Ощущения
— Это просто смешно! Абсолютно нелепо! — протестовала Гермиона, уткнувшись лицом в ладони. — Но нам необходимо провести кое-какие тесты, — встревоженно произнес целитель. — Мы не знаем наверняка, какой эффект окажет это зелье на ваш организм, — сурово сказала медсестра. — Но я хорошо себя чувствую. — Все происходящее выводило Гермиону из себя. — Просто доверьтесь нам, аврор Грейнджер, — сказала медсестра с ярко-рыжими волосами, поставив на маленький столик кувшин с водой и тарелку с печеньем. — Если мы не продержим вас в больнице хотя бы сорок восемь часов, значит, плохо справляемся со своей работой. Гермиона возмущенно цокнула и поерзала на больничной койке. Ее рабочую мантию, волосы и шею покрывали слои синей блестящей субстанции. Как только она прибыла в больницу, ей настоятельно рекомендовали принять душ, но Гермиону больше волновал тот факт, что ей ничего не рассказывали, а только суетились возле нее. Поскольку Грейнджер прибыла в больницу Святого Мунго прямо с места заражения, никто не знал, что делать в подобной ситуации. А вот Грейнджер догадывалась, что все очень серьезно. Единственное, что она знала наверняка: во всем виноват Малфой. Он был ее напарником и отличался отменной координацией движений. Но в этот раз что-то пошло не так. Драко утверждал, что не знал, где она находилась. И переместившись, поставил ее под удар. Он, конечно же, извинился, но теперь именно ей предстояло провести в больнице несколько дней. Они довольно долго выслеживали Гилхули — сбытчика контрафактного товара. Казалось, им удалось обезвредить его, но подлый ублюдок схватил контейнер с неизвестной жидкостью, которую, вероятней всего, продавал на черном рынке, и бросил в их сторону, пытаясь скрыться. Гермиону задело, а Малфоя — нет. Он успел увернуться, а затем, к счастью, настиг Гилхули. Драко становился грубым и жестоким, когда дело касалось ареста подозреваемых, в то время как Гермиона всегда старалась сохранять спокойствие. Но его напористость помогала раскалывать преступников, да и Грейнджер подозревала, что ему нравилось вести себя подобным образом. После окончания Хогвартса она прошла трехлетние курсы обучения и стала аврором. До Малфоя у нее было два напарника. Женщины. Ушедшие в декрет и не вернувшиеся на работу по разным причинам. Драко проходил обучение позже нее, на тот момент ему было двадцать лет. После успешной сдачи тестов, подтверждающих квалификацию, его приставили к Гермионе. С тех пор Драко стал ее тенью. И довольно устрашающей, если учитывать его рост и способности. Он являлся воплощением силы, с которой приходилось считаться. Гермиона часто восхищалась его умением брать под контроль свои эмоции и ситуацию в целом. Драко вел себя дерзко, но исключительно профессионально. В конце концов Грейнджер с удивлением поняла, что все это только добавляло ему привлекательности. Она попыталась сосредоточиться на текущей ситуации. По словам целителей жидкость, которая покрывала ее, была сделана для перорального употребления. Однако они не знали, проявятся ли какие-то побочные эффекты после впитывания этой субстанции в кожу. Гермиона предположила, что ничего хорошего точно не произойдет. Медперсонал покинул палату, чтобы Грейнджер могла спокойно принять душ. Но ее отвлек шум в коридоре. Вглядевшись в щель приоткрытой двери, она заметила Малфоя, разговаривающего с целителем. Гермиона нахмурилась, так как казалось, что они вели довольно напряженный диалог. Драко сжал челюсти, как всегда делал, когда был на взводе. Это добавляло его образу грозности. Он выглядел мрачным и задумчивым. Когда они только начинали работать вместе, Гермиона находила это довольно пугающим, но сейчас его образ казался ей весьма привлекательным. Они работали вместе почти три года и за это время прошли путь от двух людей, едва смотрящих друг на друга, до напарников, имеющих вполне достойные рабочие отношения. Но Драко все равно оставался для нее загадкой. Гермиона работала с ним бок о бок, но едва знала его. Во всяком случае, настоящего Драко Малфоя. Он был другим: не таким, как в детстве, и не таким, как все, с кем она общалась, — и это манило Гермиону. Она не должна была его вожделеть, но запретный плод сладок. Поведение Драко при выполнении работы каждый раз заставляло ее трепетать. Драко Малфой был участником абсолютно всех ее эротических фантазий. Гермиона понимала, что вела себя непрофессионально, но ничего не могла поделать со своей неуместной влюбленностью. Осознание произошло неожиданно, застав ее врасплох. Толчком, как ни странно, стали не вид его обнаженной груди и не то, как изящно он склонялся над столом, чтобы дотянуться до документов. Очки. Малфой носил чертовы очки. Однажды Гермиона зашла к нему в кабинет, когда он редактировал отчет, и была встречена взглядом поверх черной оправы. У нее перехватило дыхание. И с того дня она старательно подавляла влюбленность, которая заставляла ее чувствовать себя школьницей. Последние шесть месяцев Гермиона убеждала себя, что если они случайно задевали руки друг друга при передаче папок с документами или чашки кофе, то это ничего не значило. Не было намеком. Малфой совершенно ни о чем не догадывался, по крайней мере, Гермиона надеялась на это, иначе сгорела бы со стыда. Она медленно встала с кровати, когда Драко вошел в палату. Ему пришлось слегка пригнуться, чтобы не удариться головой о косяк двери. Его огромная фигура заслонила обзор Гермионы, когда Малфой подошел к ней. — Грейнджер… — протянул он, оказавшись возле нее. Его лицо абсолютно ничего не выражало. — Один из целителей сообщил мне, что, по их мнению, вещество, попавшее на тебя, является комбинацией из нескольких зелий, сбываемых Гилхули на черном рынке. — Великолепно, — застонала Гермиона, покачав головой. — Только этого мне не хватало, — вздохнула она, бросив на Малфоя недовольный взгляд. — Им известно, какие зелья он смешал? Грейнджер заметила, как дернулся кадык Драко, и поняла, что не услышит ничего хорошего. Он шагнул чуть ближе, с сочувствием взглянув на нее. Драко Малфой почти никогда не сочувствовал. О боже… это определенно не сулило ничего хорошего. — Целители точно знают, что в составе присутствует зелье, повышающее фертильность. — Его голос дрогнул, когда глаза Гермионы расширились. — Насчет других составляющих они пока не уверены, но поскольку вещество попало только на твою кожу, то эффект, скорее всего, будет не таким сильным. — Драко пытался успокоить ее, но у него не очень хорошо получалось. — Они не хотят рисковать, поэтому тебе лучше пока оставаться в больнице. — Мне надо срочно принять душ, — неожиданно произнесла Гермиона, понимая, что чем дольше ее кожа покрыта этой странной жижей, тем больше она может пострадать. На этот раз расширились глаза Драко. — Черт возьми, Грейнджер, ты еще не принимала душ? — гневно спросил он. — Ты могла навредить себе еще больше, безрассудная женщина. Гермиона окинула взглядом свою рабочую мантию и развела руки в стороны. — На мне все та же одежда, как ты можешь заметить, Малфой, — съязвила она. — У меня не было времени разглядывать тебя, я разговаривал с целителями, — огрызнулся Драко. — У меня тоже не было времени, — возразила Гермиона. — Я была слишком занята, пытаясь подслушать и выяснить… — Душ. Немедленно, — приказал он. Его голос стал ожесточенным, а глаза потемнели. Драко никогда не разговаривал с ней подобным образом, но общался так с подозреваемыми в комнатах для допроса. От приказного тона Малфоя волосы Гермионы встали дыбом, а по телу пробежали мурашки. Его властный и требовательный голос творил с ней невообразимые вещи. — Пойду попробую узнать еще что-нибудь, — сказал он. Его голос вновь стал обычным, а глаза посветлели — казалось, в нем обитают два разных человека. Драко кивнул в сторону ванной комнаты, развернулся и вышел из палаты. Гермиона задумалась: сколько настоящего себя Малфой показывал ей. Его неоднозначность пугала и завораживала одновременно. Грейнджер не сомневалась, что ему удастся выудить еще какую-нибудь информацию. Драко Малфой всегда добивался своего с помощью либо простых убеждений, либо хитроумной тактики. По правде говоря, за годы совместной работы Гермиона уже привыкла полагаться на него, и не только при выполнении заданий. Отбросив все мысли, Грейнджер все же встала под душ и выкрутила вентиль горячей воды на максимум.***
Халат, предоставленный больницей, был слишком коротким. Слишком. Неподходящей длины, чтобы выйти из ванной и оказаться в комнате, полной людей, которые робко смотрели на нее. Гермиона заметила Малфоя, как только открыла дверь. Его черный силуэт резко контрастировал с белыми стенами палаты и светлыми мантиями целителей. Он восседал в кресле, а выражение его лица не предвещало ничего хорошего. — Аврор Грейнджер, присаживайтесь, пожалуйста, — вежливо сказала широко улыбающаяся целительница в розовых очках и с волосами цвета сахарной ваты. — Я постою, спасибо, — усмехнулась Гермиона. — Это одеяние едва прикрывает меня. — Она заметила, что Драко поерзал бедрами, стараясь не смотреть на нее. — Просто скажите мне все как есть и дайте противоядие, чтобы я могла пойти домой… Целительница переступила с ноги на ногу, смотря в пол. О черт… — Противоядия не существует, не так ли? — спросила Грейнджер, тяжело вздохнув и опершись ногой о край кровати. — Насколько все плохо? Малфой запрокинул голову на подголовник и закрыл глаза, сложив руки в замок. Он уже знал, что скажет целительница… — Аврор Грейнджер… — Гермиона, — сказала она, взмахнув рукой. — В формальностях нет необходимости. — Гермиона, — продолжила пожилая ведьма, улыбнувшись. — Мы полагаем, что вас облили смесью Либидина, Фертилитаса и Ступрум Венериуса. Нахмурившись, Грейнджер попыталась вспомнить эффект всех трех зелий. Но последнее казалось ей лишь смутно знакомым, потому что, скорее всего, было нелегальным. — Как вы, я уверена, знаете, Либидин — зелье похоти, а Фертилитас — зелье, повышающее фертильность. Их совместный прием довольно опасен, а в сочетании с Ступрум Венериусом… — По сути я ходячая говорящая вагина для каждого мужчины в этом здании, — сварливо пробормотала Гермиона себе под нос, но Малфой, похоже, уловил ее слова и усмехнулся. Целительница, видимо, решила не обращать внимания на ее высказывание и продолжила говорить. — В состав Ступрум Венериуса входит генетический компонент, извлекаемый из крови вейл. Данное зелье покупают за тысячи галлеонов на черном рынке как мужчины, так и женщины, чтобы вызвать у противоположного пола сильное влечение. Великолепно. Абсолютно чертовски фантастично. Какое блестящее завершение дерьмового дня. — Итак, по-вашему, в скором времени я буду находиться под воздействием этой… смеси зелий, которая повысит мою фертильность? И в ближайшие часы мне, возможно, захочется трахаться с любым мужчиной? — уточнила Гермиона серьезным тоном, скрестив руки на груди и совершенно не обращая внимания на то, что ее халат немного задрался. — О, а еще я, вероятней всего, смогу соблазнить его, не прилагая особых усилий? — добавила она. — Скорее всего, да, но… — При слове «но» лицо Гермионы побледнело. — Мы не уверены, проявятся ли все симптомы сразу или в течении нескольких часов, дав нам возможность подготовиться к побочным эффектам зелья. Задумавшись, Гермиона нахмурилась. Если ее состояние станет критичным, то в больнице за ней проследят и позаботятся о ее самочувствии, а вот со всеми остальными побочными «эффектами» она могла справиться сама. Гермиона знала свое тело, знала, что именно ее возбуждает. — Грейнджер… — вмешался Малфой, заметив, как изменилось выражение ее лица. Он понял, что Гермиона обдумывала план побега из больницы. — Просто доверься профессионалам. Они знают свое дело. Его руки все еще были скрещены, он пристально смотрел на нее. — Мы оставим вас в больнице всего на сорок восемь часов, Гермиона, — сообщила целительница, просматривая ее медицинскую карту. — Последние двадцать четыре часа действия зелья могут стать самыми тяжелыми. Необходимо, чтобы за вами следили во избежание причинения вреда самой себе… — Самой себе? — встревоженно спросила Гермиона. — Зачем мне причинять себе вред? — Зелье заставит вас хотеть заняться сексом и зачать ребенка. — Гермиона разочарованно застонала. — Если вы не подчинитесь, то могут начаться галлюцинации. В течение последних часов действия зелья вы можете причинить себе вред, попытавшись сбежать, чтобы найти партнера. — Потрясающе, — бесстрастно произнесла она. Просто великолепно… — Но нам еще неизвестно, подействует ли на тебя зелье, ведь ты не пила его, — перебил ее Малфой, бросив на целительницу суровый взгляд. — Но… — Гермионе было трудно сформулировать вопрос. — Если это зелье притягивает ко мне всех мужчин, то кто сможет следить за мной? Весь медперсонал обычно очень занят другими пациентами, — неловко спросила она. Ей и в голову не пришло бы просить своих подруг и, тем более, друзей присмотреть за ней, пока она в таком состоянии. И уж точно Гермиона не хотела, чтобы какой-то целитель наблюдал за ней, словно за подопытной крысой. — Аврор Малфой сообщил нам, что хорошо владеет окклюменцией, и предложил свою помощь… — Едва ли меня кто-то спрашивал… — пробормотал Драко. — Он способен сохранять ясность ума и противостоять воздействию зелья. — Целительница пристально посмотрела на него. — Кроме того, очевидно, за ним должок перед вами, я права? О боже, Малфой действительно собрался присматривать за ней? Он увидит ее в таком ужасном состоянии? — Я помогу тебе, Грейнджер, — заверил ее Малфой, поднявшись с кресла. — И не планирую пользоваться твоим состоянием… Это ведь моя вина. Его взгляд заставил Гермиону согласиться. Его взгляд давал понять ей, что Драко сожалеет, хотя его вина в случившемся минимальна. Его взгляд каждый раз плавил Грейнджер. — Хорошо, — произнесла Гермиона, слегка кивнув. — Сорок восемь часов… И что теперь?***
В тусклом свете ламп комната казалась довольно уютной. Медперсонал больницы постарался на славу, преобразив обычную палату в комфортабельные апартаменты. В центре помещения стояла большая кровать с балдахином, а в маленькой ванной комнате разместили и душ, и ванну. Следующие два дня Гермиона проведет в этих стенах. Даже кресло в углу комнаты казалось ей комфортным. Что было очень хорошо, потому что Малфой наверняка проведет в нем большую часть времени, умирая от скуки, поскольку его заставили присматривать за ней. — Он вызвался сам, — напомнила себе Гермиона. Драко сделал это только из-за чувства вины или искренне хотел помочь ей, даже зная, что произойдет в ближайшие два дня? Он уверял, что она сможет уединиться в любой момент… Но легче от этого Гермионе не стало, ведь она думала, что его помощь была вынужденной. Грейнджер больше всего смущало, что Драко увидит, как она краснеет и ерзает бедрами, когда возбуждается. Он узнает о всех мелочах, которые Гермиона делала в его присутствии даже без воздействия зелий. Но Драко согласился ей помочь, и она была очень ему благодарна. Гермиона полагала, что он отдает дань уважения их рабочим отношениям, предложив понаблюдать за ней. Оставалось надеяться, что они не пожалеют о принятом решении. Гермиона была уверена, что зелье на Малфоя не подействует, поскольку он не видит в ней ничего сексуального и умеет «закрываться». Она выставит себя полной дурой, когда попытается наброситься на него… Нет. До этого не дойдет. В случае чего Грейнджер запрется в ванной. Гермиона знала, что Драко не заинтересован в ней, поэтому она больше никогда не сможет смотреть ему в глаза. И постарается смириться со своей маленькой влюбленностью в человека, которого раньше ненавидела, вот и все. Дверь в палату открылась, и на пороге появился упомянутый волшебник с сумкой наперевес. Он вошел в комнату и настороженно посмотрел на Гермиону. — Пока все в порядке? — ухмыльнулся Драко, окинув взглядом кровать. Он направился к креслу. — Я не чувствую изменений, — ответила Гермиона, пожав плечами, и подошла к кровати. — Думаю, что все это пустая трата времени. Драко вскинул брови. — Может быть, но тебе лучше не рисковать. — Он положил свою сумку на пол. — Если ты дашь мне ключи от своего дома, то я принесу тебе все необходимые вещи. — Ключи на тумбочке, — произнесла она, кивнув в знак благодарности. Но потом глаза Гермионы расширились, когда она осознала, что у них наверняка горят сроки по сдаче отчетов. — Ты подготовил все документы по делу Гилхули? — спросила Грейнджер, вспомнив, по чьей вине вообще оказалась в этой ситуации. — Да, — спокойно ответил Драко. — И передал мой больничный в отдел кадров? Они ведь не откажутся опять оплачивать мне несколько дней отпуска по болезни, связанной с работой? — Само собой, Грейнджер, — вздохнул он, садясь в кресло. — А друзьям рассказал… — Ничего, — сказал ей Драко с очередным вздохом. — Господи, Грейнджер, все под контролем. Никто из твоих друзей ни о чем не догадается. Они думают, что мы уехали на курсы повышения квалификации. — Курсы повышения квалификации… — пробормотала она, оглядывая комнату и удивляясь, почему им даже не сделали окно. — Это будут самые длинные два дня в моей жизни… Драко фыркнул. — Как, по-твоему, я себя чувствую? — спросил он, мрачно усмехнувшись. Малфой окинул Гермиону взглядом с ног до головы. На ней был все тот же халат, едва прикрывающий бедра. — Мне предстоит нянчиться с возможной нимфой… Ухмылка появилась на его лице. Драко наслаждался ситуацией… Ее дискомфорт доставлял ему удовольствие. — Нянчиться? — возмутилась Гермиона, нахмурившись. — Вряд ли. Я вполне способна позаботиться о себе сама, спасибо, — сказала она, скрестив руки на груди и приподняв одну бровь. — И почему ты так уверен, что я не являюсь нимфой без воздействия зелья? Драко насмешливо хмыкнул и откинулся на спинку кресла, его огромное тело погрузилось в обивку. — Думаю, я бы заметил, если бы ты была ею, Грейнджер... — сказал он, слегка щелкнув языком. Гермиона наблюдала, как взгляд Драко медленно скользил по ее телу. Что ж… Это что-то новенькое… Драко Малфой рассматривал ее. Не имело значения, что это длилось всего мгновение. — Я распознаю в человеке извращенца, как только встречаю его… У тебя нет специфических наклонностей, — ухмыльнулся он, подмигнув. — Пока нет, во всяком случае. Неужели Малфой считал ее старой девой, не знающей о существовании секса, а себя — чертовым гуру? Неужели Драко думал, что она не знает, что делать с таким мужчиной, как он? Если так, то Малфой сильно ошибался. Он был устрашающим и беспощадным аврором, но все равно оставался простым мужчиной. Мужчиной, который думал членом. Грейнджер на мгновение встретилась с ним взглядом и увидела вспышки неразличимой эмоции в его глазах. Драко заерзал бедрами, видимо почувствовав себя неловко. Затем он прервал зрительный контакт и подался вперед, поставив локти на колени. Гермиона заметила, как напряглись его предплечья, скрытые рукавами черной рабочей рубашки. — Прости, — сказал Драко, качая головой. — Должно быть, зелье начало действовать. Мне следовало «закрыться» сразу… — Гермиона видела, как он пытается сосредоточиться. — Дай мне пару минут, не волнуйся. Она кивнула ему, а затем обошла кровать и запрыгнула на нее. — Может, мне лучше попытаться заснуть, — произнесла Гермиона, натягивая на себя одеяло. Возможно, если она сможет уснуть, им обоим будет легче. — Еще рано, Грейнджер… — отстраненно сказал Драко, очевидно все еще возводя стены в своем сознании. — Если ты сейчас уснешь, то проснешься посреди ночи. Гермионе было все равно. Ей хотелось, чтобы время пролетело быстрее. — Чем больше я буду спать, тем меньше неприятностей доставит нам чертово зелье. Драко ничего не ответил, и она закрыла глаза, желая погрузиться в сон на два дня.***
Все началось незадолго до полуночи. Драко оказался абсолютно прав, что невероятно бесило Гермиону. Проснувшись посреди ночи, она сразу же почувствовала изменения. Сначала появились неприятные ощущения внизу живота. Гермиона игнорировала их несколько часов, ворочаясь в кровати, а потом ей начало казаться, что ее кожа горит, как после горячей ванны. Через некоторое время она сдалась и сняла халат, оставшись только в трусиках. Сменную одежду Драко еще не принес, а ту, что была на ней утром, еще не очистили от загрязнений. Воздух в комнате был прохладным, но пот все равно проступил на шее Гермионы, поэтому она дотянулась до своей палочки и наложила охлаждающие чары. Поток холодного воздуха пронесся по комнате, заставив ее застонать от облегчения. Боже правый, если это только начало, то что же будет дальше? — Грейнджер? — Гермиона услышала сонный голос из угла комнаты, и, помоги ей Всевышний, ее соски затвердели и теперь терлись о простынь. Неужели на нее будет так действовать голос любого мужчины? Или только голос Драко… Она приподнялась и увидела, что Малфой неудобно растянулся в кресле. Он слегка вытянул шею, чтобы лучше ее рассмотреть. Когда их взгляды пересеклись, воздух резко покинул ее легкие. Приспособившись к темноте, Гермиона заметила, как черная футболка, в которую он переоделся, обтягивала его торс. Малфой включил ночник, и теперь она могла различить каждый кубик его пресса. Тусклый свет выгодно подчеркивал привлекательность Драко. Тени заострили его скулы и смягчили выражение лица. Гермиона даже в школе считала его красивым, но сейчас… К тридцати двум годам он стал чертовски привлекательным мужчиной. Мальчишеское надменное выражение лица сменилось на облик самой красивой римской статуи. Гермиона с досадой подумала, что в данный момент выглядит ужасно: ее локоны прилипли ко лбу и затылку, кожа блестела от выступившего пота. А Драко словно сошел с обложки самого модного маггловского журнала. Его волосы растрепались, а от мощных предплечий было невозможно отвести взгляда. Она представила, как его предплечья напрягаются, когда он обхватывает рукой горло партнерши, вбиваясь в нее. Тихий стон снова сорвался с губ Грейнджер, но Драко сумел расслышать его. Она заметила, что его глаза потемнели. Малфой напряженно смотрел на нее, решая, что делать, и ожидая… дальнейших действий. Ее соски терлись о простынь, во рту пересохло. Гермионе пришлось сдержать очередной стон. Черт, действие зелья сводило ее с ума. — Грейнджер… — протянул Драко, не отрывая взгляда от ее лица. Казалось, он хотел что-то спросить, его грудь вздымалась…. Казалось, внутри него шла борьба. Но потом все прекратилось. С какими бы эмоциями Драко ни боролся, он сумел их подавить. Малфой поднялся с кресла и сделал несколько шагов к кровати, к ней. — Тебе что-то нужно? — шепотом спросил он, неловко потирая затылок рукой, а затем вздрогнул от прохладного воздуха. — Хочешь принять душ, чтобы охладиться, или выпить воды? — продолжил Драко, внимательно смотря на нее. Его голос доводил Гермиону до исступления. Она не могла подобрать слов для ответа, поэтому просто кивнула и встала с кровати, надеясь, что он не заметил, как подкосились ее ноги. Прикрывшись простыней и захватив с собой халат, Грейнджер направилась в ванную комнату. Когда она проходила мимо Драко, он практически вжался в стену. Гермиона сочувственно посмотрела на него, зная, что он, вероятно, ощущает себя еще более неловко, чем она. По крайней мере, Гермиона считала его привлекательным, а Драко видел в ней лишь все ту же всезнайку из школьных времен. Возможно, он корил себя за то, что позволил зелью оказывать на него воздействие. Гермиона переступила порог ванной и расслышала, как Малфой облегченно выдохнул. Вероятно, он обрадовался, что ему не придется возиться с ней. Закрывая дверь, Гермиона мельком посмотрела на него: одну руку Драко прижал к бедру, а другой потирал висок. Почему-то он выглядел разочарованным. Но, скорее всего, возводил новые стены в своем сознании. От смущения у нее защемило в груди. Гермиона заставила себя вспомнить, что он был с ней только для того, чтобы убедиться в ее безопасности. И больше ничего.***
Вода приятно холодила кожу. Но Гермиона слышала, как стучат зубы. И ей было все равно. Она старалась сосредоточиться на потоках воды, а не на приятном чувстве внизу живота, которое начало медленно распространяться по всему телу. Еще даже не прошло и двенадцати часов, а Грейнджер казалось, что она готова умереть на полу в ванной. Сквозь шум воды раздался осторожный стук в дверь. — Грейнджер? — донесся его хриплый голос, подобно маленькому разряду молнии. — Целительница пришла проведать тебя… — продолжил он почти страдальческим голосом. — Ты можешь выйти? Гермиона сделала несколько глубоких вдохов, чтобы избавиться от воздействия низкого и властного тона голоса Драко, прежде чем выйти из душа и накинуть на себя халат. Она должна была успокоиться и найти логическое объяснение предательским проявлениям своего тела. Во всей этой ситуации нет ее вины. Ей просто следовало проявить профессионализм и надеяться, что ее рабочие отношения с Малфоем не пострадают. Вытирая полотенцем волосы, Гермиона успокаивала себя, как могла, прежде чем открыть дверь в ванную, чтобы поприветствовать того, кто стоял за ней. Но улыбка исчезла с ее лица, когда до нее донесся запах. Гермиона вцепилась в лацканы своего халата, вдыхая пьянящий аромат, завладевший ее сознанием. Она прикусила губу и на несколько секунд закрыла глаза, чтобы удержаться от желания прижаться к стоящему неподалеку непомерно высокому блондину. Господи… Как же чудесно пах Драко Малфой. Аромат сандала, запах чистоты и нотки ванили… Ее колени подкосились. Открыв глаза, Гермиона увидела, что он отошел в другой конец комнаты и прижал костяшки пальцев ко рту, будто бы из последних сил сдерживая себя. Неужели она была настолько ему неприятна? Он начал расхаживать из стороны в сторону, а когда остановился и посмотрел на нее, то Гермиона уловила в его взгляде что-то темное и опасное, чего она никогда не замечала раньше. — Как вы чувствуете себя, мисс Грейнджер? — спросила целительница, небрежно заправив прядь черных волос за ухо. Она занесла перо над блокнотом, ожидая ответа. — Какие-нибудь побочные эффекты? — продолжила она, с любопытством глядя на Гермиону. Грейнджер медленно кивнула. — Да, — начала она, тяжело дыша и стараясь абстрагироваться от запаха Малфоя. — Моя кожа словно горит, и я… — О боже, как же это объяснить? — В моем животе будто порхают бабочки, и я чувствую запах… — Грейнджер посмотрела на Малфоя, который, кажется, успокоился и теперь внимательно слушал ее. — Аромат одеколона Драко сводит меня с ума. Целительница что-то записывала в блокнот, но Гермиона могла сосредоточиться лишь на глубоких вдохах Малфоя и на том, как все его тело напряглось от эмоций, которых он раньше никогда при ней не испытывал. — А вы, мистер Малфой? — спросила целительница, не отрываясь от блокнота. — Вы… — Я предупреждал их, что ничего не получится, — грубым голосом процедил он сквозь стиснутые зубы, не сводя глаз с Гермионы, пульс которой участился. Она непроизвольно сжала бедра, что не осталось незамеченным Малфоем. Его глаза потемнели. — Я не могу помочь ей, потому что единственное, что я сейчас хочу, — вжать ее в матрас и трахнуть. Гермиона снова сжала бедра, его слова разожгли огонь внутри нее. Затем она услышала низкое рычание, вырвавшееся из горла Драко, и увидела, как он сделал несколько уверенных шагов к ней, а затем отступил назад, остановив себя каким-то неимоверным усилием воли. Драко бросил взгляд на целительницу, которая делала какие-то записи, после чего повернулся и направился к двери. — Я просто… — начал он, оглядываясь. — Я не могу… Противостоять зелью сложнее, чем я думал… — продолжил Малфой, тяжело выдохнув. — Просто дайте мне минуточку… Неужели ему настолько противно? Неужели сама мысль о сексе с ней ненавистна Драко настолько, что он готов сбежать? Но Гермиона не могла его винить. Он остался только для того, чтобы проследить за своей напарницей, а не попадать под воздействие зелья. Не удивительно, что Малфой хотел сбежать. Потрясенная его реакцией Гермиона не стала слушать, что он скажет дальше. Она только смущенно покачала головой и побежала к двери ванной комнаты, когда целительница извинилась и шустро вышла из палаты. Грейнджер закрыла за собой дверь и села, прислонившись к ней спиной. Ее переполняли эмоции: от сильного чувства потребности в сексуальной разрядке до ощущения полного унижения от того, что Драко почувствовал такое отвращение из-за навязанного зельем влечения к ней, что ему пришлось уйти. Возможно, ей лучше остаться в ванной. Переждать, пока не закончится действие зелья. Игнорировать целителей и тех, кто попытается проникнуть к ней, еще сутки или немногим больше… Она справится, не так ли? Гермиона не нуждалась в помощи. Она способна разобраться со всеми трудностями сама.***
Дверь
Гермиона не справлялась. Несмотря на то, что Грейнджер заверила медсестру, что с ней все в порядке и что она продолжит сидеть в ванной, постепенно начала понимать, что проигрывает битву. Гермиона провела в ловушке холодных кафельных стен почти три часа, заснув на полу. А когда проснулась, почувствовала, что ее состояние только ухудшилось. Жар распространялся по ее коже с удвоенной силой, достигая апогея между бедер. Пульсация внизу живота сводила с ума, но Гермиона знала, что не усмирит ее своими пальцами. Она нуждалась в большем. Ей хотелось, чтобы кто-то удовлетворил желание, поглотившее ее тело и разум. Поднявшись с пола и прислонившись спиной к холодному дереву двери, Гермиона почувствовала отчаянную потребность принять еще один душ, чтобы унять жар. Она уже собиралась сдвинуться с места, когда услышала, как открылась дверь в палату, а затем раздался звук приближающихся шагов. Грейнджер поняла, что это Драко, еще до того, как он постучал. Она знала звук его шагов и почувствовала… запах. Аромат был приглушен разделяющей их дверью, но все равно опьянял. Почему Малфой вернулся? Гермиона была уверена, что он ушел. Ведь Драко не должен нянчиться с ней. Неужели он вернулся только из чувства долга? Она же сказала ему, что он ни в чем не виноват. — Грейнджер, — начал Драко, и Гермиона тут же прикусила губу. Боже… Становилось все труднее сдерживаться. — Открой дверь, — сказал он мягким голосом. Почти нежным, словно считал ее очень хрупкой. — Нам нужно поговорить. Я обещал целителю, что прослежу за твоим состоянием. — Почему ты вернулся? — сумела вымолвить она. — Я думала… — Я же сказал тебе, что хочу помочь, — ответил Драко. — Просто мне нужно было собраться... Я разговаривал с целителями. Ты должна впустить их, Грейнджер, они пытаются помочь тебе. — Нет, — возразила Гермиона. — Я останусь здесь… — Я чувствую твой запах, — произнес он низким голосом. — Его концентрация настолько велика, что это сводит меня с ума… Ты должна выйти. — Мне просто нужно лучше контролировать свои… — начала она и стиснула зубы от нахлынувшего возбуждения. Оно нарастало с момента появления Драко. — Целители просили меня передать тебе информацию, — сурово сказал он. Гермиона громко вздохнула, прислонившись к двери и позволив его голосу проникнуть в ее сознание. Ей казалось, что она дрейфует в океане вожделения. Его голос действовал подобно гипнозу, затуманивая ее разум. — Они сказали, что для сохранения ясности ума тебе следует… — Драко сделал паузу, переводя дыхание. — Ты должна поддаться порывам, Грейнджер… Ты должна испытать оргазм, — неловко продолжил он. Ох… Это слово, прозвучавшее из его уст… Распаляло ее еще больше. — Прости за то, что ушел. — Его голос понизился, видимо, он отчаянно пытался контролировать себя. — Эмоции, вызванные воздействием зелья, ошеломили меня. Обычно я сдерживаюсь лучше… Ну же, Грейнджер, позволь мне убедиться, что с тобой все в порядке. Гермиона не знала, как ей это удалось, но она медленно встала и повернула дверную ручку. Ее ноги дрожали. По мере того, как открывалась дверь, взору все больше и больше представала крупная фигура Малфоя: его руки упирались по обе стороны дверной коробки, грудь быстро вздымалась, а глаза были плотно закрыты. Действие зелья и запах возбуждения Гермионы охватили Малфоя, как только дверь открылась, вызывая бурю эмоций и повышенное сексуальное притяжение к ней. Они пробивались даже сквозь щиты окклюменции. — Малфой… — на выдохе произнесла Гермиона, наслаждаясь его запахом и близостью. Ей хотелось заставить его овладеть ею. Проникнуть в нее настолько глубоко, насколько он только мог. — Твой запах чертовски сильно опьяняет. — Драко медленно открыл глаза, пытаясь выровнять дыхание и стоять неподвижно. — Я не ожидал, что он будет таким насыщенным. — Он сглотнул и закрыл глаза, явно борясь с собой. — Черт возьми, Грейнджер… Ее запах, скорее всего, сконцентрировался в ванной, не имея возможности выйти наружу, и в мгновение ока обрушился на Малфоя. Казалось, что он с трудом дышит. Гермиона громко застонала, когда сильная волна возбуждения накрыла ее, заставив слегка пошатнуться. Подавшись вперед, она положила руку на единственную твердую поверхность поблизости — живот Драко, чтобы удержать равновесие. Его веки распахнулись. Зрачки расширились, почти полностью скрыв радужку. Малфой смотрел ей в глаза, а затем окинул взглядом ее тело. Короткий больничный халат свисал с плеч Гермионы, ноги подкашивались от нарастающего вожделения, а волосы растрепались. — Малфой… — сумела произнести она, стараясь не увязнуть в интенсивности его взгляда. — Попробуй отойти… Если я слишком сильно… — Ты даже не представляешь насколько, Грейнджер, — прорычал он, вцепившись в дверной косяк. — Если я пошевелюсь, то схвачу тебя. — Драко снова глубоко вдохнул. — Сейчас же убери руку. Гермиона отдернула руку, словно ее ударило током. — Прости… — сказала она, заметив проблеск опасности в его глазах. — Не извиняйся, — мрачно произнес Малфой. — В этом нет твоей вины. — Он зажмурился, видимо, пытаясь сохранить ясность ума. — Твой запах слишком интенсивный. Я едва сдерживаюсь, чтобы не нагнуть тебя над ванной, но я бы никогда… — запнулся он. — Не без… — Драко отчаянно пытался побороть себя. — Ты просто так чертовски хорошо пахнешь. Когда он снова открыл глаза, то Гермиона заметила, что они потемнели еще сильнее. Его взгляд был требовательным и опасным, но как же восхитительно выглядел Драко в этот момент, потому что смотрел так на нее и только на нее впервые. Борясь с собой, он отошел от дверного проема и повернулся к Гермионе спиной. Его широкая спина вздымалась при каждом глубоком вдохе, пока Драко пытался выстроить новые стены в сознании. — Сложно сдерживаться, не так ли? — спросила она, понимая, насколько им обоим трудно сопротивляться зелью. Малфой оглянулся и окинул Грейнджер взглядом, его глаза задержались на ее бедрах, и она издала протяжный стон. — Ты даже не представляешь, насколько мне, блядь, тяжело, милая. А затем в нем что-то переменилось, заставляя ее тело дрожать от предвкушения. Гермиона услышала рык, вырвавшийся из его груди. Почти звериный звук проник в ее сознание, заставляя низ живота пульсировать. Грейнджер представляла, как Драко разместится между ее бедер и даст ей то, в чем она так сильно нуждается. Пусть так и будет, боже, пожалуйста… Этот великолепный мужчина заставлял ее трепетать только от одной мысли о том, что он способен вознести ее до таких высот наслаждения, о которых она и мечтать не могла. Большие руки Драко обхватили талию Гермионы. Затем он прильнул к ней всем телом и повел обратно в ванную комнату. Когда он буквально вжал ее в стену душевой кабины, Грейнджер раздвинула ноги, подняв одну и обхватив ею бедро Драко. Они застонали в унисон. Малфой прижался лбом к ее лбу, а его рука скользнула к ее бедру. — Мы не должны этого делать… — произнес Драко. Из его груди вырвался низкий стон. Она заметила, что он пытался отстраниться, чтобы не упираться в нее пахом. Но Гермионе так отчаянно хотелось хоть немного потереться о него. — Я не могу… — пробормотал он, снова закрыв глаза. Она почувствовала, как Малфой протянул другую руку между их телами, а затем нерешительно развязал пояс ее халата. — Можно? — хрипло спросил он, открыв глаза. Гермиона кивнула, и халат соскользнул с ее плеч. Драко болезненно вздохнул, а Грейнджер хотелось умолять его прикоснуться к ней. Но он даже не опустил взгляд. Драко смотрел ей в глаза, борясь с нахлынувшими эмоциями. Когда его губы на мгновение почти прижались к губам Гермионы, она подумала, что он собирается поцеловать ее. — Господи, Грейнджер… Это сводит меня с ума, — прошептал Малфой. — Но я не могу… Я должен только помочь… — Он тяжело дышал, пытаясь сохранить крупицы самоконтроля. И тут Гермиона услышала, как включается вода, и внезапно оказалась под холодными струями, когда Драко поставил ее под душ и отодвинулся от нее с такой скоростью, на какую только был способен. Оставшись без опоры, Грейнджер вновь прижалась к стене. Ледяная вода каскадом стекала по ее волосам и плечам. Она наслаждалась ощущениями, пока не почувствовала, как внутри нее снова образовалась пустота от отсутствия прикосновений Драко. — Мне жаль, — грубо сказал он. — У тебя есть десять минут, — произнес Малфой с противоположной стороны ванной комнаты. Судя по голосу, ему удалось дойти до двери, но он все еще тяжело дышал. — Твой запах должен ослабнуть. — Открыв глаза, Гермиона увидела, что он стоит спиной к ней, давая ей возможность уединиться. — Продолжим разговор, когда выйдешь из душа. Затем Драко скрылся за дверью, оставив ее приоткрытой. А Гермионе предстояло потушить огонь, бушующий в ее груди и распространявшийся по коже.***
— Стало легче? — спокойно спросил Драко. Он успел переодеться и вновь расположился в кресле. Гермиона всегда восхищалась тем, как Малфой чертовски привлекательно выглядел в пиджаке. На нем были уже привычные черный костюм и белая рубашка. — Мне бы хотелось поговорить, пока твой рассудок не отуманен зельем, Гермиона. Черт… Как же восхитительно он произнес ее имя. Напряженно и требовательно. Как же Малфой ей нравился таким. Достаточно ли ясно она мыслила? Могла ли вести диалог? Десять минут назад определенно нет. А сейчас после холодного душа… Возможно, Гермиона сможет поговорить с ним и сдержать порывы забраться к нему на колени и позволить вытворять с ней все, что ему заблагорассудится. — Думаю, пока все хорошо, — нарочито серьезно ответила она, опустившись на край кровати. После выхода из ванной Грейнджер больше не ощущала запаха одеколона Драко. Очевидно, что под воздействием зелья бушующие гормоны взяли верх и обострили все ее чувства. Гермиона услышала, как Малфой глубоко вздохнул, вероятно, собираясь с мыслями. — Зелье оказывает на меня довольно мощный эффект, Грейнджер, — начал Драко, его руки лежали на подлокотниках кресла, и она видела, как он впивался пальцами в обивку. — Я могу «выстраивать стены» сколько угодно, но рано или поздно это дерьмо пробьется сквозь них. — Он говорил слишком спокойно. — Чтобы я мог сохранять контроль, тебе нужно… — Драко замолчал, сжав челюсти. — Блядь, это чертовски сложно… Гермиона не смогла сдержаться и саркастически усмехнулась. — Сложно? — раздраженно спросила она. — А каково мне, не подумал? Ты можешь «закрыться» или уйти. Мне же приходится бороться с бушующими гормонами и эмоциями, которые каждую секунду атакуют мое тело изнутри… — Они оказывают действие и на меня, — перебил ее Драко. Тон его голоса стал серьезным. Он переместился на край кресла, внимательно смотря на нее. — Только если ты сделаешь то, что рекомендовали целители… — Его глаза на мгновение переместились на ее бедра, а затем вернулись к лицу. — Я смогу противостоять действию зелья достаточно долго, чтобы помочь тебе, как я и обещал... Но если ты упорно будешь избегать этого, мы окажемся в затруднительном положении, потому что я понятия не имею, сколько еще смогу сдерживаться и не наброситься на тебя… — Сердце Гермионы бешено колотилось, но Драко резко оборвал себя. — Я просто хочу помочь тебе. — Я не просила тебя об этом, Малфой, — воскликнула она, вцепившись пальцами в ткань халата. От интенсивности его взгляда очередная волна возбуждения пронеслась по ее телу, концентрируясь внизу живота. Ему никогда не нравилось, когда Гермиона кричала на него. — Я просто хочу помочь, — повторил Драко. — Прости, я прекрасно понимаю, что это все не твоя вина. Ты не можешь управлять тем, что с тобой происходит. — Он снова закрыл глаза, сделав еще один глубокий вдох. — Но ты чертовски сильно опьяняешь, Грейнджер. Я постоянно теряю контроль… — А как же я? — нарочито удивленно поинтересовалась она. — Представь, каково мне, — процедила Гермиона сквозь стиснутые зубы. — Мне кажется, что я горю изнутри. И мне отчаянно хочется… — Не заканчивай это предложение, — предупреждающе прорычал Драко. Его лицо стало непроницаемым. — Я только что предупредил тебя, что мне с трудом удается сдерживаться. Грейнджер усмехнулась и покачала головой. — Я так понимаю, тебе нравится контролировать все аспекты своей жизни? — Чертовски нравится, милая, — заявил Драко, смотря ей в глаза. — Терпеть не могу терять контроль. — Его глаза потемнели. — И прямо сейчас ты испытываешь мою силу воли. Тяжело сглотнув ком, образовавшийся в горле, Гермиона наблюдала, как его взгляд скользит по ее телу, скрытому легкой тканью халата. Ей хотелось умолять Драко отпустить себя и поддаться порывам. Совершенно не смущаясь, он разглядывал ее, и Грейнджер глубоко вздохнула. Малфой, должно быть, почувствовал ее возбуждение, поскольку его зрачки расширились. — Грейнджер, ты уже последовала совету целителей? — тихо спросил он, сохраняя серьезный тон голоса. Она нахмурилась на секунду, пока ее глаза не расширились от осознания того, что Драко имел в виду. Это лишь усилило ее возбуждение. — Я… — пролепетала она, заикаясь. Ее щеки порозовели. Интенсивность взгляда Малфоя сводила с ума. — Мне кажется, что не стоит этого делать… — Грейнджер, что я тебе сказал? — он говорил медленно, сохраняя спокойствие и собранность, хотя эмоции в его глазах свидетельствовали о другом. — Пожалуйста, просто пойди в ванную, запрись там и сними напряжение, пока я не… — он замолчал. О боже... Наблюдать за тем, как Драко пытается бороться с искушением, было самым сексуальным зрелищем, которое она когда-либо видела. Гермиона знала, что он чувствует такое же сильное влечение, как и она. Она знала, что Драко хочет сделать с ней, и отчаянно желала, чтобы он поддался порывам. Но Малфой слишком сильно сдерживался, она не могла заставить его сдаться. — Сейчас же, Грейнджер, — требовательно произнес он, заставив ее захотеть повиноваться в тот же миг. — Ты почувствуешь себя лучше, обещаю. Зелье управляло ею. Оно хотело, чтобы Гермиона подчинилась приказу и сделала все, о чем просил Драко… Возможно, тогда Малфой вознаградил бы ее. Гермиона поднялась с кровати и направилась обратно в ванную, краем глаза наблюдая, как Драко встал с кресла и засунул руки в карманы брюк. — Мне станет легче контролировать себя... — тихо сказал он, когда Гермиона подошла к двери. — Надеюсь, нам обоим станет легче. Она вновь оказалась в ванной комнате. Прижавшись спиной к двери, Грейнджер размышляла, каким образом она сможет довести себя до оргазма, когда в соседней комнате находится Драко Малфой. Как она сможет сделать это самостоятельно, если все ее тело жаждет его прикосновений.***
Раздраженно выдохнув, Гермиона откинула голову на дверь. Она знала, что ей нужно сконцентрироваться. Сосредоточиться на ощущениях. Она действительно собиралась довести себя до оргазма по приказу Драко Малфоя… Обычно, когда он начинал командовать, Гермиона протестовала и спорила с ним, отказываясь делать то, что Малфой требовал. Но теперь ей хотелось следовать каждому его приказу. Скорее всего, во всем виноват компонент крови вейлы, входящий в состав зелья и заставляющий Гермиону подчиняться. Она поджала колени к груди и закрыла глаза, коснувшись теплыми пальцами влажных складочек. Оргазм не заставил бы себя долго ждать, вот только все это казалось таким неправильным. Словно Гермиона не должна была делать это сама. Грейнджер провела указательным пальцем около входа во влагалище, фантазируя о неком широкоплечем мужчине. Тихий стон сорвался с ее губ. Одна мысль о нем сводила с ума. Чувства Гермионы обострились вновь. Уловив запах Драко, она представила его без рубашки. Неожиданно раздался стук в дверь. Гермиона вздрогнула и отвела руку от промежности. — Все в порядке, Грейнджер? — Его низкий голос разжигал в ней пламя. — Я просто хочу убедиться… Она прикусила губу и попыталась ответить ему как можно более связно. — Все хорошо, — произнесла Гермиона, тяжело дыша. — Просто… Мне трудно сосредоточиться… Драко разочарованно вздохнул, очевидно борясь с той же проблемой. Чем дольше Гермиона тянула время, тем хуже становилось для них обоих. Чувство вины зародилось в ее груди. — Просто постарайся расслабиться, — сказал Драко. Услышав шорох, она поняла, что он прижал ладони к двери. — Ситуация очень неловкая, я знаю… Но постарайся отвлечься… Постарайся подумать о чем-то другом… Представь, что ты в другом месте… Подумай о ком-нибудь… — От грубого тона его голоса сердце Гермионы чуть не выскочило из груди. Представь, что ты в другом месте… Подумай о ком-нибудь… Она должна была сделать это ради них обоих. Ослабить действие зелья, чтобы утихомирить бушующие гормоны. Иначе и она, и Драко сошли бы с ума. Ее рука вновь скользнула между ног. Гермиона издала тихий стон, когда ее пальцы коснулись складочек. Затем она услышала, как Драко прислонился к двери, наверняка уловив издаваемые ею звуки. Гермиона смутилась бы, если бы не желание быть услышанной им. Грейнджер хотела, чтобы Драко знал, что она старается для него. — Представь, что ты в комфортном для себя месте… Расслабься и делай все, что потребуется, чтобы снять напряжение… Тон его голоса и то, как именно он говорил… Распаляли ее до предела. Ее тело было готово на все ради него. Его указания подстегивали ее. Всему этому не было рационального объяснения. Зелье обострило ее чувства. Гермиона нуждалась в его голосе. Сексуальное влечение к Драко усиливалось с каждой секундой, как бы Грейнджер ни старалась запрятать его глубоко внутри. В данный момент каждая частичка Драко была для нее очень важна... А его голос особенно. Гермиона глубоко вздохнула и нахмурила брови, обводя пальцами клитор и пытаясь расслабиться. Ощущения были приятными, но чего-то все равно не хватало… Не было искры. Не было предвкушения чего-то большего. Лишь присутствие Драко и его приглушенный запах овладевали ее чувствами. Подумай о ком-нибудь… — Малфой? — хрипло спросила она, прежде чем смогла остановить себя. Гермиона услышала, что он перестал расхаживать возле двери, и поняла, что Драко внимательно слушал ее. — Не мог бы ты... — осеклась она, не зная, какие подобрать слова. — Что ты хочешь, Грейнджер? — Его голос был таким же хриплым, как и ее. Драко почти рычал. — Что тебе нужно? Она сжала бедра. Тон его голоса послал рой мурашек по ее коже. Ноги Гермионы дрожали от перевозбуждения. — Ты можешь просто поговорить со мной? — тихо спросила она. Ее дыхание участилось, когда Гермиона услышала, что он переместился. Драко сел на пол, прислонившись спиной к двери. — Мне просто... Мне просто нужно слышать твой голос… — призналась она, тяжело дыша и краснея. Боже… Что же теперь он думал о ней… Воцарившуюся тишину нарушал лишь звук неровного дыхания Драко. Когда он наконец заговорил, тон его голоса помрачнел, стал более требовательным, заставив ее соски затвердеть, а пальцы непроизвольно обвести клитор. — Закрой глаза. — Гермиона задержала дыхание. — Постарайся сконцентрироваться на ощущениях… — начал Малфой. — Прислушайся к своему телу… Что ты чувствуешь, Грейнджер? Она тихо усмехнулась. Если бы он только знал, о чем кричало ее тело. Только от одного звука его голоса Гермионе захотелось открыть дверь и забраться к нему на колени. Она тихо застонала, скользнув пальцами меж складочек. — Меня переполняют эмоции… — вздохнула Гермиона. — Слишком много всего сразу… И я не могу с ними справиться… — Она прикусила губу, проникая пальцами внутрь влагалища. — Словно мне нужно нечто большее, чем... Грейнджер услышала, как Драко усмехнулся. — А я постоянно хочу прикоснуться к тебе... — прошептал он. — Твой запах в сочетании с другими ощущениями сводит меня с ума… Но, в основном, я испытываю едва преодолимое желание удовлетворить тебя… Помимо всего прочего. Малфой вновь усмехнулся, заставив ее вздрогнуть. Гермиона провела пальцем по клитору, громко всхлипнув. Прикрыв рот второй рукой, она надеялась, что Драко не услышал ее, но было уже поздно. — Не сдерживайся, Грейнджер… — хрипло сказал он, тяжело дыша. — Так я буду знать, что делаю все правильно… Что говорю нужные слова… Позволь мне услышать тебя. Позволь помочь тебе пройти через это… — добавил Драко спустя мгновение. — Я могу говорить с тобой подобным образом? Гермиона опустила руку, его слова оседали в ее сознании. Он помогал ей… Он желал помочь ей… Малфой хотел, чтобы она отпустила себя и сдалась. Полностью отдалась ощущениям и позволила его словам возыметь желаемый эффект. — Ты находишь нужные слова и все правильно делаешь, — практически пропищала Гермиона. — Продолжай… Пожалуйста… Ты можешь говорить со мной так, как считаешь нужным… — Она услышала тихий стон Драко, заставивший стенки ее влагалища непроизвольно сжаться. — Просто… продолжай… говорить… — Любой разум может быть соблазнен силой слов, Грейнджер… — завороженно произнес Драко. — Именно выражение, с которым человек произносит нужные слова, дает желаемый эффект. — Он вновь замолчал, но через мгновение продолжил. — Это сродни… подготовке к прелюдии перед сексом. Слова могут довести до исступления. С губ Гермионы сорвался еще один стон. Она услышала, что Драко прислонился к двери и продолжил более низким голосом. — Хотя перед финальным актом тоже должна быть подготовка. После соблазнения словами необходима прелюдия… Чувственные прикосновения очень важны… Мужчина не может просто погрузиться в женщину, думая, что слов достаточно… — хрипло произнес он. — Ему необходимо использовать свои руки, губы, язык и даже зубы. Боже… Гермиона многим бы пожертвовала, чтобы ощутить язык Драко на своей коже. Мысль о его голове между бедер заставила ее вновь громко застонать. — Восхитительно, Грейнджер… — прошептал он. — Не останавливайся… Я хочу слышать, что тебе нравится… — Продолжай говорить… — смело заявила она сквозь стиснутые зубы, тяжело дыша. — И я не остановлюсь… Малфой молчал, видимо подбирая подходящие слова. — Все начинается с разума, но когда дело доходит до прикосновений… До того, как прикоснуться к ней… Сначала надо спросить… Позволит ли она тебе это сделать, — почти промурчал он. Гермиона медленно сходила с ума. Ее соски затвердели, она запустила руку под ткань халата и сжала левую грудь, представляя, что Драко говорит все это ей в лицо. — Ты… — Гермиона коснулась пальцами затвердевшего соска, сделав глубокий вдох. — Ты спрашиваешь разрешения, прежде чем прикоснуться к женщине? — Всегда, Грейнджер, — серьезно произнес Драко. — Мне нужно, чтобы женщина точно знала, во что ввязывается, еще до того, как я прикоснусь к ее телу. — От образов, которые он создал в ее сознании, у нее перехватило дыхание. — Она должна сказать мне, что жаждет моих прикосновений… Что она хочет того, что я собираюсь с ней сделать. Мысль о том, что он может делать с ее телом все, что захочет, заставила стенки ее влагалища трепетать. Гермиона ущипнула себя за сосок, чуть ли не плача от ноющей боли, вызванной пульсацией между ног. — И если она скажет «да»… — прошептала она, пытаясь не звучать слишком жалобно. — И что тогда? Что бы ты сделал? Раздался звук глухого удара. Малфой издал тихий стон и, видимо, ударился затылком о дверь. — Ты хочешь знать, что бы я сделал с женщиной, если бы она позволила? — напряженно спросил Драко. Гермиона не спешила с ответом, чтобы не показаться слишком заинтересованной. — Да, расскажи мне. Малфой мрачно усмехнулся, прежде чем заговорить. — Сперва я бы обхватил ее лицо руками и нежно поцеловал, а затем впился бы страстным поцелуем, — прошептал он. — Потом сконцентрировал бы свое внимание на ее шее, исследуя губами и зубами каждый сантиметр кожи… Пульс Гермионы участился. — Провел бы языком по ее ключицам, а затем прильнул бы к груди… — Она затаила дыхание, пульсация между ног усиливалась с каждым его словом. — К тому времени она уже жаждала бы моих прикосновений. Тон голоса Драко стал запредельно низким, даже слегка предостерегающим, и Гермиона вторила его словам, сжимая двумя руками свою грудь. Его сладкие речи окутывали ее, принося новые волны наслаждения. Грейнджер прислонилась спиной к двери и сильнее раздвинула ноги, издав тихий стон. — Ты хочешь, чтобы я продолжил? — серьезно спросил Драко. Гермиона знала, что перед ней стоял сложный выбор. Если она позволит ему продолжать, то их рабочим отношениям придет конец. Они переступят черту… Хотел ли Драко этого? — Грейнджер, ответь на вопрос. Скажи мне, что ты хочешь. — Продолжай… — прошептала она, напряженно ожидая его реакции. Гермиона знала, что ее голос прозвучал умоляюще, но ей было все равно. Грейнджер хотела, чтобы Драко продолжил говорить с ней, рассказывая о всех интимных вещах, которые, как она могла представить, он бы делал с ней. Из-за двери послышался вздох. — Спасибо, черт возьми… — услышала Гермиона, и облегчение пронеслось по ее телу при мысли о том, что он сам хотел продолжить говорить с ней. — Грейнджер, я бы сделал то, что… Несколько мгновений Малфой молчал, и Гермиона поняла, что он делал. Выстраивал новые стены в своем сознании. Время тянулось, и она начала паниковать, думая, что он решил остановиться, но затем раздался его грубый голос. — Я бы нежно ласкал ее соски и массировал грудь. — Гермиона прикусила губу. — Я бы не сводил с нее взгляда, обхватывая губами каждый сосок по очереди. Если ей понравились укусы в шею, то я бы слегка покусывал и нежно пощипывал ее соски. — На этот раз Гермиона ударилась затылком о дверь, тяжело дыша. — Хорошо звучит, не так ли, Грейнджер? — хрипло спросил Драко. — Нравится, когда тебя нежно кусают? Ей нравилось, когда водили языком по пульсирующей вене на ее шее и кусали, когда грубая щетина мужчины касалась ключиц и чувствительного местечка за ухом, когда пальцы сильной руки смыкались вокруг ее горла… — Да, — ответила Гермиона, трепеща от одной только мысли об этом. — Замечательно… Надеюсь, это поможет тебе. — Его голос дрожал, когда Драко втягивал воздух. — Слушай меня, Грейнджер… Потому что после этого я бы стал осыпать поцелуями все ее тело, проводя языком по нежной коже и оставляя засосы. Малфой настолько уверенно говорил об этом, что Гермиона отчетливо представляла все, о чем он рассказывал. — О боже… — застонала она от предвкушения, когда стеночки ее влагалища начали пульсировать. Драко прекрасно слышал ее стоны, но ей было все равно. То, что он говорил… и как, лишь усиливало интенсивность ее наслаждения. — Вот так, Грейнджер… Почувствуй это… Тяжело дыша, Гермиона вновь запустила правую руку между бедер. Ей казалось, что ванная комната вокруг нее начала вращаться. Голос Драко был ее единственным ориентиром. Он практически рычал. — Прикосновения моих губ довели бы ее до исступления. Затем я бы провел языком по влажным складочкам, а потом сконцентрировался бы на клиторе, совершая круговые движения. Я бы экспериментировал, черт возьми… То расслабленный язык, то напряженный, то быстро, то медленно, чтобы понять, на что она реагирует лучше всего… Чтобы узнать, как заставить ее кричать от наслаждения. — Ох… — выдохнула Гермиона. Его слова медленно сводили с ума. Она коснулась пальцами влажных складочек, желая, чтобы это сделал Драко. Зная, насколько сильны его руки, Гермиона могла представить, что он заставил бы ее умолять о большем в считанные секунды, особенно в сочетании с настойчивыми движениями языка. Но Драко терпелив: он бы мучал ее часами, прежде чем даровать наивысшее наслаждение. — Мне нравятся звуки, которые ты издаешь… — Тон его голоса был очень низким. — Судя по всему, ты из тех, кто предпочитает громким крикам и воплям милые тихие стоны… Предназначенные только для того, кто тебя трахает… Черт, Драко решил полностью уничтожить ее? — В конце концов, я бы погрузил в нее свои пальцы… Скорее всего, она бы с радостью насадилась на них сама. — Драко продолжал говорить, а Гермиона медленно вводила в себя палец, а затем вытаскивала его, растягивая стенки влагалища. Она прикусила губу, чтобы не закричать от удовольствия. — Черт, два или, может, три пальца, не больше… Уверен, она бы была очень тугой… Я бы медленно загибал их внутри, нежно касаясь чувствительной точки подушечками пальцев. Черт, какие чудесные звуки бы она издавала… — О боже… — простонала Гермиона, просовывая два пальца внутрь влагалища и медленно двигая ими. Драко настолько сильно возбудил ее, что найти чувствительное место было проще простого. Каждое прикосновение к нему заставляло пальцы ее ног подгибаться. — Пожалуйста… Черт… — И все это время, Грейнджер, я бы трахал ее своими пальцами, лизал бы и сосал бы клитор так, словно это мой единственный гребаный шанс. Я бы потратил на это часы, но навряд ли бы это заняло столько времени, поскольку она была бы чертовски сильно возбуждена. Я бы наслаждался ее тихими стонами до тех пор, пока она бы не кончила мне на лицо и пальцы. И это было бы самой охуенной наградой, поверь мне. Рука Гермионы вторила его словам. Двигая пальцами внутри, она массировала ладонью клитор, а затем обводила его большим пальцем. Грейнджер представляла, что это руки Драко даруют ей удовольствие. Низ ее живота пульсировал. — Пожалуйста… — почти задыхалась она. — Я… близко… Я… — Не останавливайся, Грейнджер… Еще немного… — раздался отчаянный голос Драко. — Ты собираешься кончить для меня, не так ли? Кончить для него? О черт… Удовольствие распространялось по ее телу. Его вопрос подвел ее к самому краю… — Мне нужно… — Давай же, — потребовал он. — Сделай это для меня, Грейнджер… Будь хорошей девочкой. Кончи для меня. Сейчас же. Стенки ее влагалища сжались вокруг пальцев. Она вскрикнула, но не прекратила обводить большим пальцем клитор, толкая себя через край и покрывая руку своими соками. Оргазм был настолько сильным и долгожданным, что Гермиона сильно прикусила губу, тихо простонав его фамилию. — Малфой… — Она знала, что Драко расслышал ее. — Да, Грейнджер… Черт возьми… — прохрипел он. — Как же чертовски потрясающе это звучит… Расслабившись, Гермиона почувствовала, что ее тело больше не горело от перевозбуждения. Но понимала, что это ненадолго. Одного раза явно будет недостаточно. Вскоре похоть вновь возьмет верх, обжигая ее кожу. Но теперь Грейнджер сама хотела большего, поскольку получила маленькое представление о том, каково это — быть оттраханной Драко Малфоем. Ей придется постараться убедить его заняться с ней сексом. Другого выхода не было.