдет. Запрется в спальне, надумывая себе черти что и страдая. Дерек не делает этого. Он долго думает, нахмурившись. А решив что-то для себя кивает Айзеку и тот медленно, боязливо подходит, усаживаясь рядом. Дерек неловко похлопывает его по колену. – Спасибо. Вы хорошо справились без меня. Айзек выглядит настолько шокированным его словами, что меня ненадолго берет злость. Неужто Дерек никогда их не благодарил? Но я вспоминаю забитую и озлобленную суть Альфы в пустоте и осаждаю себя. Дерека тоже вряд ли когда-либо благодарили. Беты не желают расходиться по комнатам и оставлять нас одних. Айзек делает всем чай и кофе, Бойд собирает в менажницу печенье. Спустя долгие неловкие минуты полночного чаепития, я предлагаю посмотреть фильм. Мы включаем какой-то боевик, но никто толком не смотрит его. Бойд и Эрика устроились в кресле в обнимку и вскоре она задремала. Айзек подсаживается ко мне под бок и переписывается с Джорданом по телефону. Дерек сидит там же, где и был, наклонив голову и угрюмо уставившись в экран. Я вздыхаю и сползаю так, чтобы облокачиваться головой о спинку дивана и обнимать рукой Айзека. Впервые я думаю, что мои способности в плане общения упрощали нашу жизнь в последнее время. Бойд был прав в этом. Спустя два часа, когда фильм заканчивается и экран телевизора гаснет, стая повально спит. Я дремлю, уткнувшись в макушку Айзека носом и теряю ощущение времени. Вот я выныриваю из дремы и все ещё ночь, а вот я смаргиваю сумбур сна и вижу за окнами солнечный свет. Я лежу на груди Дерека, Айзек переместился на пол и развалился там в компании подушек. Эрика и Бойд в кресле сменили позу, но тоже мирно спят. Я поворачиваю было голову к Дереку, но он обнимает меня здоровой рукой и целует в висок. – Ты уйдешь. – Что? Его интонация непоколебима и страх сковывает меня. Дерек решил выгнать меня? После всего, Дерек избавляется от меня? Выгоняет из стаи? Что? – Нет, нет. Прекрати, не бойся! Я… Дерек одной рукой подтягивает меня и вместе с этим выпрямляется, усаживаясь. Он оставляет ладонь на моей груди, напротив заполошно бьющегося сердца, и шепчет на ухо: – Прости. Прости меня, я думал ты уйдешь. Я хватаюсь за его руку и чувствую ставший частью меня ручек, тонкий поток нашей связи. По нему в обе стороны курсирует страх отвержения и сожаление о том, что Дерек по отношении ко мне совершил. Сила вернулась. – Я думал, если перестать обращать на тебя внимание, если вести себя с тобой плохо, хамски, надменно, то ты уйдешь. Я не хотел… Я не думал, что волк настолько силен во мне. Я хотел… – «наказать себя». Оцепенение слетает с меня. Я оглядываюсь на стаю, но если кто из бет и проснулся, то виду не подает. – За что? «Я причиняю боль. Из-за меня умирают. Я потерял контроль, я нападал на тебя.» – Если бы я попросил, ты бы не ушел. – «Я хотел защитить.» – Ты бы не послушал меня. – «Я так облажался, я тебя насиловал и не мог отпустить» – Я не стою тебя. – «Я люблю тебя, я хочу тебя, я не могу без тебя. Я – волк, и выбрал тебя». – Я не знал, как все прекратить. Я слушаю откровения Дерека и не двигаюсь, боясь спугнуть их. За последний год это самое искреннее и честное, что между нами было. – Пытался, но… – «терял контроль.» – Ты изменился и это моя вина. – «Я боялся, что сломал тебя» – Я не хотел такого. – «Я хотел позволить Питеру убить себя» – В катакомбах им стоило… – «Я заслужил это,» – убить меня. – «а ты нет». Я не выдерживаю и выпутываюсь из его хватки, сажусь к нему лицом. Дерек опускает голову, но не замолкает. «Я бы не смог без тебя» – Ты бы справился. Ты заботился о стае, а они о тебе. – «Ты сможешь жить без меня. Тебя некому будет ранить» – Меня всегда будет кому ранить в этом мире сверхъестественного. – «Ничто ни ранило меня сильнее тебя» – Но я хочу тебя. До сих пор. И ты должен продолжать стараться ради меня и стаи. – «А не пытаться умереть» «Я не старался» – Я ничего не делал, только ужасные вещи. – «Я не знал, как все исправить». – Мы исправим вместе. Только начни уже – «говорить со мной!» Дерек в нерешительности поднимает голову и перехватывает мой взгляд. Он потерян и слабо надеется сам не зная на что. «Я… говорю?» – Да, да. – Я залезаю к нему на колени и кладу трясущиеся руки на щеки. Борода колит ладони. – Ты говоришь. Пожалуйста, продолжай говорить. Всегда начиная с этого момента. В награду я целую его. Нежно прихватываю губами губы и отстраняюсь, чтобы замереть, прислонившись к его лбу своим. Как к макушке, когда он был в полном обращении. Дерек глухо надсадно рычит и сжимает меня в объятии. Он притягивает меня к себе одной рукой и прижимается щекой к груди. «Логово.» – Я обратился, когда… – «Ты дал мне логово» Я пропускаю между пальцев его волосы и глажу по загривку. Ласкаю как реального волка. – Я не мог иначе. Благодарность Дерека заполняет поток нашей связи, не оставляя прохода иным чувствам. Я не тороплюсь писать Дюкалиону о Дереке. Совет Альф никуда не убежит, а вот Дереку нужен отдых вне подвала, и чтобы рука зажила. А стае нужно время чтобы вновь привыкнуть к Альфе-человеку. Дереку и самому приходится привыкать к человеческому телу по новой. В обед он начинает есть, не используя рук и застывает, поняв, что делает. Ему нужна перезагрузка, как компьютеру. Дерек выпрямляется за столом и сконфужено вытирает рот тыльной стороной ладони, но стая тактично не акцентирует на его поведении внимания. Зато вкратце пересказывает Дереку все, что произошло пока он был зверем. Будто он не слышал, о чем с ним и при нем в это время говорили. Дерек косится на меня: «Я все помню» «Я знаю. Пусть» Наша с ним связь восстановилась, и я чувствую весь спектр его растерянности и страха ответственности за стаю и перед ними. Я стараюсь действиями и словами показать, что теперь мы можем эту ответственность разделить. Что сам испытывал эти чувства, пока Дерек не обратился. До недавних событий царящую в стае разобщенность удачно затыкала кутерьма с щенками Макколов. Пусть кутерьма и была хороша, все же пришло время превратить эту разобщенность в гармонию. Я ставлю всех перед фактом, что отныне мы решаем проблемы и строим планы всей стаей. Дерек несогласно качает головой, но не позволяет мне отсесть дальше подлокотника дивана. «Нельзя» – В стаях так не принято. – В нашей стае будет принято. – «Это же наша стая?» Я транслирую мысли на всех и пугаюсь соскользнувшего опасения. Дерек хочет легонько куснуть и обнять меня, он убеждает: «Ты часть стаи». Он ощущает меня так же ярко как я его. Мне вспоминается как дети после полнолуний удивленно щупали ручки и ножки друг друга, дивясь изменениям. Я будто так же вслепую «ощупываю» связь после полнолуния. Она четкая, спокойна, будто штиль, будто мы поймали все пятеро одну радиоволну. Это ощущается тепло. Не головой, когда оборотни слышат и чуют, что на их территории никого нет, а я не вижу угроз в доме. А нутром. Внутреннего напряжения нет. Нам безопасно. Поэтому беты высказывают Альфе все не таясь и не пугаясь. – Мы уже жили как принято, и что? Помогло? – Бойд складывает руки на груди, готовый отстаивать свою позицию. – Вы без нас не останетесь. – «Вы опять сорветесь и будет… оно!» – Айзек взмахивает руками не в силах даже в мыслях найти подходящего эпитета, чтоб описать мои способности. – Сейчас сила у стаи Сатоми. – Эрика сразу переходит к делу, полностью игнорируя спор. Если это её шанс озвучить мысли, её первый совет стаи, она не станет тратить время на мелочи. – Из всех Альф города необычная бета была только у неё. Её беты дважды подходили ко мне узнать о твоём состоянии. Если Дюкалион хочет что-то от нас, а Скотт свалил, мы слабы. Нас мало! Нужно рассмотреть сотрудничество с Сатоми. Я ощущаю всех их так ясно. И они меня. Я обращаюсь к Дереку: «Об этом я тебе уже говорил» – У неё есть девушка, Кира, она выдержала удары током и назвала меня проводником. Я хочу выяснить что или кто они, почему она так сказала. И лучше до встречи с Дюком. Дерек прекращает нашу болтовню грозным рыком. – Мы можем сейчас связаться с Сатоми? И наконец слушается нас. Может планы Дерека и были ужасны, но исполнял он их незамедлительно. Это распространилось и на мои, а точнее планы стаи. Не прошло и часа, а он уже назначил время и место встречи с Сатоми. Было решено, что мы пойдем вдвоем, Бойд и Айзек поедут отвлекать внимание ищеек Дюка и Кали, а Эрика обойдет территорию и встретит гостей. Я помогаю Дереку презентабельно одеться перед встречей, он выбирает белую футболку и кожанку. – Уверен, что не хочешь сказать сестре? – Нет. – «Не хочу её впутывать». Кора не навещала Дерека после нашей с ней стычки, но беты оповещали её. «Мы не настолько близки» – Возможно. – Я заправляю пустой рукав в карман кожанки и касаюсь нити связи. – Но я чувствую, что ты врешь. «Ей так безопасней» – Не стану тебя разубеждать. – «Вы уже натворили дел. Мне спокойней, когда её нет рядом». Дерек берет меня за руку и увлекает за собой из дома. Пока мы идем по лесу, он говорит со мной, продолжая начатый утром разговор. Одна из фраз озвучивается им мысленно и мной вслух единым целым: – «Я боялся потерять тебя». Я имею в виду его долгое пребывание в полном обращении, он – моё состояние после плохих полнолуний. Это болезненные воспоминания, от них хочется закрыться, сбежать. Забить их поглубже, затмить яростью… Я толкаю Дерека к ближайшему дереву и вспоминаю как хотел, чтобы к дереву меня толкнул он. Дерек не поддается моей попытке, но его глаза загораются алым, а ноздри возбужденно расширяются. Он сглатывает и завороженно смотрит на мои губы, а я узнаю, как выглядят люди, которым я посылаю воспоминания. «Нет времени» «Стая нас прибьет» Дерек все равно хватает меня одной рукой и агрессивно целует. Он сжимает мне ягодицу, я мну ворот его куртки. Нас разделяет только его рука в лангете. Дерек сжимает мне волосы и поднимает голову, чтобы слабо цапнуть клыками за подбородок. – Когда вернемся, я трахну тебя как ты того заслуживаешь. По связи я чувствую какое обожание и страсть скрываются за властным и грубым голосом. «Не сможешь из-за руки» Дерек склоняется к шее и прикусывает мне кожу, но я со всей силы отстраняю его. К месту встречи мы приходим немного потрепанными. Альфа Сатоми несколько этим не смущена. Я отдаю Дереку должное - небольшая поляна близ бурелома отличное место. Она почти на границе земель Хейлов, но к ней можно пройти окольным путем через остальную часть заповедника. Или сбежать этим путем в случае чего. Не в доме, но с заботой о безопасности и на своей территории. Идеально для приглашения другой Альфы. Эрика сообщает, что в лесу чужаков нет. Беты Сатоми подтверждают это, и вожаки начинают официальный разговор. – Приятно видеть вас на двух ногах. – Спасибо, что встретились с нами. Дерек почтительно склонил голову перед женщиной вдвое ниже себя ростом. – Взаимно. Моя бета рассмотрела знакомую сущность в вашем человеке и все просилась познакомиться с ним. А меня волнует слежка, из-за которой мы встречаемся тут, и предложение занять освободившееся место в совете. Пока неофициально. Пройдемся? Сатоми жестом указывает в сторону и Дерек кивает. Она берет его под руку и уводит. – Учитывая чье место мне предлагают занять, прежде всего я выражаю вам свои соболезнования. – Спасибо. Вы согла... Сатоми поднимает руку и Дерек затыкается на полуслове. Он держится хорошо, не показывает нервозности, которая разливается по нашей связи. – Но после, мне бы хотелось знать подробности о том, что из себя представляет совет на самом деле. Не россказни из показных выступлений, а то, чем действительно занимается совет. – Я расскажу, все, что знаю. «Ты справишься» – посылаю я Дереку и в нетерпении облизываю губы. Как только Альфы отходят, беты Сатоми оживляются. Она взяла двоих – Бретта и Киру. Первый по примеру Эрики отходит на край поляны. А Кира подходит ко мне и приветственно протягивает ладонь. – Рада видеть тебя снова Стайлз! Я пожимаю её руку и без лишних церемоний прошу рассказать о Проводниках. Мы говорим больше получаса, пока Альфы ходят дугой в отдалении вокруг нас. Я несколько раз поглядываю на них, лавирующих меж деревьев. И четко ощущаю, что желание проверить как там Дерек это изначально его желание убедиться, что в порядке я. Кира рассказывает очень многое. Как урожденный оборотень она знает о стаях и Проводниках почти все. – Значит Проводником может быть любой? – Да. Волк, лиса, человек, медведь! Но Проводники никогда не существуют вне стаи. Если они люди, то у них всегда есть своя группа, центром которой они являются. – Когда кто-то – душа компании? – Скорее, когда компания рассорится или разбежится, если этот человек не будет поддерживать их связь. Проводник — это всегда связующее звено. Кто-то буквально, кто-то ментально. Но это всегда связь и защита. Кира подзывает Бретта, чтобы продемонстрировать способности. Эрика тут же становится ко мне плечом к плечу, но я рефлекторно выскакиваю перед ней, стоит Кире начать. Она берет Бретта за руку и посылает ток через его тело. Голубые молнии переходят от её руки к его запястью и проходят путь до локтя и плеча вверх, а после уходят вниз, через бедро, колено и стопу в землю. Бретт равнодушно кивает нам и уходит на своё место, будто для него это обычное дело. Я не сразу отпускаю от себя Эрику, жду, когда её испуг пройдет. Кира рассказывает о человеке из стаи в штате Юта, который учил её пользоваться силой, чтоб не убить током ни других, ни себя. – Он говорил, что нужно выбрать образ для ощущений, что это помогает. Его образ был корнями деревьев Пандо. Мой образ – мои хвосты. Я чувствую членов стаи как свои хвосты. Кира преображается, и я получаю возможность рассмотреть силуэт лисицы, что мелькнул в катакомбах. У неё оказывается восемь хвостов. Я делюсь тем, что пока узнал о своих способностях. Что они представляют из себя обмен чувствами, эмоциями, мыслями и желаниями; глубокое постоянное единение со стаей и близкими сверхъестественными людьми. Подозревая, что Кира вряд ли успела рассказать мне все, я умалчиваю, что могу передавать воспоминания, да и погружения в «пустоту» пока сам не знаю какими словами описать. Но Кира добавляет ещё деталь в этот обширный список: – Я могу передавать свою способность управлять током в моменты опасности. Возможно, у тебя так же. Ты рычал как оборотень в катакомбах, это было впечатляюще. Я выражаю сомнение в этом утверждении. В этот момент Сатоми и Дерек постепенно возвращаются на поляну, и я спешу задать хотя бы ещё один вопрос. – Почему мои способности кажутся мне обширней твоих? Разве у тебя, как у оборотня не должно быть больше преимуществ? Больше силы? – Я просто не все показываю. – Кира озорно подмигивает. – Мы, оборотни, имеем дело с самоконтролем всю жизнь, с рождения. У Проводников силы проявляется только при столкновении со сверхъестественным, либо в подростковом возрасте, если они сами сверхъестественное. Я знаю много, прошла обучение у другого Проводника, но продолжаю познавать свою силу и практиковаться. Мы с тобой можем тренироваться вместе, дружить стаями. С позволения наших Альф, конечно. Она указывает на подошедших вожаков. Сатоми благосклонно относится к её идее. – За этим мы и встретились. Тем, кто помнит мир до восстания стаи Альф и Дюкалиона стоит держаться вместе. Дерек кивает в ответ. Когда Альфы договариваются о следующей встрече и пожимают руки, меня распирает от гордости. Мы расходимся, но по приходу в дом, я задерживаюсь на улице. Мне нужно обдумать слова Киры. Например, об одном образе для связи. У меня их несколько: радио, как переключение волн и общая настройка стаи; потоки, как отдельная связь с каждым из бет, когда я улавливаю процесс передачи чего-либо; нити, когда я чувствую связь, но она статична; и люки, когда кто-то закрывается от всех и от моей силы. Иногда я представляю воду в потоках, как морскую даль или речную, направленную; но ни один из этих образов не кажется лишним. Ни один не мешает мне, они только помогают. Меня успокаивает и одновременно волнует мысль, что я буду выяснять пределы и возможности своих способностей не один. Отсюда рассуждения заводят меня к приветствию Сатоми и тому, как она ловко обошла упоминание Питера, говоря на тему напрямую с ним связанную. Скорбь Дерека очевидна и не пустой звук для неё. Это было проявлением уважения к его потере не только сухим «соболезную». Я думаю, что смерть Питера нигде не афишируется, но новость об этом лишь вопрос удачного времени. После такого масштабного тура с представлением шестерки Альф свету, не выгодно заявлять, что один из них тут же помер. Пропажа Питера стала козырем в рукаве Дюкалиона, а козырями разбрасываются только подобрав и продумав момент. Наверняка он будет связан с охотниками и его новым планом. Да, определенно. Он выставит оборотней притесняемой группой даже не смотря на мировую огласку, и толкнет речь на фоне статуи в парке о том, что не намерен ступать на тропу войны вновь. О том, что продолжит придерживаться мира. Это будет очень в его духе. Я замерзаю и возвращаюсь в дом, где происходят существенные изменения. Вернувшиеся беты переносили коробки в комнату Дерека, Бойд меняет петли и устанавливает обратно дверь в подвал. Я присматриваюсь и понимаю, что в руках у Эрики не просто коробка. Это мои вещи. Поднимаюсь на второй этаж и сталкиваюсь нос к носу с довольным Айзеком, который выходит из комнаты Дерека. Бета быстро обнимает меня и спешит уйти, а я обнаруживаю все своё имущество от ноутбука и доски для расследований до футболок и плакатов из дома отца. Все мои вещи расставлены на полу комнаты и сложены на комоде и столе, а Дерек стоит посреди и хмуро сверлит их взглядом. – Что происходит? – Ты живешь здесь, со мной. Мы спим в одной кровати. И ночуем, и трахаемся. Его тон безапелляционный, но по связи исходит мольба. «Пожалуйста; я хочу; ты сказал, мы можем все исправить; прошу» Я оглядываю открытый вещевой шкаф, где вещи Дерека сдвинуты на одну сторону. К широкому столу подставлен второй, мой стул. На полу этой комнаты нет ни одной борозды от его когтей и ни одной выемки, от моих ногтей. – Мы не сможем забыть это. «Я знаю, никогда не сможем» – Ты сказал… – «у нас может получиться.» – Я знаю, что я говорил. – Я правда многократно убеждал в этом Дерека, уговаривая обратиться обратно человеком. – Но я не говорил, что это будет легко. – Я готов к «сложно». – «Я больше не хочу ранить тебя, только любить. Пожалуйста…» – Стайлз? Обладать и любить. Он готов обладать мной и любить меня, это волчьи потребности, и я чувствую, что плохого и разрушительного за ними сейчас не скрывается. Лишь чистое желание обновить метки на моей шее и уложить к себе. Продлить быт, что был у нас все прошлые ночи в подвале. – Ты хочешь создать для нас двоих логово? «Я хочу остаться в том, что создал ты». Дерек взволнованно сглатывает, но выглядит при этом будто хочет меня сожрать. Я дивлюсь открывшемуся мне диссонансу. Прохожу в глубь комнаты и наугад беру из стопки вещей рубашку. Я подхожу к шкафу и вешаю её на свободною вешалку. Я без слов, любых слов, говорю «да». Дерек подходит и достает мне ещё одну рубашку. Он подает мне вещи, я размещаю их в шкафу. В процессе он осторожно целует меня в шею пониже роста волос. Я не ожидаю, что Дерек резко изменится. Его общение со стаей и окружающими не выглядят иначе. Но из-за того, что мы его чувствуем, создается такое впечатление. Айзек трется возле меня пока я готовлю ужин, и шепчет: – Кажется, Дерека подменили. Я пытаюсь понять с чем связано охватившее Айзека волнение и обращаюсь к своей силе. От Альфы к бете идет четкое напряжение. Не давление, но смутное чувство, обещающее серьезный разговор. Я не ожидаю того, какой будет его тема. – Пригласи Джордона и его сестру на ужин. Айзек вздрагивает. – Сейчас?! – Нет. – Дерек хмурится, его смутила реакция беты. – Я должен познакомится с ним и с ней. – «Возможно их придется взять в стаю» Я закатываю глаза и поправляю Дерека, пока Айзек не поддался накрывающей его панике: – Их можно взять в стаю. Если они захотят. Прошлый подобный разговор был об Эннисе и закончился руганью. Этот – на удивление нет. – Традиции требуют официального представления. – «Мне будет спокойней за тебя, когда я увижу Джордана». Откровенность Дерека пугает его самого, и он начинает озлобленно запихивать в рот еду. Дерек ни на кого не смотрит и это хорошо, ведь он не видит, как беты внимательно рассматривают его. Каждый из них пытается увидеть в его внешности отражение того, что они получают через мою силу. Они, как и я, не находят этого. Но принимают. Я прикрываю глаза, позволяю чувству принятия заполнить меня и каждый поток связи. Под влиянием этого чувства стаю отпускает тревога и остаток ужина мы проводим в уютной тишине. Я разглядываю Дерека, пока беты убирают со стола и рассаживаются обратно. Не через призму соотношения внешность-суть. Просто наблюдаю как он изменился после всего, что произошло. Смотрю на него со стороны, насколько могу непредвзято. Дерек исхудал, осунулся, порос бородой и рука его, окутанная лангетой и бинтом, срасталась безумно медленно по меркам оборотней. Но в нем все ещё чувствовалась сила. Побитый, поверженный, он возвышался над сидящими бетами, и исходящая от него поумерившаяся, разумная уверенность отражалась в его позе. Дерек был Альфой, чья мощь не оставляла сомнений и ощущалась острее за счет связи через меня. Хейл встретился со мной взглядом, прежде чем начать, но вместо слов тяжело вздохнул, переведя взгляд на стаю. «Эрика права. Нас мало. Нам нужна новая бета» Бойд с ироничным взглядом поднял брови домиком, Эрика скривила губы и недоверчиво нахмурилась, а Айзек настороженно замер, обернувшись на Хейла. Никто не проронил ни слова, Альфа лучше меня чувствовал смятение всей стаи. Дерек вздохнул снова, признавая, мою правоту. «Но не сейчас и не за счет сестры Джордана» Беты заметно расслабились, но поз не поменяли. А Дерек продолжил, чуть понизив голос: – Если Дюкалион захочет забрать Стайлза нам нужно выбрать кого-то из оборотней и взять в стаю. Нам нужны будут силы. Каждая стая отхватила себе по особенному бете. У Сатоми Джош Диаз, парень управляющий электричеством, у Кали Трейси, наполовину канима, застрявшая в этой форме. Дюк тоже хочет себе кого-то особенного. Я прерываю его, отправив чувство сожаления и уверенный, что Альфа и сам считает моё желание успокаивающе коснуться его. – Он хочет нас с Лидией, но помните про условия, мне не придется покидать стаю. Я весь ваш! – Я встаю и перемещаюсь по кухне. Останавливаюсь напротив Хейла и кладу руки на спинки стульев. Мне хочется выглядеть так же весомо в глазах бет, как они воспринимают Дерека. Но я могу возвысится над ними только буквально, что и делаю для пущей убедительности. – Стаи Хейлов ушли с поля боя ни с чем. Кора слаба, но у неё семеро верных бет, обращенных Марком когда-то. Нам же нужен кто-то новый, кого можно было бы обучить, но кто бы вписался. И, желательно, тоже бы был особенным. Вы можете быть против этого, если так, останемся как есть. Но новая сила нам в любом случае понадобиться. Позже, но понадобится. – Подумайте. – Добавляет Хейл, сглатывая. Я чувствую, как он сдерживается, чтобы не уйти буквально от разговора и не закончить его на грубых словах. – Ты спрашиваешь наше мнение? – голос Эрики чуть повысился к концу фразы от волнения. «Да» – передал всем Дерек и положил руку на плечо Лейхи, сжав. Бета охнул, не ожидая такого, но Хейл быстро убрал руку. Я почувствовал, как намеренье Айзека прижаться к его руке щекой проскочило через меня к Альфе. Дерек все же предпочел уйти к себе в комнату, а я настроился, закрывая потоки связи друг от друга. Бетам нужно переварить и обсудить все услышанное, особенно Айзеку. Сеанс стайной связи окончен, я снова связан с каждым по отдельности и издалека. «Я не знал, что им нужно» – Передает мне Хейл мысль-сожаление. Но это я должен здесь сожалеть. И далеко не о стае. Я должен боятся, ненавидеть, бежать со всех ног. Я не хочу. Больше не хочу. Я прихожу в комнату Дерека, ложусь в кровать рядом с ним и по примеру Эрики выбираю себе мантру: «Мы все исправим». Следующие дни оказываются полны событий. Лидия сообщает, что Крис готов увидеть кого-то из детей и дочь. Мы совместно решаем, что начать стоит не с Элиссон и обманным маневром разделяем семейство Макколов. Лидия приезжает к ним в гости, а я приглашаю Скотта и Лилиан на прогулку. Проще всего подговорить Меллису. Она держит на руках внучку, пока я сообщаю Скотту, что Крис жив и долго вразумляю его. Нехотя Скотт соглашается не говорить Элиссон, но судя по взгляду Меллисы мы все понимаем – это был лишь первый из многих подобных диалогов, что со Скоттом предстоит провести. Дерек порывался поехать решать все эти вопросы со мной, но я уговариваю его остаться в доме. – Как только выйдешь за пределы дома, Дюк вызовет тебя на совет. Нам пока это не нужно. Я справлюсь. Ты веришь мне? – Да. – «Ты не ушел. Мог уйти и не ушел. Должен был уйти, но вернулся.» – Верю. Айзек остается присмотреть за ним и отчитывается смсками каждые двадцать минут. Я рад отвлекаться на его сообщения от метаний Скотта с вновь и вновь возобновляемой пластинкой «Так нельзя». Он затыкается только увидев в каком Крис состоянии. Бета Эйдана не пускает Скотта в палату, он наблюдает из-за двери вместе со мной. Заходит только Мелисса с Лилиан на руках. Она тихо говорит с Крисом, не спеша подходить к койке. Лилиан с интересом осматривает незнакомого человека и прижимает к себе мягкую куклу. У неё уже давно руки, но игрушка рассчитанная на лапки так и осталась её любимой. Скотт хватается за голову, когда Крис начинает говорить. – Он говорит, что не тронет её, какого, господи! Я бы утешающе похлопал его по плечу, но пришло время познакомить Скотта с реальностью. Он нужен нам как временный буфер между Крисом и Элиссон, а после понадобится детям, когда мать будет не в состоянии заниматься ими из-за её внезапно ожившего отца. Скотт должен быть сильным к этому моменту. Я не касаюсь его, наблюдая за происходящим в палате. Мелисса осторожно перекладывает Лилиан на руки Крису и малышка принюхивается. Она вытирает Крису слезы ладошкой, и я больше, чем уверен, что спрашивает, почему он плачет. Бывший охотник говорит с ней, не замечая ни слез, ни того, что Мелисса рядом готова в любую секунду вырвать внучку из его рук. Скотта эта сцена ломает. – Я не могу врать ей. – Должен. Мы все должны, ради детей и будущего. Он не спорит. Крис проводит с Лилиан от силы минут десять. Мелисса легко забирает Лилиан и сразу уносит её, тихо объясняя, что эта встреча и этот дядя – их секрет. Лилиан смешно повторяет её жест: прикладывает палец к губам и шипит. Она заливисто смеётся. Мы приезжаем в парк и гуляем достаточно долго, чтобы Лилиан испачкалась и пропиталась запахами сахарной ваты, других детей, а заодно подзабыла странную встречу. Эллисон не почует на ней запах отца, а малышка приятно проведет время. Я играюсь с ней в свое удовольствие, но уезжаю раньше них. Напоследок, я отзываю Скотта от площадки. Он озабочен и угрюм после посещения Криса Арджента. Его то мне и нужно обсудить. – Вы заберете Криса, когда он будет готов и останетесь жить у Меллисы. Не на время, на постоянной основе. – Да, ты прав, наверно так будет лучше… – Это было не предложение, друг. Так правда будет лучше для обеих наших стай. Скотт не успевает сориентироваться с ответом, и я сажусь в машину и уезжаю. Я не отвечаю на его крик: – Так решил Дерек? Стайлз! Так решил я, Скотт. Я решил заботиться только о своей стае. Как Дерек и я и должны были делать изначально. Дерек и правда решает «остаться» в моем логове. Он устраивает смущающие совместные вечера в гостиной, где пытается говорить со стаей. Получается у него из рук вон плохо, беты не спешат делиться с ним их жизнью, а сам он не знает, как заговорить первым. Пока Дерек не сдается и не просит: – Просто представьте, что я все ещё в полном обращении. Это делает ситуацию ещё более странной. Я подумываю, что пора бы включить фильм и пытаюсь скрыть от стаи насколько мне смешно, не передавать это по связи. Ситуацию спасает Айзек. – Мы с Дорданом читаем серию о следователе, который ловит самых опасных маньяков. Там всего 12 книг и две большие сюжетные ветки. У следователя… Айзек пересказывает сюжет книг, Бойд вспоминает Несбё и все так увлекаются разговором, что комментарий Дерека об Агате Кристи не вызывает бурных реакций. Эрика приводит в пример тягомотный и нудный Лунный камень Уилки Коллинза, и дискуссия сворачивает в сторону спора что же лучше – современные полные экшена детективы-триллеры или классические медленные детективы с последовательным и простым повествованием. Я не участвую в разговоре, но под шумок прижимаюсь к Дереку и закидываю ноги на диван. Он, не отвлекаясь от спора притягивает меня ближе здоровой рукой. Я кладу голову ему на плечо и наслаждаюсь ощущением, скрученным из стольких положительных чувств стаи, что его невозможно охарактеризовать. Кажется, это и есть «логово». У Эрики и Бойда все налаживается. Они подходят просить меня сделать отвар вместе. Я удивленно смотрю на ингредиенты в их руках и спрашиваю: – Раньше я думал ты беременна. Если нет – зачем отвар? Бойд поглаживает её по плечу. Эрика теребит подвеску. – Дерек говорил со мной, когда малышей привезли в дом. Он сказал, его мама пила этот отвар много лет, и мне пригодится, если я вдруг решусь. – «Дерек не такой плохой, как ты думал» «Да, теперь я знаю это» Я усмехаюсь, вспоминая уверения стаи, что Дерек любит меня. Знать это через связь, через мою силу, совсем иное, чем с их слов. – Малышка, ты не обязана. Ты помнишь это? Эрика награждает Бойда за волнение поцелуем. – Да. Но я хочу, на всякий случай. Они вдвоем ждут пока я приготовлю отвар. Бойд гладит её живот, Эрика чуть не мурлычет ему в шею. Знать, что этот жест можно получить от партнера, не будучи беременной – освобождение для неё. Дерек не может заниматься сексом нормально из-за руки. Лангета мешает, он злится, что не может по-хозяйски перевернуть меня как ему хочется и настрой на близость исчезает. Но у меня травм нет. Альфа в полнолуние зализал все до единой, и они бесследно исчезли. А потому я раздеваюсь до гола, опрокидываю Дерека на кровать и усаживаюсь сверху. – Не одному тебе хочется обладать! Дерек порывается зарычать, но я целую его в скривленные губы и укладываю его руку себе бедро. Я трусь о него, облизываю его шею на волчий манер и вскоре Дерек бездумно скулит подо мной. Он поднимает бедра, чтоб я приспустил его штаны и трусы, и теряет контроль, когда я медленно насаживаюсь на его член. Это не идеально – мне не хватает обеих его рук на талии, которые удерживали бы меня; я задаю быстрый темп, но удовольствие упорно ускользает. Дерек кончает первым, и я разочарованно скулю. Оргазм был так близко! – Иди сюда, давай! Дерек подтягивает меня рукой и сам ползет по кровати, пока мои колени не оказываются на уровне его плеч. Он ловит головку моего члена губами, и я прогибаюсь от неожиданности. Мне приходится опустится на четвереньки и подложить ему под голову подушку для удобства, но после я лишь скулю от того, как он жадно заглатывает мой член. Когда Дерек в дополнение ко рту вставляет в меня пальцы, я издаю бессвязные звуки и кончаю ему в рот. Дерек проглатывает и слизывает с меня все до чиста. Стоит нам отдышаться, я разматываю бинты, чтобы пригласить Дерека с собой в душ. Я снимаю и повязываю Дереку лангету каждый день, чтоб он мог нормально мыться. Сейчас, правда, я подумываю продолжить ласки, а не только смыть пот. Я сматываю бинт и берусь двумя руками за края лангеты, чтоб чуть раздвинуть их. Лангета легко поддается, открывая вид на гладкую кожу, покрытую с тыльной стороны темными волосками. От перелома и зашитой раны не осталось следа. Дерек пошевелил запястьем и согнул руку в локте, проверяя подвижность. Его рука полностью зажила. – Неужто этот секс оказался лечебным? – шучу я. – Вполне может быть. – серьезно отвечает Дерек. Игривый настрой сразу меня покидает. – Значит, придется звонить Дюку? Дерек кладет ладонь мне на загривок и прижимается лбом к моему. Негласно это стал наш жест, означающий любовь, близость и поддержку. – Не обязательно звонить. Я отправляю Дюкалиону смс позже, в присутствии всей стаи. Айзек льнет ко мне, будто я смогу его защитить и отчитывается Дереку, что поговорил с Джорданом. – Он хочет сначала прийти один, без сестры. – Хорошо. – «Ты молодец». Я целую Айзека в макушку, подкрепляя похвалу Дерека. Наш самый слабый бета постепенно скрепляет нас. Мы заботимся о нем, обсуждаем его и через эти разговоры говорим о нас. Ночью, пока мы лежим в темноте в кровати, я невзначай упоминаю: – Знаешь, Айзек пошел к психотерапевту. – «Ему тяжело после катакомб» – Я знаю, он говорил мне куда ездит после работы. – Он нуждался в этом ещё после смерти отца, – «как жертва насилия» Дерек каменеет. «Ты жертва моего насилия.» – И тоже в этом нуждаюсь. – «Мы с тобой оба в этом нуждаемся» Я вру. Я не готов. Но нам это нужно не меньше, чем Айзеку. Даже если первое время я не смогу ничего сказать вслух. Дерек обдумывает этот вопрос. Я успеваю задремать, пока он мечется в собственных страхах. Но в итоге Дерек обнимает меня, прижимая к груди. «Это не будет Морелл или кто-то из Бикон Хиллз» «Мы найдем кого-то удаленно» Я утыкаюсь носом ему в выемку ключиц и переплетаю наши ноги. Мы справимся. Дюк созывает совет разу же, после моего оповещения о состоянии Дерека. В том же здании, куда приглашал журналистов, куда мы с Лидией приезжали доказывать ему, что под его носом темнит Питер. Там же, где фотограф запечатлел моё безэмоциональное, сухое лицо для журнала. Я видел этот выпуск в сети и старался забыть. Я достаточно отдалился от себя прежнего во всех смыслах. Я не хочу возвращаться. Мы с Дереком, как и остальные, приезжаем вовремя, только Кали торжественно опаздывает. Правда уже без беты за плечом. Зато Дюк вновь со стаканчиком кофе и сидят все на тех же местах. Исключая то, что стульев расставлено вокруг стола пять. Никто из Альф, кроме Дерека и Эйдана не привел бет. Но мы с Лидией и не совсем обычные беты. Я смотрю на неё, и Лидия закрывает и открывает глаза, будто моргает с задержкой. Мы друг друга понимаем. Дюкалион начинает совет долгой речью о своих решениях, о том в каком направлении пройдет дальнейшая жизнь города. Спрашивает с Альф как поживает резервация, прижились ли бывшие беты Питера и раздает указания. Кали – выловить омег в городе и пристроить их в маленькие стаи. Итану – выяснить как много семей и людей, причастных к сверхъестественной жизни есть в соседних городах. Эйдану – прощупать почту, готовы ли люди из резервации жить бок о бок с оборотнями, если когда-то это станет безопасно, но не принуждать и не побуждать их к этому. Дереку – взять шефство над некоторыми альфами из тех, что живут близ его территории. – У тебя есть опыт со Скоттом Макколом, приведем его в пример как программу адаптации в городе для тех, кто хочет остаться. Они должны быть лояльны к людям. Вы все должны сообщать мне о тех, кто будет особенно несговорчив. Кали постучала когтями по столу и сверкнула красными глазами. – Можно недовольных сразу убить? Не будет лишней волокиты. – Нет. Можно напомнить им, что они сами выбрали приехать в город, и что дороги никто не закрывал. Сейчас нам нужно минимизировать количество столкновений среди оборотней, на всех уровнях. Кали откровенно фыркает в ответ на его намек. Зато голос подает Эйдан: – Если кто-то намеренно начнет драку, мы не станем пасовать. – И не нужно. Их после будут обрабатывать другие люди. Видите ли… – Дюк сделал глоток кофе и отставил стаканчик. Вся его поза говорила, что разговор подошел к самому важному. – Я сделал интересное предложение кое-кому из вас. Пришло время услышать ответ. Кали взбешивается от этой новости за секунды. – Предложение? Не уж то решил обзавестись стаей?! Питера стая не спасла! – Он растратил потенциал своей стаи. Я не страдаю расточительностью. Просто нуждаюсь в союзниках. Итак, ваш ответ? За счет слепоты по Дюку нельзя сказать к кому он обращается. Кали скалится и косится на дверь, вся обратившись в слух. Наверно думает, что Дюкалион обращался к кому-то в здании, вне комнаты. Мы с Лидией, не гладя друг на друга, обходим своих Альф и подходим к главе стола. Встаем по обе стороны от Дюка, за его спиной. Моё движение Кали замечает первым и царапает стол. В её глазах, обретших человеческий вид, смесь шока и восхищения. – Высоко ты поднялся, Детка Хейл! – Он – Стайлз. – Стайлз, дорогая, его зовут Стайлз. Дерек и Дюк поправляют её одновременно, но я слышу только голос своего Альфы. Дюкалион продолжает свою речь, рассказывая, как мы будем решать судьбы несогласных, чем мы важны, но я думаю только об одном: Дерек впервые публично высказался против обращения «Детка». Я держусь весь совет, киваю на речи Дюкалиона в нужных местах, но стоит ему отпустить всех, как смесь из надежды, непонимания и радости захватывает меня. Дерек под руку ведет меня до машины, и только привезя на свою территорию, в лес, решает растормошить. – Стайлз? – «Ты пугаешь, тебя много» Мои эмоции заполняют поток нашей связи в беспорядочном движении вперед. Я замечаю, что сжал кулаки так сильно, что ногти болезненно впиваются в ладони. Сердце заполошно бьется, и, если бы не тревога, приходящая по связи от Дерека, я бы потонул в этой какофонии. – Смотри на меня, эй! Дерек берет меня за руки и разжимает мне кулаки. Он держит мои ладони, заглядывает в глаза. – Ты назвал меня по имени. – Да… – Дерек хмурится, чуть крепче сжимая мои ладони. Он не понимает. – Не сейчас, на совете. Ты указал Кали на моё имя. Дерек поднимает брови и облизывает губы. Он изумлен, до него дошло, о чем я. «Я думал тебе плевать. Ты говорил…» – Нет. – «как ты мог подумать так? Нет!» – Я убеждал себя в этом, но… – «На самом деле нет». Лицо Дерека меняется за секунды. Я узнаю это выражение лица, эту мольбу, что видел в первое наше хорошее полнолуние, после череды плохих; это отчаяние, с которым Дерек извинялся передо мной. Эту внутреннюю муку, что отражается на его лице и скользит по связи между нами. – Прости меня. – «Я не называл тебя деткой, потому что они начали так тебя называть» – Стайлз, прости меня! Он сгибается, суматошно целует мне руки, утыкается головой в живот. «Я изменю это, слышишь? Прости меня, я все изменю!» Я зарываюсь пальцами ему в волосы и целую выпирающий позвонок. «Мы все изменим» Извинения, открытый разговор и согласие действовать, идти к лучшему. Этого недостаточно, после всего, что он делал. Это достаточно для меня, пока. Беты встречают нас в доме с выпечкой и кофе наготове. Они в легкой нервозности слушают все, что мы им пересказываем. Я замечаю на Айзеке рубашку Джордана, Бойд выглядит выспавшимся, а Эрика расслабленно улыбается. Дерек, как настоящий лидер, Альфа, внимательно слушает их мнение. Он держит руку на моём колене под столом и позволяет положить голову ему на плечо. В доме мирно, из открытого окна доносятся голоса птиц и шелест ветра в кронах деревьев. Моя сила обходится без резких всплесков, не нужно ждать ужасов к следующему полнолунию и съеживаться от страха. Дерек принял стаю, признал меня. Я признал Альфу. И что бы не было с нами дальше, все будет хорошо. Мы справимся.