***
— Миссис Малфой. Какая приятная встреча, — Амбридж вспыхнула, протягивая руку. Она улыбалась так, будто точно знала, сколько галеонов Люциус пожертвовал на кампанию по переизбранию Фаджа, а также будто она сейчас скажет что-нибудь неприятное. Нарцисса спокойно пожала ей руку и ждала следующего заявления. Оно не заставило себя ждать. Лицо Амбридж сморщилось, и она поднесла руку ко рту, как будто только сейчас подумала о проблеме. — Только… вы уверены, что приемная мать ученика должна преподавать в классе, в котором он учится? Я вижу некоторые проблемы со справедливостью и объективностью. И знаете, Министерство очень поощряет справедливость. Нарцисса тихо рассмеялась, садясь за стол рядом с Амбридж, видя, как ученики пялятся на нее и пытаются притвориться, что не пялятся. — Должна признаться, я удивлена, мадам Амбридж. Вы сомневаетесь в моей способности быть справедливой к моему приемному сыну, но не к моему родному сыну? Судя по тусклому румянцу, вспыхнувшему на щеках Амбридж, она действительно забыла, что Драко тоже был учеником этой школы. Но она быстро оправилась. — Вы воспитывали Драко с младенчества. Но мальчишка, рассказывающий дикие истории газетчикам… — Я, конечно, могу показать вам его воспоминания в Думосборе, — сказала Нарцисса. — Если вы сомневаетесь в его словах о возвращении сами-знаете-кого. — У меня есть сомнения в их подлинности, — Амбридж посмотрела на нее с жалостью. — Мать всегда хочет верить в лучшее в своих детях — по крайней мере, я так слышала. Хотя откуда мне знать, — она по-девичьи хихикнула. — Но вы должны признать, что мальчик достаточно силен и в той же степени неблагонадежен. — Скажите мне, моя дорогая Долорес, что вы подразумеваете под «неблагонадежностью»? Дети вошли в Большой зал. Нарцисса краем глаза наблюдала, как Драко занял свое место за столом Слизерина, и увидела, как Гарри занял место за столом Гриффиндора, которое было прямо напротив. Ей пришлось улыбнуться. Они могли и не объявлять, что встречаются, на всеобщее обозрение, но любой, кто их знал, должен был видеть, как они обменивались взглядами, краснели и время от времени прерывали жесты. — Я уверена, что вы сделали все, что от вас зависит, — Долорес понизила голос и наклонилась ближе, выражение лица ясное, сочувственное и нежное. — Но мы все знаем правду. Я слышала, что его воспитали магглы. И эта его родная мать. Он не может не быть предателем по крови, независимо от того, что вы сделали с ним за последние несколько лет. Нарцисса пошевелила палочкой под столом и наложила на Долорес простое заклинание. Затем она покачала головой и сказала: — Вы ошибаетесь, — на этом Нарцисса отвернулась, чтобы понаблюдать за распределением. Заклинание отомстит за нее. И это случилось. После того, как распределение закончилось — с меньшим количеством студентов Слизерина, чем обычно, отметила Нарцисса, слегка нахмурившись, — и Макгонагалл поднялась, чтобы представить их, Долорес прочистила горло и встала. Макгонагалл выглядела разъяренной из-за того, что ее прервали, но, тем не менее, села. Долорес открыла рот. Вот что получилось: — Я верю Гарри Поттеру в том, что Сами-знаете-кто вернулся. Долорес тут же зажала рот руками, выпучив глаза. Некоторые студенты что-то пробормотали, другие уставились на них, некоторые сделали и то, и другое. Нарцисса спокойно взяла кусочек сыра и аккуратно откусила его, чтобы скрыть улыбку. Проклятие обратного намерения заставило Долорес сказать противоположное тому, что она действительно намеревалась. Это было нелегкое проклятие, которое можно было разгадать или предотвратить, если только кому-то честно не удалось изменить свое мнение или убеждения. Долорес этого не хотела, и она была слишком глупа, чтобы понять, что это было за проклятие, и снять его самостоятельно. — Это не то, что я хотела сказать! — Долорес огрызнулась. На секунду она похлопала себя по горлу, как будто думала, что сможет каким-то образом сдержать слова, которые вот-вот вырвутся. — Кхе-кхе. Я имела в виду, что, конечно, Сами-знаете-кто вернулся! Кто-то уронил вилку. Кто-то еще кричал, но они были достаточно далеко, на дальнем конце гриффиндорского стола, и Нарцисса не могла разобрать слов. Она откинулась назад и сказала достаточно громко, чтобы ее голос услышал кто-то из учеников: — Спасибо за поддержку, Долорес. Я уверена, что мой приемный сын тоже будет вам благодарен. — Гарри Поттер говорит правду! Лицо Долорес было почти фиолетовым. Нарцисса кивнула. — О, я знаю. Но не все готовы это признать. Вот почему я хотела поблагодарить вас. — В нашем мире нет места людям, которые сомневаются в нем! — Ну, я бы не стала заходить так далеко, — сказала Нарцисса мягким, задумчивым голосом. — В конце концов, нам нужно так много людей, чтобы создать волшебный мир, что я не думаю, что будет справедливо говорить, что мы не приемлем другие мнения. Но… — Я прервала этот ужин по уважительной причине! — Долорес хлопнула одной рукой по тарелкам. — Сказать, что Гарри Поттер прав! — Я знаю, и мы действительно ценим это, — Нарцисса поймала взгляд Гарри, который смотрел на стол Гриффиндора, и подмигнула. — Я уверена, что Гарри был бы рад прийти к вам в кабинет позже, чтобы подтвердить мои слова. Долорес снова села, ее лицо стало цвета вареного кирпича. Нарцисса задумчиво прожевала еще немного сыра.***
— Министерство не потерпит вмешательства в позицию Защиты от темных искусств. Нарцисса моргнула. Она думала, что в ее дверь постучит любопытная студентка, возможно, из Рейвенкло, а не директриса. Она отступила назад и слегка пожала плечами. — Если вы хотите войти, Минерва, я с удовольствием уделю вам время. Минерва не только сделала это, она обернулась и обвиняюще указала пальцем на Нарциссу. — Я знаю, что вы околдовали Долорес. — Что за вздор! Конечно, она прервала ужин по уважительной причине, вы ее слышали. Если бы она… — Она говорила мне перед вашим приходом, что Гарри был лжецом и что она никогда не изменит своего мнения по этому поводу. И я ее знаю. Она непреклонна как служащая министерства. Она никогда бы этого не сделала, — Минерва сделала шаг вперед. — Я знаю, что вы хотите защитить своего приемного сына. Но вмешательство в надлежащий курс правительства… — Никогда бы не подумала, что вы так сильно придерживаетесь правил, Минерва. В конце концов, вы были гриффиндоркой. — Разве ты не видите? — Минерва прикрикнула на нее, что было достаточно неожиданно, чтобы Нарцисса позволила ей говорить. — Если Министерство начнет подозревать, что кто-то наложил заклятие на Долорес, тогда они сделают еще больше, чтобы вмешаться в дела Хогвартса! — Вы беспокоитесь о школе. — Да, — Минерва отвернулась и уставилась на дальнюю стену, в которой было окно, из которого было видно неизменное изображение созвездия Орион. Нарцисса изучала заклинания, которые заставили бы его показывать созвездие Дракона вместо этого. — Конечно, я беспокоюсь. — И вы готовы пожертвовать репутацией и образованием Гарри, чтобы спасти образование остальных учеников. Я понимаю. — Что? Я никогда… — Да, конечно, ты этого хочешь, — сказала Нарцисса и вздохнула, когда Минерва повернулась к ней с предательством в глазах. — Ну же, Минерва. Вы ничего не сказали, когда газеты и Министерство начали клеветать на репутацию Гарри. Вы бы промолчали, если бы Долорес смогла произнести запланированную речь, которая продолжила бы клевету. Я могу понять ваши опасения за школу, но не вашу решимость пожертвовать одним учеником ради блага других. Если только вы действительно не следуете нелепым убеждениям Дамблдора, что он должен был сдаться, когда был подростком. — О чем вы говорите? — О, так он внушал вам это, но никогда не говорил прямо? Он был другом Геллерта Гриндельвальда. Он верил в «общее благо». Я думаю, что он любил его до самой смерти. Конечно, он решил, что Гарри был тем, кто должен заплатить за это. Лицо Минервы теперь было похоже на кислую сыворотку. — Альбус никогда бы… никогда бы не стал ждать, что ребенок заплатит такую цену… — Именно это он и делал, — Нарцисса пожала плечами. — На самом деле это одна из причин, по которой я решила стать опекуном своего приемного сына. Гарри нуждается в гораздо большей помощи и защите, чем большинство детей. Даже люди на его стороне хотят пожертвовать им. — Но уж точно я не одна из них. — Нет, не его жизнью. Только его репутацией. Минерва скрестила руки на груди и отвела взгляд. — Министерство угрожает закрыть Хогвартс, — тихо сказала она. — У вас — и ваших детей — есть безопасный дом, в который можно отправиться. Вы не можете себе представить, насколько уязвимыми были бы некоторые из наших учеников, если бы им пришлось прямо сейчас вернуться к своим родителям. Особенно с учетом того, что некоторые из их родителей… — она поперхнулась. Да, самое время вспомнить о Темной метке на руке моего мужа. Не то чтобы Нарцисса собиралась терпеть ее присутствие в их жизни и дальше. Но Минерву в значительной степени не волновала эта сторона политического поля боя, и это должно так и оставаться. — Я все еще не собираюсь позволять Гарри быть жертвой. — Но кто-нибудь из Министерства заметит перемену в Долорес! Нарцисса покачала головой: — И что они подумают, кроме того, что она сама передумала? Возможно, что она даже тайно была на стороне Гарри и заставила их дать ей должность здесь, чтобы она могла заявить об этом. Худшее, что они сделают, — это уволят ее и заменят кем-нибудь другим. Все последствия падут на нее. — Вы же не могли наложить неотслеживаемое проклятие. — Я могу делать много вещей, которые невозможно отследить. Минерва бросила на нее взгляд, полный беспокойства. — Возможно, я должна быть рада, что вы здесь, чтобы защитить студентов. Но я бы чувствовала себя лучше, если бы знала, что вы хотите защитить кого-то, кроме Драко и Гарри. — Ну, вы защищаете всех, кроме Гарри. Я думаю, что мы прекрасно уравновешиваем друг друга, — сказала Нарцисса и улыбнулась ей. Минерва провела много времени в своих комнатах после этого разговора. Нарцисса сменила бы созвездие в зачарованном окне и пошла бы спать, но в дверь влетела сова и с мягким стуком приземлилась у ее ног. Это была Электра, маленькая черная сова, которая доставляла сообщения для Гарри, когда он не хотел использовать свою слишком заметную Буклю. Нарцисса подарила ему Электру в качестве подарка на его пятнадцатилетие. Свиток был маленьким. Нарцисса развернула его и прочитала единственную строку, написанную на нем. Проклятие обратного намерения? Нарцисса улыбнулась. Она так гордилась Гарри.***
— Это правда, что вы можете предсказывать будущее по звездам, профессор Малфой? Нарцисса с любопытством наклонила голову. До сих пор этот вопрос не поднимался на ее уроках. Но потом она вспомнила, что Гарри говорил что-то в прошлом году о том, что несколько девочек из Гриффиндора гораздо больше интересуются гаданием, чем должны разумные пятнадцатилетние. Опять же, если бы они были разумными, их могло бы не быть в Гриффиндоре. Нарцисса заправила прядь волос за ухо и медленно прошлась среди своих учеников, которые все возлежали на вершине Астрономической башни и разглядывали созвездия невооруженным глазом, пока не добралась до студента, который спросил. — Верно, мисс Патил. Но для этого требуется особый дар и специальная подготовка. — Профессор Трелони говорит, что у меня есть дар, — Патил была симпатичной девушкой, но не тогда, когда она выглядела такой самодовольной. — Тогда, может быть, вы не против написать для меня эссе о закономерностях, которые вы видите, когда смотрите на звезды во время нашего урока, — сказала Нарцисса. Самодовольство вспыхнуло, но она сохранила свое лицо спокойным и добродушным. — Скажем, два фута, в следующую среду, — молчание Патил было удушающим, но Нарцисса только кивнула ей и повернулась, чтобы пойти обратно к центру Башни. Плечи Гарри затряслись от беззвучного смеха. Проходя мимо, Нарцисса легонько толкнула его ботинком в спину. Она хотела напомнить ему, чтобы он сам не был слишком самодовольным. На днях он поставил вопросительный знак после своего предложения.***
Долорес Амбридж продолжала заявлять о своей поддержке Гарри всякий раз, когда могла, и обсуждать, как ученики должны изучать практические навыки защиты в ее классе. Нарцисса хотела покачать головой, когда услышала это. Она, конечно, видела книги, которые Драко и Гарри должны были купить, но было интересно, что Министерство действительно не хотело, чтобы на уроках защиты студенты учили заклинания. Скоро ей придется что-то делать с министром. Даже его подхалимство по отношению к Люциусу быстро перевешивалось другими его недостатками. Она преподавала астрономию и улыбалась Долорес, когда они встречались за едой, и спокойно игнорировала вопиллеры, которые начали появляться с некоторой частотой, поскольку Долорес изо всех сил пыталась контролировать свой рот и потерпела неудачу. Гарри спросил, распространяется ли проклятие обратного намерения даже на письма. Нарцисса спокойно смотрела на него, пока его лицо не покраснело, и он не понял, каким глупцом он был, когда сомневался, что она наложит проклятие, которое жертва могла легко перехитрить. Но проклятие не контролировало все действия Долорес. И когда Гарри удалось добиться от нее наказания за то, что он проинструктировал кого-то еще из его класса по щитовым чарам, — итог был ожидаем. Нарцисса видела, как Гарри отвел глаза от ее лица в Большом зале на следующий день, и просто ждала. У пятикурсников Гриффиндора в тот вечер снова была астрономия. И Гарри никогда не смог бы солгать ей. Или скрыть от нее что-то. Например, свою руку, когда он медленно и неуклюже вошел в класс и попытался засунуть ее под парту. Нарцисса склонила голову набок и деликатно принюхалась. Даже если бы она не была чувствительна к использованию магии крови, она бы почувствовала запах зелья из растопырника, которое Гарри нанес на рану. — Ты можешь рассказать мне, или я вытяну это из тебя, — сказала она Гарри нормальным низким голосом, когда начали прибывать другие ученики. — И тогда я смогу решить, что мне делать с Долорес. Гарри поднял на нее глаза. На мгновение его челюсти сжались, а затем он сказал только: — Она заставила меня использовать кровавое перо. — Тогда ответ будет медленным и болезненным, — спокойно сказала Нарцисса. Она кипела от ярости, но, как всегда, умела это скрывать. Она повернулась, чтобы принять от Патил двухфутовое эссе о гадании по звездам. — Спасибо, мисс Патил. — Нет. Нарцисса медленно повернула голову обратно. Она даже не могла вспомнить, когда Гарри в последний раз ослушался ее. — Что ты сказал, Гарри? — Я сказал, что сам позабочусь об этом, — сказал Гарри. Его спина была прямой, и теперь его рука, неуклюже перевязанная тканью, пропитанной растопырником, открыто покоилась на столе. — Вот почему я скрыл это от тебя. Нарцисса медленно выдохнула. Учитывая врожденную доброту и дружелюбие Гарри, она была уверена, что он не будет готов совершить свое первое убийство до следующего года. И тогда она была уверена, что это будут его жестокие родственники. — У тебя есть необходимый запал? — Хочется верить, — глаза Гарри были спокойными, но не мягкими. Нарцисса заглянула в них и догадалась о причине еще до того, как он ее произнес. — Она сделала с Драко то же. И он не пришел ко мне? Нарцисса задала вопрос без слов. Гарри склонил голову немного набок и многозначительно посмотрел на фамильный герб Малфоев, который Нарцисса без суеты носила над сердцем. Послание было ясным. Ты его мать. Ему было неловко идти к профессору, который приходится ему родственником. Но, конечно, он не стал бы скрывать это от Гарри. И теперь Нарциссе пришлось задуматься о реальной причине наказания, которое получил Гарри. И почему он решил принять это вместо того, чтобы прийти к ней. Разведка. Нарцисса осторожно дала волю своему гневу. В какой-то момент она должна была довериться Гарри, точно так же, как ее собственные учителя должны были отпустить ее, чтобы она полетела в объятия дисциплины. И она была рядом. Если что-то пойдет не так, и Гарри в последний момент отдернет руку, Нарцисса будет рядом, чтобы нанести завершающий удар. И с Драко в качестве мотивации — чужие страдания вместо его собственных — Нарцисса сомневалась, что он это сделает. — Очень хорошо, — сказала она и прогнала любопытную Патил обратно на свое место, когда та вышла в переднюю часть комнаты. Часть ее, наблюдавшая издалека, должна была признать, что это будет отличным испытанием. Если Гарри считает, что может должным образом позаботиться о Драко, Нарцисса хотела увидеть доказательства этого вне боевой ситуации. И, конечно, она будет рядом. Наблюдать.